Теперь ты — девочка. Часть 25
Долгожданная 25-я глава!В конце лета, в середине августа, меня бросила и Кристинка. Видите ли, ее отец сделал ей какой-то подарок, о котором она давно мечтала, и свалила в деревню к родственникам. С одной стороны я осталась единственной обитательницей ее коттеджа, не считая двух лабрадоров, с другой стороны, секс с ними, хотя и был потрясающим, но несколько однообразным. Собаки, что с них взять? Ни приласкать, ни поцеловать... выдерут в попку — и все, отдыхают, вылизывая себя...В общем, через несколько дней такое житие мне поднадоело, и я отправилась погулять по поселку. Виляя попкой, обтянутой джинсами, я сводила местных парней с ума, заставляя их оглядываться вслед, но ответить на их заигрывания не решалась. Была бы около своей с сестренкой съемной квартиры — так без проблем, а тут не хотелось дискредитировать Кристину. Распалившись до невозможного, я уже повернула домой, грезя богатый арсенал игрушек брюнетки, которым я сейчас воспользуюсь, как вдруг меня окликнул знакомый голос: — Саша, привет!Покрутив головой, я приметила несколько пухленькую блондинку, приветливо улыбающуюся мне. Что-то было в ней знакомое, где-то я точно ее видела, но вспомнить не могла... тем более, из тех, кто мог узнать меня такой... узнать меня девочкой, а не парнем.И тут до мена дошло! Это же Маша! Да-да, моя одногруппница Маша, которая, одновременно, мой одногруппник Миша!Изменился он просто до неузнаваемости! Сандалетки, гольфики, юбочка до колена, блузочка... но это — фигня, по сравнению с мастерски наложенным макияжем! Я такому пару месяцев училась... хотя — у Маши были как раз эти пара месяцев — с того момента, как она потеряла девственность со мной. С ума сойти! Невероятно! Кажется, только вчера меня расписывали по очереди мои одногруппники, а на деле пролетело все лето! Скоро снова в институт, снова учеба... — Привет, Машута, — поздоровалась я. — Потрясающе выглядишь! — Спасибо... — покраснела девочка, заметно смутившись. — Ты тоже. — Как ты тут оказалась? — поинтересовалась я. — Так мы с маменькой тут живем! А ты? — А я у подруги в гостях... — Тогда ты просто обязана зайти и к нам в гости! Я маменьке столько про тебя рассказывала, она очень хочет познакомиться с тобой! — Ну...Я на несколько секунд задумалась. А, черт с ним! Делать все равно нечего! Да и Миша меня так удивил, что даже Кристинкины игрушки отошли на второй план. Может, позже, вместе с Машенькой зайдем ко мне, и у меня будет дополнительная пара рук. — Пойдем, — согласилась я.И мы пошли!Машенька жила не так уж и далеко от Кристинки, но в противоположном от въезда в поселок конце, так что тут я еще ни разу не была. И чем дальше мы шли, тем выше становились заборы, тем более шикарно смотрелись ворота. Минут через десять мы достигли нашей цели — каменного забора высотой метра четыре, с кованными шипами по верху. За витыми решетчатыми воротами блестел Мерседес последней модели. — Постой, — вдруг осенило меня. — Ты к своей маме так пойдешь? — А что не так?Я сделала жест, показывая на блузку, юбочку и все остальное, что, в принципе, мальчики в большинстве своем не носят, а если и носят — то тщательно скрывают от родителей. Машутка прыснула смехом. — Конечно, так! Маменька меня такой и сделала!И, не давая возможности уточнить — такой в смысле «девочкой», или так сегодня нарядила, моя сокурсница прошла во двор. Мне оставалось только следовать за ней. Во дворе, чуть дальше, стояли еще два автомобиля — квадратный джип Мерседес, и спортивное купе бордового цвета, такое, у которого двери открываются вверх и тоже Мерседес! Опять же, как остатки парня во мне, я понимала, что это — Mercedes-Benz SLS AMG, но как девушка, я знала только то, что эта машинка классненькая, красненькая, и безумно дорогая! Я впервые в жизни видела такой автомобиль живьем, да еще и так близко! Удивительный факт, учитывая наше захолустье. Я бы поняла еще — где-нибудь в Москве или Питере, но у нас...Интересно, чем занимаются родители Миши... то есть Маши! Поразительно, каким тихим и забитым мальчиком он был... так-то все те богатые люди, которых я знаю (немного и знаю-то, если подумать) — живут очень ярко, громко. А Миша — молчаливый, стеснительный... впрочем, не исключено, что его маменька здесь просто работает прислугой.Маша уверенно подошла к парадному крыльцу, и толкнула дверь. — Мама, я вернулся!И вот тут я многое поняла. Нас встретила Женщина! Именно так — с большой буквы! Настоящая женщина. В одну секунду я поняла, что до этого момента настоящий женщин я и не видела. Кристинка, Аленка, и моя сестренка Катя — всего лишь сопливые девчонки по сравнению с ней. А я-то считала их прожженными блядями!Машиной маме на вид было лет тридцать, но понятно, что если сыну-дочке почти двадцать, то ей не меньше сорока. Но выглядела при этом совершенно потрясающе! Ни единой морщинки, фигура — как у двадцатипятилетней девушки: длинные ноги, осиная талия и объемная грудь. Одета она была по-деловому — в черную юбку чуть выше колена, плотно облегающую ее бедра, белую блузку с расстегнутыми верхними пуговицами, в промежутке между которыми виднелась загорелая кожа ложбинки между грудей, и черный жакет.Было в ней что-то... не знаю, какая-то особая аура, от которой даже у меня пересохло во рту, сердечко учащенно забилось, а членик напрягся. Я захотела ее! Я! Захотела! Женщину! Это было нечто совершенно невероятное! Нет, не совсем так выразилась... я жаждала ублажить ее, удовлетворить так, как она прикажет. Да, именно прикажет, потому что было очевидно, что эта женщина привыкла повелевать. Малейший ее намек, и я бы бросилась исполнять любое ее желание!Короче, тут я сразу поняла причину, по которой Миша такой скромный, застенчивый и забитый. С такой мамой ему приходится ходить по струнке! — О, да у нас гости, — промурлыкала она, но не как кошка, а как пантера, готовая поиграть с добычей, прежде чем прикончит несчастное... да нет, если прикончит она — то счастливое животное! — Не представишь нас? — Маменька, это — Сашенька, про которую я тебе рассказывала, Саша, это — Валентина Петровна, — представила нас Маша. — Очень приятно, — едва заметно кивнула она. — Постой, а мы раньше не виделись?И тут я вспомнила! Именно она подвозила меня после того, как три подонка изнасиловали меня на моей малой родине! Но, понятно, тогда был не тот момент, чтобы я приглядывалась к водителю. — В-вы м-меня, — зазаикалась я от волнения. — Не надо, — остановила меня женщина жестом. — Я узнала тебя. Интересно, а Владлен Соломонович знает, какие... хм... подруги у его дочери? — Не знаю, — честно ответила я. — Признаться, встретила бы тебя на улице — приняла бы за настоящую девушку... да какого черта! Я же и приняла тебя за девушку тогда... ты правда была мальчиком? — Да, — смутилась я. — Покажи, — потребовала она.Я нерешительно замерла. — Ой, Господи, да чего ты стесняешься? Я мужских писек видела больше, чем ты за всю свою жизни увидишь. Показывай давай.Краснея от смущения, негнущимися пальцами, я расстегнула джинсы, и спустила их вместе с трусиками к коленям. Мой закаменевший членик, почувствовав свободу, звонко шлепнул меня по животику, от чего я еще больше смутилась. Валентина Петровна звонко, и как-то совсем по доброму, усмехнулась. — Хочешь. .. меня? — спросила она. — Ну... э...Я растерялась, не ожидая такого вопроса. Ожидала услышать все, что угодно кроме этого! Собравшись с мыслями, я хотела ответить как-нибудь уклончиво, чтобы и не обидеть ненароком женщину, но и не поставить себя в неловкое положение. Ведь понятно, что секс с ней мне не светит! Но сразу поняла, что такой номер не прокатит. Она ждала от меня конкретного ответа, и мы обе понимали, какого. — Да, — выдохнула я. — Машенька, — обратилась женщина к дочке. — Пойди, скажи Софье Николаевне, что на сегодня она может быть свободной. А ты... — а тут она просто поманила меня пальцем, призывая следовать за собой.Моя одногруппница умчалась вглубь дома, а мы поднялись по лестнице, прошли вдоль балюстрады, по другую сторону которой, в совершенно головокружительной низи, находилась гостиная, и зашли в спальню, с огромной круглой кроватью по центру, прямо под таким же большим и круглым зеркалом на потолке. Подойдя к кровати, женщина остановилась. — Я хочу чтобы ты зарубила себе на носу — твоего органа, как и любого другого трансика, даже мой дочери, во мне никогда не будет, — произнесла она, не оборачиваясь. — Но ты можешь мне сделать приятное другими способами. Для начала, например, язычком.Хотя я и понимала, что Валентина Петровна меня не видит, но, все же, кивнула. Как-то это получилось само собой, автоматически. Моего ответа тут и не требовалось вообще. Она сказала — я зарубила на носу, и точка. — Чего ты ждешь? Расстегни юбку.Чувствуя себя словно во сне, еще не до конца осознавая, что это происходит на самом деле, я нерешительно подошла к женщине, так и не удосужившейся обернуться, и, стараясь действовать как можно более аккуратно, я расстегнула пуговицу и потянула вниз язычок молнии. — Сними.Встав на колени, я потянула юбку вниз. Та, нехотя, гладя женщину по бедрам, поползла вниз. Как я ее, в смысле — юбку, понимала в этот момент! Я бы тоже не хотела прекращать обнимать такую потрясающую задницу и такие восхитительные бедра!Кожей лица я почувствовала жар полушарий Валентины Петровны, а в нос ударил тонкий, едва уловимый запах туалетной воды.Моему взгляду открылась совершенно обалденная... нет, «попкой» назвать зад такой женщины язык не повернется. Именно задница — широкая, округлая, загорелая, так и манящая к себе. Пышная, даже полная, но и близко не толстая!Каких-либо трусиков Машина мама не носила — только чулки на подвязках, чуть придавивших округлости по обеим сторонам от расселины. Признаться, я ожидала увидеть свисающие между ног яйца, но нет! Валентина Петровна была женщиной с рождения, хотя у меня закрадывались сомнения до этого — где-то в глубине души ковырялась мыслишка, что Машина мама на самом деле — Машин папа. Даже чуть-чуть разочаровалась.Но гладкая, нежная, загорелая задница убила во мне все мысли. Теряя контроль над собой, я прижалась к ней щекой, потерлась, каждой клеточкой ощущая бархат кожи, и начала яростно покрывать ее поцелуями, в мгновение ока перестав что-либо понимать. — О, какая ты темпераментная девочка! — протянула женщина, прогибаясь, выставляя задницу назад и подставляя ее под мои губки. — Давай, сделай тете хорошо!Расцеловав ее всю, не оставив не целованным ни единого миллиметра, я раздвинула половинки, и обнаружила там торчащий из ануса батплаг, усыпанный камнями. Я видела такие анальные украшения в интернете, но там на конце была только одна большая стекляшка. Здесь же — несколько десятков маленьких камушков. И что-то мне подсказывало, что эти камушки — далеко не стекляшки, и стоит эта игрушка — как несколько Кристинкиных машинок. Осторожно вынув украшение, полюбовавшись с секунду на приоткрытое колечко ануса, я впилась в него губками. Мой членик пребывал в таком напряжении, что, казалось, хватило бы малейшего прикосновения, чтобы я разрядилась спермой.Зарывшись носиком между половинок, я буравила язычком ее попу. Старалась проникнуть как можно глубже, чтобы доставить своей Богине как можно большее удовольствие. — Когда я говорила про язычок, — тяжело дыша, простонала женщина. — Я имела в виду несколько иное, но так тоже хорошо. Дай руку.Я протянула руку, но Валентина Петровна завела ее между своих ног, и положила на губы. Поняв, что от меня требуется, я начала массировать клитор женщины, не переставая ласкать ее анус. Чтобы помочь мне, Машина мама своими руками развела ягодицы, и принялась вращать бедрами, насаживаясь на мой язычок. — О, как мне хорошо! — приговаривала она. — Какая ты умничка!После такой похвалы я заработала с утроенным усердием! По руке потекла смазка из ее влагалища. Женщина уже не сдерживала всхлипов наслаждения, откровенно трахала мой язычок своей попой. — Маша! — закричала неожиданно Валентина Петровна. — Маша, блядь мелкая, иди сюда! — Я здесь, маменька! — в спальню залетела моя подруга. — Полижи мамины сиси, быстро!Я едва не застонала от разочарования! Я б сама с удовольствием поласкала такие груди! Оставалось надеяться, что такая возможность еще выпадет! По причмокиванию я поняла, что моя одногруппница тоже включилась в дело. — Да, дочка, умница... так... соси мамины сиси, соси их!И вот Валентина Петровна напряглась, вся сжалась, схватив меня за волосы вдавила мое личико между ягодиц, второй рукой крепко стиснула мою руку. Мне в ладонь ударил целый фонтан ее выделений, потек по руке и закапал с локтя.Дрожа, неистово сжимая все свои мышцы, женщина материлась, как последний грузчик, и кончала, кончала, кончала... кажется, ее оргазм длился не меньше часа, хотя на деле — не больше минуты.Успокоившись, но все еще дрожа, с горящими глазами, растрепанная, словно фурия, Машина мама повернулась ко мне, с удивительной легкостью подняла меня, словно пушинку, и бросила на кровать. Быстрее, чем я успела что-то сообразить, стянула с меня все еще не застегнутые джинсы вместе с трусиками. — Немногие трансики получали такое от меня, но ты хорошо постаралась, так что заслужила награду!Я не верила своему счастью! Неужели она...Но нет! Скинув туфлю, женщина поставила ножку, обтянутую нейлоновым чулком, на мой членик, и начла массировать его ступней. Нейлон приятно скользил по моему членику, готовому вот-вот взорваться, заставляя меня вздрагивать от каждого движения. До крови закусив губу, я вцепилась ноготками в покрывало, прогнулась, и... и разрядилась. Сперма фонтаном выбрызнула из меня, первые несколько выстрелов вообще прошли выше головы, несколько капель упало мне на лицо, затем — на животик, а остатки окропили ножку Валентины Петровны. В ушах звенело, пришло неожиданное расслабление, настолько сильное, что я парила где-то на границе сна и яви, едва не теряя сознания. — Маша, прикури маме сигарету, и почисти ножку, — донеслось до меня издалека.Приоткрыв глаза, я увидела женщину, с наслаждением затягивающуюся дымом, и ее дочку, вылизывающую ступню. — Сейчас мы немного отдохнем и продолжим, — пропела Валентина Петровна.Дорогой читатель! Как ты уже, наверно, заметил — мои рассказы стали выходить все реже и реже. Причина в том, что все больше времени приходится уделять работе. Но ты можешь ускорить написание следующей главы, если окажешь мне материальную помощь на Яндекс-Деньги 410011335919229Кто хочет пообщаться со мной — пишите на [email protected] Отвечу всем!
200
