– Я перезвоню, мам! – она бросила айфон на пассажирское сиденье и направила машину к обочине, припарковавшись метрах в пятидесяти от патрульной "Приоры".
"Вот урод толстомордый!" – подумала она, наблюдая как грузный инспектор не спеша подходит к её машине.
Пока она рылась в бардачке, извлекая оттуда права, страховку и прочие доккменты, толстощёкий усатый инспектор подошел к голубому " Hundai Tuson" и вопросительно уставился на пухленькую златовласую блондинку с большущими грудями, распирающими дорогую полосатую сорочку. Отметив пухлые розовые губы, яркие серо – голубые глаза, приятную бледную кожу, он облизнулся и подумал: " Засадить бы тебе в рот, а потом промеж сисек погонять. "
– Лейтенант Гриценко! – с заметным хохляцким выговором представился усатый мент, когда Таня опустила стекло. – Попрошу водительское удостоверение и страховочку.
– Пожалуйста, – Таня протянула ему документы и отвернулась, еле сдерживая раздражение. От этого молочного поросенка с усами пахло салом и луком, а ещё от неё не укрылись его откровенно раздевающие взгляды.
"Вонючая похотливая свинья!" – мысленно вынесла она вердикт. – "Небось женат на такой же жирной и вонючей, как сам, никчёмной бабе, а мне уже мысленно вдул. "
– Ну шо, Татьяна Николаевна, – улыбнулся инспектор, – нарушаем! Разговор по телефону во время движения. Протокольчик оформлять надо бы.
– Давайте договоримся, я спешу! – Таня полезла в сумочку за кошельком. Увидев это, Гриценко присвистнул и заявил:
– Ого! Дача взятки инспектору при исполнении? Это уже серьёзно. Будем оформлять.
– Вы издеваетесь? – возмутилась Таня.
– Ничуточки, – пробасил инпектор, и добавил, – впрочем, мы можем договориться, если вечерком сходим в бар, к примеру.
– А вас не смущает, инспектор, что я замужем? – Она показала кольцо, а другой рукой уже открывала телефонную книгу в айфоне.
– Та я ж замуж не зову, – оскалился Гриценко, – так просто... посидим, покалякаем. А куда это вы звоните?
– Тсс... ! – она приложила палец к губам, – Алло. Слава? Привет. Узнал?
– Тебя забудешь, Савельева, – хохотнул Славка Геллер, бывший одноклассник и земляк, а ныне подполковник МВД, начальник криминальной полиции Новозаводска, – Что у тебя? У меня времени в обрез.
– Не Савельева я уже, а Леонова, – сказала Таня, – два года назад замуж вышла, забыл что ли? Но как жена я теперь, похоже, вряд ли состоюсь, потому, что, скоро сяду за дачу взятки инспектору ГАИ.
– Ооо, мать, это серьёзно, – озабоченно произнес Геллер, – сейчас как раз борьба с коррупцией. Могут впаять по полной.
– Господи, ты серьёзно? – на глаза у Тани навернулись слёзы, а голос задрожал.
– Да ладно ты! – заржал Славка, – Я тебя не узнаю, Танюха. Ты ж бойкая такая была. Пацанов в школе пиздила, а тут задрожала. Шучу я! Дай трубку этому дебилу.
– Вас! – протянула она трубку Гриценко, и усмехнулась, уняв дрожь.
– Слушаю, – бодро ответил лейтенант. По мере выслушивания собеседника его лицо покраснело, ноздри раздулись, голова поникла. – Так точно, товарищ подполковник. Есть отпустить. Есть извиниться. Нет... не надо Виктора Сергеевича беспокоить... Так точно. Есть!
Он вернул ей трубку и выдавил из себя: "Ошибочка вышла! Примите мои извинения. Всего доброго. Счастливого пути".
Козырнув, он удалился, а Таня улыбнулась и поднесла телефон к уху:
– Спасибо, Слава. Снова ты меня выручил.
– Спасибом не отделаешься, коррупция это серьёзно, – хохотнул Геллер. – Теперь с тебя поход в ресторан.
– Слав и ты туда же? – засмеялась она. – И что вас всех ко мне, толстухе, тянет?
– Ты не толстуха, а очень красивая женщина, – серьезно сказал Славка. – Ты же помнишь как я за тобой бегал в школе?
– Да вы все бегали, – снова засмеялась она, – потому, что у меня сиськи большие.
– Ха – ха – ха, сиськи! – загоготал Геллер, – ну и это тоже, конечно. Ладно, Тань, звони, если что. Сейчас правда дела. Обнимаю.
Он отключился, а Таня достала из бардачка пачку легкого "Парламента" и зажигалку. Затянувшись вкусным дымом, она вспомнила сколько ей помогал Славка, влюбленный в неё ещё со школьных лет, что пролетели в пгт. Комсомолец. Сначала с аварией, когда погиб ее первый, и по настоящему любимый муж, Руслан. Их "бумер" влетел под "Камаз", под управлением пьяного водилы. Руслан принял весь удар на себя, превратившись в разорванный кусок мяса. Сторона пассажира почти не пострадала. Подушка безопасности сработала, но от сильного удара Таня получила внутренние повреждения. Три месяца она лежала в больнице, где ей сообщили, чтодетей она иметь не сможет. Славка Геллер тогда все хлопоты взял на себя. Оплатил расходы на лечение и на похороны Руслана, навещал ее в больнице почти каждый день. Да и после выписки старался как можно больше проводить времени с ней, чтобы она не рехнулась от горя.
Он вытянул её. Стал настоящим другом. Но любовниками они так и не стали. Слишком долго она никого к себе не подпускала. Окунулась с головой в бизнес Руслана и, нужно признать, это принесло плоды. Три пивных магазина стали приносить хороший доход. А потом ей снова понадобилась помощь Славки.
Он к тому времени уже женился, их семья ждала ребёнка. Но когда на Таню наехали рэкетиры, предложив платить такую дань, что смысла работать не было вообще, тогда она вновь побеспокоила Славу. И он помог. Рэкетиры уехали на зону, а бизнес взял под крышу Слава. Он никогда не брал с неё денег, но все конфликтные вопросы решал быстро и качественно.
И тогда на молодого, но перспективного полицейского Таня взглянула уже по – другому. Славка был симпатичным голубоглазым крепышом, примерно одного с ней роста. Ярким блондином с модельной стрижкой. Улыбка, казалось, никогда не сходила с его лица. Добрый, мужественный, надежный. Но... уже не свободный.
С Андреем она познакомилась случайно, в чате знакомств, где, переодически, коротала вечера одиночества с бокалом мартини. Они встретились несколько раз. Потом переспали. Пухленький простоватый и покладистый инженер с "Химмаша" был очарован Таней. Для него она была эталоном. Андрея даже не заботило отсутствие потомства. Мягкий и бесхарактерный, он быстро лег под волевую напористую Таню. Он делал все, что она хотела и Тане это нравилось. Конечно в постели Андрюша со своим небольшим животиком, пухленькими пальчиками и маленьким 13 сантиметровым "дружком" и в подметки не годился покойному Руслану, атлетичному самцу с хорошим членом сантиметров на 6 поболее. Но зато, Андрей быстро освоил куни и ублажал свою богиню без устали пальцами и языком.
В конце концов Таня полюбила доминантную роль и беспрекословно подчиняющийся её воле Андрей, был удобным партнером в семье...
Очнувшись от воспоминаний, Таня набрала номер мамы.
– Привет ма! Извини, занята была. Что случилось? – выпалила она.
– Привет дочка! – голос мамы был расстроен. – Твой брат снова запил. Поругался с женой и уехал в город, в свою конуру.
– Что у них случилось то опять? – вздохнула Таня. Пьянки брата были не редкостью. Порой он уставал от семейной жизни и срывался в загул. Тогда он обычно приезжал в свою комнатуху в малосемейке и тусил со старыми приятелями и с девицами нетяжелого поведения. Правда, обычно, он звонил Тане и занимал у нее денег. Жалея брата она ему не отказывала. К чести Ивана, он все возвращал. Но в этот раз Тане брат не звонил.
– Дочь, съезди к Ваньке, а? – попросила мама, – Трубку ведь не берет, гаденыш. Волнуемся мы.
– Хорошо, съезжу, – вздохнула Таня, – Не дергайся. Я тебе позвоню.
Отключившись, она направила машину в сторону Восточного района. Района, который мало кто любил. Уже въезжая по направлению к нему с Главной Городской Эстакады, человек обычно испытывал чувство депрессии и непонятной тревоги. На горизонте дымили огромные металлургические печи, горели факела, разномастные трубы довлели над жилыми массивами. Грязные, заваленные мусором улочки, опоры ЛЭП иногда соседствующие с хрущевками и брежневками, облезлые многоэтажки советского периода – все это навевало уныние и тоску.
Впрочем, таким город был почти полностью. За исключением Западного района, где жила Таня и центра. Ну еще в Северном районе можно было найти приятные места. Но самым поганым районом в этом закрытом автономном территориальном образовании с населением около 800 тысяч человек, был, без сомнения, Восточный.
Она свернула с длинного, тянущегося почти через весь район, проспекта Карла Маркса в 41 квартал на улицу Лазо и погнала машину по узкой и разбитой проезжей части до улицы Нефтянников, на которой располагался Новозаводский Нефтеперерабатывающий Комбинат. По Нефтянников, мимо промзоны НПК, она проскочила в 43 квартал на улицу Красногвардейскую, где в облезлой старой шестнадцатиэтажке находилось логово Ивана.
Припарковавшись, она перекинула сумочку через плечо и покачивая бедрами прошла в темный подъезд мимо двух обдолбанных нариков, сидящих прямо на асфальте.
– Вот это соска! – услышала она убитый наркоманский голос вслед. Усмехнувшись, Таня продолжила путь. Она знала, что красива, несмотря на широкую кость. Больше всего она походила на настоящую русскую красавицу: длинные до пояса золотистые вьющиеся волосы, кожа – кровь с молоком, простое округлое лицо, широкие брови, красивые серо – голубые глаза, чуть крупный, правильной формы нос, пухленькие розовые губы. При росте 175 у нее были длинные красивые ноги, широкие бедра и упругая пышная задница. Немного лишнего на боках, зато живот лишь чуть округлый. Большие налитые груди, словно молочные шары не висели тряпками, а выпирали вперед и притягивали мужские взгляды ничуть не меньше, чем стройные точеные фигурки худышек.
Она поднялась в грязном, заплеванном лифте на последний этаж, прошла по коридору с облупленными стенами и остановилась возле железной двери, выкрашенной яркой салатовой краской.
Таня порылась в сумочке и достала запасной ключ от берлоги брата. Уже не раз она будила его пьяного и заставляла ехать домой в Комсомолец. С трудом провернув дверной замок она вошла в квартиру.
Водочные бутылки валялись на полу вперемешку с грязными носками и использованными презервативами. В грязной однушке стоял невыносимый запах перегара. Шторы в комнате были задернуты а на диване, громко храпя спал Иван в цветастых семейных трусах.
Когда – то Ванька был первым парнем в поселке. Метр девяносто ростом, он хоть и был худощав, но крепок и жилист. Его тело было релефным и гибким. В драке Ванька был не подарок, об этом знали все пацаны, а девчонки знали, что у него большое, твердое достоинство, и отбоя от соседских девиц не было. Таня была уверена, что до армии Ванька перетрахал всех девок в родном посёлке, да и в соседних засвечивался. А вот после дембеля он посерьёзнел. Немного погуляв, женился и обзавёлся наследником. Но срывы иногда происходили и этот раз не был исключением.
Вздохнув, Таня заглянула в холодильник. Там одиноко стоял недоеденный рыбный паштет и засохшая корка хлеба. Еще раз вздохнув, она отправилась в магазин.
Через полчаса она вернулась. Иван все так же безмятежно храпел, повернувшись на бок. Таня поставила на огонь воду, разложила продукты в холодильник и позвонила маме.
Успокоив её, она принялась за уборку и одновременно за готовку. В магазине ко всему прочему, она купила себе леггинсы и белый топик, дабы было в чем убираться и теперь щеголяла по квартире в обтягивающих штанах и топике без лифчика.
Спустя три часа в квартире стало чисто и приятно, запахло кондиционером для белья, которое она выстирала, освежителем воздуха, а также свежесваренным борщем и макаронами с сыром. Она присела передохнуть когда запиликал айфон. Звонил муж.
– Любимая, я дома, ты где? – спросил Андрей.
– Я у Ваньки в Восточном. Он опять начудил. Ты ешь там. На плите суп, в холодильнике котлеты с гречкой. Разберешься. Я буду поздно. Может вообще останусь или домой его повезу.
– Может мне приехать? – в его голосе послышалось беспокойство.
– Не нужно! – отрезала Таня. – Сама справлюсь. Целую.
– Целую, любимая, – ответил расстроенный муж. Впрочем, Таня была уверена, что его печаль будет недолгой и вскоре он засядет за компьютер.
Пора было будить брата. Она зашла в комнату и присела на край кровати. Ванька спал, тяжело дыша. Таня разглядывала брата и заметила, что невольно любуется им. Иван был коротко и просто подстрижен, лицо мужественное, смуглое, под левой губой шрам, на правом виске тоже. Тело было сухим и рельефным, мышцы плечей, груди, рук, и живота красиво очерчены. На левом плече татуировка морды бультерьера с автоматом Калашникова под оскаленной пастью и надпись "СКВО 46 ОбрОН" – память о службе. На шее мощная золотая цепь с крестом – её подарок на 30 летие. Только цветастые семейники не в тему. В магазине она купила ему пару комплектов трусов – боксёров, примерно прикинув размер.
Она провела рукой по его волосам и тут же нахмурилась, увидев ссадину на лбу и, заметив разбитые костяшки на руках.
– Вставай, засоня, – она начала тормошить брата, посмеиваясь над его попытками, отогнать её.
Наконец, он окончательно открыл глаза и просипел:
– Танюха... сестрёнка... водка есть?
– Есть, – ответила она нарочито зло. – Есть на жопе шерсть. Вставай давай, алкаш несчастный.
Он с трудом приподнялся и сел. Внезапно, схватился за голову и простонал:
– Ёбаный в рот! А какой сегодня день?
– Понедельник, братишка, – засмеялась Таня.
– Ебаааать! – вновь мучительно застонал он. – Я ведь с пятницы здесь.
– Молодец! – в сердцах сказала Таня. – Мать и жена там икру мечут, а ты тут бухаешь. Да еще и трубку не берешь.
– Я только со вчера не брал, – виновато поднял он глаза на Таню. Красивые, как и у нее серо – голубые. – Вчера гопота налетела залетная. Четверо. Отпиздить хотели и телефон отобрать. Пока дрались, трубка разбилась.
– Ты сам то нормально? – взволнованно спросила Таня. – Цел?
– Да хули мне будет, се
стренка? – засмеялся он. – Ты ж меня знаешь. Надавал им пизды, а под конец еще и Паша Крокодил подвалил. Ну мы их вдвоём вообще замесили в говно.
– Понятно, – вздохнула Таня, но поймала себя на мысли, что гордится братом. – Пойдем есть. Я борщ сварила.
– Борщ – это заебца, – обрадованно потер он руки, и тут же жалобно глядя в глаза спросил: – А попить ничего нет?
Таня расхохоталась.
– Попить?
– Ну да, – улыбнулся Ваня хитро, – попить – выпить.
– Пойдем, страдалец, – сказала она и двинулась на кухню. Иван отправился следом и сел за стол на скрипучий табурет.
Таня быстро разлила борщ по тарелкам. Быстро посмотрев на брата, она достала из морозилки запотевшую бутылку "Белуги". Потом извлекла из шкафа чистый стопарик налила брату до краёв.
– Ты – ангел! – сглатывая ком в горле просипел Ваня. – Нет! Ты – богиня.
– Какие громкие слова, – хохотнула она, – стоило только налить.
– Выпьешь со мной? – спросил он, и она подумала: "Почему бы и нет. Переночую здесь или уеду на такси. "
– Выпью, – кивнула она и достала второй стопарь. Плеснув себе столько же сколько и брату, она чокнулась с ним и опрокинула стопку.
Ледяная водка проскочила как вода, приятно обжигая внутренности. Шумно выдохнув, она принялась за борщ. Брат с упоением хлебал первое и опустошил тарелку за три минуты. Таня тут же наложила ему второе и налила ещё по стопочке.
– Я говорил тебе, что обожаю тебя? – Иван, проглотив живительную влагу принялся за макароны и разделался с ними, едва Таня закончила с борщём.
– Добавочки? – спросила она.
– Конечно! – воскликнул брат и налил ещё по стопке.
– Вообще – то, я имела в виду борщ или макароны, – проворчала Таня, но стопку взяла. Водка не вызывала отвращения, лишь согревала внутренности и слегка давала в голову.
Потом они закурили у окошка, глядя на вечерний район. Таня смотрела на огоньки огромного завода километрах в пяти от них. На неё накатывала расслабляющая волна. Внезапно, она повернулась к брату и вгляделась в его лицо.
– Неужели ты не понимаешь, что тебя либо грохнут, либо посадят, либо сам загнешься по пьянке, – расстроенно произнесла она. – Зачем тебе все это, ты же классный мужик? У тебя жена, сын. Зачем?
Он внимательно посмотрел на неё, ладонью откинул золотую прядь с её щеки и улыбнулся.
– Маленькой ты не была такой занудой, – весело сказал Иван. – Помнишь, как портвейн вместе пили за школой?
– Мне было n, тебе 18, Вань, – устало сказала Таня, чувствуя, как раскрывается под воздействием алкоголя душа. – Сейчас тебе 32 а мне 28...
– И мы пьем водку на кухне, – засмеялся Иван.
– Да ну тебя, болван! – усмехнулась Таня. – Все тебе смехуёчки.
– Мужик должен себя мужиком чувствовать, – промолвил Ваня уже серьезно, наливая по стопке, – а если со своей бабой он не чувствует себя мужиком в полной мере?
– Это ты то? – усмехнулась Таня, опрокидывая стопку. Её забрало и она, закурив, выдохнула дым закашлявшись. – Да про твои постельные подвиги до сих пор посёлок гремит.
– Хм... гремит? – он покосился на сестру. – Так я не об этом. У меня нет проблем по мужской части. Есть проблема, что Валька меня не удовлетворяет как женщина, раз уж мы с тобой откровенно. Но она хорошая мать и неплохая хозяйка. Я не хочу бросать семью.
– А изменять, предавать её разве лучше? – Таня упрямо смотрела на брата и он отвёл глаза.
– Я никогда не был ангелом и не стремлюсь к этому, – сказал, наконец, он. – Я справляюсь со своими проблемами сам, но это не значит, что я вас всех не люблю. Просто я хочу жить на полную катушку. Хочу иногда потрахаться сразу с двумя девчонками или выпить с сослуживцем, или с тобой. Понимаешь?
– Не уверенна, – ответила Таня. – Я живу по – другому.
– Это твой выбор, сестренка, – Иван потрепал её по щеке. – Пойду душ приму, а то воняю, как скотина.
Он скрылся в душе и через минуту зашумела вода. Таня стояла и смотрела в окно, размышляя о словах брата. Внезапно, она вспомнила, что купила ему трусы, бритву, пену и дезодорант. Взяв пакет со шмотками, она постучала в дверь.
– Входи, – чуть помедлив, сказал Иван.
Она вошла и увидела, что он обмотал вокруг бёдер полотенце. Сам он был мокрый. С коротких волос капала на пол вода.
– Держи, – она протянула ему пакет.
– Спасибо, малышка! – обрадовался он.
– Давай – ка я тебе спину потру, – неожиданно для себя сказала Таня, и видя замешательство Ивана поторопила: – Давай, залазь. Спиной повернёшься. Сестру стесняешься что ли?
Хмыкнув, Иван повернулся к ней спиной, и, скинув полотенце, встал в ванную. Она намылила мочалку, и начала тереть его спину, плечи, упругие ягодицы. Таня чувствовала как брат напрягается при каждом её прикосновении.
Внезапно, она поняла, что её соски стоят торчком, а между ног начинается потоп. Тереть мочалкой сильное тело брата оказалось очень возбуждающим занятием. А ещё, от влаги её топик намок и большие груди просвечивали сквозь белую ткань. Она представила, что брат обернётся и увидит её в таком виде и едва не застонала от перевозбуждения.
– Теперь поворачивайся! – скомандовала Таня, внутри трепеща:" Неужели я это делаю?" – недоумевала она.
Иван медленно повернулся и Таня невольно охнула. Она слышала, что у брата немаленькое хозяйство, но то что она увидела, поразило её до глубины души. Обрамленный небольшой чёрной растительностью, между ног у брата свисал длинный плотненький необрезанный член с отвисшими пухлыми яйцами.
Иван таращился на прозрачный топик сестры и его пенис моментально поднялся кверху. Большой, жилистый, изогнутый дугой. Он походил на бивень мамонта.
Таня была в шоке. У нее было всего двое мужчин, но пенис брата ни в какое сравнение не шёл с хозяйствами Андрюши и покойного Руслана. Когда – то в шутку она измеряла член первого мужа. 19 сантиметровый, прямой кусок плоти тогда казался ей огромным. Но этот агрегат был не менее 24 – х сантиметров в длину и где то 4, 5 в диаметре.
– Вот это да! – простонала Таня и повинуясь зову похоти взяла его в руку. Она готова была кончить уже от ощущения этого бивня в своей руке.
Она начала его легонько подрачивать, а ладонью другой руки гладила тяжёлую мошонку. Брат не остался в долгу и задрал её топик, оголив большие груди Тани.
– Вот это сиськи! – восхищённо простонал он, вцепившись в них руками.
– О, Боже! – застонала Таня и обхватила пухленькими губками член брата. Она начала яростно сосать этот большой, едва помещающийся в губах, болт, наполнив рот слюной. Иван охал от удовольствия, ощущая язык сестры на своем члене внутри её тесного ротика. Его грубые руки сильно мяли большие груди Тани и она кайфовала от этих ощущений. Таня текла уже только от одной мысли, что отсасывает своему брату ртом, который потом будет целовать Андрюша, и ей, вдруг, захотелось, чтобы Ваня осквернил её рот, чтобы разрушил все мосты, взорвал все пути к отступлению.
Она начала быстро дрочить член двумя руками, причмокивая и глухо постанывая с пенисом во рту. И Ваня вскрикнул, застонал, начал выдавать мощные залпы в рот сестрёнке.
Она едва успела проглотить солоноватую сперму брата, как он выскочил из ванной, опер её о стену и приспустил леггинсы на бедра. Прогнув сестру вперед, он увидел манящий тёмно – розовый бутон и без раздумий вошёл в Таню.
– Ох мамочки! – заголосила она, – Потише Вань!
– Ой, бля, какая ты узенькая! – застонал Ваня и начал плавные и энергичные фрикции, поглаживая бёдра сестры.
Таня сходила с ума. Первый оргазм пришёл толчков через десять. Она вскрикнула, замерла на секунду и протяжно застонала. Заметив это, Иван увеличил темп, любуясь пышными ягодицами и маленькой точкой ануса Тани. С восторгом он смотрел, как его поршень разминает красивую Танину писечку. Вскоре она громко застонала и часто задышала.
– Оооо, дааа! – закричала Таня, извиваясь на большом члене. Её бедра начало сводить судоргой, по телу проскочили миллионы электрических разрядов, мокрая писька громко хлюпала под атакой здорового инструмента Ивана.
– Господи, милый! – застонала она обессилено, но член Вани стоял как каменный.
Он вышел из неё, развернул к себе и впился в её пухлые губы. Затем, Иван положил её согнутую в колене ногу на сгиб локтя, второй рукой крепко ухватил грудь и вошел в киску до упора.
– О да! – Таня вскрикнула, перед глазами поплыла пелена. Она испытывала боль и непередаваемое наслаждение. Елда брата сновала в ней словно большая раскаленная кочерга в печи.
– Ты просто бомба! – сказал Ваня и продолжил толчки.
– Правда? – простонала она и облизнула губы. – Тебе нравится трахать сестрёнку?
– Да! – Иван вдруг шлепнул ладонью по её груди. – Ты самая классная!
– О да! – стонала Таня. Её невероятно возбуждало видеть глаза брата и чувствовать глубокие толчки. Глаза в глаза. Оргазм снова близился, несся на неё словно цунами и она, выкрикивая стоны вперемешку с проклятиями сексуально приоткрытым ротиком, неслась навстречу бещенному удовольствию.
Таня скосила глаза вниз и её затрясло от сладкой истомы. Она видела как мощный пенис брата врывается в её киску, а внутри себя ощущала каждую жилку его прекрасного члена.
Ваня сжимал её большущие налитые груди и, вдруг, ускорился. Раздались шлепки и мокрое чавканье.
– О да! – лицо Тани исказила гримаса боли и сладострастного удовольствия. – Да... оооо... дааа.... даааааа!
Этот оргазм едва не отключил сознание, а когда она почувствовала как застонавший Ваня начал заливать её киску горячим семенем, она кончила ещё раз и обмякла в его руках.
Она не помнила как они оказались на диване, лишь поняла, что лежит на спине, широко раскинув ноги, а Ваня сидит перед ней и поглаживает растраханную писечку ладонью. Его член обвис но почти не уменьшился в размере.
– Ванечка, что же это, а? – жалобно застонала Таня. – Что я тупая сучка наделала? Изменила мужу с родным братом. Пиздец!
Она заплакала от стыда и от обиды, что Ванька её брат, а не муж. Что он оказался просто Богом в постели и что теперь Андрюша вряд ли её удовлетворит даже языком.
– Ну что ты плачешь, глупая? – улыбнулся брат и склонил над ней лицо. – Разве тебе плохо?
– Мне слишком охуенно, – застонала она, – но что теперь будет, а? Налей мне водки, братишка!
Иван поднялся и вышел на кухню. Таня грустным взглядом проводила его болтающийся между ног аппарат и растянулась на кровати звездочкой.
Ваня вернулся через минуту, неся в руках две стопки. Одну он протянул сестре, задерживаясь взглядом на её мощных прелестях. Сколько женщин у него было – не перечесть, но Танька превзошла их всех. И сейчас, спустя всего десяток минут после незабываемого секса, его член начал снова подниматься.
Заметив это, Таня застонала, махнула стопку, поставила её на тумбочку и потянулась к желанному органу.
Ваня одним махом выпил, залез с ногами на кровать и приставил свое орудие к манящему ротику сестры. Она раскрыла губки и восставший орган медленно проник в теплую полость рта почти наполовину.
Таня неистово замычала от возбуждения и обхватила член рукой. Теперь она руководила процессом, надрачивая длинный ствол и усиленно обсасывая ту часть пениса, которая помещалась в рот. Её киска снова истекала соками желания.
Иван вытащил член из её рта и повалил её на спину, одновременно врываясь во влажное лоно своим горячим бивнем.
– О господи, Ванечка! – застонала она, прижимая его лицо к своим грудям. – Да! Да малыш! Трахай меня! Уничтожь меня! Убей меня своим большущим членом. Оооо!
Её киска уже привыкла к Ваниному достоинству и боли почти не было. Она чувствовала его горячую оглоблю внутри себя, по – прежнему каждой частичкой своей пещерки. Это было непередаваемое ощущение.
Новая волна оргазма близилась с каждой фрикцией. Таня со стоном отдавалась брату, предчувствуя скорую рязрядку. Ваня поднёс палец к её губам и она начала облизывать и обсасывать его словно член.
Внезапно, Ваня увеличил темп и Таня забыла про всё, кроме стремления поймать очередную волну оргазма. И когда новый шторм удовольствия почти накрыл её, обслюнявленный палец брата вдруг оказался у неё в попке.
– Ооооо нееет! – закричала Таня и задергалась в экстазе, извиваясь от бурного оргазма.
– Хочу твою попку, Танюша! – зашептал ей на ушко Иван, продолжая трахать хлюпающую киску.
– О нет, родной, – простонала Таня, – только не туда! Я никогда этого не делала и мне нужно подготовиться. Не сейчас, братик, пожалуйста. Проси, что хочешь.
– Хочу кончить тебе на лицо, – простонал Ваня, быстро долбя киску и сжимая руками груди Тани.
– Да! Да! – вскрикивала она, готовая опять взорваться. – Кончи мне на лицо, любимый. Залей мне все лицо! Оооооооаааааааа!
Её так сильно затрясло, что она сама испугалась, но в следующую секунду брат вышел из неё, намотал на кулак волосы, поднес член к её лицу и начал быстро дрочить его одной рукой.
Первый залп попал на глаза и она зажмурилась, второй брызнул на нос. Она открыла рот и вытащила язык, и тут же изрядная порция спермы легла на её верхнюю губу. Потом семя брызгало в рот на подбородок на шею... Ванька сопроводил свой оргазм громким рыком и, под конец, вставил сестренке в рот. Последняя порция легла на язык Тане, после чего Ванька отпустил голову сестры на подушку.
Их едва хватило на то, чтобы помыться и покурить. Разморенные сексом и алкоголем, они обнялись и быстро заснули.
Наутро, проснувшись, Таня быстренько умылась и вызвала такси. Голова на удивление была ясной. Никакого чувства вины не было и в помине. Только лишь радость и странная легкость во всём теле.
На трюмо в прихожке она оставила четыре пятитысячных купюры и записку: " Ты лучший! Возвращайся домой. Теперь тебе нечего здесь делать. Я приеду к тебе скоро. Люблю. Твоя сестренка. " И подписку внизу: "Купи мобильник!".
Поцеловав спящего брата, она выскочила на улицу и прыгнула в такси. Её лицо было светилось счастливой улыбкой, и она не заметила, как из припаркованной у подъезда ржавой, грязно – белой "десятки" за ней наблюдает плотный, мордатый мужик с хохляцкими усами...
Конец. Первой части. Продолжение следует.
263