Она пришла раньше, около одиннадцати. Одна.
— Вылезай, не будь букой! Сегодня практически никаких гостей, обще семейное торжество, — говоря все это, мама стала раздеваться.
Я вылез из укрытия. Мама стояла передо мной полностью обнаженной. В свете уличных фонарей ее прекрасная кожа приобрела тот матово-серебристый оттенок, который я так обожал. Ее полные сиськи свисали под собственной тяжестью, выпуклый животик чуть подрагивал в такт большому дыханию, на кончиках волосиков на ее лобке, как капли росы, собрались капельки влаги. Она была прекрасна. В уголках моего полуоткрытого рта стала скапливаться слюна, но у меня не было сил ее сглотнуть.
— Что, нравлюсь? — издевательски спросила мама и легко обернулась кругом. Ее толстая, совершенная попа с шероховатостями целлюлита едва не отправила меня в оргазмный нокаут.
— Твой папаша самовлюбленный грубый мужлан, — сказала мама, — как и все те, кого я приводила в этот номер. Человек, с которым я собираюсь связать последние свои цветущие годы, должен был быть щедрее их чище, быть готовым на самопожертвование ради моего счастья. Я должна была испытать тебя, ведь я так тебя люблю!
Мама, глядя мне в глаза, подошла в ко мне вплотную и взяла меня ладошкой прямо за вздыбленный, устремленный в небеса хрен. Выбираясь из шкафа, я, в действительности, забыл надеть брюки и стоял по пояс — снизу — голый. Мама крепко обхватила рукой мой член и немного ею подвигала. Я дышал, как загнанная лошадь, и таращился на мамочку, до боли выкатив глазики из орбит.
— А ты любишь меня? Хочешь меня? — спросила мама, крепче сжимая мой член.
— Больше жизни, — мой голос был едва ли сильнее дыхания умирающего.
А мама мгновенно встала передо мной на колени и залпом заглотила ртом мой член почти до корня. Как жгуче, как сладко! Она ненасытно сосала его и облизывала головку, теребила яички и шлифовала ствол языком по всей протяженности. И при этом не отрываясь смотрела мне в глаза. Я с ума сходил от блаженства и едва стоял на трясущихся ногах. Мама сосет у меня! Это все-таки случилось! Я в раю! Только бы не кончить тут же, только бы продлить...
А потом мама притиснулась и поднялась ко мне всем своим теплым мягким тельцем. Я неумело, но страстно принялся целоваться ее в губы, и она отвечала мне, наша слюна смешивалась в единый коктейль страсти.
— Возьми меня, любимый, — прошептала мама.
Я без замедления повалил ее на кровать, даже не сдернув с нее покрывала. Матушка раздвинула свои огромные ляжки и согнула ноги в коленях. Я много раз видел, как другие впихивали в нее свои дрыны, а теперь эта сочная, жирная писька была только моя! Но войти с первого захода не удалось. Мама направила член своей рукой, и я немедленно провалился в азартное и тесное сосредоточие сладости.
— Еби, еби меня, сыночек! Трахай, любовь моя! — запричитала мама.
Я принялся накачивать ее писю, подражая предшественникам. Ощущения были восхитительнейшие всего, что я изведывал когда-либо.
подмахивала для меня со всей страстью изголодавшейся по сексу нимфоманки. Я задрал ее ноги вверх и все ускорял и ускорял ритм, пытаясь достичь абсолюта удовольствия. Задыхаясь, как в глупостей, я все бормотал:
— Мамочка любимая мама, мамочка любимая мама...
— Позови меня по имени! — закричала она. — По имени!..
— Люда, Людочка, я сейчас кончу тебе в пизденку! — заорал я и стал без замедления спускать в ее недра, дрыгаясь в конвульсиях оргазма и едва не теряя сознания. Мать ерзала жопой, как ненормальная, выкачивая меня до суха, до донышка. Мы в голос кричать так, что потом удивлялись: благодаря этому ни один человек полицию не вызвал?
А впоследствии была ночь любви, когда я трахал мать во всех мыслимых позах и облизывал ее — в буквальном смысле слова — от макушки до розовых пяточек. Я сосал ее грудь, как голодающий младенец, и давал в рот, как надменный любовником. Ее тело стало моей колыбелью и вместилищем моего семени. Мы были счастливы, как никто в этом мире.
Поэтом мама поведала мне, что незлопамятно решила меня соблазнить. Папаша не мог ее целиком давать удовлетворение по состоянию здоровья, а спать с другими мужиками она не хотела из брезгливости, считала это предательством по отношению к семье. Она приметила, что по душе мне. Заметила мой « на своей попке» и решила пойти на встречу. Но прежде, чем приобщить меня к сладости любви, она решила познакомить меня с ее горечью. Вот и пришлось целую неделю мне прятаться в шкафу. А я не против — хороший урок на будущее!
Прошло уже 10 лет, но я по-прежнему ее люблю и хочу. Мою маму, мою сладкую давалку!
163