Заприслушивались... Но тихо. Так тихо, что выдохнули оба. Я вдруг увидел её, я вдруг встал и к ней сзади, руки на её стан, членом в волосы промежья, тыкнулся им, заискал в волосах её влагалище! И она дернулась от меня, вскрикнув глухо:
— Нет! нет! нельзя мне! нет же, папа!! я... я сразу забеременею, знаю... я, я сама себя... сама
а ты мне в попу, папа!!... не противно если!... вот как я одна... — и она к подоконнику, руками на него, расставила ноги и быстро-быстро заговорила:
— льняное масло... нет, мыло... у меня свеча входит... прости! что я... ?Все было нервно, срываясь, член обнажился, крем для бритья ореолом вокруг её заднепроходного отверстия и ствола члена!! И я толкая и толкая... впервые в жизни женщину туда!!!. .. Олю. Дочень
ку мою. Олечку! О Олечку мою... а она себя спереди рукою, в раздавании зуков чавк, чавк, о, чавк-чавк! О. хлюп, хлюп, хлюп!! И было и туго и тепло и влажно. И было все неистово, жадно, неземно.
— Люблю тебя! Люблю тебя!! О, Олечка ты моя родная!!!. ..
—. .. папа... о, папа... о, как хорошо... ооооо!!!
И я заспускал на её ягодицы, спину, локти, на пол.
А потом, счастливые, мы стояли обнявшись... молча.
— Что буде теперь, папа?
— Приедешь! Я буду к тебе приезжать...
— В мой маленький городок, где все всех знают... ? Где мама... ?
Я промолчал. Ведь она была права. но отчаяния еще не было... оно, знал, придет и оглушит впереди.
— Сейчас Поля проснется...
— да...
***
— Бедный мой...
— Бедная моя...
Внизу прошел первый трамвай... Наши губы нашли друг друга. Её ладонь мой член. Моя её влагалище, а другая её задний проход... Плакала, внутренне плакал я. Мастурбировали друг друга. Забыв все на свете..
— Папа, у тебя такой большой член... а у меня такая большая попка, да?
Утро. Как тогда утро.
242