Подполковник Н. с супругой в тот день оказались не единственными нежданными гостями: пока Кристина была в ванной, раздался звонок в дверь.
— Теть Люб, откройте, пожалуйста! — крикнула девушка.
Тетя Люба ломанулась в прихожую, и вскоре Кристина услышала ее радостные восклицания:
— Ой, Ларочка! Вот это сюрприз! Леня, привет! Проходите, дорогие! А мы тут с Кристинкой втроем хозяйничаем. Старшие на дачу до вечера укатили!
Затем, в прихожую подтянулся и дядя Игорь.
— О! Сколько лет, сколько зим! Леонид Борисович! Лариса! Салют, товарищи! — внушительным басом приветствовал новых гостей подполковник.
По звучавшим именам Кристина догадалась, что новыми визитерами были еще одни давние друзья их семьи.
***
Обоим супругам было около пятидесяти. Лариса Ивановна была известным в их небольшом городе врачом-офтальмологом, Борис Леонидович работал ведущим инженером-конструктором на совместном российско-германском предприятии. Единственный сын заканчивал обучение за рубежом. Их интеллигентная семья всегда жила в достатке, с комфортом, но при этом без излишней кичливости. У них была большая сталинская квартира и загородная дача с плетеным креслом-качалкой и небольшой коллекцией французского сухого. Супруги были завсегдатаями театральных постановок, где любили под буфетный коньяк и бутерброды с икоркой неспешно и снисходительно беседовать с себе подобными о новых тенденциях в искусстве и возмутительно завышенных ценниках на продукцию немецкого автопрома. Отпуск они проводили преимущественно в странах западной Европы. Словом, эта семья являла собой подлинный образчик того, что в развитых странах называется средним классом. В местных же широтах подобный уровень достатка и сопутствующая ему культура потребления был скорее редкостью, поэтому здесь они выглядели со стороны как состоятельные, если не сказать, богатые люди, живущие в атмосфере успеха и роскоши. Одновременно с этим эта пара создавала впечатление крепкой, целостной семьи, где основой является взаимная нежность и забота. Практически так оно и было, за исключением одной детали...
Леонид Борисович был патологическим бабником. На работе он перетрахал чуть ли не всех свободных женщин, а также парочку замужних. Свою парикмахершу он давно сделал своей постоянной любовницей. Когда однажды он заскочил в цветочный магазин прикупить букетик для жены, то выходил оттуда с номером телефона милейшей флористки в кармане. Через пару дней в гостиничном номере ее главный цветок уже доставался ему в самых разнообразных позах... Никакой очевидной красоты в этом невысоком, полноватом еврейском мужчине не было. Остатки некогда богатой курчавой шевелюры на лысеющей голове, густые черные брови, длинный чуть загнутый нос, густые усы, большие, вечно влажные губы... Все по отдельности ну никак не могло быть привлекательным! Но в целом это лицо источало любовь к жизни, радостное ее приятие во всех аспектах. Черные живые глаза улыбались практически постоянно, смотрели в мир с азартом и вечно молодым задором.
Этот, в сущности, уже не очень молодой мужчина, был всегда на подъеме, всегда в движении, постоянно готовый удивляться и радоваться прелестям жизни, коими в первую очередь для него были именно женщины. Его харизма, умение мгновенно расположить к себе, помогали ему соблазнить почти любую женщину. А после первого секса с ним, все они без исключения уже сами просили о следующих встречах. Но тут работала уже чистая физиология. Природа наградила его не только достоинством потрясающих размеров, но и потрясающе сильной и продолжительной эрекцией. До заветной точки женского тела, о которой большинство мужчин и даже женщин ничего не слышали, его громадный изогнутый вверх член дотягивался, будучи введен во влагалище зачастую лишь наполовину. Контролировать собственный оргазм он научился еще в юности, поэтому стальная эрекция могла сохраняться фантастически долго. Так что повторить умопомрачительный опыт с половым гигантом хотели все...
Свою жену Леонид Борисович любил. По-настоящему. Они были в браке уже много лет, и все это время Лариса была для него надежной опорой, настоящим другом, разделяла его интересы, радовалась успехам и поддерживала, когда были проблемы. Как женщина она также привлекала его и по сей день. Конечно, она уже не была той юной девчонкой, которой он когда-то давно сделал предложение после первой проведенной вместе бурной ночи на крымской комсомольской турбазе. Ее некогда худенькое, почти детское тело, не утратив гармоничных пропорций, женственно округлилось, налилось, словно спелый плод. Ее полнота не была чрезмерной, а напротив, лишь придавала дополнительной притягательности в его глазах. Крайне отзывчивые на ласки маленькие груди, круглый, но ничуть не провисший животик, широкий после родов таз, большая попа, чудесные полные ножки — все это неимоверно возбуждало его. При этом Лариса хорошо следила за собой, посещала спортзал. Ее тело всегда было ухоженным, макияж — стильным, одежда — модной. А главное — она все так же, как и в молодости, самозабвенно кончала от его члена, нередко заливая всю кровать. Он обожал смотреть, как его любимая жена, брызгая растраханной писькой, бьется в сексуальном экстазе, утратив контроль над своим зрелым сочным телом, таким знакомым и по-прежнему желанным.
— Письке хорошо? — ласково спрашивал он, поглаживая текущую щелочку и нащупывая чувствительный язычок клитора.
— У-у-у! — скулила его «писька», — очень хорошо, хочу еще!
Уговаривать его не приходилось. Он просто вводил свой длиннющий изогнутый агрегат туда, где всегда было мокро, уютно, тепло и отзывчиво. И вскоре та, что была записана в его паспорте на странице «семейное положение», кончала в четвертый раз за последние полтора часа. Их супружеский секс был на зависть многим парам!..
Однако, одной женщины Леониду Борисовичу было, мягко говоря, мало. Жизнелюбивый, веселый, открытый, он видел прекрасное практически в каждой женщине старше 16-ти и моложе 60-ти. Собственно говоря, именно способность разглядеть в любой женщине Женщину, почувствовать уникальную чувственную особенность, свойственную лишь Ей, и позволяла ему забираться к ним в трусики без нудных ухаживаний и пошлых признаний. Секс с каждой из них, разумеется, также был очень разным.
К примеру, у него на работе буквально в соседних кабинетах трудились две совершенно разные барышни. Новенькая секретарша Юля, только закончившая с красным дипломом университет, в первый же свой рабочий день отсосала ему в туалете, после чего встала, одернула деловую юбку и вернулась на рабочее место. Позднее, когда уже редкий день Леонида Борисовича начинался без ее минета, она рассказала, что на «белковую диету» еще на первом курсе ее подсадили пьяные старшекурсники. К концу второго семестра в ее нежном маленьком ротике побывало все мужское население их общежития, включая брутального дяденьку коменданта. Против полового акта тоненькая хрупкая Юля ничего не имела (в этом Леонид Борисович в том же служебном сортире убедился неоднократно), но для достижения не менее яркого оргазма ей совсем не обязательно было присутствие в вагине полового члена. Во время минета она двумя тоненькими пальчиками легко и не по одному разу доводила себя до высшей точки удовольствия. Главным условием был отсос как таковой. Ее трусики промокали насквозь, когда она еще только расстегивала ширинку на очередных мужских брюках. В каких-либо серьезных отношениях Юля ни с кем не состояла. «С этим я не тороплюсь», — как-то сказала она ему, пальчиком стирая с нежного подбородка мутную капельку...
В соседнем кабинете сводила дебет с кредитом 58-летняя черноволосая, черноглазая и чернобровая Регина Львовна, вдова майора КГБ, старейший сотрудник предприятия и большая ценительница куннилингуса. Бывало, что она звонила ему в кабинет по внутренней связи и говорила что-то в таком духе:
— Леонид Борисович, вы не могли бы зайти? У меня дыра в отчете, а заткнуть нечем.
— Регина Львовна! Голубушка! Зайду непременно! Причешем ваш отчетик! И про дырочку не забудем! — в тон ей кричал в трубку Леонид Борисович.
Через пять минут он уже ударно трудился языком между ног у «старой ведьмы», как ее заглазно называл практически весь коллектив. Ее величество Главный Бухгалтер пользовалась непререкаемым авторитетом в компании. Финансовую отчетность она требовала со всех сотрудников максимально строго. Некоторые, склонные к страху перед начальством, боялись ее чуть ли не больше директора. В случае «косяка» задобрить ее было невозможно. К ней можно было только подлизаться. В самом прямом смысле слова. И разгадал это только Леонид Борисович. В генитальном сексе Регина Львовна отказала ему раз и навсегда:
— Я вам не девочка, по стволам кобелиным скакать! Работайте, Леонид Борисович, работайте языком!
И только он знал, какая она бывает, когда ее волосатая вульва начинает пульсировать, когда по крупным отвисшим внешним губам начинает сочиться влага ее удовольствия. Только он слышал, как стонет она, когда хватает его за редеющие кудри и притягивает к себе еще сильнее. Только он понимал, что ее строгое, временами откровенно грубое поведение — лишь мнимая, напускная суровость, а на самом деле она — никакая не «старая ведьма», а нормальная одинокая женщина, которой хочется быть любимой, обожаемой, ласкаемой. Поэтому только ему прощались периодические «случайные неточности» в отчетах, порой на весьма серьезные суммы...
В каждой женщине Леонид Борисович видел красоту, в каждой — чувство. Все они были разными по возрасту, характеру и темпераменту. Но страсть за редчайшим исключением жила в каждой из них. И он не видел повода, чтобы не радовать, не баловать их всех, прекрасных, милых, любимых, желанных!..
Первые слухи об изменах мужа дошли до Ларисы Ивановны, когда их сын еще ходил в детский сад. Первой реакцией было желание развестись. Советоваться и делиться подобным с кем-либо было не в ее духе. Поразмыслив, Лариса решила взять паузу и ничего не решать сгоряча. Возможно, думала она, это лишь слухи либо разовый эпизод, и Леонид одумается. Тем более, что с семьей он проводил большую часть свободного от работы времени, к ней самой по-прежнему относился прекрасно. Такое трудно было бы симулировать. Все та же обходительность, внимание, нежность. В постели — все тот же ураган, его прилежные старания, ее крики, стоны, слезы удовольствия... Со временем она прогнала от себя дурные мысли. Однако, в их маленьком, тесном городе долго скрывать что-либо было практически невозможно.
Ларисе Ивановне неоднократно докладывали услужливые подруги о том, с кем, когда и где видели ее мужа. Сомнений в том, что он ей изменяет, быть уже не могло. И в какой-то момент она четко сформулировала себе свое отношение к этому. Да, ее муж — бабник, не пропускающий, по-видимому, ни одной юбки. Однако, его достоинства перевесили на ее весах этот единственный недостаток. Вне всяких сомнений, семья для него была на первом месте. Сына он воспитывал, как подобает, деньги в дом приносил регулярно и немало, к ней самой относился замечательно. А главный аргумент в его пользу находился у него между ног. Пару раз переспав с другими мужчинами, Лариса убедилась, что найти второго такого любовника, как ее муж, будет непросто. А слезть с наркотика под названием «струйный оргазм», которым по-прежнему щедро снабжал ее супруг, она уже давно не могла. Ни разу она не завела с ним разговора о его изменах. Так и жили они уже много лет: он гулял, а она делала вид, что этого не замечает, ценя его за нежность, внимание, заботу и огромных размеров «кобелиный ствол»...
***
— Здравствуй, Кристина! — сказала Лариса Ивановна, когда та вышла в прихожую, — как учеба?
— Здравствуйте, тетя Лариса! Все прекрасно! Сессия в разгаре! — улыбнулась Кристина.
— Это хорошо! Знание — сила! — выдала тетя Лариса английскую цитату эпохи позднего возрождения, давно переплавленную в советский лозунг.
Леонид Борисович только что разулся и, наконец, показался у нее из-за спины.
— Знать мало. Надо еще и кое-что уметь! — шутливо-многозначительно изрек он.
— Здрасьте, дядь Лень! А я, кстати, уже многое умею... — ответила Кристина, в конце фразы полуприкрыв глаза и легонько прикусив указательный пальчик.
Затем она наскоро обнялась и поцеловалась с тетей Ларисой, едва коснувшись щекой щеки. Тетя Люба тут же поволокла подругу на кухню, обещая «такое рассказать!» Тогда Кристина обнялась и с дядей Леней. В этот раз объятия получились куда менее формальными. Она подогнула одну ногу, на второй поднялась на носок, потянулась к нему, обнимая за шею. Экстремально короткий халатик поднялся недопустимо высоко, выше середины заголяя круглую оттопыренную попку. Игорь при этом по-прежнему оставался в прихожей, и прекрасно видел, как Леонид приобнимает Кристину гораздо ниже талии.
— Ну, давай я тебя по русскому обычаю: два раза в щечку, один раз в губки! И!..
Он чмокнул ее в одну щеку, затем в другую. А потом они поцеловались в губы. Игорь стоял сбоку и видел, как подалась Кристина навстречу его рту: наклонив голову, широко раскрыв пухлые губки и встречая его губы языком. Ему показалось, что они целуются бесконечно долго. Несколько раз он увидел, как ласкаются их языки... «Интересно, давно он ее трахает?», — думал Игорь даже не с ревностью, а с досадой на то, что по долгу службы отсутствовал в этом городке так долго. Короткие толстые пальцы Леонида уже нащупали краешек халата, когда с кухни долетел голос его жены:
— Лень, вы чего там? Идите к нам, вино надо открыть!
Объятия, наконец, разомкнулись, губы звучно разъединились. Кристина жарко вздохнула и сказала:
— В конце немного по-французски получилось!
Дядя Леня, весело улыбаясь, ответил:
— Ну а что? Я за культурный обмен!
— Жидкостями? — немного с вызовом уточнила Кристина, одергивая халат и плотнее в него запахиваясь.
Ничуть не смутившийся дядя Леня все с той же радостной улыбкой повернулся к Игорю:
— Как быстро взрослеют дети, а, Гоша?! — и, подхватив того под руку, устремился в сторону кухни, казалось, совершенно забыв о Кристине.
Та хмыкнула. Она не раз слышала, как родители вполголоса обсуждают обширные любовные похождения дяди Лени и связанные с ними страдания его супруги. Слышала она и то, что, по слухам, женщины без ума от него по причине фантастических размеров и работоспособности его достоинства. «Неплохо бы проверить», — подумала Кристина и направилась на кухню, с нарастающим возбуждением ощущая, как внутри двигается при ходьбе пара вагинальных шариков...
***
Следующие полчаса она крутилась перед ним и так и эдак. На кухне открывалось вино и коньяк, резался сервелат, звучали тосты за встречу, и вообще происходила типичная чепуха, которая всегда происходит, когда встречаются давно не видевшиеся приятели. Люба радостно щебетала, Лариса чуть рассеянно улыбалась в ответ, Леонид тоже слушал, не переставая крайне обходительно ухаживать за женой, Игорь налегал на коньяк. А Кристина буквально вилась вокруг дяди Лени. При любом удобном случае она старалась чуть ли не раздеться перед ним. А он, казалось, совершенно не замечал всех ее чрезмерных наклонов перед ним, «случайных» касаний и поглаживаний, пошловатых облизываний губ и шумных придыханий. Зато все это прекрасно замечал хмурый дядя Игорь, пристально следивший за каждым движением Кристины.
Наконец она приземлилась рядом с Игорем. Остальные сидели напротив. Положив руку на ногу слегка захмелевшему офицеру, она сказала:
— Дядь Лень, вы мне не поможете по математике? У меня пересдача скоро, а я не готова. Вы же преподавали раньше. Дадите мне частный урок? — и она прикусила нижнюю губу.
Леонид Борисович действительно когда-то читал курс математического анализа в местном политехническом институте.
— Помогу, чем смогу! — легко ответил он. В отличие от Кристины, он говорил совершенно ровным, спокойным тоном, не допуская никаких двусмысленных интонаций, — заходи к нам в любой день, мы дома после семи часов.
Это «мы» особенно не понравилось Кристине.
— Дядя Лень, вы меня не так поняли, — с легким раздражением сказала она, — мне не нужно в любой день! Мне надо сейчас! У меня все горит! Пересдача завтра, вы понимаете?
В ее голосе появилась серьезная обеспокоенность. В то же время Кристина раздвинула ноги. Видно это было только Игорю. Из нее торчала короткая белая веревочка с колечком на конце. Она медленно потянула за него, и нежные губки раздвинулись, выпуская наружу красный пластмассовый шарик. Другой рукой она гладила Игоря по ноге. Кристина потянула за колечко еще, и показалась часть второго шарика. Девушка ослабила натяжение, и он снова скрылся внутри нее. Так она повторила несколько раз, еще больше распаляя себя и доводя дядю Игоря до безумия. В конце концов, он, играя желваками, медленно опустил руку под стол, взялся за проклятое колечко сам, вынул из Кристины эту недетскую игрушку и убрал в карман брюк. Девушка повернулась к нему и одарила умопомрачительной улыбкой и весьма многозначительным взглядом.
— А что, Леонид Борисович, вспомните молодость? — шутливым тоном сказала тетя Люба, — займетесь с нашей девоч...
— Люба! — неожиданно повысила голос Лариса Ивановна, — что можно успеть за день до экзамена?!
Она зло сверкнула глазами в сторону мужа. Тот по-прежнему весело улыбался, с виду совершенно не улавливая никакого двойного смысла в Кристининой просьбе.
— Ну... если только экспресс-методом попробовать, — поднимаясь из-за стола и поворачиваясь к Кристине сказал он, — всю программу мы все равно не освоим, но основные элементы охватить сможем.
— Ой, спасибо вам, дядя Леня! — она вскочила, совсем по-детски просияв и «забыв» одернуть задравшийся до неприличия халатик. Что трусиков на девочке нет, заметили все, — пойдемте, моя комната прямо напротив кухни. Правда, письменного стола у меня нет, зато кровать огромная, можно на ней разместиться.
— Только придется постараться, Кристина! — серьезно заявил Леонид Борисович, и в его голосе появились едва уловимые строгие нотки. Уже в дверях кухни он обернулся к остальным и добавил, — прошу меня извинить, господа! На час-полтора я вынужден вас покинуть!
Картинно отдав честь присутствующим, Леонид Борисович направился в сторону Кристининой комнаты. Та последовала за ним. Лариса Ивановна на три четверти наполнила коньяком большой винный бокал и залпом выпила. Тетя Люба, так и не врубившись ни во что, подняла свою рюмочку и пригубила со словами «Ну, будем здоровы!» А Игорь смотрел, как Кристина в коридоре одной рукой еще больше задирает халатик, полностью заголяя свою сладкую попку, а другой гладит себя между сочных ягодиц в предвкушении содержательного курса высшей математики...
5. FUCKультатив
Когда они оказались наедине, Леонид Борисович с трудом поборол желание немедленно задрать на дерзкой сучке короткий халатик и отжарить ее прямо на полу. Разумеется, ее бесстыдные намеки на кухне не остались им незамеченными, однако опытный дамский угодник хорошо понимал: чем сильнее он «подогреет» ее желание, тем слаще для них обоих окажется последующий «культурный обмен жидкостями». Все ее слова, взгляды, движения кричали лишь об одном: о всепоглощающем желании юной нимфоманки приковывать все мужское внимание к себе. Леонид Борисович встречал таких девушек. Они являли собой выражение чувственной страсти в чистом виде. В них было невозможно рассмотреть ничего, кроме сексуальной притягательности. Зато это качество, как правило, весьма успешно заменяло в таких девушках и воспитание, и интеллект, и любые другие социально полезные и одобряемые характеристики. Такие секс-бомбы встречались в разных слоях общества.
Гламурная обитательница элитных спа-салонов и итальянских бутиков по вечерам встречает своего папика-извращенца в роскошном особняке, стоя на коленях, одетая лишь в шипастый ошейник. В зубах кожаные тапочки, сзади — анальная пробка с пушистым хвостом. В глазах — покорность с едва заметной капелькой стыда... Ее хозяин мгновенно звереет от этого взгляда и берется за лежащую рядом на тумбочке плеть. Рубцы на холеной бархатной коже будут заживать уже под солнцем на пляжах Биаррица...
Кроткая провинциальная лаборантка филфака, переведя за прошедшую рабочую неделю очередную статью старенького профессора для публикации в английском научном журнале, поздним пятничным вечером берет такси и едет в закрытый загородный клуб. Сегодня ночью она совершенно бесплатно, исключительно из «любви к искусству» до самого утра будет звездой частной вечеринки. Количество побывавших в ней членов хрупкая худенькая девушка с лицом вчерашней школьницы перестанет считать после восьми... Все выходные она отлеживается дома одна, пока понемногу унимается дрожь в нежном маленьком теле, употребленном накануне парой десятков мужчин. К вечеру воскресенья ей приходит смс-сообщение от ректора института, где она работает: «Совещание завтра в 12». Значит, что завтра на обед у нее будет густая профессорская сперма...
Кристина была как раз из числа таких девушек. Леонид Борисович «п
рочитал» ее очень быстро. Она была еще совсем юной, и не успела обзавестись никакими сколько-нибудь твердыми внутренними установками, которые навязывает общество. Зато природное женское начало уже расцвело в красивой девочке пышным цветом, этого трудно было не заметить. Она прекрасно понимала силу своей привлекательности. Удовольствие быть желанной определяло все ее поведение, моментами почти полностью вытесняя любые представления о приличиях. Это стало ясно, как только Кристина вместо формального приветственного поцелуя запустила свой язык ему в рот. На кухне Леонид Борисович без труда отметил, как заводится Кристина, дразня полуголыми прелестями сразу двух взрослых мужчин, да еще и прямо на глазах их жен. Игорь и вовсе не мог скрыть своих жадных взглядов, которые поминутно бросал в сторону прелестных голеньких ножек и выразительных выпуклостей под тонким шелком ее халата. «Неплохо было бы эту мокрощелку на двоих расписать», — азартно думал Леонид, при этом нежно приобнимая за столом свою супругу и заботливо подливая ей вино.
Внешне он никак не реагировал на вызывающе сексуальное поведение Кристины, заставив себя воздержаться даже от привычного шутливого флирта. Но когда молоденькая нимфа, почему-то убрав обе руки под стол, заговорила о своих пробелах в математике, Леонид Борисович решил под этим предлогом как-нибудь преподать таки неугомонной шлюшке пару содержательных уроков. Частный тренинг без труда можно было бы провести на давно прикормленной почасовой квартире. Однако Кристина заявила, что «надо сейчас». Их взгляды на секунду встретились. Она смотрела капризно, вызывающе и самоуверенно, словно выкрикивала ему в лицо: «Ты не сможешь устоять! Меня все хотят, и ты — тоже!»
Но в пылающей глубине этого дерзкого взгляда чуткий Леонид Борисович ясно читал искреннюю жажду любви! То чувство, которому человеческая цивилизация посвятила едва ли не всю свою культуру, сводилось в ее понимании лишь к телесному влечению. Ее внешняя красота притягивала колоссальные объемы мужского внимания, на чем и строилось все ее самоопределение. Бесчисленное количество философских учений, религий, догм и доктрин предлагают человеку «найти свое место в мире» либо навсегда запутаться в бесконечных переплетениях измышлений. 18-летняя Кристина отвечала на извечные вопросы однозначно и просто: «Я живу, чтобы меня хотели. Моя миссия — даровать удовольствие от обладания мной». Вряд ли она именно так это формулировала. Скорее, это были очень яркие интуитивные ощущения. Вообще, эта молодая девушка жила не разумом, знаниями и теориями, а исключительно чувствами. Сама природа естественным образом направляла ее к чисто телесному «благу». В детстве Кристина была хоть и смышленым, но довольно замкнутым ребенком. Навыков социального взаимодействия она практически не приобрела.
Она не была всеми покинутой сиротой или жертвой насилия, не подвергалась подростковой травле и никогда не соприкасалась с разрушающими пороками вроде наркотиков. Просто так сложилось. Ее ровесники либо мечтали выучиться и строить обязательно блестящую, без единой преграды карьеру, либо сладостно мучались ежемесячно возникающими новыми влюбленностями (каждая из которых, разумеется, навсегда!), либо страстно прожигали кажущийся бесконечным запас молодости и здоровья в ночной тусовочной полужизни, либо... Кристине просто не подходило ни одно из этих и других «либо». У нее была природная красота, которую она с усердием совершенствовала в спортивном зале. Относительно недавно она открыла для себя, что ценителей этой красоты вокруг бесконечно много, и теперь со всем молодым задором открывалась навстречу всем этим вожделеющим взглядам, всем этим жадным рукам, всем этим горячим, твердым намерениям...
От этого взгляда его «намерение» стало твердеть весьма стремительно, и Леонид Борисович решился.
***
— Ну-с... Покажи методичку, Кристина, посмотрим программу вашего курса, — деловито сказал Леонид Борисович, присаживаясь на краешек кровати.
— Ой, методичку? — слегка растерянно переспросила девушка, — сейчас поищу...
И она нагнулась к стоящему возле кровати низкому ящику. Ее вагина оказалась на расстоянии вытянутой руки от его лица. Леонид Борисович отчетливо видел, как обильно сочится вожделением аккуратная розовая щелочка. «А тут у нас, похоже, еще никто не гостил!» — подумал он, подняв опытный взгляд чуть выше.
— Всю программу мы с тобой, конечно, за одно занятие никак не охватим, — задумчиво произнес «репетитор», осматривая шикарный фронт предстоящих работ, — но основные пробелы, я думаю, выявим и восполним. Согласна?
Кристина выпрямилась и развернулась к нему, целомудренно одергивая халат, едва прикрывающий треугольник промежности.
— Ну, сколько успеем... Вообще-то меня по полной программе можно... В смысле, я не против новому учиться, — она присела рядом с ним, так и не достав никакой методички, — а с этой высшей математикой у меня как-то сразу не сложилось, если честно.
— Почему? — дядя Леня всем своим видом выказывал полную готовность выслушать, — в чем проблема, по-твоему?
— Дядя Лень, вы только не говорите родителям, ладно? Честно говоря, я первую же лекцию по математике прогуляла... — она перешла на стыдливый полушепот.
— Кристина, ну разве так можно? — с некоторым разочарованием, но вполне по-доброму сказал дядя Леня, — как же так получилось?
— Я вам расскажу, но вы мне только обещайте, что это между нами, хорошо? — доверительно проговорила Кристина.
— Я никому, — заверил ее дядя Леня, — я ведь и сам студентом был когда-то. Понимаю, всяко бывает.
— Короче, еще в первом семестре, в начале сентября это было. Я в универ шла, как раз на ту первую лекцию по математике. Опаздывала немного, торопилась. А тут как у обочины стоит машина такая белая, красивая. Не знаю, как называется, джип такой большой. И выходит оттуда мужчина такой интересный! — Кристина приложила руку к груди, — высокий, симпатичный, в костюме таком стильном. В общем, как с картинки. Предложил подвезти. Я согласилась, конечно! Тем более, как раз опаздывала.
Все это повествование не имело к высшей математике никакого отношения. Но Кристина рассказывала очень доверительно, увлеченно и с подробностями, и Леонид Борисович не перебивал. Дальнейший рассказ оказался куда более интересным.
— Ну в общем, села в тачку, сказала, куда ехать. Он представился, спросил, как зовут, на каком курсе учусь, еще что-то в таком духе... Воспитанный такой, приятный мужчина. Поинтересовался, есть ли молодой человек. Ну, я ответила, что нет. В тот день, кстати, погода такая теплая была. Я в платье была. Ну знаете, в таком... в мини... Ну то есть в коротком таком...
— Типа вот этого халатика? — дядя Леня кивнул, бросив взгляд на ее голые ноги.
Кристина опустила глаза. Полы халата, оказалось, широко разошлись как раз между плотно сведенных бедер. Видно было даже полностью выбритый лобок.
— Ой, — спохватилась девушка и запахнула халат руками, — ну да, типа такого. Так вот, он, короче, мне руку на колено положил. А сам продолжает со мной говорить. Все культурно так, ненавязчиво. Ну, я не стала ничего ему говорить. Подумала, может, он не специально. А потом он повыше руку поднял, потом еще... — Кристина глубоко вдохнула носом воздух, — а я, понимаете, в жаркую погоду белье не ношу. Ну, лифчик там... трусики... В общем, он под платье уже рукой залез, а у меня ноги как-то сами собой раздвинулись...
Кристина на мгновение прервалась, и дядя Леня внезапно севшим голосом спросил:
— И что?
Девушка виновато на него посмотрела.
— Ну, он, в общем, стал меня ласкать, потом одним пальцем вошел, потом еще одним... Я сижу, уже и говорить не могу, голос не слушается. Только поняла, что из меня прямо на сиденье уже течет вовсю. Только ноги еще шире успела раздвинуть... и... Не знаю даже, как вам сказать...
Дядя Леня покачал головой и вздохнул:
— Чего уж, говори, как есть...
Кристина снова подняла на него невинно-смущенный взгляд:
— Ну я, короче, кончила очень сильно, с криками... Мы уже к универу почти подъехали, а я идти все равно не смогла бы, ноги тряслись. Я просто всегда бурно кончаю, — пояснила она таким тоном, будто это обстоятельство полностью оправдывало и все вышесказанное, и ее прогулы лекций, — в общем, мы на какую-то стоянку пустую заехали, и он мне предложил на заднем сидении полежать, отдохнуть. А сам ко мне подсел и стал куни делать... Знаете, это когда мужчина девушке языком...
— Я в курсе, — строго перебил Леонид Борисович, — слышал где-то. С математикой-то что в итоге?
— В итоге, короче, уже не до математики было, — вздохнула Кристина, — я в «классике» еще два раза приплыла, а он только потом... в ротик мне отстрелялся. Потом в ресторан поехали, цветы подарил и домой отвез. Даже телефон не спросил. Короче, принц из сказки!
Она еще раз вздохнула. Леонид Борисович, конечно, был закоренелым бабником и развратником, но такое откровение столь юной девушки на какое-то время озадачило даже его.
— Так... — протянул он, — а экзамен-то ты как собираешься сдавать все-таки?
— Да я вот думаю... У нас там препод — молодой парень, лет 27, аспирант, скромный такой... Но экзамен, говорят, строго принимает. За красивые глазки никому не ставит. Вот думаю, может, минетик ему предложить? Он не женат, и девушки вроде нет. А я королевский неплохо умею, — невинным тоном рассуждала Кристина, — это когда горлом...
— Кристина! — воскликнул Леонид Борисович, — о чем ты вообще говоришь?!
— Ну а что вы предлагаете?! — всплеснула руками девушка, — экзамен завтра! А я эту долбаную математику еще в школе терпеть не...
— Раньше надо было думать! — твердо выговорил дядя Леня и невзначай положил ладонь ей на бедро. Кристина, казалось, этого не заметила, — на занятия надо было ходить, а не вступать в связь с незнакомыми мужчинами! Университет это не детский сад. Пора становиться серьезнее. В конце концов, надо отвечать за свои поступки!
— Дядя Лень, вы меня накажете? — дрожащими губами робко спросила Кристина, виновато глядя на него из-под пушистых ресниц.
В ее словах и взгляде он ясно прочитал не столько вопрос, сколько просьбу, почти мольбу. Она хотела наказания! Маленькая сучка только что во всех красках созналась в собственном распутстве и теперь всем своим б... дским естеством жаждала ответить за свои поступки по полной программе. В этом не могло быть никаких сомнений, тем более что в следующую секунду она, по-прежнему робко глядя ему в глаза, развела колени в стороны...
Он буквально бросился на нее. Заткнув ей рот поцелуем, он вошел в нее сразу двумя пальцами, сходу найдя самую заветную точку, прекрасно знакомый с тонкостями женской физиологии. Текущая сучья вагина, хлюпая, приняла его в себя. Кристина дернулась, выгнулась, подалась навстречу... Через пару минут стимуляции пальцами он понял, что она на грани, и вышел из нее. Кристина издала недовольный стон и слегка прикусила ему губу. Леонид Борисович отлепился от ее рта и отвесил ей несильную, но вполне ощутимую пощечину. Он видел, как от этого вспыхнули глаза этой суки: девочка буквально зашлась в крайнем, сумасшедшем возбуждении!
— А ну встала на колени, блядь! — сквозь зубы процедил он.
Кристина чуть не поперхнулась, когда из приспущенных брюк только показался поистине гигантских размеров член. Невероятно длинный, толстый, изогнутый кверху, он казался пенисом не мужчины, но какого-то животного — древнего и, несомненно, доминирующего. Расстегнув пару верхних пуговиц, он быстро стянул рубашку через голову и швырнул ее в кресло, то самое, сидя в котором совсем недавно приобщался к прелестям приватного танца, широкоплечий, подтянутый подполковник. В отличие от него, дядя Леня был невысок ростом, упитан, даже толстоват. Вся грудь и живот его были густо покрыты темными курчавыми волосами. Из-под отчетливого круглого брюшка торчал гигантский изогнутый покоритель множества человеческих самок. Во всем его облике было что-то доисторическое, дикое и изначально аморальное, возникшее в природе задолго до придуманных человеком добра и зла. Стоящая перед ним на коленях Кристина хотела его безумно! За секунду избавившись от халата, она посмотрела на него снизу уже откровенно умоляющим взглядом и прошептала:
— Выеби меня, пожалуйста...
... Давиться и задыхаться она начала, когда он лишь на треть вошел ей в рот. Она попыталась отстраниться, но он придержал ее за затылок, оставаясь громадной головкой в ее горле еще несколько секунд. Выйдя, наконец, он коротко сказал: «Поднимись». Кристина послушно встала. Он бесцеремонно подтолкнул ее к кровати: «Ложись на спину, голову свешивай сюда». Она сделала, как он сказал. Он встал так, что ее голова, запрокинутая с кровати, оказалась между его ног, и немного присел, коснувшись ее губ своим огромным достоинством. Дальнейших указаний давать не пришлось. Кристина открыла рот, и он стал медленно входить все глубже и глубже. В такой позе ей действительно оказалось намного легче принимать его в себя. Наконец ее губы достигли основания его члена. Нос уперся в громадную мошонку. Подавляя рвотный рефлекс, она была вынуждена часто производить глотательные движения горлом, прекрасно понимая, что таким образом стимулирует его головку, доставляя ему потрясающее удовольствие. Он не двигался, сильно щипая Кристину за торчащие от дикого возбуждения соски, сжимал, теребил, выкручивал. Она и не знала, что это у нее настолько мощная эрогенная зона! Через полминуты он все же вытащил из нее свой кол. Она вдохнула почти с криком, рискуя быть услышанной на кухне. Через пару вдохов он снова вошел в нее, в этот раз быстро, резко, без церемоний, но не стал задерживаться, а начал совершать размашистые частые фрикции. Ладони его мяли Кристинину грудь.
— Математику мы, значит, учить не желаем, а сиськи побольше пришить хотим?! — прокряхтел он, — а деньги-то на операцию где взяла? Пиздой заработала, сука?! Умница, девочка, далеко пойдешь!
И он продолжил жестко таранить ее горло. Лицо Кристины стало багровым от прилива крови. Слезы текли ручьем. При каждом его мощном толчке она издавала громкие горловые звуки. Тяжелые отвисшие яйца хлестали ее по лицу. Не сбавляя напора и темпа, он перегнулся через нее и стал снова трахать ее пальцами в истекающую вагину. Очень скоро Кристина неконтролируемо забилась в оргазме, и он вышел из обеих ее дырочек. Ее сильные, накаченные бедра содрогались, все тело ее извивалось на кровати. Не имевший счастья видеть мощнейший женский оргазм мог подумать, что с девушкой происходит какой-то припадок. Но искушенный в телесных удовольствиях Леонид Борисович отлично знал: сейчас эта девочка испытывает величайшее наслаждение. Набухшая от возбуждения вульва фонтанировала оргазмическими выделениями, изо рта стекала вспенившаяся от неистового горлового траха слюна.
Леонид с нежностью смотрел на эту дергающуюся в экстазе самочку, любуясь молодым, сильным, спортивным телом. Он знал: есть на свете женщины, чье исключительное предназначение — секс; чье тело — храм чувственных удовольствий; чья доступность — не распущенность, а искреннее желание дарить наслаждение. Кристине посчастливилось познать и принять собственную истинную сущность в относительно раннем возрасте. Ее открытость мужчине, готовность услаждать его глаз прекрасными формами, а член — податливыми жаркими дырочками, — все это наполняло его сейчас чувством нежной признательности. Жена Лариса была для него другом, соратником, матерью его ребенка, любовницей. Кристина — абсолютное воплощение чистой телесности — была лишь вместилищем его неиссякаемого либидо. На большее эта девушка и не претендовала. «Выеби меня, пожалуйста», — попросила она. И он любил ее в этот момент — всем телом!
Теперь она лежала перед ним на кровати, обнаженная, свернувшаяся калачиком, тихонько и нежно всхлипывая от постепенно проходящего удовольствия. Никакого вызова в ней теперь не было и в помине. Кристина старательно тренировалась в зале, ложилась под нож пластического хирурга и выбирала самые откровенные наряды с единственной целью — не оставить интересующему ее мужчине ни одного шанса к сопротивлению похоти, как можно быстрее пробить любые возможные моральные преграды на пути к взаимному наслаждению. Мужчин вокруг было много — привлекательных и разных. И тратить жизнь на то, чтобы действовать по негласно утвержденным правилам, Кристина интуитивно не видела никакого смысла. Плести фальшивое романтическое кружево из полутонов, ужимок, напускной «порядочности» и прочей общепринятой дешевой мишуры она не умела и не собиралась учиться. Вместо того, чтобы заводить не до конца понятные «отношения» с присущим им взаимным погружением в так называемый «внутренний мир» друг друга (что в большинстве случаев ведет лишь к разочарованиям и накоплению унылого и морщинистого «жизненного опыта»), Кристина предпочитала в максимально сжатый срок довести мужчину до полной готовности и непреодолимого желания оказаться внутри сногсшибательной секс-бомбы. Ее дерзость и вызывающее поведение на грани пристойности служили той же цели. Просто других сценариев соблазнения юная девушка пока не освоила. Зато этот вариант срабатывал на отлично!..
Леонид Борисович за бедра подтянул Кристину к себе.
— Встань-ка раком, деточка, — сказал он.
Кристина красиво прогнулась в спине, оттопырив аппетитную попку. Придерживая ее за выразительные накаченные ягодицы, дядя Леня начал медленно входить в крайне узенькое влагалище. Он знал: всего несколько уверенных движений внутри нее, и девочка снова забьется в экстатическом угаре. В ее расположенности к множественным оргазмам он не сомневался, увидев, как бурно она кончает в первый раз. Девушки с такими чудесными способностями, как у Кристины, могут кончать бесчисленное количество раз. У него была пара таких любовниц. Сам Леонид Борисович умел сдерживать собственный оргазм хоть по полночи. И даже когда он наконец-то без сил валился на кровать, одна из таких мультиоргазмичных женщин всегда догонялась вибратором, кончая от пластиковой игрушки еще несколько раз. Подобно тому, как аппетит приходит во время еды, страсть к высшему чувственному наслаждению растет в таких самках с каждым оргазмом.
Однако в этот раз он решил не спешить, лишь поддразнивая разгоряченную сучку. И половины его длины хватило бы, чтобы затрахать эту миниатюрную тесную щелку до новых сладострастных конвульсий ее гиперсексуальной хозяйки. Но он двигался буквально у самого входа, дразня и распаляя мокрую дырочку все сильнее. Пару раз Кристина попыталась податься навстречу его члену и поглубже насадиться на него, издавая нечленораздельные жадно-нетерпеливые восклицания, за что получила по тугим полушариям задницы несколько безжалостно обжигающих ударов его ладони. На это она реагировала тихим нечеловеческим рычанием, будто взбешенная дикая кошка. Для пущего укрощения своенравной самки, Леонид жестко притянул ее за волосы на затылке, заставив выгнуться еще сильнее, а другой рукой крепко схватил за горло. Со стороны это могло выглядеть жестоко, но только в глазах закостенелого пуританина. На самом же деле Леонид Борисович прекрасно понимал, какое безумное удовольствие доставляет Кристине эта поза. Поскольку он крепко держал ее за волосы, она была лишена возможности двигаться самостоятельно. Всем происходящим руководил сейчас самец. Единственное, что могла делать сучка — полностью поддаваться его воле и принимать его стальной орган в свою жадную, смачно чавкающую мокрую дырку. Кристину такой расклад более чем устраивал, тем более что дядя Леня начал входить все глубже и вскоре уже нещадно порол, почти буквально разрывая ее нежную письку своим громадным грубым кобелиным членом. Он не остановился и тогда, когда все ее тело затрясло в неистовом оргазме...
В итоге Кристина обкончалась так, что чуть не потеряла сознание. После он перевернул ее на спину и обильно излился на лицо. Плохо соображающая девушка еле выговорила: «Плюнь мне в ротик, пожалуйста!» И тут же сама едва ли не испугалась бесконтрольности собственных желаний. Никогда прежде Кристина не замечала за собой подобных фантазий. Эта просьба сорвалась с ее залитых спермой губ совершенно произвольно! Похоже, длиннющий член дяди Лени дотянулся не только до нежнейших точек ее тела, но и до самых сокровенных глубин подсознания. Он с силой взял ее за подбородок, оттянул его вниз и плюнул в широко раскрытый ненасытный ротик. Кристина тут же сглотнула, расплываясь в блаженной улыбке. А дядя Леня достал платок, заботливо вытер ее лицо от слез и спермы и стал гладить по волосам, нежно целуя ее веки, носик, щеки, губки...
— Ты любишь меня? — тихо спросила Кристина, глядя на него огромными, полными нежной преданности, глазами — обнаженная, кроткая, умиротворенная и благодарная.
— Конечно, — ласково ответил он, затем поднялся, быстро оделся.
У самой двери повернулся к ней с нежной улыбкой:
— Минут через двадцать вернусь. Будем в попочку учиться.
— М-р-р! — сладко заурчала Кристина, расплываясь в похотливой улыбке и запуская шаловливые пальчики себе между ног...
209