-Меня нет дома, - категорично заявил я, не желая лишаться бурного секса, которым мы должны были заняться, испытав воздержание в целых четыре дня.
Алечка натянула длинную футболку и пошла открывать дверь, а я нажал на пульте кнопку «пауза». Через минуту донеслось щелкание дверного замка и бурное восклицание:
-Ой, Ромочка!
Я быстро натянул свои просторные трусы армейского образца и вышел в коридорчик. Алечка висела на шее у моего друга детства Ромки, с которым мы до получения лейтенантских погон были неразлучны. Я слышал, что к нам из Пскова должны были откомандировать взвод солдат на борьбу с угрожающим гарнизону пожаром, от неимоверной жары съедающим торфяники, но никак не предполагал, что вместе с ними приедет и старший лейтенант Роман Шабалин. Но это именно он обнимал сейчас в прихожей мою жену, повисшую на его шее, отчего футболка предательски обнажила почти целиком ее голую аппетитную попку. Я схватил своего друга вместе со своей жжено в охапку и мы ввалились в комнату.
-А вы тут, смотрю, развратом занимаетесь, - захохотал Ромка, увидев на экране застывшее изображение обнаженной секс-бомбы. – Я, значит, вам кайф обломал!
-Ой, ну о чем ты говоришь, - засмущалась Алечка и выскочила на кухню, где сразу же загремела посудой, готовя позднему гостю с дороги поесть.
Ромка ушел принимать душ, а мы вдвоем быстро накрыли на стол, поставив и «резерв главного командования» в виде литровой бутылки дорогой водки, которую мне еще весной привез из отпуска один из моих солдат.
В суматохе Алечка даже забыла, что ходит без трусиков, а может просто не хотела их надевать, когда термометр в комнате показывал 36 градусов. Я же так и ходил в армейских трусах – чего мне стесняться своего друга и наряжаться. Такие же трусы я подал и Ромке вместе с полотенцем, когда он отправился в душ. В них он и вышел к столу.
Мы просидели больше часа, пока не переговорили все накопившиеся за три года расставания новости и пока не опустошили содержимое бутылки. Причем, Алечка нам тоже активно помогала, обычно предпочитая что-нибудь полегче. Но вина в доме не было: остатки немецкого «Молока любимой женщины» Алеча допила за ужином в честь моего возвращения из командировки, а купить спиртное после 10 вечера в гарнизоне было уже невозможно.
Надо признаться, что мы изрядно захмелели. И я видел, что с каждой очередной стопочкой взгляды Ромки на едва скрытые тонким трикотажем футболки прелести моей супруги становятся все более откровенными. Кажется, дай волю, и он бы, этот неутомимый повеса, набросился на нее прямо при мне.
Поскольку из спальной мебели у нас в комнате был только диван, и мы за ненадобностью не приобрели даже обычного тюфяка, спать пришлось укладываться всем вместе. Ромку положили к стенке, я лег посередине, а моя Алечка с краю. Мы так и легли в том, что на нас было. Алечка в своей длинной тоненькой футболке, мы с Ромкой – в просторных сатиновых армейских трусах, очень даже удобной для жаркой погоды одежде.
Ромка через пару минут по-младенчески засопел. Сказалось и выпитое, и наши пять лет тренировок в военной академии, где мы с ним были отличниками по спецподготовке в отряде спецназа ГРУ. Вроде бы начала засыпать и жена, мне же не спалось. Более того, у меня почему-то проснулось дикое возбуждение. Точнее, оно нарастало в течение всего вечера, а тут просто достигло предела. Мой боец стоял, как будто был изваян из слоновьей кости. Я обнял жену и положил ей руку на грудь, упираясь торчащим в трусах малышом прямо в ее ягодицы. Я пару минут гладил обалденную грудь своей молодой супруги через тонкую ткань футболки, потом задрал ее и начал пальцами водить вокруг соска. Эта манипуляция всегда очень возбуждала Алечку, вот и сейчас она несколько минут наслаждалась моими ласками, потом повернулась на спину. Я тут же приник к ее уху и стал кончиком языка водить внутри ушной раковины. Иногда только от одного этого, она могла получить оргазм. Около минуты она лежала без движения, потом взялась за мой напряженный член и стала медленно водить ладонью по всей его длине.
Я оставил в покое грудь, погладил жену по щеке, повернул ее лицо к себе и начал осторожно касаться губами ее пухлых губ. Алечка повернулась ко мне и зашептала в ухо:
-Прекрати, Ромка же рядом…
Но я уже не мог остановиться. Мне вспомнилась всей моей после сексуального созревания жизни мечта – увидеть, как кто-то занимается сексом. Эх, сколько раз я онанировал под эти свои несбыточные фантазии! Но так к своим 25 ни разу и не смог воплотить в реальность свою подростковую мечту. После женитьбы на Алечке, я стал грезить не просто о том, чтобы увидеть, как кто-то занимается сексом. Мне уже хотелось посмотреть, как моя милая женушка делает это с кем-то другим. У нее до меня были мужчины, но откровенничать на эту тему со мной она наотрез отказывалась. Я даже не знал, сколько у нее было сексуальных партнеров: один, два, десять… Но просто после свадьбы я стал фантазировать на тему того, что мне довелось любоваться, как кто-то другой овладевает моей супругой. Вот и сейчас я вспомнил эту свою фантазию и решил, что настал тот самый удобный момент, когда эта фантазия может стать реальностью, потому что я хорошо знал своего друга детства Ромку, который никогда не упускал возможности раздвинуть ноги любой мало-мальски привлекательной женщине. А уж мою Алечку он весь вечер просто пожирал глазами, тем более, что под наброшенной второпях после его звонка в дверь футболкой не было ни бюстгальтера, ни трусиков, и это без труда угадывалось через полупрозрачную тонкую трикотажную ткань китайского ширпотреба. Я купил эту маечку специально для того, чтобы моя жена выглядела в ней еще сексуальнее. Эта футболка понравилась и жене, и она нередко надевала ее на голое тело даже зимой, а уж теперь, в такую неимоверную жару, она даже выходила в ней в расположенное в соседнем доме офицерское кафе за полуфабрикатами для нашего ужина.
И у меня моментально созрел коварный план: до предела возбудить жену и ретироваться на лоджию, откуда через небольшую полоску из-за сэкономленных службой тыла штор можно будет видеть все, что происходит на нашем диване.
Я протянул руку на низ живота Алечки, погладил ее кудряшки, не переставая водить кончиком языка внутри ушной раковины. Жена с готовностью подняла правую ногу, пропуская меня к своему сокровищу. Ну, до чего же оно было возбужденным! Большие половые губы налились кровью, а между ними было так влажно, что мои пальцы тут же утонули в горячей глубине. Несколько движений внутри, и я почувствовал, что моя любимая вот-вот получит оргазм. Ее тело напряглось, но она повернулась ко мне и зашептала:
-Милый, Ромка же рядом. Он может услышать.
Но я закрыл ее рот поцелуем, и она тут же
задергалась в наступившем
оргазме.
Хоть Ромка по-прежнему сопел в обе ноздри, я ничуть не сомневался, что он не спит, а прислушивается к происходящему рядом. Я просто был уверен, что он тоже возбужден до предела, тем более, что мы хоть и не проронили ни звука, диван предательски передавал каждое наше шевеление. Для того, чтобы поцеловать набухший сосок, я начал снимать с жены ее футболку. Она с готовностью приподнялась и стянула с себя мешавшую наслаждениям одежду.
Во время поцелуя в сосок и медленным движениям двух пальцев внутри распаленной от страсти киски, моя любимая получила второй оргазм, а поскольку мои губы были заняты грудью, а не ее ртом, она издала достаточно громкий стон наслаждения.
После этого я решил играть свой спектакль. У меня действительно были проблемы с желудком. Меня то мучила изжога, то начинались дикие боли, о которых я вопреки наставлениям жены боялся рассказывать врачам, чтобы не навредить своей намечавшейся карьере и направлению на учебу. У нас на кухне всегда был небольшой запас обезболивающих, которые я принимал всякий раз во время таких приступов. Вот и на этот раз, а я зашептал жене, что у меня вдруг резко заболел желудок, и мне надо принять таблетку. Я вынул пальцы из желающей продолжения ласк мокрой пещерки, перелез через Алечку и пошел на кухню. Там я достал из шкафа аптечку, на глазах у пришедшей следом голой жены, выпил сразу две таблетки обезболивающего и сел на табуретку. Жена подошла, встала рядом и начала гладить меня по голове.
-Милая, ты иди спать, у тебя же завтра проверка. Тебе надо хорошо выспаться. Знаешь ведь, что через полчаса все пройдет.
Она попеняла мне на то, что я не берегу свое здоровье, еще раз погладила по голове и ушла в комнату. Я не выключая на кухне свет, заскрипел дверями лоджии, которую мы не открывали, чтобы не проникал в квартиру смог, вышел наружу, снова проскрипел закрываемыми дверями. Через щель сантиметров в десять между стеной и палаточной тканью, которой мы завесили окно, чтобы не так сильно пропекало солнце, мне в свете падающего из кухни специально оставленного включенным света было видно, как Алечка подошла к дивану, взяла в руки свою футболку, хотела было ее надеть, но отбросила на стул и легла на диван, повернувшись спиной к Ромке.
Не прошло и минуты, как он будто бы во сне заворочался, перевернулся на другой бок и обнял мою голую жену, положив свою руку на ее талию. Надо отдать должное, Алечка тут же убрала руку, но она не более чем через минуту вернулась и легла уже на грудь. Моя жена попыталась освободиться от этих объятий повторно, но рука оказала сопротивление и начала гладить пухлые округлости.
Уж не знаю, изрядное ли количество выпитого, или то, что я так сильно возбудил жену, повлияло на ее поведение, но она вдруг перестала отталкивать руку мужниного друга, просто накрыв ее своей ладонью.
Ромка тут же подвинулся ближе и припал поцелуем к губам моей любимой супруги. Кажется, то, о чем я столько лет мечтал, вот-вот может случиться. Я взялся за своего торчащего колом малыша и начал легонько его подрачивать, боясь при этом хоть долю секунды пропустить из того, что происходило на нашем диване.
Ромка перенес свою ладонь на низ живота моей супруги, она с готовностью раздвинула ноги. Поскольку изголовье было в противоположной от лоджии стороне, мне все было прекрасно видно. Проведя пару раз вдоль мокрых от возбуждения половых губ Алечки, Ромка ввел внутрь два своих пальца. Жена моя дернулась, но тут же подалась навстречу наглому вторжению.
Ромка ублажал пальцами мою жену не больше пары минут, когда она напряглась всем телом и задрожала мелкой дрожью. После этого мой друг, лежа на боку, набросил ее длинную стройную ногу на себя и вытащив их широкой штанины армейских трусов свой напряженный член, взял его в руку и стал медленно водить вдоль половых губ. Да, Ромка знал, как можно доставить женщине наслаждение, изрядно помучив ее в ожидании нового оргазма. Мой друг водил головкой по самым краям набухших от возбуждения губ и при каждой попытке Алечки нанизаться на инструмент удовольствия, вовремя отодвигал таз, не давая ей заглотить своего воина жадным горячим влагалищем.
Эта сладкая пытка продолжалась несколько минут. И тут я решил вмешаться и не дать произойти супружеской измене, если не считать изменой то, что только что происходило на моих глазах. Я проскрипел балконной дверью, зашел на кухню, выпил воды, давая возможность распаленным страстью принять благопристойные позы, выключил свет, вошел в комнату и на ощупь приблизился к дивану. Моя Алечка лежала почти на самом краю спиной к Ромке, делая вид, что крепко спит. Я осторожно подвинул ее на середину дивана, лег с краю лицом к супруге и едва ощутимо прикоснулся к ее губам своими губами.
Она сделала вид, что проснулась:
-Тебе лучше, милый?
-Да, лучше, спи. Я выпил таблетку снотворного и сейчас тоже моментально засну.
Я знал, что Ромка должен будет продолжить начатое. Ну, не засыпать же ему неудовлетворенным! Да и жена моя наверняка хочет продолжения того, что было начато в тайне от меня.
Через пару минут я притворился спящим и даже для пущей верности начал слегка прихрапывать. Алечка нередко говорила, что я иногда бужу ее своим храпом, так что все должно было выглядеть очень правдоподобно, тем более, что я якобы принял снотворное.
И вскоре я почувствовал шевеление со стороны Ромки. Он повернулся на другой бок и по едва доносившимся звукам (не зря нас в спецназе учили чуть ли звериному чутью) я понял, что он снова начал гладить бедро моей супруги. И вот уже Алечка поднимает ногу, открывая доступ к пещерке. Мне слышно, как пальцы моего друга с легким чмоканием начинают входить и выходить из сладкой пещерки, я чувствую, как напрягается тело моей жены, как еще немного, и она шумно выдыхает мне в самое ухо свое возбужденное: «А-а-а-а!». После этого, видимо, Ромка вынул пальцы и начал пристраиваться, чтобы войти в жену друга сзади. Алечка оттопырила ему навстречу свою упругую попку и по медленным равномерным движениям, я понял, что Ромкин воин пошел в атаку и принят с благодарностью.
И хоть меня чуть не начала бить дрожь от перевозбуждения, я изо всех сил старался сдерживаться, чтобы дослушать действо до конца. Я бы с огромным удовольствием посмотрел на это со стороны, но уже был премного благодарен судьбе и за этот подарок. Тем более, что моя жена снова получила сильный оргазм и вполголоса застонала. То ли она была слишком пьяна, то ли слишком возбуждена, но вслед за этим протяжным стоном она откинулась на спину, забросив при этом ногу на Ромку, и не выпуская из сладкой пещерки его воина, тут же заметалась в новом приступе апогея наслаждения.
Все! Я Тоже больше не смог сдерживаться! Я встал с дивана, нагнулся и приставил своего вот-вот готового взорваться бойца к испускающим стоны губам моей милой супруги. Она радостно захватила головку губами, тут же взялась за бойца ладошкой и начала страстно засасывать его на всю длину, заглушая этим свои громкие стоны.
Кончили мы с Ромкой, похоже, в один и тот же момент.
Утром нас разбудил предварительно поставленный на 5 часов будильник. Нам бы продолжить начатое ночью, тем более, что хотелось этого всем, но нас с Ромкой ждали в казармах его откомандированные на борьбу с угрожающим гарнизону пожаром солдаты, а моей милой Алечке надо было готовить документы для внезапно нагрянувшей проверки. Но нас ждал вечер, который обязательно должен был принести новые наслаждения.
191