— Нет, спасибо, я на сегодня все, — ответила она. — Валюсь с ног, хочу пару часиков вздремнуть.
— Жаль. Придется самой. Сто лет уже этого не делала.
— Соблазни свою стажерку, — в шутку сказала Рита. — Мне она нравится.
— Тришу? Да, она миленькая. И совсем молоденькая.
— Ну так вперед! Ты, мне кажется, отлично умеешь находить к таким подход.
— Ты же знаешь, что это опасно. Если она окажется совсем занудой, то может донести руководству компании. И больше я космоса не увижу.
— Кому она сможет рассказать? — спросила Рита. — Максимум — капитану. А он уже и так все про тебя знает.
— Нет, не буду. Во всяком случае, не сегодня.
— Ну как хочешь. Я бы с радостью, честно, но я не в состоянии.
Я пожала плечами и пошла в свою каюту.
— Зоя, — окликнула она меня.
Я обернулась. Рита стояла в проходе между пассажирскими каютами, облокотившись об стену. Она была чертовски сексуальной в форме бортпроводницы.
— Прости, что сегодня так вышло, — сказала она.
— Ты о чем?
— Ну, мы с Дэном кончили, а ты...
Из-за угла вышла Триша, и Рита оборвала себя на полуслове.
— Ну что, спускаемся? — весело спросила она меня. — Уже пора.
— Дай мне десять минут.
В своей каюте я достала из тумбочки фиолетовый дилдо с присоской, сделанный из альтаирской резины, которая больше всего в галактике ценится в такого рода изделиях. Достать игрушку из альтаирской резины очень сложно. Эту подарил мне Дэн года два назад, когда еще был в меня влюблен. Ее сделали по специальному заказу, и форма повторяла форму его члена. Говорит, что это обошлось ему в кругленькую сумму.
Я смазала фаллос, прилепила его на журнальный столик, а сама уселась сверху, обхватив резиновый ствол влагалищем. Начала я с плавных круговых движений тазом, с каждой минутой все больше возбуждаясь, и двигаясь быстрее. Через минуту я получила оргазм, а еще через две — второй. Как хорошо, что стены кают звукоизолированы — можно кричать сколько хочешь. Я слезла с члена, и села на стол, расставив ноги. Отлепив дилдо от стола, я ввела его в киску и принялась себя трахать. Наконец, после третьего оргазма я пошла в душ, где еще дважды кончила от своих пальчиков.
Триша ждала меня в коридоре возле моей каюты — ей не терпелось спуститься вниз. Она была смазливой молодой девушкой лет восемнадцати, с мелкими, но выразительными чертами лица, веснушчатым курносым носиком и тёмно-рыжими волосами. До того, как попасть на наш звездолёт, она работала бортпроводницей на обычном морском корабле на Земле. В связи с экономическим кризисом в Галактике, Trаnsgаlаctic Spаcеlinеs переживала тогда не лучшие времена и экономила на обучении персонала. Если во времена моей молодости, мне пришлось окончить космическую школу и пройти жёсткий отбор, чтобы попасть на борт звездолёта, то Трише пообещали полноценное рабочее место всего через полгода стажировки. Это был её первый полёт в космос.
Была она немного замкнутой, любила задуматься, и в компании предпочитала молчать. Тем не менее, работала она хорошо и выглядела всегда аккуратно. На тумбочке возле кровати в её каюте стоял портрет улыбающегося молодого человека, но мне всегда было неудобно о нём спросить. Она мне нравилась, поэтому я помогала ей освоиться на корабле, тем более, что работа была абсолютно не сложной.
Мы спустились на Залон в полночь по местному времени. Город, в котором мы очутились, назывался Асфа — один из древнейших центров тоурийской культуры. Асфа, как никакой другой город на планете, демонстрирует особенности архитектурного стиля коренных залонцев. В первый момент кажется, что ты попал в какой-то идеально выстроенный мир, в котором есть место только совершенным и правильным фигурам. Но после детального рассмотрения, замечаешь, что совершенных форм здесь нет совсем. Любая правильная не первый взгляд фигура, на самом деле лишь кажется такой. В каждой есть какой-то изъян, неверная линия, отклонение от симметрии. Как будто строитель, замахнувшийся на великое и идеальное, работал из последних сил, доведя дело почти до завершения, но в самом конце отступил, сдался. И удивительно, бесконечная гармония чувствуется в этих странных строениях, состоящих целиком из неправильных форм.
В Асфе стояла белая ночь. Людей на улицах было совсем мало, в основном влюбленные парочки рука об руку прогуливались по ночным улицам. Мы с Тришей прошли по набережной из жёлтого камня, свернули вглубь города по гранитной мостовой и дошли до центральной площади, на которой высился памятник древнему вождю залонцев, грозно занесшему молот над проходящими мимо. По дороге я рассказывала всё, что помнила из истории Тоури, что знала об их культуре и традициях, а Триша слушала меня как зачарованная. Мы посидели на скамейке в скверике возле памятника, выпили кофе в местной кафешке и зашли в исторический музей, работавший круглосуточно.
— Это было потрясающе, — сказала Триша, когда мы вышли оттуда после полутора часов. — Никогда даже не могла мечтать, что попаду сюда! Я столько читала об этой планете когда ещё была совсем девочкой.
— Я была на Залоне уже тысячу раз, но в Асфе я только второй. А в этом музее тоже впервые.
— Что тебе больше всего там понравилось? — спросила Триша. Я заметила, что ее обычная замкнутость куда-то улетучилась.
— Сложно сказать. Гробницы меня очень впечатлили. Подумать только, у них уже была такая развитая цивилизация, в то время, когда на Земле еще, наверно, жили только рыбы.
— Это не может не впечатлять... — задумчиво сказала Триша.
— Да, это впечатляет, — ответила я. — Очень древний народ, и это чувствуется, когда разговариваешь с Тоури.
— Я вообще-то имела в виду, что мы достигли практически таких же высот как они за гораздо меньший промежуток времени.
— Да, это верно. Никогда об этом не задумывалась. Ну а тебе что больше всего понравилось?
— Мне понравилась статуя жреца. Ты видела этот гордый профиль? Таких лиц я не видела больше нигде и никогда. Даже остальные изображения залонцев не впечатляют так, как это. Знаешь, мне кажется, что если бы я встретила его в жизни, ему бы просто стоило поманить меня пальцем, и я бы отправилась за ним хоть на край света, — в голосе Триши слышалась импульсивность, которой я раньше никогда бы в ней не заподозрила. Она, видя, с каким любопытством я ее рассматриваю, наконец, смутилась. — Да, я знаю, это глупо...
— Ничуть не глупо. Я прекрасно тебя понимаю. Культура этого народа — наверное, самое прекрасное, что есть в Галактике.
Мы молча шли по узкой улице.
— Сколько у нас времени осталось? — спросила я.
— Три стандартных часа, — Триша поглядела на часы. — Ещё уйма времени. Только что-то я проголодалась.
— Я тоже! — воскликнула я. — Наверное, созерцание этих красот отнимает много энергии.
— Смотри, кафе «Два солнца». Зайдём?
«Два солнца» оказались вполне приличным и уютным заведением. Посетителей было много, но мы нашли свободный столик в самом углу. К нам тут же подошел официант — зеленокожий двухметровый ригелианец, босой и одетый в одни лишь черные бриджи.
— Они очень любят, когда с ними говоришь на их языке, — шепнула я Трише.
— Добрый день, — сказала ему Триша на ломаном ригелианском.
Гигант расплылся в добродушной улыбке, почесал волосатую зеленую грудь и сказал:
— Добрый день. Очень приятно встретить жителей Солнца, которые знают наш язык. Вы были у нас, мисс?
— Нет, не была. А вот моя подруга была сто раз, — Триша указала на меня.
Но официанта я, видимо, мало интересовала, поэтому он продолжал обращаться к Трише:
— Желаете что-то заказать? Помочь вам с выбором?
— Вы знаете, — ответила я за Тришу, — мы пока просто полистаем меню, а через несколько минут вас позовем.
Когда оказалось, что я тоже знаю ригелианский, и говорю намного лучше Триши, я была удостоена внимания и такой же добродушной улыбки. Официант извлек из кармана своих широких бриджей меню, оставил его на столике и что-то мурлыча направился принимать другие заказы.
— Какой смешной, — сказала Триша. — Почему я не видела его собратьев на нашем корабле?
— Они мало летают. Не любят перемещений в пространстве. Если ригелианец отважился на межзвездный перелет, чтобы попасть с Ригеля Центавра на Сириус, то значит следующие несколько лет он будет приходить в себя, и ни о каких перелетах даже думать не будет.
Я помогла Трише выбрать блюда. Мы позвали официанта, заказали себе по порции залонской рыбы Учу с гарниром из тушеных овощей, салат «Свет Эридана» и по стакану сока из фруктов Проциона.
— Может что-то покрепче? — спросила я Тришу, когда ригелианец ушел.
Триша неуверенно на меня посмотрела.
— Мы же на работе... Нас в любой момент могут вызвать. И капитан предупреждал, чтобы ничего такого.
— Мало ли, что он предупреждал, — махнула я рукой. — Он так сказал, потому что обязан был сказать. Главное — знать меру. Я знаю отличный тоурийский коктейль, от которого сильно не опьянеешь. Надо спросить, готовят ли они его.
Тришу, сидевшую лицом к входу, вдруг привлек внимание кто-то из новых посетителей:
— Ой, смотри, какое интересное существо!
Я осторожно, чтобы не привлекать внимание, повернулась. На пороге стоял гуманоид синего цвета с коротким хоботом вместо носа, и большими круглыми глазами без век осматривал помещение в поисках свободного столика. Рыжая растрепанная шевелюра гармонировала с оранжевым галстуком, одетым сверху белой рубашки. Официант, заметив посетителя, тут же поспешно подбежал к нему, что-то сказал и быстро скрылся за дверью на кухню. Через минуту он появился, держа в руках стол со стулом.
— Ничего себе! — прошептала я Трише. — Ты знаешь, кто это?
— Понятия не имею, — она наклонилась через столик поближе ко мне.
— Это же альдебаранец! Я их раньше только на картинках видела.
— Альдебаранец?
— Да, житель звездной системы Альдебарана!
— Но это же далеко отсюда, — удивилась Триша.
— Не так уж и далеко, если сравнить с размерами Галактики. Но мы на такие расстояния не летаем. Интересно, что он тут делает. Вот не думала, что они тут вообще бывают.
Рассматривали альдебаранца все посетители кафе. Некоторые тайком, некоторые не скрывая своего удивления. Тот, по всей видимости, привык к такой реакции, и не обращал на это никакого внимания. Возле нас был свободный угол, поэтому официант поставил стол гостю прямо рядом с нами. Тот медленно прошествовал к своему месту, сделал заказ и углубился в чтение газеты. Он сидел совсем близко, и я заговорила с Тришей по-английски:
— Интересный тип, правда?
— Ты думаешь, он нас не понимает? — тихо спросила она.
— Да нет, английский в Галактике никто не изучает.
— Как ты думаешь, сколько ему лет?
— Сложно сказать, — сказала я, покосившись в его сторону. — По его физиономии вообще ничего не скажешь, но, я думаю, что он в самом расцвете сил. Посмотри на его тело — он в отличной форме. Мускулистые красивые руки, широкие плечи. Если бы только не лицо с хоботом, он был бы вообще красавцем. А грязно-синий цвет кожи мне даже нравится.
— На лицо можно и не смотреть, — загадочно улыбнулась Триша и почему-то покраснела.
— Вообще, по-моему, они живут очень долго. Сотни лет по земному счету, — сказала я, пытаясь выудить из памяти знания, полученные в космической школе.
Альдебаранец оторвался от чтения, медленно повернул голову к нам и сказал на довольно сносном английском:
— Мне четыре с половиной.
Мы замолкли и молча на него уставились. Триша густо покраснела.
— Мне четыре с половиной года, — продолжал он, — хотя у нас не принято мерять возраст количеством оборотов, которые делает наша планета вокруг Альдебарана. Но чтобы вам было понятнее, по вашим меркам мне где-то сто восемьдесят.
Да, интересно встретить существо, которое родилось, когда мы еще даже в космос не летали. Забавно, он, получается, — ровесник Гагарина. На звездолете только на днях отмечали его юбилей.
Мы молчали, гадая, слышал ли он весь наш разговор.
— И кстати, — добавил он серьезно, — девушки с моей планеты считают, что мое лицо довольно симпатичное.
Он с минуту разглядывал наши смущенные лица и наконец громко расхохотался.
— Я провел на вашей планете два земных года. Вы могли бы об этом догадаться, увидев, что я одет в земную одежду.
Ну да, одежда! Никто во всей Галактике кроме землян не носит галстуки! Чего же я сразу не догадалась, что он может знать наш язык?!
— Мы не хотели вас обидеть, — виновато сказала я. — И совсем не могли представить, что вы нас понимаете.
— Да ладно уж, я привык. Вы думаете, вы единственные земные девушки, которым я не понравился?
— Если вы слушали наш разговор, — ответила я, — то должны были услышать, что вы нам как раз понравились.
— Это радует, — улыбнулся он. — Что хоть часть меня, ниже головы, вам понравилась.
— Вам идет земная одежда, — сказала я.
— Это вам так кажется. Видели бы меня сейчас жители моей планеты — умерли бы со смеху. Но что делать, все мои костюмы за два года порядком износились, пришлось одеваться в местную одежду. В следующий раз буду возить с собой гардероб.
Официант принес ему заказ, и спросил, не хочет ли он чего еще.
— Пожалуйста, три коктейля «Дерзкий Морч». Для меня и девушек, — сказал он, а когда официант ушел, обратился к нам: — Вы не против, что я вас угощу?
— С удовольствием, — ответили мы.
— Меня зовут Гарчтхэсэо Ргмаонлжд Сеонорэ Ауочткхэо.
— Очень приятно, — сказала я, пытаясь мысленно повторить то, что сейчас услышала. — Я Зоя Хилл, а это — Триша Фланаган.
— Не напрягайтесь очень сильно, — он рассмеялся. — Ни один землянин еще не выговорил мое имя с первого раза. Зовите меня просто Гарч — так меня сократили на вашей планете, и я уже привык к этому имени.
Его короткий хобот вдруг удлинился, вытянулся в тонкую трубочку и погрузился в чашку. Сделав таким образом несколько глотков, Гарч снова вернул его в прежнее состояние.
— Так значит Зоя и Триша, — он снова повернулся к нам. — Дайте-ка угадаю. Вы прилетели сегодня на земном звездолете, который сейчас висит на орбите. Путешествуете? Или бизнес-поездка? Хотя нет, вы из экипажа, верно? Бортпроводницы?
— Да, а как вы догадались?
— Во-первых, из вашего разговора я понял, что вы правильно определили, кто я такой. В этих краях, а тем более на Земле, мало кто знает, как выглядят альдебаранцы, значит, скорее всего, у вас есть космическое образование. Во-вторых, с официантом вы разговаривали на ригелианском языке, который совсем не распространен в Галактике. Кем еще вы могли оказаться?
Триша все это время молчала, но не отрывала глаз от нашего нового знакомого. Ее веснушчатые щеки горели румянцем.
— Ну а вы кто по профессии? — спросила я.
— Я эколог, — сказал он, передвигая свой стул к нашему столику. — Но не такой эколог, которых в любой звездной системе найдется с миллион. Они занимаются тем, что рассказывают промышленникам, как правильно загрязнять планеты, чтобы по закону ничего за это не было. А я занимаюсь экологией по-настоящему, и мне больше нравится название «планетолог», но оно почему-то у нас не прижилось. Если коротко, то я даю консультации на тему, как не угробить свою планету. Или как превратить ее из пустыни в зеленый сад, но такие заказы у меня редко бывают.
— И вы были на Земле по работе?
— Да, и уезжаю оттуда практически ни с чем. Ваше руководство абсолютно лишено здравого смысла, так что я разорвал с ними контракт.
— В чем же проблема нашей планеты? — спросила Триша. — Я даже подумать не могла, что нашу экологию нужно спасать.
— Да, это новость, — удивленно сказала я. — Сто лет назад у нас были проблемы с экологией, но сейчас, когда мы освоили космос, у нас больше нету такой беды. Вся промышленность, загрязняющая окружающую среду, перенесена на близлежащие планеты, а радиоактивные и токсичные отходы утилизируются за пределами Земли.
— Пока вы не вступили в Галактическое Содружество, у вас все было в порядке, — Гарч снова отхлебнул из чашки, — но вступив, вы обязались открыть планету для мигрантов. Земля — лакомый кусочек, и, как вы понимаете, желающих переселиться оказалось много. Те, кто едет к вам на заработки, большой опасности не представляет, но сюда отправляется еще и много богачей, денег которых хватило бы, чтобы купить всю планету целиком, если бы только это не регулировалось законодательством. Так как они ограничены в площади земли, которую могут приобрести или арендовать, они наверстывают упущенное, тратя бешеные деньги на обустройство своих участков. Представьте, что какому-нибудь богатенькому альтаирцу-мыслителю нравится по утрам смотреть на красный песок его родной планеты, по которому бродит стадо диких альтаирских коз. Этот вид шевелит его душу и вдохновляет на поэзию. Одно только портит эту красоту — серый смог, последнее время покрывший всю сушу. И стихи уже не так пишутся, и мысли уже не такие умные в голову приходят. Тут богач узнает, что в Солнечной системе есть планетка, недавно открывшая свою территорию, на которой хоть и нету такого красного песка, зато небо такое же синее как на его планете до смога. Там можно купить небольшой участок земли и обустроить его, как хочешь. Альтаирец покупает или арендует там участок и привозит с собой целый звездолет красного песка и стадо своих любимых коз. И тут начинается самое интересное. Через день-два оказывается, что козы не могут питаться ни одним из земных растений. Он нанимает эколога, и тот заказывает с Альтаира саженцы альтаирских деревьев, кустов, альтаирскую капусту, словом все, что едят козы. Через время оказывается, что у большинства альтаирских растений пыльца слишком крупная, и ваши насекомые просто не могут их опылить. Ладно, не проблема — следующий звездолет везет альтаирских пчел и шмелей. Богач доволен, его микросистему эколог успешно запустил, и теперь стихи пишутся с прежним вдохновением, а мысли еще более блестящие. Но кульминация наступает потом, когда новые растения, насекомые и животные начинают контактировать с земными видами. Вдруг выясняется, что альтаирские пчелы ядовиты для Землян. После неск
ольких смертельных случаев, альтаирцу приходится дать большую взятку и снова нанять экологов, которые тратят много усилий, чтобы вывести новый вид пчел. Затем из-за красного песка гибнут все грызуны в округе, оставляя местных хищников без пропитания. А новый вид пчел неожиданно вытесняет других насекомых с этой территории, и земные растения больше некому опылять. Гибнут животные, которые питались этими растениями. Короче, одна неправильно обустроенная микросистема может нанести огромный вред экологии целого континента, а что можно говорить, когда тысячи переселенцев практически беспрепятственно творят на своих участках, что хотят?
Официант принес наши коктейли — высокие узкие стаканы с зеленой жидкостью. От коктейля с таким названием я ожидала совсем уже экстравагантного вида, но этот выглядел совсем по-скромному. Интересно, что там внутри?
— Почему же мы не запретим ввоз земли, животных, растений на нашу планету?
— Тут не все так просто, — продолжал Гарч. — По законодательству Галактического Содружества вы не можете без основания запретить ввоз чего бы то ни было на территорию планеты. Ваше руководство обязано регулярно отчитываться обо всех подобных ситуациях, и если окажется, что какой-то старой вдове рептилии не разрешили провезти с собой ее любимую собачку, то вас ждут большие штрафы. А чтобы было основание для запрета, нужно заключение эксперта с галактической лицензией.
— И поэтому пригласили вас?
— Не совсем. Я обычно таким не занимаюсь, и для этого вам не нужен эколог с далекого Альдебарана. Достаточно нанять несколько экологов с Залона — ваши планеты похожи как две капли воды, а у залонцев хороший опыт. Меня пригласили, когда поняли, что процесс уже запущен, и простыми запретами тут не поможешь — надо лечить планету.
— В хорошее дельце мы ввязались... — сказала Триша.
— Да, экология — сложная штука, особенно в планетарных масштабах, — Гарч понюхал свой коктейль и удовлетворенно улыбнулся. — За свою жизнь я повидал многое, и, скажу вам, если халатно к ней относиться, то можно всего за один год привести планету в абсолютно непригодное для жизни состояние.
— И что же было дальше? Вы помогли вылечить планету?
— С горем пополам — да. Вообще, все не так сложно, как может показаться. Вы — далеко не первые, кто открывает свою планету для других рас. В Галактике есть огромное количество планет, прекрасно обустроивших свою экологию и имеющих опыт в таких делах. Как я уже сказал, вам достаточно было сразу нанять экологов с Залона, это бы с головой окупилось — цены на землю у вас немаленькие, и уж точно это было бы дешевле, чем нанимать меня. Когда вы вступали в Содружество, вас несколько раз предупреждали и настоятельно рекомендовали не откладывать это дело в долгий ящик, но ваше руководство, похоже, решило, что все само собой обустроится. Два года назад, когда они наконец увидели, что цены на землю поползли вниз, а планета трещит по швам, они схватились за голову. Был направлен запрос правительству Галактического Содружества прислать эколога, который бы помог все это дело разгрести. Так я и попал на Землю.
Гарч приподнял стакан с коктейлем и посмотрел сквозь него на свет. Затем опять удовлетворенно улыбнулся и продолжал:
— Сначала ваши умники охотно меня слушались, и мы очень хорошо продвинулись вперед. Мы завозили полезных насекомых, животных и растения, мы установили тщательный контроль ввозимых грузов, и за первый год ситуация стабилизировалась. Потом у вас сменилось руководство, и новые люди решили, что я слишком сильно ограничиваю их действия. Весь следующий год я воевал с ними по поводу каждой мелочи, пока в конце концов мне все это не надоело.
— Что же будет с Землей? — тревожно спросила Триша.
— Думаю, следующие года три там все будет относительно стабильно. За первый год мне удалось набрать весьма неплохой штат экологов, которые получили лицензии Содружества, и какой-никакой контроль там все же осуществляется. Но если руководство планеты будет вести себя так же, как и сейчас, через несколько лет все начнется снова.
Гарч поднял стакан и предложил выпить за знакомство. Мы с Тришей наблюдали за ним и побаивались первыми притронуться к напитку.
— Что это за коктейль? — спросила я.
— Это альдебаранский фруктовый коктейль. У нас он очень популярен, а на Земле его не делают вообще. Так что я два года ждал чтобы насладиться этим запахом и вкусом, представляете? — он снова понюхал напиток кончиком своего хобота. — Наверное, если бы у меня были веки, я бы сейчас зажмурился от удовольствия.
— Он алкогольный? — спросила Триша.
— Естественно, — ухмыльнулся Гарч. — Правда, для вас может показаться крепковатым, но вы хотя бы попробуйте.
Триша нерешительно взяла стакан и пригубила вязкую зеленую жидкость, оставшуюся у нее на губах.
— Интересно... — сказала она и сделала еще глоток. — Крепкий, но вкусный. Мне нравится.
Я тоже сделала глоток и мгновенно почувствовала опьянение от этой приторной сладкой жидкости. Вкус мне нравился, но меня пугал размер порции.
— Очень даже ничего, — сказала я, и Гарч удовлетворенно улыбнулся. Затем он опустил свой хобот в стакан и начал медленно потягивать коктейль. Я сделала еще несколько глотков и почувствовала неимоверную легкость в теле. Триша не отставала, и ее стакан опустел первым, а румянец на ее щеках стал еще сильнее. Потом допила я, последним — Гарч.
— Его как-то закусывают, или как? — спросила я. Настроение было таким хорошим, что мои губы сами по себе расплывались в улыбке.
— Его запивают. Еще одним таким же стаканом.
— Может не нужно? — неуверенно спросила Триша. — Нам еще на корабль возвращаться.
— Как скажете, — ответил Гарч. — А я себе еще закажу.
Он подозвал официанта, а я подумала, как хорошо, что Триша такая благоразумная. Второй стакан был бы явно лишним.
— Пожалуйста, еще один «Дерзкий Морч», а девушкам... Девушки, что вы будете?
— Нам тоже «Дерзкий Морч», — вдруг сказала Триша, покраснев.
— Отличный выбор, Триша, — сказал Гарч, пристально на нее посмотрев. Та покраснела еще сильнее и отвернулась.
После второго стакана легкость в теле куда-то исчезла, но настроение все равно было отличным. Гарч принялся расспрашивать нас про земную жизнь, про то, где мы жили, учились, как попали на звездолет. Особенно его интересовала Триша. Он то и дело выспрашивал у нее детали ее биографии, но делал это деликатно, ни разу не позволив себе спросить что-либо неприличное. Триша краснела, смущалась, но отвечала на все вопросы, и я сама узнала о ней много интересного. Оказалось, что она из Ирландии, поет в церковном хоре, у нее есть молодой человек, они помолвлены и, когда она вернется на Землю, должны пожениться.
— Мне нравится, что ты такая стеснительная, Триша, — сказал Гарч. — Я очень люблю, когда землянки краснеют.
— Я от этого так страдаю, если бы вы знали! — воскликнула та. — Всегда краснею по любой причине. А когда понимаю, что покраснела, краснею еще больше!
— А я вот никогда не краснею, — похвасталась я. — И вообще, стыд — отвратительная привычка, от которой надо избавляться.
Гарч с любопытством на меня взглянул.
— Вы полагаете?
— Да, я считаю стыд пережитком прошлого, — призналась я. — Я не говорю, что сама ничего не стыжусь, но я пытаюсь это в себе искоренить.
— И вы полагаете, что вам это удастся?
— Мне — может и нет, но человечеству все под силу.
— Зоя, я думаю, вы не представляете о чем говорите. Поверьте мне, я встречал в Галактике расы, лишенные стыда — это жалкое зрелище.
— И что же в них такого жалкого?
— Они скучны. У них нет запретов, которые было бы интересно нарушать. Это короткий ответ.
— А подлиннее?
— Пожалуйста, — Гарч откинулся на спинку. — У всех гуманоидов в галактике заложено чувство стыда. Многие ученые пытались определить его природу, но единой точки зрения пока не существует. Как бы там ни было, стыд в первую очередь связан с половым влечением, и в этом самый большой парадокс наших гуманоидных рас: то единственное, что продлевает существование наших видов, представляет для нас запретный плод. Забавно, вы не находите? Я объездил огромное количество планет, о большинстве из которых вы, наверно, и не слышали, и везде я встречал одно и то же. Все гуманоиды занимаются сексом для продолжения рода, но у всех эта тема запретна, табуирована. Конечно, бывают случаи, когда эту сторону своей жизни намеренно выставляют напоказ, но это лишь от осознания сладости нарушения запретов. Поверьте, вы не знаете о чем говорите, когда хотите избавится от стыда. Вы не знаете, какой скучной станет ваша жизнь — нарушать будет нечего.
Гарч замолчал, давай мне возможность ответить, но я не находилась, что сказать.
— Есть в галактике одна раса — ее сложно классифицировать, — продолжал он, — так вот, их представители тоже бывают двух полов, как и мы, и половой акт у них технически аналогичен нашему. Но это не гуманоиды — физиологически они больше похожи на рептилий, и оплодотворение происходит совсем по другому принципу. Наши альдебаранские ученые их исследовали и пришли к выводу, что у них нету чувства стыда. Их женские особи довольно красивы по нашим меркам, поэтому многие наши мужчины одно время зачастили на их планету в надежде найти там идеальных спутниц жизни. Я знаю одного такого человека. Сам он — большой развратник, поэтому ожидал от посещения той планеты многого. Он рассказывал, что местные жители занимаются сексом прямо на улицах, в кафе, на пляжах. Но одно дело, когда ты делаешь это, понимая, что переступаешь черту дозволенного, а другое — когда это считается нормой. Он вернулся оттуда после нескольких месяцев и больше никогда не ездил. Мы не ценим того, что у нас есть, сказал он как-то мне. Когда ты ухаживаешь за девушкой и зовешь ее остаться у себя с ночевкой, а она, хоть и притворно, отказывается, изображая из себя невинность — вот чего там нету совсем. Я не представляю, как можно быть счастливым в их мире, сказал он мне. Какой интерес соблазнять, если это разрешено? Вам есть, что мне ответить, Зоя?
— Даже не знаю, — сказала я. — Я никогда не думала об этом.
— А вы подумайте, — он повернулся к Трише и сказал, обращаясь уже к ней: — Именно стыд делает нашу жизнь красочной. Без табу не бывает наслаждений. И вот сейчас, стал бы я так сильно желать насладиться Тришиным телом, если бы это не казалось мне таким запретным?
Вот так поворот, подумала я. Интересно, Триша врежет ему пощечину или просто молча встанет из-за стола? Но Триша вдруг пристально посмотрела ему в глаза и сказала:
— Я не против нарушить один запрет.
— Я знаю, — проговорил Гарч, — думаешь, я не вижу?
— Думаю, что нам нужна комната.
Вот так Триша!
Признаться, меня и саму начала привлекать мысль об таком приключении — альдебаранцев у меня еще не было. Тем временем Гарч подставил свой стул ближе к Тришиному и что-то зашептал ей на ухо, его хобот вытянулся и обвился вокруг ее шеи. Триша закрыла глаза и блаженно улыбалась. Одной рукой Гарч обнял ее сзади, а вторую опустил под стол, Трише между ног. Та даже не думала сопротивляться, а лишь откинулась назад на спинку стула и расставила свои ножки пошире. На ней был одет синий легенький сарафанчик выше колен, поэтому Гарч без проблем добрался до всего, чего хотел. Триша начала постанывать, сначала пытаясь сдерживаться, но потом поняла, что это невозможно. Рука Гарча двигалась, и от его движений Триша извивалась и стонала. Посетители начали оглядываться, и несколько демонстративно покинуло кафе. Официант куда-то подевался. Наконец Триша получила оргазм, огласив помещением громким стоном, а Гарч достал из под стола свою руку, мокрую от Тришиных выделений.
Не дав Трише даже отдышаться, он легким движением поднял ее со стула, поставил, наклонив к столу и задрал ее сарафан, предоставив всему кафе на обозрение прекрасный вид Тришиной попки. Триша пыталась встать, но Гарч крепко прижал ее голову к столу. Свободной рукой он спустил ее трусики и скомандовал:
— Ноги шире!
Триша послушалась и расставила ноги. Он провел рукой по ее раскрытой возбужденной киске с рыженьким пушком на ней. Потом спустил штаны и извлек свой половой член, который уже стоял и был темнее, чем остальная его кожа. По форме он был как человеческий, но огромного размера — где-то, наверно, фут или даже больше. Гарч медленно ввел его в Тришу на виду у оставшихся посетителей, а Триша взвизгнула как поросенок и зажмурилась. Гарч начал медленные движения, погружая член в Тришину киску. Он перестал прижимать Тришу к столу и руками взял ее за бедра. Та поймала ритм и задвигала попкой навстречу огромному члену, долбящему ее дырочку. Судя по тому, что я увидела, Триша была довольно опытной, несмотря на скромный нрав и юный возраст. Она получала оргазм за оргазмом и задыхаясь кричала, чтобы Гарч не останавливался, хотя тот и не думал.
Вокруг нашего столика начала скапливаться толпа зрителей. Вернулся официант, и стал позади толпы, наблюдая за происходящим. Бармен-землянин, выглядывая из-за стойки, косился в нашу сторону. Тем временем Гарч поставил стул в проход между столиками, сел на него, и знаком показал Трише его оседлать. Триша хотела сесть лицом к Гарчу, но тот намеренно усадил ее лицом к зрителям. Синий сарафан уже разорванный лежал на полу, а Триша, упершись ногами в пол, прыгала на гигантском члене. Ее худенькое тело выглядело совсем миниатюрным на фоне горы мускул, которой был Гарч. Минут десять продолжалась эта сцена, и под конец Тришины ноги дрожали от напряжения и усталости. Когда она после очередного оргазма практически обессиленная слезла с члена Гарча, с нее ручьями сбегал пот. Но Гарч не дал ей долго отдыхать: он повалил ее на пол, сам упал сверху и снова принялся трахать. Триша обхватила Гарча своими тонкими ножками, прижалась к нему и теперь кричала во весь голос. Гарч что было силы махал тазом, вгоняя в Тришино влагалище свой большущий инструмент. Вдруг он взревел как бык, движения его перестали быть ритмичными, и я поняла, что он кончает. Оргазм его длился где-то минуту, и все это время он выплескивал потоки густой спермы голубоватого оттенка. Сначала он кончал в Тришину киску, потом, достав член, облил ее изможденное тело, а потом, подойдя ко мне, выплеснул остатки спермы мне на лицо.
Он отдышался, взял салфетку и вытер ею член. Официант, видя, что процесс закончен, начал для приличия возмущаться тем, что мы тут устроили, но Гарч, натянув штаны, вручил ему горсть монет. Тот сказал «спасибо, сэр» и ушел на кухню.
Триша все еще лежала на полу, облитая вязкой жидкостью. Я вытерла салфеткой свое лицо и помогла ей вытереться самой. Я набросила на нее разорванный сарафан и посмотрела на Гарча. Тот стоял в сторонке, с довольным видом наблюдая за нами.
— Идем, — сказал он. — Я дам вам сменную одежду.
Мы вышли из кафе под одобрительные возгласы посетителей кафе.
Гарч жил на соседней улице. Он снимал просторную квартиру, которая занимала два этажа, соединенные между собой винтовой лестницей. На первом был бар, кухня-студия и холл, на втором — ванная и спальня с выходом на балкон. Все было оформлено в минималистичном стиле, мебели было немного, возле стен стояли залонские растения в больших горшках, и в квартире хотелось дышать полной грудью.
Гарч запер дверь и прошел в бар. Он налил нам выпить какого-то легкого сладкого напитка, похожего на вермут, и предложил посетить ванную комнату. Сам он сказал, что ему нужно сделать несколько срочных межпланетных звонков из пункта связи в доме напротив, и обещал вернуться через несколько минут. Тем временем мы с Тришей приняли душ.
Пока Триша купалась, я бродила по квартире в надежде найти тут сигареты — мои закончились, а курить хотелось ужасно. Гарч в кафе курил, и я надеялась, что в квартире у него могла заваляться пачка. Возле большой кровати в спальне стоял низкий столик с какими-то журналами и исписанными листками бумаги. В надежде, что снизу могут оказаться сигареты, я подняла несколько листов, и вдруг под ними обнаружила фотографию Триши. Снимок был, видимо старый, где-то трехлетней давности, когда она была еще совсем юной пятнадцатилетней девченкой. Но это была она, сомнения быть не могло!
Меня прошибло потом, а висках застучало. Кто такой этот Гарч? Зачем он нас выследил? Зачем ему нужна Триша? Откуда он вообще узнал о ее существовании? Тут, на расстоянии восьми световых лет от Земли, я вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной. Единственным верным решением будет убежать, пока Гарча нету, сразу же подняться на звездолет и рассказать обо всем Дэну — может он сможет дать какое-то объяснение произошедшему. Придется, конечно, посвятить его в некоторые подробности, но что поделаешь.
Я накрыла фотографию, и повернулась чтобы позвать Тришу из душа. Но вдруг ко мне пришла другая мысль: а что если они знакомы? Гарч два года провел на Земле, поэтому этот вариант нельзя было отметать как невероятный. И Триша так легко ему отдалась... Но почему тогда она молчала и вела себя как-будто даже не знает, кто он такой? Если это так, то она отлично сыграла роль. Я снова взяла снимок, и тут меня привлекла одна маленькая деталь. Триша была сфотографирована на фоне чего-то бело-серого, но из-за боке различить что-либо было сложно. Справа было темно-серое прямоугольное пятно, а над ним другое — поменьше, красного цвета. Форма красного пятна мне показалась знакомой — ромб с белой точкой посередине. Да и сочетание этих двух предметов — темно-серого и красного — мне казалось, что я уже где-то видела.
Ну да, точно! Ромб с белой точкой — это же символ звездного флота Веги — столицы Галактического Содружества! А темное пятно — это открытая дверь в веганский звездолет! Веганцы над всеми входами всегда изображают свой флаг. Теперь я даже могла различить причудливый узор, какие обычно бывают на бортах их кораблей, так что ошибки быть не могло. Загвоздка только в том, что веганские корабли никогда не летают на Землю, а Триша, по ее собственным словам, не покидала нашу планету до этого полета. Выходит, она уже летала на Вегу или в ее окрестности в пятнадцатилетнем возрасте?
Я начинала осознавать, что ввязалась в очень неприятную историю. Надо убегать, пока не поздно, и рассказать обо всем Дэну — пусть сам решает, что делать.
Но убежать мне не дали. Дверь в квартиру открылась — вернулся Гарч. Путь к выходу был закрыт.
216