Военной кафедры в институте не было, поэтому его призвали на два года в ряды вооруженных сил и отправили в дальние края. «Двухгодичник» Одинцов, привыкший нежиться под ласковыми лучами одесского солнца, вынужден был окунуться в расплавленную лаву пекущего жара казахских степей. В августе месяце он прибыл в расположение части и был тотчас назначен на должность прораба в инженерное управление. Временное жилье в виде двухкомнатной квартиры в деревянном бараке оказалось, как раз, кстати, поэтому уже через неделю к нему присоединилась любимая жена, Лариса, с годовалой дочерью – плодом совместных любовных утех. Военная форма Юре шла, да и сам он был парень хоть куда.
Каштановые волосы вились непослушными прядями, выбиваясь из-под форменной фуражки, правильные черты лица оставались невозмутимыми даже в те минуты, когда его пропесочивало начальство. Поначалу работа не клеилась, но со временем все наладилось, и теперь каждый день Одинцов уходил из дому около восьми часов, благо до строящегося жилого дома было рукой подать. Возвращался поздно, иногда слегка поддатым, потому что служба в армии не каждый день приносит радость - иногда хотелось и расслабиться. Лариса целыми днями была дома, занимаясь ребенком и ведя скромное хозяйство.
Лишь в выходные дни они бывали вместе, частенько выбирались на природу, жарили шашлыки, запивая их паршивым пивом, которое в те времена лучшего названия и не заслуживало. Поселок, в котором они жили, был небольшим и располагался вблизи трассы Алма-Ата – Сары-Озек. Появились у них и новые друзья, в основном такие же лейтенанты со своими женами. В виду специфики жизни в гарнизонах, никто из них не работал по специальности, но все чем-то занимались, чтобы не скучать, сидя в пустых стенах.
Год службы пролетел незаметно. Дочурка подросла и Лариса стала задумываться, куда бы ее определить, чтобы появилось больше свободного времени, а там может и на работу какую устроиться. И такая возможность вскоре представилась.
- Юра, Юра, я иду работать, - огорошила она мужа, пришедшего на обед.
- Куда это? – насторожился супруг, уплетая душистый плов.
- В ресторан, официанткой,- чуть зардевшись, сообщила Лариса.
В поселке ресторанов не было, лишь небольшое кафе удовлетворяло запросы малочисленных посетителей. А тут ресторан! Правда, чуть дальше на трассе какие-то чеченцы построили нечто подобное, иногда обращаясь к военным строителям за помощью. Как выяснилось позже именно туда и собиралась устраиваться Лариса.
Одинцов знал, что строящийся ресторан принадлежит двум братьям выходцам из Чечни, встречался с обоими в свое время, но откуда их знала жена? Несмотря на протесты мужа, Лариса таки пошла на работу и в первый же вечер – вечер открытия, блистала в ослепительно-белом передничке, цокала каблучками, лавируя между столиков. На удивление народу в ресторане было много. Юра тоже пошел на открытие, пораньше уложив малышку спать.
Все было на уровне и он даже захмелел от выпитого, несмотря на приличную закуску. Лариса, доставлявшая на его столик одно блюдо за другим, сияла от счастья, стараясь угодить мужу. Правда, домой он отправился один, так как было уже поздно, а в ресторане только разворачивалось праздничное действо. Когда вернулась домой жена, он не знал, спал беспробудным сном.
Постепенно жизнь «устаканилась». Малышку определили в гарнизонный садик и теперь Лариса могла безболезненно уходить на работу примерно после часа дня. Возвращалась она поздно, зато могла спать с утра, сколько влезет. Юра отводил дочь в садик, бежал на службу, забирал вечером малышку из садика, а, уложив ее спать, шел в ресторан, где его всегда ждал хороший стол и бесплатная выпивка. Он ближе познакомился с братьями Каримовыми, которые, как оказалось, были только номинальными владельцами ресторана. На самом деле всеми делами заправлял кто-то из столицы.
Прошло два месяца. Благополучие семьи улучшилось, потому что Лариса частенько прихватывала чего-нибудь из ресторанной кухни, да и чаевые приносила немаленькие. Младший брат Каримовых, Иса, теперь считался в их доме своим и частенько заглядывал в гости. Вначале по вечерам, он частенько привозил Ларису домой и Юра не раз слышал его гортанный, чуть с хрипотцой голос, доносившийся за окнами, когда они прощались.
Затем стал приходить просто так. Поначалу Одинцов ревновал жену, иногда наведываясь в ресторан в неурочное время, но всегда заставал ее на рабочем месте, веселую, улыбчивую и обходительную с посетителями. Ничего предосудительного за ней не замечалось. Повара, уборщики, охрана и еще две официантки тоже были чеченцами, но относились к Ларисе хорошо и постепенно его ревность ушла. Правда, в последнее время жена не так часто уделяла ему время в супружеской постели, ссылаясь на усталость. И то верно, уставала бедняжка на работе, возвращаясь домой далеко за полночь, а утром он убегал на службу чуть свет. Какие уж тут любовные игры.
Однажды Лариса вернулась домой пораньше в сопровождении Исы – высокого черноволосого парня, который был лишь немного моложе Юрия. Хозяин уложил дочь, но сам еще не ложился. Сели на кухне пить кофе, на столе появился коньяк. После пары рюмок Иса засобирался домой, но Лариса отговорила его. Куда за руль садиться выпивши? Еще в аварию попадет. Постелили ему в комнате, на диване. Утром Юра собрал дочь, стараясь не беспокоить гостя, уходя, тихонько прикрыл дверь. Жена и гость спали. Смутное беспокойство владело им весь день. Он и на обед забежал пораньше. Исы уже не было, Лариса была нежна и предупредительна, накормила его отменным обедом, поцеловала провожая.
Иса зачастил к ним в гости и довольно часто оставался ночевать. Рядом с рестораном начали сооружать большой открытый павильон – летний вариант ресторана, и он консультировался у Одинцова, как и что лучше сделать. Бизнес шел в гору. Братья «по- дружески» иногда брали у него кое-что из строительных материалов, щедро расплачиваясь, угощали деликатесами и выпивкой. Такая жизнь Одинцову нравилась, и он уже начинал подумывать, не остаться ли здесь после увольнения из армии, войти в долю к доброжелательным братьям, поработать немного на себя, чтобы вернуться в родную Одессу на «коне».
Обнадежила его доверительная беседа с Исой, произошедшая накануне. Одинцов в самом приподнятом настроении отвел дочку в садик и пошел на объект, прикидывая, что можно сделать уже сейчас, не дожидаясь увольнения из армии. Денег у Одинцова естественно не было, но была стройка, а там материалы, которые имелись в избытке. Перспективы виделись ему хорошие. Его радужное настроение мигом бы улетучилось, окажись он в этот момент снова дома…
Супружеская кровать жалобно поскрипывала под грубым натиском Исы. Большой, раздутый от напряжения член мощно входил в распахнутое лоно Ларисы. Блаженно закатив глаза, она отдавалась умелому любовнику, невольно сравнивая его с мужем. Только этой ночью они занимались любовью, но все закончилось довольно быстро и она не получила должного удовольствия. То ли дело Иса… Перевернув ее на живот, чеченец взял ее сзади. Согнув ноги в коленях, Лариса выпятила аппетитный зад, от которого у Исы даже слюнки текли. Размеренно погружаясь в горячую расселину ее влагалища, он вожделенно поглядывал на крохотную коричневую звездочку ануса.
- Еле дождался, пока он уйдет, - прорычал он, кусая губы.
Лариса не ответила, тихо постанывая, впилась судорожно сведенными пальцами в смятую простыню, испытывая очередной оргазм.
Началось это недавно, точнее почти сразу же после ее устройства на работу. Ей нравился этот смуглый черноволосый красавец с масляными, чуть на выкате глазами. Уже через неделю после начала ее работы, он зажал ее в укромном углу, прижавшись всем телом и она от удивления даже пикнуть не успела, когда он начал шарить жадными руками, щупая ее грудь, бедра, норовя забраться под короткую юбку. После свадьбы у нее кроме мужа никого никогда не было, да и мыслей таких не возникало, а тут сразу такой напор.
В конце концов, она все же вывернулась из его объятий, убежала в зал, оправляя на ходу одежду, но к своему удивлению, не испытала никакого негативного чувства к поползновениям Исы. Ей было все это внове, хотя скрытое чувство вины, пока еще не определенное, где-то подспудно заявило о себе. Ей было приятно, что она нравится не только мужу, которого она любила, но и еще кому-то. Лариса была симпатичной, даже красивой, фигуристой и не могла не нравиться окружающим. Непоправимое произошло уже на следующий день. Народу в ресторане в послеобеденное время практически не было, и Лариса зашла в комнату отдыха попить кофе.
Тут же вслед за ней проскользнул и Иса. Она налила чашечку и ему. Развалившись в мягком кресле, чеченец сидел, разглядывал ее масляными глазами, потягивая густую горячую жидкость. От его взгляда Ларисе стало не по себе, но она сидела на диванчике, не шевелясь, будто загипнотизированная пристальным взглядом. Допив кофе, Иса встал, поставил чашечку на стол, потянулся всем своим гибким тренированным телом и вдруг шагнул к ней. С кошачьей грацией опустился рядом, отобрал из дрожащей руки чашку, обхватив за плечи, прижал к себе. Горячее дыхание обожгло щеку, нетерпеливые губы впились в ее рот.
Лариса дернулась, попыталась его оттолкнуть, но он был гораздо сильнее, навалился сверху, забираясь рукой под короткую юбку. Она сама не помнила, как так получилось, что уже через несколько минут она оказалась под ним, распятая на диванчике. Его напор ошеломил ее. Не в силах сопротивляться, она лишь безучастно наблюдала в висевшем напротив зеркале, как поднимается и опускается голый зад чеченца. Белые трусики сиротливо болтались, застряв на ее правой ноге, согнутой в колене. Однако постепенно она пришла в себя и в какой-то момент даже почувствовала возбуждение, но Иса, громко отдуваясь, уже кончил, разрядившись прямо в ней.
- Прости, прости меня, - шептал он через минуту, целуя ее лицо. – Не удержался, прости. Ты так прекрасна, - добавил он, суя ей в руку стодолларовую купюру.
В служебном санузле было биде, и она им воспользовалась, испытывая определенное
чувство гадливости. В тот день она ушла из ресторана раньше, с твердым намерением уволиться. Мужу, естественно, ничего не рассказала. Зная его взрывной характер, опасалась за последствия. Но с наступившим утром пришло и какое-то благостное настроение. Собственно говоря, что такого случилось? До мужа у нее были кое-какие контакты, один даже закончился абортом, поэтому Лариса, поразмыслив, решила все оставить на своих местах но, естественно, держаться подальше от горячего мачо.
Однако все пошло не так, как она думала. Днем Иса, повстречав ее, шмыгнул куда-то в сторону, пряча виноватые глаза, и весь день держался поодаль. Два следующих дня тоже самое. Но потом, осмелев и увидев, что Лариса не предпринимает никаких решительных, пагубных для него действий, молодой чеченец снова перешел в наступление. Улучив момент, он подкатился к ней в момент, когда в ресторане не было посетителей. Лариса в тот момент зашла в подсобку за чистой посудой, потянулась на верхнюю полку за стопкой тарелок.
Он оказался у нее за спиной. Широкие ладони легли на грудь, с нежностью, вожделенно сжали их. Лариса почувствовала, как лицо чеченца окунулось в густую копну ее волос, гибкое, дрожащее тело прижалось к ее телу. Неожиданно для себя она вдруг ощутила волнение и замерла в нерешительности. Пальцы Исы сжали грудь посильней, и Лариса явственно ощутила даже через ткань одежды, как его возбужденный член уперся в ее ягодицы. Подбородок чеченца коснулся ее спины, надавил, вынуждая склониться вперед. Чтобы не потерять равновесия, она вынуждена была упереться руками в край посудной полки. И тут же руки Исы нырнули вниз, под юбку.
Не успела она опомниться, как полетели вниз трусики и горячий вздыбленный член ткнулся в ее промежность. И когда он только успел вытащить свое орудие? Ловко, одним движением он вошел в нее сзади. Боль мгновенно разлилась по телу - она не была готова к такому напору. Иса, не заботясь о ее ощущениях, вожделенно трахал ее, вонзаясь в неподатливую плоть, с каждым разом проникая все глубже. Его руки теперь сжимали ее бедра, натягивая на себя. Постепенно болевые ощущения прошли, уступая место чувственному наслаждению. Вскоре Лариса даже начала подмахивать ему, стараясь принять его член поглубже. Еще миг и голова ее «улетела».
Оглушительный по силе оргазм потряс все тело. Она едва не потеряла сознания и, поджав ноги, буквально повисла на его члене, который был еще все также хорош. За первым оргазмом последовал второй, еще более сильный. Такого с ней никогда раньше не было. После этого разрядился и он, пронзительно зарычав, больно сжав пальцами ее бедра, он мощными толчками наполнил спермой ее естество. После этого Иса мгновенно исчез за дверью.
На заплетающихся ногах она вернулась в комнату отдыха и долго еще сидела, приходя в себя, чувствуя на своих ногах липкие потеки. Лариса решила уволиться. Решила окончательно, даже заявление написала. Но, войдя на следующий день в ресторан и встретив на пороге улыбающегося Ису, тотчас передумала. Свежие, пережитые накануне ощущения всколыхнули грудь и вытеснили из ее прелестной головки все мысли. Она снова на какой-то миг представила себе, как его член мощно входит в ее заветную расселину и помимо воли ощутила вдруг приятное томление. Внизу живота потеплело, по телу разлился предательский озноб.
С того дня Иса стал ее постоянным любовником и она ни о чем не жалела. Оказалось, что он мог быть не только голодным зверем, но и нежным страстным любовником. В его объятиях она каждый раз таяла, переживая наилучшие моменты в своей жизни.
Но судьба не замедлила преподнести ей еще один подарок. Как-то глубоким вечером, когда муж отправился домой, и в ресторане практически не осталось ни одного посетителя, Иса позвал ее в комнату отдыха. Они в последнее время частенько развлекались здесь, укрывшись от посторонних глаз. Небольшой столик ломился от приготовленных яств. Красная и черная икра, балык, фрукты украшали его. По центру стояла большая бутылка французского коньяка «Наполеона».
- У Ахмета сегодня юбилей, - прошептал Иса ей на ушко, подталкивая к дивану. - Нужно поздравить.
Ахмет был старшим братом Исы, занимался поставками продуктов и с обслуживающим персоналом почти не общался. Он был угрюмым, неразговорчивым и вообще, довольно неприятным типом. Густая курчавая поросль покрывала почти все его лицо. Лариса даже побаивалась его, особенно его взглядов – колючих, оценивающих, которые он изредка бросал на нее из-под кустистых бровей.
- Поздравить? – почему-то испугалась Лариса.
- Ну да, он скоро будет, - чуть смешавшись, кивнул Иса. – Звонил только что, просил подождать.
Кроме Исы и Ларисы Ахмета поздравляли и остальные сотрудники – два повара и официантки, но уже через полчаса после начала позднего застолья, в комнате оставались только они втроем.
- Я тебя отвезу, - шепнул ей на ушко Иса, подливая в бокал коньяку, - попозже. Нужно уважить брата.
Лариса машинально отпила из бокала, и это было последнее, что она помнила. Пробуждение было внезапным. Низ живота горел, по телу разливалась приятная истома.
- Ис-са! – прошептала она одними губами, вожделенно обхватывая руками ягодицы мужчины.
Крик ужаса, будучи готовым, вырваться из ее горла, замер на устах. Распахнув глаза, Лариса увидела перед собой вовсе не Ису. Черная бородатая рожа его брата нависала над ней, мешая обзору. Мощными короткими толчками Ахмед таранил ее лоно, расположившись между раскинутыми бедрами. Лариса попыталась вырваться из его лап, но тут же поняла бесполезность своего намерения. Бородатый чеченец продолжал насиловать ее, удерживая своей массой. Лариса, откинув голову, закрыла глаза.
С громким гортанным рыком, вцепившись в ее груди корявыми пальцами, Ахмед кончил прямо в
нее. Тотчас его место занял Иса. Его вздыбленный, уже готовый к использованию член, вошел в распластанное на диване тело молодой женщины, как по маслу.
Он отвез Ларису домой лишь под утро. Она была пьяна и едва смогла попасть ключом в замочную скважину. Оттраханная двумя чеченцами, причем не один раз, она чувствовала себя последней дрянью. Иса долго вымаливал прощенье за себя и за своего молчаливого брата. Единственным утешением стала довольно приличная стопочка долларов, которые Лариса обнаружила только поздним утром. Два дня она провела дома, сославшись на недомогание.
Юра, казалось, ничего не замечал, отдавая все свободное от основной работы время новому проекту – летнему залу ресторана. Он был по-прежнему заботлив и мил, лишь иногда интересуясь ее делами. Только появившийся в их квартире цветной телевизор с большим экраном вызвал у него неподдельный интерес. Лариса, потупившись, сообщила, что ей его подарили за хорошую работу.
После того случая Лариса продолжала встречаться с Исой и постепенно произошедшее как-то стало забываться. Лишь иногда, сталкиваясь со старшим братом, она почему-то испытывала непонятную дрожь, охватывающую все ее тело. Вскоре ее назначили старшей по залу. Другие официантки перешептывались за ее спиной, но она старалась не обращать на это внимание.
На Новый год история повторилась. Только теперь Лариса была в здравом уме, хотя и выпила прилично. Легкого кайфа добавила выкуренная сигарета с травкой. Когда все гости и обслуга разошлись, все трое оказались все в той же комнате отдыха. Теперь братья трудились на ней по очереди. Их выносливости можно было только позавидовать. Лариса даже не могла сосчитать испытанные за это время оргазмы. Совокупления перемежались коротким отдыхом и чашечками горячего кофе с коньяком. Под конец, уже под утро, чеченцы взяли ее одновременно.
В то время, как Ахмед обрабатывал ее лоно, Иса запустил своего «змея» в широко распахнутый рот женщины. Теперь оба члена были в ней и Лариса, несмотря на пресыщенность, испытала при этом еще большее возбуждение. Громко пыхтя, оба чеченца терзали ее тело, вырывая из него глухие протяжные стоны. Кончили они практически одновременно, заполняя спермой каждый свое гнездо. На ватных ногах Лариса добралась до душевой и долго нежилась под тугими обжигающими струйками воды, приходя в себя.
Когда она вышла из душевой и оделась, то обнаружила, что в ресторане, кроме дремавшего в углу сторожа, никого больше нет. Герои любовники, не дождавшись ее, разъехались по домам.
Прошло полгода. За это время для семьи Одинцовых кое-что изменилось. Наконец-то пришел приказ о его увольнении из армии. Правда, его служба могла закончиться и раньше, если бы вскрылись факты нецелевого расходования им строительных материалов. Но все обошлось. Как раз его увольнение совпало с днем открытия летнего ресторана, которым он по праву гордился, не меньше, чем его чеченские друзья. Гуляли широко, с размахом. На открытие даже пожаловал высокий гость из столицы. Под конец вечера почти все перепились, особенно Юра. Он так и уснул за столом, уткнувшись лбом в тарелку.
Очнулся он внезапно. Ему вдруг показалось, что где-то неподалеку кричит его жена. Нет, не показалось. Он действительно слышал ее крик. Окинув мутным взглядом опустевший зал, Одинцов встал и покачиваясь отправился на ее поиски. Ни обслуги, ни гостей нигде не наблюдалось. Лишь из-за закрытой двери комнаты отдыха доносились какие-то звуки. С первого раза дверь не поддалась. Тогда Одинцов навалился на нее всей массой, двинул плечом, высаживая хлипкую защелку.
То, что он увидел, мигом отрезвило. Его любимая жена, его Ларочка, полностью раздетая сидела верхом на члене лохматого, горилло-подобного Ахмета. Сзади, приспустив штаны, пристроился Иса, терзавший ее анус, а перед ней, восседал в кресле почетный гость из столицы. Его горящий от вожделения взгляд был устремлен на совокупляющуюся троицу, рука взбадривала выпущенный из брюк короткий отросток члена. Искаженное похотью лицо жены, ее жадно приоткрытый рот, говорили о том, что она готова была принять в себя и его. Она даже не сразу отреагировала на распахнувшуюся от удара дверь. Лишь увидев замершего на пороге мужа, инстинктивно дернулась, но тут же и обмякла, закрыв в изнеможении глаза.
Юра уехал той же ночью. На попутках добравшись до города, улетел в Одессу. Чем закончилась эта история, я узнал от него, когда мы случайно встретились на тихой улочке славного города. О судьбе Ларисы он ничего не знал, потому что развелся с ней тотчас по приезду, но то, что она не вернулась в Одессу, он знал точно. Вот такие неожиданные сюрпризы может подкинуть жизнь.
179