Мы вошли в темное помещение. Муж уверенно шел между столиками, я же судорожно цеплялась за него и спотыкалась на каждом шагу. Тебе что, всыпать для смелости? — повернулся с вопросом ко мне муж. Нет-нет, не надо, я иду уже, иду... — и я постаралась идти побыстрее. На нашем пути попадались столики с сидящими за ними людьми, но вокруг царила темнота и были слышны только звуки, о происхождении которых догадаться было несложно...
Вокруг все чмокало, хлюпало, стонали и вскрикивали люди, но все это было в кромешной темноте... Мы прошли еще несколько шагов и сели за столик. Муж наклонился ко мне и приказал — сними трусы и чулки и сядь ко мне на колени... Я быстро скатала чулки и сняла трусики и села к мужу на колени. Раздвинь ноги и побыстрей, я повиновалась. Он с силой развел мои ноги еще шире и резко ввел пальцы правой руки в сухую дырочку, я вскрикнула от боли, а он хлестко ударил несколько раз по половым губкам. Звук от ударов и мой вскрик от боли раздался резко и громко, все вокруг затихли и как будто прислушались к нам...
Губы сразу вспухли и начали гореть, но смазки не было. Наверное от стыда. Я уже привыкла к тому, что дома меня регулярно наказывали, но в общественном месте, пусть даже и в темноте... Я не могла расслабиться, и даже страх перед наказанием не помогал мне. Муж столкнул меня с коленей и резко повернув, наклонил над спинкой стула,
заставив перегнуться через нее. Вдруг в зале вспыхнул свет, сначала загорелись встроенные в боковые стенные панели лампочки, а потом — яркий свет под потолком и взглядам полного ресторана предстала я, стоявшая с широко раздвинутыми ногами перегнувшись через спинку стула и упираясь в сиденье. Зал замерев смотрел, как к нашему столику идет официант и держит в руках несколько длинных прутьев. Мой муж повернулся к залу с улыбкой и предложил — кто хочет попробовать розгой на вкус эту попку? Объявляю аукцион! Итак, кто первый?
Сразу раздалось несколько голосов — я, я, я... Мой муж взмахнул прутом и звонко ударив меня по обнаженной попе, начал торги... Желающих оказалось немало и в результате к моей попе встала смеющаяся, довольная очередь. Причем, как ни странно она состояла не только из мужчин, но и из женщин, как молодых, так и не очень молодых. Меня начали пороть... Сила ударов была неравномерной, кто то порол сильнее, кто то слабее, но уже через десять минут на моей попке не было живого места. Женщины пороли гораздо сильнее, чем мужчины и норовили прутом попасть по складочке под ягодицами, как будто по себе знали, что это самое болезненное место.
Через десять минут после начала экзекуции я уже еле держалась на ногах, перед глазами было темно, меня трясло от боли и желания, по ногам текло... А после того как кто то из женщин несколько раз вытянул меня розгой между широко расставленными ногами и попала по истекающей промежности я потеряла сознание... Пришла в себя я только дома. Муж смазывал мою исполосованную спину, ноги и попку заживляющей мазью, потом он склонился к моему уху и прошептал — привыкай, это только начало...
144