После последнего взвига: «Ай! Ты что-то порвал там?!», она вдруг рассмеялась, представив, чтобы сейчас ему сказала та бешеная тетка, которую он так бы долбанул «Там».
Пошел уже второй час, как он трахался с Эллой, заливая спермой ее маленький, но очень жадный до секса ротик. Едва проглотв содержимое, жена командующего вдруг затихла, а потом, повернувшись к нему лицом, сказала:
— Слушай, Матвей! Похоже, что тебе одному на два фронта не успеть...
— А куда торопиться?
— А ты разве не знаешь, что наша Матильда в это время уезжает ежегодно в Гагры?
— Нет. А какой черт ее туда несет?
— Водичку пъет, в море свое «сокровище» полощет. Ей кто-то сказал, что это помогает забеременеть...
— Да ей сам черт не поможет! — присвистнул Кулыба, запуская ладонь между ее ног.
— Подожди, глупый ты мой! Есть хорошая идея.
— Какая?
— Надо тебя освободить от этого ада. Пусть ее трахает кто-нибудь другой...
— Ну, и кто же?
— У Матильды в Гаграх живет красавица-внучка. Грузинка, девка — класс. А это любит, — взялась она за его член, — больше самой жизни...
— Ну и что же?
— Слушай, непонятливый мужчина, у тебя же есть великолепный друг мичман Коберидзе. Уговори адмирала послать его туда вместо себя. Коберидзе, говорят, сам недалеко жил. Он знает, как воевать с подобными бабами...
— А ты — молодец! Как хорошо все придумала... — он завалил ее на бок и быстро вставил член. Она молчала, чувствуя, как чмокает в ее попе этот волшебный банан, представив, что сейчас ее будет драть еще ее импотентный муж, которого она по человечески любила и жалела, тут же быстро повернулась к любовнику и мигом вставила в себя его член, который тут же начинал вздрагивать, пульсируя потоком спермы. На сей раз ей показалось, что такого сладостного оргазма она никогда не испытывала, и каково было ее удивление, когда через два месяца главврач установил у нее беременность. Она тут же сказала об этом мужу, а тот обрадовавшись, вызвал к себе Кулыбу, вручил ему толстый пакет с деньгами и обняв его за плечи, сказал:
— Спасибо тебе, мичман флота! Ты с честью выполнил свою задачу. Представляешь, у нее будет двойня. Это же так здорово. Чудеса, да и только. И чудо свершилось. В ожидаемый час она родила девочку и мальчика. Девочку назвали Аленой, а мальчика — Матвеем, чтобы пронести имя отца на всю его жизнь...
Вскоре появился дома и Коберидзе. Он был мрачен и зол. Но вопросы где был и что делал, он никому не отвечал, небрежно махнув рукой, просто говорил, что болел и лечился в санатории в Гаграх. Но своему другу мичману Кулыбе как-то по пъяне признался: «представляешь? — сказал, он — как-то пошли мы со старухой вечером на пляж. Людей почти никого. А тут стайка пацанов лет семнадцати с Кавказа, купаются ночью и мой пассию пригласили. Та тут же согласилась, но вскоре стала орать, что ее насилуют. Я хотел было отпугнуть пацанов, но те повалили ее на песок и стали дрючить хором. Она сначала охала и ахала от удовольствия, но пацаны ее так раскочегарили, что она не почувствовала, как во всех ее дырках трет песок. Короче, ее пытались отмыть, но это не помогло. К обеду она умерла в больнице...
— А ты-то где был? Ты же отвечал за нее?
— Вот я и ответил следователю, что в тот вечер я был у родственников в Тбилиси. Они только хмыкнули и от меня отстали...
— Да. Любовь иногда требует жертв., — тихо ответил Кулыба и вспомнил, что он едва не оказался рядом с той бабкой, а все его любовь-жена командующего придумала, а не то, горел бы сейчас синим огнем где-то в Магадане...
А жизнь тем временем текла своей чередой. Жена Коберидзе знаменитая Сулико все продолжала трахаться с офицерами-подводниками, жены которых уехали из гарнизона по домам у родителей, остались только дежурные «телочки», которые работали втихую за очень доступную плату даже матросов, Летом скучно в таких гарнизонах, все разбегаются по своим родственникам в России. Даже моя двоюродная сестрах Лора (А между нами Лорхен) приехала к нам в гост
и, не ожидая никаких приключений, пока на пляже ее не увидел сторож, который следил за порядком на пляже и пригласил Лорхен позагорать на лежаках прямо у воды.
— Сколько возьмешь? — мигом смекнула моя сестричка, пытаясь заработать на бутылку
— А-а-а... Сколько? На бутылку хватит, усмехнулся тот...
— Тогда снимай трусы! — деловито предложила Лорхен.
— А у меня их нет. Брюки на голое тело ношу...
— Что так бедно?
— Лето! Жара...
— Но я не про твои трусы говорила, а про свои...
— А-а-а? Твои? Один секунд. Пошли в палатку...
— Пошли...
Там на байковом одеяле, лежащем прямо на полу палатки, сторож раздел Лорхен догола и сказал:
— Голяком побегать по пляжу хочешь?
— Чудак. Я же не из кагорты нудисток...
— Вижу. Что ты не мелочь. Вон у тебя какие сиськи, а задница — класс. Туда можно хором качать... и лить...
— А у тебя есть такой хор?
— Бывает, но только по ночам...
— И кто же это?
— Мужики с девчатами, а кое-кто с собаками...
— А зачем собаки?
— Смешная ты... Сейчас секс с собаками — высший класс. А смеху сколько...
— И можно посмотреть?
— Конечно. Сейчас это в моде. Особенно у молодежи. Раньше предпочитали солидную леди подложить под хорошего пса и похохотать, когда он ее дрючит.
— А псы не кусачие?
— Не-е-е. Они дрессированные. Знают свое дело туго...
— Хотелось бы попробовать...
— Давай я тебя сначала попробую, а потом и к собакам отведу, когда ночь наступит.
— О-Кей! Трахай, жук навозный... Ты кстати не заразный?
— Не-е-е. А то что?
— Да, ничего. Скажу своему парню и он тебя здесь придушит и в море бросит. Сечешь?...
— Ух ты! Какая крайняя девица. Трахаться хоть умеешь?
— А что тут особенного, Подставляй задницу, а там сам разберешься в какую дырку сверлить...
— А ты, я вижу, девчонка — класс...
— А ты как хотел?
— По-дешевле хотел. Кстати, какой у тебя тариф?
— Стольник баксов в час...
— Э-Э-Э! Где же их взять баксы-то?
— Твоя забота...
— А за деревянные?
— Ладно. Давай., — сказала Лорхен, и он выложил передо ней пятьсот рублей.
— И это все? — изумился я.
— Это за ночную вахту, Кстати, был там еще один мичман, Коберидзе...
— Зураб?
— — Ага. Грузин, такой джентльмен. Ему задаром дала. Такой у него член, что у ишака... А ты откуда его знаешь?
— Служили вместе. Он мою Людку трахал. Царство ей небесное. Трахалась с мужиками, а любила меня и детей...
— И как он тебя трахал?
— Обычно. Завел в море по пояс, стал сзади, пригнул и вставил туда, куда захотел.
— А потом?
— А потом трахал как сидорову козу... Море чуть не закипело, — усмехнулась Лорхен.
— А ты у него сосала?
— Конечно. Дежурного до утра домой отправили, а Зураб так присосался к моим губам, — она погладила ладонью лобок, — словно младенец после голодухи. И сосал его как младенец соску. Член у него — класс. Я взяла адрес. Приеду к нему, если позовет...
— И больше никого не было?
— Да был там еще один слон. Он, когда стемнело, пришел. Такой огромный, кулаки, что моя голова,,,
— Кулыбой звать?
— Да. Он друг этого Коберидзе. Говорили, что он удачно оплодотворил жену Командующего флотом, за что и заработал отпуск у моря. Я сразу поняла, что этот великан — во! — подняла она палец вверх.
— И чем же он отличился?
— Он только глянул на меня и тут же сказал: «Танцуют все». Меня мигом раздел, развернул к себе спиной и так вставил свое бревно, что у меня слезы потекли. Они трахали меня почти всю ночь вдвоем. Коберидзе в рот, а этот силач во все остальные дырки. Теперь в туалет сходить — проблема, везде что-то щиплет. Но я обещала, что через пару дней оправлюсь и за ночь их обоих затрахаю...
Так оно и случилось. Лорхен их затрахала. За ночь мужики измотались, как кони на ипподроме, а к утру легли поспать и свалились замертво на пол. А она потрахалась еще с хозяином палатки прямо в море, он мыл ее везде, даже пальцы запускал между ног, а потом членом работал и в конце сказал:
— Знаешь, что бы сейчас сказал этот Зураб?
— Что?
— Ты очень сладкий девочка. Приходи опять. Не пожалеешь.
Она отклонилась посмотрела по сторонам и видя, что домашние все спят сказала:
— А ты меня хочешь?
— Еще бы! Такая девочка — божий дар...
— Так чего же молчишь?
— Да неудобно, как-то. Ведь я твой дядя...
— Вот простачок ты, по — старому мыслишь. Да меня отец почти каждую ночь трахает. И ничего. Терплю. Отец все же...
— Но это же инцест...
— А какая разница? Инцест это или что другое? Главное, чтобы ты почувствовал себя мужиком и отдал должное бабе, которая горит желанием потрахаться, да не с кем. Сечешь?
— Угу! — ответил я и почувствовал, что у меня в трусах далеко не вялый банан и стал раздевать Лорхен... Она действительно трахалась классно, такое вытворяла, что мне и не снилось. А когда закончила, то наклонилась к моему члену, поцеловала и сказала: «А у тебя-то банан не вялый...»
Эдуард Зайцев.
.
—.
183