Выходя из дверей бизнес-центра, где находилась наша фирма, я приостановился: моросил мелкий дождь, и не хотелось делать следующий шаг без зонтика, — поленился взять с собой в который уже раз. «И где «осенняя пора — очей очарованье»? Премерзкая погода». Октябрь — мой самый нелюбимый месяц в году. Тёплые дни лета позади, бодрящий морозец зимы впереди, а межсезонье такое безрадостное под часто плачущими небесами, что, глядя на это природное безобразие, становится тоскливо на душе независимо от того, всё ли у тебя отлично в жизни.
Поёжившись и глубоко вдохнув сырой воздух, я сделал первый шаг, вжимая голову в плечи под холодными каплями дождя. Вибрация сотового отвлекла от неприятных ощущений.
— Слушаю!
— Дима, привет! — показалось, Андрей говорит несколько натянуто и торопливо.
Предложение прийти к нему в семь вообще удивило. Мы ни о чём не договаривались, а звучало так, будто уговор был. Если честно, сегодня мне банально хотелось побыть одному. Возможно, влияла погода. Но что-то в голосе парнишки, что-то, похожее на скрытую надежду, заставило меня согласиться.
— Оки. Жду! — и тут же пошли гудки отбоя.
«Странный звонок. И вообще, чем дальше я общаюсь с Андреем, тем дело становится страннее и страннее. Что за тайны вокруг него витают? Но всё же он такой... Трудно ему отказать».
Время в запасе было, и я решил зайти в магазин купить что-нибудь пожевать, да и в гости с пустыми руками идти не в кайф. Раз уж зависну у Андрея, то с комфортом. Вспомнилось, что недавно он приобрёл кальян, и табак к нему в супермаркете, расположенном как раз по дороге домой, продавался.
Перекусив в своей берлоге на скорую руку и захватив покупки, я позвонил в квартиру к другу, предвкушая удовольствие от вечера. Андрей явно обрадовался, увидав меня.
— Ну, наконец-то, давай проходи скорее. Мог бы и пораньше нарисоваться, ты же обычно в шесть уже дома.
— Так же сам сказал: к семи. И чего так быстро отключился?
— Да получилось так. Ну ты закупился! Разгружайся на кухне, я сейчас что-нить организую.
Я прошёл в комнату, предварительно освободившись на кухне от покупок, и увидел за компом незнакомого молодого человека. На вид ему было лет 18—19, высокий, крепкий, с открытым приятным лицом, в котором угадывались некоторые черты южных национальностей, с неожиданно длинными тёмными, до середины лопаток, слегка волнистыми волосами, которые ему шли и при повороте головы красиво взметнулись. Ещё я успел заметить мелькнувшую среди волос серёжку в виде колечка.
Парень упруго встал мне навстречу и, с любопытством и как-то весело глядя на меня светло-карими, практически жёлтыми глазами, протянул руку:
— Меня зовут Вадим. Мы вместе с Андреем учимся. А вы... ?
Было ощущение, что меня быстро оценили, классифицировали и определили куда-то там. Причём доброжелательно, хотя и отстранённо. Очень необычный человек.
— Сосед этого оболтуса, Дмитрий, — назвался я, испытывая смешанные чувства, которые сразу и не определишь.
Я даже не понял, понравился мне этот человек или нет.
— Я думал, Вы моложе, типа, наш ровесник.
Тут в комнату зашёл Андрей, неся кальян. По ней сразу же стал распространяться приятный яблочный аромат.
— Что, уже познакомились? Вадим, ты давай побыстрее заканчивай свои изыскания, а ты, Дима, помоги мне на кухне.
Сооружая лёгкие закуски, я с некоторым неудовольствием сказал:
— Что же ты не предупредил, что ещё кто-то будет?
— Ну, так получилось.
— Ты, случаем, попугаем нигде не подрабатываешь? У тебя это самая распространённая фраза.
Он проигнорировал мой сарказм и огорошил, сказав в ответ:
— Не удивляйся, если Вадим будет себя... э-э-э, то есть покажется тебе чудным. Он гей и имеет странную манеру общения. Но ты не обращай внимания. Хорошо?
— Я балдею! К тебе их что, магнитом тянет? Я понимаю — давний друг, а тут не успел в универ поступить, и новый знакомый — он же новый, верно? — тоже гей. А я их за свои четверть века ни разу не видел — до встречи с Леоном.
— Ну, так уж и не видел. Скорее не знал или не обращал внимания. Это ж обыкновенные люди.
Приготовления закончились, и мы понесли пиво и всё остальное в комнату. Идя следом за другом, я подумал: «Вообще-то неудивительно, что гей обратил внимание на Андрея. Он действительно привлекателен. Я вот нормальный, а и то... «. Мелькнуло воспоминание о парнишке в халате, с влажными волосами, от чего они были более волнистыми, чем обычно, и как мне тогда было приятно на него смотреть... или даже летом на даче, после бани. «Тьфу, что за мысли?!»
Вадим тем временем закончил свою работу, потянулся в кресле и с довольным возгласом:
— Всё! — нажал на клавишу.
Зашумел принтер, из него полезли листы бумаги. Собрав их и сразу упрятав в сумку, парень, не вставая, развернулся к нам и спросил:
— Ну что? Гуляем? — после чего, не делая попыток помочь, стал наблюдать за нашими приготовлениями, склонив голову к плечу.
— Вадим, давай, подсаживайся, — Андрей открыл бутылку пива и разлил её содержимое по бокалам.
— Рядом с тобой — с удовольствием, — игриво сказал этот плейбой, переходя к дивану, у которого стоял приготовленный к вечеринке журнальный столик, и продолжил чуть другим тоном, более бархатным, мурлыкающим:
— Ты очаровательно смотришься, когда накрываешь на стол. Такой хозяйственный...
Вадим великолепно управлял своим голосом, словно специально этому учился. Я улыбнулся, в душе соглашаясь с таким мнением о парне. Андрей смутился, порозовел и сердито сверкнул глазами:
— Прекращай! Далеко не всем нравятся такие комплименты.
Но новый знакомый, не обращая внимания на эти слова, повернулся ко мне и произнёс:
— Какой он скромный, правда? Между прочим, тебе не говорили, что у тебя обаятельная улыбка? — теперь пришла моя очередь смущаться.
Да уж, с этим парнем не соскучишься!
— Ну, за встречу и за знакомство! — весело глядя на нас, он поднял бокал.
Вот так, делая нам сомнительные комплименты и выводя нас из равновесия то фразой, то просто интонацией при нейтральных вроде бы словах, Вадим вёл себя весь вечер. Теперь я оценил эту «странную манеру общения». Словом, сокурсник моего друга развлекался в своё удовольствие, попутно не давая и нам скучать. Всё же я решил, что он мне нравится: лёгкость общения, доброжелательность, некоторая раскрепощённость, весёлый нрав мне импонировали. Причём в этот раз факт, что рядом гей, меня совершенно не напрягал, я как-то даже забыл об этом. И всё же меня удивляло это его подчёркивание своей гомосексуальной ориентации, хотя смотрелось оно как розыгрыш. Неужели он всегда такой?
Вернувшись после этого сабантуйчика в свою квартиру, я не смог сразу заснуть. Выслушанный от Вадима ворох комплиментов, порой весьма сексуального характера, в адрес и Андрея, и меня и выпитое в большом количестве пиво создали в моём организме своеобразный коктейль. Отравленная алкоголем кровь будоражила и провоцировала организм здорового молодого человека, то есть меня, на определённые действия. Мне даже видеокассеты с порнушкой не потребовалось, хотя она у меня уже достаточно давно играла роль дополнительной стимуляции. Снимая половое возбуждение привычным способом, в этот раз я не думал о женщинах или даже о Веронике, а вспоминал явные намёки сексуального характера со стороны Вадима по отношению к Андрею и представлял, как бы это всё выглядело в реале. Почему у меня возникли такие фантазии, было понятно: прошедший только что вечер в компании с таким человеком, как Вадим, не выходил у меня из головы. Но почему меня это раздражало в глубине души и в то же время возбуждало? Я понимал, что это неправильно, но только вот поделать ничего не мог.
В памяти всплыл момент, когда Вадим наклонился, медленно взъерошил волосы Андрея, перебирая их пальцами и говоря низким бархатным, как кот мурлычет, тоном: «Ты отрасти. .. их, они великолепные, смотреться будут — отпад!». Андрей же снова так мило покраснел, отстранился и глянул в мою сторону. Выражение его глаз в тот момент я не понял, а сейчас подумалось, что это было возбуждение и что наверняка сейчас он делает то же, что и я. Воображение разыгралось, и в этот момент наступил оргазм. Открыв глаза и бездумно глядя в потолок, я пролежал некоторое время совершенно неподвижно, не желая признаваться самому себе в том, что в моей душе происходят какие-то изменения. Впервые в такой момент представлялась в уме не женщина, а парень, пусть даже и симпатичный. Чуть позже, засыпая, я решил, что завтра же займусь поисками девушки или, на худой конец, вызову в следующий раз по телефону милую особу.
На работе я, не откладывая дело в долгий ящик, нашёл Сашку, который работал в соседнем отделе. Ещё в институте мы вместе устроились сюда подрабатывать, а по окончании вуза здесь же и остались, только Сашку перевели при расширении фирмы в другой отдел.
— Слушай, Сань, организуй встречу с той цыпочкой, что на слёте была. Или дай её телефон, — это был самый простой способ избавиться от возникших у меня проблем.
— Чё это так срочно? В одном месте загорелось? Она же тебе вроде как не по вкусу пришлась?
— Ну, считай, что я передумал.
— Мне-то несложно, сегодня у жены спрошу и вечером тебе позвоню. Или завтра на работе обсудим это дело. Только вот захочет ли она? Ты ж так холоден был. Уверен, ты сейчас и имя её не помнишь.
— Да ладно, попытка не пытка. Буду ждать звонка. На обед вместе? Или, как вчера, задержишься?
— Да нет, программу доделал, так что всё в порядке. Ты давай шуруй на своё рабочее место, а то попадёшься под горячую руку начальству, а оно с утра всегда недовольно.
— Что ж, работа есть работа. У-у-у, как жаль, что отпуск позади! — и я поплёлся на своё место.
Вечерний разговор с Сашей по телефону не принёс радости — подруга жены отказалась от повторной попытки встретиться со мной, передав своё мнение: равнодушие по отношению к ней было с моей стороны настолько явным, что не требует никаких объяснений. Я же пожал в ответ на это плечами и решил, что «чему быть, того не миновать. Надо будет — другая девушка сама найдётся», — и на этом свои поиски закончил
. 8. С другой стороны. Сокурсник
Настроение было — ниже плинтуса. Невыспавшийся, злой на себя самого и на Вадима за вчерашний вечер, Андрей входил в аудиторию, когда сзади на его плечи легла рука, и приветственный возглас, полный жизнерадостности, заставил его вздрогнуть.
— Помяни чёрта, так он тут как тут, — сбрасывая руку Вадима, хмуро сказал Андрей, проходя на своё место. — Какого фига вчера выпендривался? Я же предупреждал, зачем провоцировал? Причём не только меня.
— Ой, никак ревнуешь? — у шедшего следом Вадима тембр голоса приобрёл знакомые бархатные нотки. — Как я ра-ад!
А дальше он весело произнёс:
— И вообще, я тебе уже говорил, что умею различать сексуальные предпочтения мужчин? Так вот, этот твой дружок — би, поэтому и вёл я себя так. Кстати, он ничего, мне понравился. Уверен, что и ты, и он вчера ночью не сразу заснули. Надеюсь, ты обо мне думал, занимаясь этим? — и парень бросил выразительный взгляд на ширинку Андрея.
Тот смутился, залился краской и сердито зыркнул в сторону Вадима:
— Не твоё дело! И вообще, это странный способ пытаться подружиться со мной, чистой воды сексуальное домогательство, — сокурсник снова обнаружил свою проницательность: заниматься самоудовлетворением пришлось, мечтая о предмете своей несбывшейся любви, что уже вошло у Андрея в привычку.
— Ну, я ж говорил: никакого насилия! А что, тебе вчера не понравилось? Не поверю! Иначе бы продолжения, — опять взгляд на ширинку, — не было бы.
— Заткнись, а? Лекция началась, — раздражение прорвалось в голос, и друг счёл за лучшее замолчать.
Вполуха слушая препода, Андрей задумался о том, что его сосед по парадной, оказывается, бисексуал (Вадиму он поверил сразу) и что, возможно, зря он так старательно скрывает перед ним свою ориентацию. Просто очень уж не хотелось потерять такого друга, как Дима. Вроде недавно знакомы, а вот поди ж ты — этот взрослый уже человек стал ему необходим. С ним было легко, общение доставляло истинное удовольствие, и мысль о том, что с парнем-геем Дмитрий общаться будет более ограниченно, а то, может, и вообще начнёт его избегать, заставляла Андрея таиться перед Димой. Он вспомнил выражение лица своего друга, когда тот узнал о Леоне с Сергеем, и мысленно согласился сам с собой: правильно делает, что скрывает. А потом в памяти всплыл вчерашний вечер, провокации одногруппника, реакции на них старшего друга, и он засомневался снова: кажется, зря скрывает.
Сокурсник не афишировал свои предпочтения, но и не скрывал их. Получалось что-то вроде подшучивания с его стороны то над Андреем, то над Дмитрием. Оба смущались, иногда краснели, иногда злились, реагируя на слова и поступки Вадима одинаково. Всплыла картинка: Дима подошёл к компьютеру, чтобы выбрать другую песню, наклонился к монитору, а Вадим и говорит: «Приятно смотреть на то, как ты движешься, Дим, ты такой сексуальный», — на что молодой мужчина отозвался: «Ты специально хочешь разозлить меня?», — получив в ответ: «Это же комплимент!».
Помотав головой, чтобы выкинуть все эти мысли из головы, Андрей попытался сосредоточиться на лекции. Рядом раздался тихий шёпот Вадима:
— Что за мысли крутятся в твоей головке? Можем позже вместе их обсудить.
Проигнорировав эти слова, Андрей занялся конспектированием лекции, а то и так уже частично её прослушал.
После занятий Вадим предложил Андрею снова зайти в то кафе, где они уже однажды сидели, но тот отказался под предлогом, что мать просила его вернуться пораньше, типа есть какие-то дела. По дороге домой он всё обдумывал, как же ему относиться к Вадиму? Тот одновременно и раздражал, и привлекал Андрея своей лёгкостью и весёлостью нрава. Однозначность его желания сблизиться пугала и манила. Чувствовалось, что опыт интимных отношений у Вадима был, и, думая об этом, Андрей терялся. Ведь до сих пор единственный, о ком он мечтал, кого представлял в своих фантазиях, с кем хотел быть (безответная любовь с давних пор), находился далеко, и к тому же это было совершенно безнадёжно. А жизнь-то продолжалась, молодой организм требовал своего, чего самоудовлетворение в полной мере не давало парню. Ему хотелось, чтобы кто-то с любовью обнял его, прижал к себе, поцеловал. Хотелось ласки и внимания. Только вот сделать решительный шаг навстречу желаниям сокурсника Андрей ещё не мог.
Решив для себя, что пусть всё пока остаётся по-прежнему, в качестве сдерживающего фактора настойчивости Вадима привлекать третьих лиц, дабы не оставаться с ним наедине, самому никакой инициативы не проявлять, а там как получится, паренёк остановился, глубоко и резко вдохнул-выдохнул и пошёл дальше, думая уже о задании по сопромату на следующую неделю.
Через несколько дней состоялся давно намеченный сабантуйчик для укрепления дружбы между сокурсниками. В группе было 25 ребят и три девушки, так что это больше походило на мальчишник. Но получилось довольно весело. Был вынесен общий вердикт: жаль, что раньше всё это не организовали, с выездом на природу, с ночёвкой, с гитарой и костром.
Что до Андрея, то он на этой гулянке окончательно понял одно: Вадим умудряется так себя вести, что все воспринимают его поведение как розыгрыши, приколки и просто своеобразный стиль общения, тем более что кто-то из ребят познакомился со студентом другого факультета — бывшим одноклассником Вадима, и тот лишь подтвердил сложившееся мнение о парне. Сокурсники пришли к выводу, что Андрей за свой слишком привлекательный внешний вид выбран в качестве объекта пусть и не злых, но насмешек со стороны своего друга Вадима. Кому-то это не нравилось вообще, кто-то сочувствовал одному, а кто-то поддерживал другого — и для всех это был повод развлечься. Но, похоже, никто не допускал и мысли, что в группе есть геи. Так что всю глубину сложившейся ситуации понимал один Андрей.
Естественно, никто не обратил особого внимания, когда подвыпившие друзья вместе пошли домой, и один из них приобнял за плечи другого. «Что ж, я сам решил, пусть всё идёт, как идёт», — отчаянно подумал Андрей, не сопротивляясь больше настойчивости друга.
— Ты сегодня на удивление податлив. Неужто я покорил твоё холодное сердце? — лукаво спросил Вадим.
— Фи, я просто поддержал твоё реноме приколиста. А я всё удивлялся, как ты в школе учился с твоими наклонностями? У тебя здорово получается пудрить мозги людям, — медленно и старательно выговаривая слова, откликнулся Андрей, слегка покачиваясь при ходьбе.
— Многолетняя практика. Учись, студент. Кстати, я оценил, что проводить тебя до дома ты мне всё же позволил, — мурлыкнул друг. — Может, и на чай пригласишь?
— Хорошего понемножку. Обойдёшься, — пытаясь скрыть некоторое возбуждение, возникшее под воздействием выпитого, грубовато ответил парнишка.
На улице подморозило — была середина октября. Чистое, без облаков, небо было усеяно алмазами звёзд — все засиделись допоздна, благо, что общественный транспорт ходит исправно. Свежий воздух немного прочистил голову от пьяного дурмана. По молодости лет и по воспитанию, Андрей не умел соотносить возможности своего организма и количество алкоголя, которое можно выпить, сохраняя контроль над собой, поэтому состояние у парня находилось на уровне «гори всё синим пламенем». Уже подходя к парадной, Андрей, всё ещё находясь под воздействием алкоголя, заколебался: а если бы сейчас Вадим поднялся вместе с ним? Мамы нет — она вообще в последнее время, после того как её подруга тоже развелась, редко дома бывает. Что тогда? Сердце от таких мыслей забилось быстрее.
Возможно, Вадим что-то почувствовал, потому что в ответ на слова «Ну, пока» он неожиданно схватил парнишку за плечи и, решительно прижав его к стене у дверей подъезда, быстро, умело поцеловал. Андрей даже не успел сообразить, что произошло, только увидел очень близко шальные глаза со зрачками почти во всю радужку и ощутил жар от прикосновения тёплых губ к своим губам. Куда-то ушли силы, и он с трудом устоял на ногах. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Хмель быстро выветривался из головы от частого и глубокого дыхания, и холодный осенний воздух этому очень способствовал. Это был первый его поцелуй, впервые к нему так прикасались.
В этот миг за спиной Вадима прозвучало:
— О! — и что-то мягко упало на землю.
На короткой дорожке, ведущей к подъезду, стоял Дима, а на асфальте у его ног валялись запакованные в целлофан батон и полхлеба. Немая сцена «Не ждали»!
Первым пришёл в себя Вадим. Обернувшись на звук, он как ни в чём не бывало жизнерадостно произнёс:
— Привет! Давно не виделись! Как дела? Откуда в такую позднатень?
Дмитрий поднял упавшие продукты и на удивление спокойно и холодно, словно ничего и не случилось, ответил:
— Глупый вопрос. В круглосуточный ходил, не видно, что ли? Ладно, не буду вам мешать. Пока.
— Постой! Я тоже домой, — Андрей лихорадочно стал набирать код на дверях, боясь встретиться взглядом хоть с кем-то из друзей.
Лицо его пылало, руки тряслись, возбуждение от только что произошедшего не проходило.
— Да ты не нервничай так, ничего страшного не произошло, — Вадим беззаботным тоном обратился сначала к одному, а потом к другому: — Мы с вечеринки шли, выпили хорошо, я просто решил подшутить над парнем. Легкомысленно, конечно. Не обижайтесь. Примите это как розыгрыш. Ну, ладно, я пошёл. Дим, до встречи. Андрей, завтра увидимся.
Он махнул рукой, развернулся и не спеша, слегка покачиваясь, пошёл к дороге. Через секунду его уже было не видно за густыми кустами сирени, росшими у подъезда с незапамятных времён.
Двое оставшихся молча зашли в парадную. В ожидании лифта Андрей не выдержал молчания и, не глядя на друга, глухо сказал:
— Ты ни о чём не собираешься спросить у меня?
— Зачем? Твой сокурсник ведь всё объяснил. Разве не так? — раздражённо прозвучало в ответ. — Да и вообще, это твоя жизнь, я в неё не имею права лезть, так что можешь делать то, что захочешь, — в интонациях друга слышалась злость.
Почему-то стало обидно. Захотелось плакать. В душе образовалась такая смесь эмоций, что парнишка оказался в состоянии прострации и на своём этаже даже не сообразил, что ему надо выходить. Только после слов Димы:
— Ты что, заснул? Твой этаж, — он очнулся.
Выдавив из себя:
— Пока, — он шагнул из лифта.
Возможно, если бы парнишка посмотрел сейчас в глаза друга, он понял бы что-то, очень важное для себя, но он боялся встретиться с ним взглядом и увидеть в глазах Димы презрение или брезгливость. «Что это я? Ещё и напился, как последний дурак!» — подумал Андрей, подходя к дверям своей квартиры. Почему-то ему казалось, будто он поссорился с Димой, и на душе от этого образовалась тяжесть. Сейчас он очень жалел о случившемся.
Пройдя в комнату, он медленно сел на диван, устало вздохнул, расслабился и попытался привести чувства в порядок. Как ни странно, но на Вадима злости не было. Вспоминая его поцелуй, Андрей признал: ему понравилось, могло было быть и продолжение, если бы не случайная встреча с Дмитрием. Возбуждение сохранялось, но в то же время он испытывал чувство вины перед старшим другом, хотелось позвонить ему и как-то оправдаться, получить прощение... Хотя за что, и вообще, с чего бы это?
Противоречивость эмоций не давала парню успокоиться. «Господи, да что же это!» — он с силой потёр ладонями лицо, встал и пошёл в ванную, решив, что душ смоет остатки хмеля и поможет успокоить бурю в душе.
9. Встречи бывают разные
Первый порыв — врезать нахалу! Кулаки непроизвольно сжались, и пакеты упали на землю. Широко раскрытые, почти чёрные от расширенных зрачков глаза Андрея уставились на меня. Вадим начал оборачиваться, я же наклонился за упавшим хлебом. Этих секунд мне хватило, чтобы взять себя в руки. На его жизнерадостное «Привет!» я ответил довольно спокойно, надеясь на то, что мою злость не заметят. В душе всё кипело.
Повторяя про себя как заклинание: «Не моё дело, не моё дело», я постарался побыстрее пройти мимо — не дай бог, выдам свои истинные эмоции. Но не тут-то было! Андрей, как за соломинку, ухватился за возможность смыться с места события и со словами: «Постой! Я тоже домой», — стал торопливо нажимать кнопки кодового замка; Вадим же был спокоен как танк. Выдав нам притянутые за уши объяснения своим действиям, он легкомысленно помахал рукой и, не торопясь, удалился с места происшествия.
Я вошёл вслед за парнем в подъезд, боясь того, что не выдержу и то ли ударю, то ли обниму его. Хорошо, что руки были заняты хлебом.
В ожидании лифта Андрей попытался со мной заговорить, но я не желал выяснять сейчас наши отношения, страшась выдать истинное чувство, которое так неожиданно вспыхнуло во мне при виде целующихся ребят. Узнать его не составило труда: ревность переживать мне раньше доводилось. Хотя я был поражён, что испытываю такое по отношению к парню, из-за чего к моим чувствам примешивалась растерянность.
Глядя в лифте на расстроенное лицо Андрея, словно он вот-вот заплачет, на его виновато опущенные плечи, на сжатые в замок руки парнишки, словно он сам себя держит из последних сил, я понял, что злость ушла, и теперь я таял от желания обнять, прижать его к себе, зарыться рукой в такие шелковистые на вид волосы и как-то успокоить его. Это было мучительно сладко и больно одновременно. Мне ещё не приходилось ощущать такую смесь чувств, и когда открылись двери лифта на этаже Андрея, а он всё стоял и не шевелился, я привёл его в чувство, намеренно грубо сказав: «Ты что, заснул? Твой этаж», — чтобы, не дай бог, самому не сорваться. Вздрогнув, глухо произнеся «Пока», парнишка вышел из лифта, я же обессиленно прижался спиной к стенке кабины.
Короткий подъём — и я дома. Шторм в душе затихал, оставляя после себя что-то совершенно новое. Войдя в комнату, я опустился на диван, облокотясь на колено и прикрыв рот рукой. В голове бились панические мысли: «Господи! Это дикость, дикость! Это парень! Это помутнение рассудка! Мне всегда нравились женщины! Мне с ними хорошо!». Только вот факт оставался фактом: я приревновал, и сильно, девятнадцатилетнего парня к другому мужчине. И себя не обманешь — желания, о которых я недавно и помыслить не мог, пробуждались во мне, наплевав на внутреннюю борьбу с ними.
«Что делать? Что делать? Мне нужна женщина! Срочно! Это должно помочь!». Найдя в интернете нужную мне инфу, я позвонил и заказал девушку на час, решив, что при необходимости срок можно и продлить. Подготовившись, с нетерпением я ждал назначенного момента, надеясь на то, что после времени, проведённого с женщиной, неестественные для меня чувства и желания исчезнут.
Пришедшая девица была в моём вкусе, как и предвиделось. Немного пообщавшись на общие темы, высказав ей свои пожелания, я отправил её в ванную, а затем мы приступили к тому, для чего она ко мне и пришла. Секс без чувств сам по себе мне никогда не нравился. До этого только раз ради эксперимента я приглашал девушку по вызову. Тогда впечатления на меня это не произвело, и сейчас было то же самое.
Проводив гостью, я устало завалился на диван. Чисто физическая разрядка не избавила меня от переживаний. Моя попытка освободиться от душевных проблем таким вот образом не увенчалась успехом. Хуже того, образ двоих обнимающихся друзей вновь и вновь всплывал в памяти, не обращая никакого внимания на мои попытки выкинуть его из головы. Причем более всего задевало то, что по всему было видно, как Андрею это не отвратительно, — пространство у дверей хорошо освещалось галогеновой лампой, а он стоял ко мне лицом. Кто бы мог подумать, что я окажусь в такой ситуации!
Ночь, но сна — ни в одном глазу. Решил, было, ещё раз сходить в круглосуточный, на этот раз за лекарством в виде алкоголя, да вовремя вспомнил, что скоро на работу идти. Промаявшись так до утра, в офис я пришёл разбитым душевно и физически.
— Димон! Ну и видок у тебя! Ты что, всю ночь гудел? — Сашка подошёл ко мне и принюхался. — Запаха нет. Колись, что произошло?
— Да совершенно ничего! — признаваться другу в том, что испытывал муки ревности и не только, я не собирался, но настырность последнего была мне хорошо известна, поэтому, честно глядя ему в глаза, я ответил полуправдой. — Подружки нет, вот и пришлось девушку по вызову заказать.
— Бог мой, как ты опустился! Долг друга — помочь товарищу. Я что-нибудь придумаю. А сегодня, хочешь, после работы по пивку? Моя всё равно поздно придёт — у неё на работе пьянка намечается в связи с датой рождения их фирмы. Давай к тебе или ко мне забуримся, молодость вспомним.
— Ха, старик нашёлся! Я не против, только давай ко мне: это ближе, да и если что, можешь у меня остаться, а твоей позвоним. Надеюсь, она не устроит тебе скандал? — оставаться одному вечером мне действительно не хотелось, и предложение друга было очень кстати.
— Ну-у, на фоне того, что она и сама будет нетрезвая, думаю, бояться нечего.
— Что ж, решено! А сейчас — работать, работать и ещё раз работать!
В конце рабочего дня, выйдя на холодный осенний воздух, я уже не чувствовал такой сумятицы в душе — ежедневные служебные проблемы отодвинули события вечера и бессонную ночь в прошлое. Сейчас я мог бы и отказаться от намеченной пьянки, но Сашка стоял рядом, застёгивая куртку на молнию и улыбаясь в предвкушении вечера:
— Слушай, а у тебя девчонок знакомых что, вообще нет? А то позвать бы.
— Ха, хочешь вспомнить наши студенческие вечеринки? Очнись, чувак! Ты женат! Да и нет таких. Замуж повыскакивали или уже при мужиках. Пойдём, по дороге в магаз заскочим.
— Да, редко мы в последнее время общаемся.
—?! — я вопросительно-удивлённо глянул на друга, ведь каждый день видимся.
— Я имею в виду не работу, а вот так, просто, как мы раньше тусились. Вспомни институт.
— Что ты хочешь, всё течёт, всё меняется. У каждого своя жизнь. Ты вот женат, скоро пополнение в семье будет. Так что всё путем.
Дружок мой погрустнел, вздохнул, помолчал немного и выдал:
— Вот и тебе надо жениться! Будем дружить семьями. Жены с жёнами сплетничать, мужья с мужьями пьянствовать! — снова жизнерадостный, Сашка не умел долго грустить и печалиться, за что его все в группе любили.
Он и женился-то одним из первых — такие не остаются надолго в одиночестве. Вот только я тоже был всегда желанным человеком в компаниях: легко сходился с новыми людьми, умел поддержать любой разговор, знал свою норму в выпивке, девчонки ко мне тоже были неравнодушны — в их среде я считался привлекательным, хотя и не вешались на меня гроздьями, как на Сашку. Только я сам почему-то слишком привередлив был: редко кто находился мне по душе, а просто так трахаться не нравилось.
Мы подходили к повороту в сторону парадной, когда я заметил знакомую фигуру, шедшую впереди. За разговором просто не обратил внимания и сейчас притормозил, не желая встречаться с Андреем, не зная, как я посмотрю ему в глаза. Но как раз на повороте он, вынимая из кармана куртки, уронил ключи и, поднимая их, заметил нас. Прятаться было поздно. Я приветственно взмахнул рукой и улыбнулся: не показывать же своё смятение. Он стоял вполоборота к нам в выжидательной позе и, увидев моё приветствие, облегчённо просиял и радостно почти завопил:
— Привет!
Если честно, я никак не ожидал такой бурной реакции от него и даже несколько опешил. Тут же решил, что буду вести себя так, как будто вообще ничего не было. Ни в коей мере мне не хотелось терять хорошие отношения с ним.
— Привет. Что-то я последнее время часто тебя у парадной встречаю. Раньше так не было, — «блин, что я говорю!» — сразу всплыла картинка вчерашней встречи.
Он покраснел и опустил глаза, видимо, синхронно со мной ему на память пришло то же, что и мне. Ответил же он нейтральным тоном:
— Так универ не школа, занятия позднее заканчиваются, поэтому теперь с тобой чаще сталкиваться будем.
Тут вмешался Сашка:
— Скорее всего, Вас зовут Андрей?
— Э-э, да, — парнишка посмотрел вопросительно на Сашку, затем на меня.
Я открыл рот, но дружок мой опередил меня:
— Просто Димон много о Вас говорил раньше, поэтому мне не составило труда узнать его соседа по подъезду, с которым он сторожил какую-то дачу и у которого на дне рождения был. А я Александр, его друг со студенчества, бывший сокурсник, теперь вместе работаем. Можно просто — Саша. Наверняка он обо мне говорил.
— Э-э, да, — несколько растерянно повторил Андрей.
— Ну вот, и знакомить не надо, сами познакомились, — подал, наконец, и я свой голос, — пошли, что ли. А то стоим прямо на повороте.
— Точно! Андрей, хочешь присоединиться к нам? Мы пивка закупили. А чем больше компания, тем веселей. Может, у тебя найдутся симпатичные знакомые девчонки, готовые составить нам компанию? Ещё клёвей будет! — с энтузиазмом воскликнул Сашка, заходя в подъезд.
Андрей покраснел, нерешительно глянул на меня и стал отказываться:
— Да нет, я это... мне надо к занятиям готовиться.
— Забей! Мы же тоже учились, нас не обманешь. Дима, ты чего молчишь? Сам же говорил, что он твой хороший друг, чего не приглашаешь? — мой бывший сокурсник вопросительно глянул на меня.
«Да уж, он нисколько не изменился после свадьбы, такой же активный в организации гулянок», — подумалось мне, и я ответил:
— Так ты же и слова вставить не даёшь! Андрей, действительно, присоединяйся, весело будет, а занятия твои в лес не убегут, — я желал, чтобы он пришёл; стремление быть к нему поближе опять разгоралось во мне, и сопротивляться ему не хотелось.
Андрей заколебался. Мы как раз приехали на 6-й этаж. Двери лифта раскрылись.
— Короче, — снова взял на себя инициативу Сашка, — ты сейчас бросаешь свои вещи и поднимаешься к нам. Иначе через пять минут мы придём за тобой. Всё. Ждем, — безапелляционно произнёс мой дружок, подталкивая паренька к выходу.
— Хорошо. Подойду, — сдался Андрей — и снова нерешительно взглянул на меня.
Я кивнул, подтверждая, что согласен со словами друга. А в душе нарастало ожидание приятного вечера.
Пока я открывал дверь квартиры, Сашка задумчиво смотрел на меня. Затем спросил:
— Мне показалось, или твой друг тебя побаивается?
— С чего бы? — изумился я... и тут же снова вспомнил вчерашний вечер, его попытку поговорить со мной и мои резкие слова. — Да нет, тебе показалось, — постарался я скрыть возникшее смущение, излишне бодро приглашая друга: — Проходи, проходи, раздевайся. Давай пакеты, я на кухню пока всё отнесу.
Наблюдательность Сашки всегда меня поражала, и я понял, что вечер у меня будет не столько приятный, сколько напряжённый, — раскрыть моё влечение к парню, если я буду неосторожен, для него раз плюнуть. Звонок в двери отвлёк меня от тревожных мыслей.
Андрей уже успел переодеться и даже приятно пах дорогим парфюмом — уже не в первый раз я замечал его любовь к хорошим запахам. Он стоял с бутылками пива и с палкой сырокопчёной колбасы, взволнованно и часто дыша. «Пешком он, что ли, поднимался?» — глядя на его порозовевшее лицо, я почувствовал ускорение своего сердцебиения и тут же перехватил часть бутылок из его рук, предлагая пройти на кухню.
Он нерешительно вошёл, как будто в первый раз. Чувствовалось, что вчерашние события всё ещё не выходят у него из головы, и я впервые задумался не о своих переживаниях, а о том, что же творится в душе парнишки, и пожалел, что вчера был резок с ним. Но иначе-то я не мог!
Снова захотелось его обнять. Я торопливо отвернулся от него, призывая Сашку:
— Саш, тут ещё пиво прибыло! Вы давайте в комнату проходите, поболтайте там, а я пока стол приготовлю, — таким образом я попытался отделиться от обоих, чтобы привести себя в равновесие.
Но не тут-то было.
— Ещё чего! Всё делаем сообща! Так интереснее и веселее. Андрей, присоединяйся!
— Да, конечно, — всё ещё немногословный, слегка скованный, парнишка даже не догадывался о моей внутренней реакции на такое его поведение.
Мне хотелось подойти, обнять и растормошить его. Но как бы это смотрелось?
— Слышь, пацан, ты так и не сказал, есть у тебя знакомые девчонки? — сбить Сашку с задуманного было всегда сложно. — Ты мне телефончик дай, а я и сам сумею уговорить их прийти сюда.
— Блин, угомонись, женатик! — во мне боролись два желания: никаких девчонок около Андрея не хотелось видеть и возможность перебить тягу к парню общением с женщиной.
Воевать с самим с собой, да ещё и пытаться, чтобы это было незаметно моему наблюдательному другу... Н-да-а.
— Да у меня нет таких знакомых, — смущённо ответил мой младший друг, и я обрадовался этому, хотя и постарался скорчить недовольную рожу.
— Жаль, было бы веселее, — заметил я.
— Ну что ж, будет мальчишник, — воскликнул неунывающий Сашка и продолжил с театральной тоской, — но какая возможность была! М-м-м! Димон бы меня не выдал, правда? — совершенно уверенный в этом, он посмотрел на меня и подмигнул: — А тебе это просто необходимо.
Я непроизвольно бросил быстрый взгляд на Андрея — он как раз наклонился над журнальным столиком, ставя тарелку с закуской, поэтому я не увидел его лица, — и показал кулак старшему другу. Тот недоумённо приподнял брови.
— Ладно, давайте отметим ваше знакомство, — сказал я, чтобы отвлечь Сашку, наливая в бокалы пиво.
Мой бывший сокурсник с удовольствием поддержал тост и направил своё любопытство на нового знакомого. Я же наблюдал за ними, сидя в кресле, потягивая пиво и изредка вставляя свои реплики.
Мне нравилось смотреть на Андрея, снова, как когда-то у парадной, отмечать красоту карих глаз, ресниц, бровей, губ — всех черт его внешности, следить за мимикой его лица при разговоре, за движениями молодого гибкого тела. Было видно, что от моего наблюдения он волнуется, и меня это почему-то выводило из равновесия. Где-то в районе солнечного сплетения сладко заныло. Вот Андрей откинул привычным жестом слишком длинную чёлку — кажется, он волосы решил вообще не обстригать после школы, тихо засмеялся на какие-то слова Сашки, и я автоматом улыбнулся, хотя и не вник в суть произнесённого. Быстрый взгляд парня на меня, который тут же испуганно метнулся в сторону, стоило ему пересечься с моим. Слегка порозовевшие щёки то ли от выпивки, то ли от смущения. Волны аромата, исходящие от него при резких движениях. Это его близкое присутствие было крайне приятно — я наслаждался. Стараясь сохранить на лице безмятежно-равнодушное выражение лица, я непроизвольно сжимал зубы, борясь со всё нарастающим возбуждением, с ускоряющимся дыха
127