Наш провинциальный городок являет собой яркий пример рабочего поселения, возведенного для рабочих одного крупного в прошлом металлургического комбината. Но вскоре производство встало и большинство жителей города осталось безработными. В такой ситуации большинство мужчин нашло единственный выход: вахтовым методом отправлялись в Тюменскую область на газодобычу. Мой муж был не исключение, по три месяца пребывая вдали от дома на заработках. Когда он приезжал, в доме собиралась вся наша небольшая семья. В этот раз встречать Константина в нашей двухкомнатной квартире собрались я, мой 17-летний сын-студент, и 19-летняя дочь Виктория со своим мужем Алексеем. Надо сказать, что спиртным в нашем доме никогда не злоупотребляли, а потму дело ограничилось бутылочкой легкого сухого вина. Зато с кулинарными изысками было все в порядке. Сытно поужинав, я с зятем и сыном села играть в преферанс, а дочь и муж наблюдали за нашим занятием. Прошло около получаса, когда Костя сказал, что эдак мы до ночи не закончим. Отца поддержала моя дочь — Виктория, предложившая отцу показать свои достижения в области аквариумов. Несмторя на то, что Виточка жила с мужем отдельно, свое давнее хобби она не забросила. И если рыбок я кормила сама, то все остальное оставалось за ней в ее частые визиты. Поиграв еще немного, мы с ребятами пришли к выводу, что игра несколько затянулась. Я предложила Артему и Алексею немного покурить на балконе, а затем расставить чашки для чая. Сама же отправилась на кухню ставить на плиту чайник. Проходя мимо спальни, которая у нас в доме выполняла роль детской, я слышала смех Виктории и Кости, которые отпускали язвительные комментарии по поводу поведения Скалярий. Два наших аквариума располагались на письменном столе прямо напротив окна и оба созерцателя стояли ко мне спиной. Я уже собиралась отвесить шутку о том, что надо было попросить отца привести с Севера замороженный экземпляр какого-нибудь редкостного молюска, но осеклась. Хотя сейчас думаю, что мое вмешательство предотвратило бы дальнейший ход событий. Костя стоял позади дочери, держа ее за плечи и время от времени по-отечески целовал ее густые локоны на затылке. Но в тот момент, когда я собиралась сделать шаг в комнату, его губы опустились уже значительно ниже и ласкали виднеющуюся из-под воротника шею. Виктория не придала этому значения, но ровно до тех пор, пока его поцелуи не стали чаще. Но окончательно намерения моего мужа прояснили его руки. Одна скользнула вперед под мышкой, а другая, взвив легкую юбчонку, устремилась к лобку. Я невольно отступила за выступ в стене и уже оттуда следила за развитием событий. Было очевидно, что верхняя часть тела Виты ее соблазнителя интересовала меньше всего, потому что вся энергия скопилась в районе трусиков. Казалось, что его рука, снующая вдоль промежности, вот-вот оторвет ноги дочери от пола. Виктория не стала подымать шум, но и не бездействовала. Она всеми силами старалась повернуться к нему лицом, но как только это произошло, ее рот тут же оказался в капкане затяжного поцелуя. С этого момента все ее сопротивление сводилось к тому, что руки изо всех сил упирались в его грудь. Впрочем, никакого результата это не давало и не помешало моему мужу расстегнуть блузку. Но ровно настолько, чтобы оголить плечи девочки и начать их осыпать поцелуями. Косте понадобилось всего несколько секунд, чтобы справиться с ширинкой собственных штанов. Но когда Вита поняла, что развязка неминуема было уже поздно. Думаю, она ничего не успела осознать, как оказалась на расположенном справа от письменного стола диване. Он был застелен и подушек на нем не было. Мой муж тут же поднял к себе ее ноги, так, что они оказались на его плече сложенными вместе под углом девяносто градусов к самому телу. Резким движением он задрал нижнее белье дочери до голеней и его возбудившийся член достаточно грубовато, но беспощадно и быстро вошел внутрь дочери. Не дав Виктории даже нескольких секунд на то, чтобы ее тело привыкло к незнакомой плоти, Константин, как мне показалось с изрядной долей жадности, стал использовать свою страсть по назначению. Его движения были быстры, словно он опасался, что вдруг непредвиденные обстоятельства помешают ему довести задуманное до конца. Но Виктория уже не сопротивлялась и не делала никаких попыток к противодействию происходящему. К сожалению, ее прикрывал собой Константин, а потому об ее эмоциях и выражению лица я могу судить чисто инстинктивно. Но видимо это было близко к остолбенению. Понял это вскоре и мой муж, потому что на несколько секунд остановился, преспокойно стянул с дочери трусики и ослабил хватку ее ног. Вернее он развел их в сторону и смачно (извините, но другого слова подобрать не могу) вошел в нее «во весь свой рост». При этом он практически не выходил из нее, а старался как бы вдавить в нее свое естество. Диван был узкий, да еще и со сложенной спинкой, а потому поза у Виктории была не слишком смотрибельной. Одна нога практически упиралась в висящий на стене ковер, а другая была как бы на вису. Поэтому спустя некоторое время каблучки ее туфель сошлись лицом к лицу на его спине. Впрочем, возможно я себя просто утешаю, надеясь, что в тот момент ей было не слишком приятно, а на самом деле Вита начала уже возбуждаться и ноги на спине у мужа стали следствием этого возбуждения. Как бы то ни было, для Константина это послужило сигналом к более решительным действиям. Чувствовалось, что теперь он полноправный хозяин ее тела, и если вначале он вел себя достаточно напряженно, то теперь он двигался легко и свободно, не обременяя себя ласками. Разве что маленькую грудь Виктории время от времени потискивал вместе с чашечками лифа. В какой-то момент он привстал на свои колени и начал входить в нее быстрыми резкими толчками, прижав к себе ее таз, лишив девочку возможности двигаться. За секунду до агонии он ее отпустил, навалился всем тело и впился Вите в рот (наверное, чтобы не вскрикнула), затем последовал резкий толчок и их тела застыли. Скопившееся за продолжительное время семя достаточно долго выходило из своего заточения. По крайне мере, я успела осознать свое присутствие вблизи происходящего опасным. Я проследовала на кухню, меня всю колотило и некоторое время я потратила на то, чтобы хоть как-то оклематься, массируя пальцами виски. Когда я вернулась с чайником в большую комнату, они уже сидели рядом за столом. Константин сидел с практически отрешенным видом, которую маскировала глупая улыбка. Видимо, после того, как возбуждение прошло, эта ситуация вызывала в нем смешанные чувства, а мозг лихорадочно искал выход из положения. Виктория же сидела достаточно спокойно, хотя, приглядевшись, можно было увидеть легкий румяней на ее щеках и чуть заметную дрожь рук. Разливая кипяток по чашкам, краем глаза я увидела, как дочь неосознанно положила руку на бедро Константина и провела вверх несколько сантиметров — -то ли это был знак, что все в норме и беспокоиться нечего, мол, я тебя не выдам. То ли это была невольная реакция медленно пропадающего возбуждения (если оно, конечно, было). Эта история закончилась ничем. Я не подала виду о своем знании, и в ту ночь муж хотя и старался меня удовлетворить, но я чувствовала, что его воображение слишком далеко от меня. Мы продолжали жить своей жизнью, но в последнее время дочь стала искать предлоги, чтобы не приезжать в день возвращения отца. С одной стороны это меня утешило, но с другой, я стала осознавать, что наша семья уже не похожа на единой целое.
211