— А какой размер у твоей сестры, — задала она ожидаемый вопрос?
Я с самым спокойным видом ответил, что не знаю женских размеров, но мы с сестрой погодки, и она от меня ростом и весом не особо отличается, разве что тут, и я улыбнувшись ткнул рукой в грудь.
— Ну, размер как раз на этот рост, — ответила продавщица (я и сам это видел, но вежливо кивнул), пусть придет и примерит.
— К сожалению, не успеет, у нас автобус через пятнадцать минут отходит, а она на вокзале возле сумок сидит. Я вообще на базар персиков заскочил перед дорогой взять, — машу пакетом с фруктами. — Уже в Ласпи купит.
— Не купит, в Ласпи и базара то вещевого нет, — тете явно не хочется терять возможного покупателя. — Давай я тебе его продам, пусть примерит осторожно. Если не подойдет, будете у нас на экскурсии ближайшую неделю, вернет, товар. Я номер места и дату на обратной стороне ценника напишу, главное чтобы бирки все на месте были.
— Раз так, то давайте, — внутренне ликуя, что все так хорошо сложилось, соглашаюсь я.
Вот так у меня появилась первая собственная вещь. Сунув пластиковую коробочку с купальником в пакет к персикам, я подчеркнуто торопливо шагаю в сторону выхода к вокзалу, и незаметно свернув, выхожу к фруктовым рядам, где присоединяюсь к скупившимся фруктами товарищам, а при погрузке в автобус незаметно перекладываю ее в свою сумку.
В лагере, так как наш отряд был из самых взрослых, девушки-вожатые, следили за нами только когда всей ордой мы ходили купаться или в столовую. В остальное же время излишним вниманием нам не докучая, занимались своими делами. Путей сообщения с внешним миром в заборе было предостаточно, а до Ласпи полтора километра по заросшему соснами берегу, или по дороге серпантину около двух-трех. Так что вылазки были обычным делом, за которое никто нас не ругал — только просили приходить к обеду и ужину.
Во время этих выходов за территорию мы закупались различной фигней в нескольких ларьках на главной улице, где продавали все: от жвачек до косметики, алкоголя сигарет и презервативов. Там и были между делом куплены дешевый набор теней тушь и помада. И периодически взяв небольшую спортивную сумку, с женским добром, я отправлялся в противоположную от поселка строну. Потом в укромном уголке побережья вскоре появлялась девочка в тигровом купальнике и черных шлепках. В ту пору меня слабо заботил сексуальный аспект. Хотелось просто привольно ходить в купальнике и струящемся по бедрам парео по лесным дорожкам, или загорать на скалистом берегу чувствуя дуновение ветра. Конечно не без того чтобы подрочить, но основным занятием было наложение разных типов макияжа подсматриваемых в журналах.
Но в тесном коллективе рано или поздно палишься. И это случилось. Я как раз заканчиваю наносить фиолетовые тени и, приоткрыв рот чтоб точнее, рисовалось, малюю стрелки в уголках глаз, глядя в небольшое зеркальце, вделанное в коробочку с тенями. Мое внимание отвлекает шевеление кустов за спиной, прекрасно видимых в отражении.
— Может быть — еж или барсук — мелькнуло в голове, зверья тут прилично. Надо сделать вид что ничего не замечаю, зверь сам уйдет.
— А если это человек? — спросила пессимистическая часть, сознания.
— И что, случайно кто-то проходил, видит, девушка посреди леса красится, великое дело, посмотрит и уйдет, — не сдавалась оптимистическая часть.
— Ну-ну, наивная чукотская девушка.
Стараясь делать вид занятости наведением красоты, глядя в зеркальце пристально слежу за шевельнувшимся кустом.
— Черт, вроде бы там действительно кто-то есть, вон ветка шевельнулась. Спокойно сложив зеркальце и подводку в сумку, направляюсь вниз по тропинке к морю, чтобы за первым же поворотом отпрыгнуть за большущий валун. Надо узнать, кто за мной крадется, мимо он не пройдет, тропа одна. Не поломится же он через лес. Так и случилось, осторожно ступая, прятавшийся в кустах вышел из-за поворота, и я сразу узнаю его, это парень из второго отряда, вроде его зовут Славой.
— Все блин, капец — растрезвонит и до конца смены мне такое устроят, мало не покажется. А самое хреновое, что со мной трое из моего класса отдыхают. Что делать? Эх, была не была, может договоримся, тёрок у нас с ним никаких не было — все это молнией мелькает у меня в голове и я осторожно выглядываю из-за валуна:
— Ищешь чего? — спрашиваю самым добрым голосом.
От неожиданности он резко остановился и крутнувшись вокруг оси уставился на меня:
— Д-да, тебя.
— Ого, даже заикнулся. И зачем я тебе?
— Просто интересно, я уже второй раз вижу, как ты сюда ходишь, а потом, потом... вот это одеваешь и красишься — румянец залил его лицо. Как девчонка прям, я даже когда в первый раз увидел, толком разобрать не мог, кто ты — в конце этой фразы он нервно сглотнул.
— Ну и что?
— Зачем? Ты же парень.
— Мне просто это нравится, я никому не мешаю вроде бы. Вот тебе, например, в футбол играть нравится, а мне переодеваться. Может, в артисты готовлюсь пойти — меня несло не хуже Остапа Бендера.
— Скорее уж в артистки. Ты что голубой? — спросил он, понизив голос. Для нас тогда, не смотря на всю сексуальную революцию, данная тема была во многом малопонятной даже немного пугающей, все знания о которой базировались на достаточно туманных и отрывочных сведениях.
Вот это был вопрос так вопрос. Блин, мне даже никогда не приходило в голову задумываться над этим.
— Да нет вроде, к мужикам меня не тянет, просто нравится надевать женскую одежду. Когда я в ней — то девушка, а в остальное время, я — это я.
— Так не бывает, — авторитетно заявил Слава, — если одеваешься, как девчонка значит должен вести себя как девчонка. А девчонки любят парней.
— Да уж логика, и как много тебя девчонок любит? — я же знаю, что Славку совсем недавно отшила пара девочек из нашего отряда, а в своем крутить шуры-муры, было. .. не принято. И вобще я лесби, — козыряю модным словечком я.
— А тебе какая разница? — сколько есть все мои. Ты не можешь быть лесби, потому что не настоящая. Платок сдернуть с пояса все сразу видно станет. И вообще вот расскажу всем про твои, художества..., — парень явно не на шутку разволновался от обиды. Завуалированный намек что, у него и девушки нет, явно попал в цель.
— Это не платок, а парео. И ты сам говорил что не понял сначала кто я. Небось, дрочил на меня, там в кустах? — подливаю я масла в огонь, — а кто дрочит на голубых, тот сам голубок. Это был шах и мат, — по подростковым понятиям.
— Значит, сам признаешься?
— Ничего я не признаюсь. Но сам понимаешь, будешь болтать и я молчать не стану.
— И что ж ты расскажешь?
— В пиковом случае, скажу, что ты на меня дрочил, а потом мы минет друг другу делали.
— Не докажешь!!! Не было такого!!!
— А тут доказывать не надо. Кто в таком просто так сам признается? — поверят. Так что надеюсь, ты будешь мужиком, и трепать языком как девочка не станешь — тебе от этого никакой выгоды.
Шансы были невелики, но вроде мне удалось убедить Славу. Но раз, он сразу, ни о чем никому не рассказал — значит и дальше болтать, ему резона нет.
— И правда, никакой, — его горячность явно прошла, — тогда мир?
— Мир.
— А можно я с тобой тут погуляю? Поговорим.
— Да, пожалуйста, лес общий, или можем к морю пойти.
— Давай к морю. К тебе, кстати, как обращаться?
— Как хочешь, мне без разницы.
— Тогда буду как к девушке, мало ли кто нас услышит. А ты давно вот так?
— Несколько лет, — стараюсь не вдаваться в подробности я.
— Ого, тогда ясно, почему так классно получается, ты даже ходишь как девочки.
— Да ну?
— Ага. У тебя попа, в этом «парево» виляет. Я когда первый раз увидел, сначала только на нее и смотрел. Только потом глянул на лицо и вроде вижу что знакомое, а понять кто, не могу — потом дошло, когда ты косметику смыв все сняла и футболку надела.
— Да не «парево» а парео. И ты на меня голышом глядел?
— Не я отвернулся, на минуту. Чего мне на — пацана глядеть. Вот когда ты в купальнике и этом парео, тогда другое дело, — его рука прикоснулась к прикрытому тканью бедру. Ого, оно такое гладкое и приятное на ощупь. А купальник такой же?
— Немного другой, но тоже приятный, можешь потрогать, — разрешаю, я зная что в большинстве, у моих одногодок парней, прикоснуться к такой вещи практически нет возможности.
— А это..., , — чуть дрогнув его рука, скользит по груди и верхней части живота.
— Что, это? Там чашечки поролоновые придают объём, не у всех же дойки как у Ксеньки.
— Ну, да..., — протянул собеседник, видно упоминание о прелестях, вышеупомянутой Ксеньки, у которой была самая большая грудь среди девчонок обоих старших отрядов, навело его на свои мысли.
— Она их, между прочим, дает потрогать, за подарок, — внезапно вырвалось у него.
— Да, ну?
— Угу. Мне Костик говорил.
— Он сам трогал?
— Нет.
— Брехня, небось, а если и нет — это ее дело. Сиськи собственные, не чужие.
— А ты бы свои дала, потрогать?
— У меня нет, это чашечки.
— А я когда только что рукой провел, представил что настоящие.
— Ну, тебя! Пошли, окунемся, у тебя от Ксюхиных грудей явно мозги перегрелись, — засмеялась я. Только чур не брызгаться чтобы с меня косметику не смыло.
Берег был сплошные скалы. Поэтому пришлось подыскивать нормальный спуск к воде. Слава скинув футболку нырнул с головой прямо с выдающегося на пару метров обломка, а вот мне пришлось подыскать более пологое место чуть дальше. Оставив шлепки и парео рядом с сумкой на камне и осторожно зайдя в воду, я делаю несколько заплывов, после чего занимаю плоскую поверхность одного из торчащих из моря валунов, на край которого неторопливо набегают волны. Через несколько минут, ко мне шумно дыша, подплыл Славка.
— Чего не плаваешь? — спросил он, облокотившись на край.
— Да мне хватило, нас еще вечером на пляж поведут, лучше позагораю. Да и плаваю я средненько.
— Слушай, — задумчиво протянул собеседник, — вот ты тогда говорила что скажешь, что мы друг другу «миньет» делали, если бы я разболтал про тебя.
— Мы вроде бы закрыли этот вопрос?
— Ну, да. Просто бы было обидно, если бы про меня такое сказали, а на самом деле такого не было. Я его только в порнухе видел, неужели девчонкам это нравится?
— Не знаю. Если судить по порнухе то нравится.
— А у нас пацаны друг другу дрочили — на спор кто дольше выдержит, у вас в отряде такое было? — спросил он вылезши из воды и плюхнувшись рядом со мной.
— Не было. Чего тебя все никак не отпустит? То сиськи, то минет, то у вас кто то друг другу дрочит.
— Ну, просто я тут подумал, что должен же я что то, за то что молчу получить.
— Хочешь, я тебе сигарет или пива куплю, завтра в поселке?
— Да нет. Давай, чтоб все по правде было.
— По какой правде?
— Ну как ты грозилась рассказать.
— Совсем крыша съехала? Мне твоя писька не интересна. Пойди к Ксеньке, подари ей конфет или что она там просит, пощупай дойки, может она и на остальное согласится — полегчает!
— А я не хочу с Ксенькой. Я хочу с тобой, — резко сев, ухватил он меня за руку и заломил ее за спину.
— Пусти, кретин, больно!
— Сделаешь пущу.
— Баран, я ж тебе откушу конец и будешь калекой, понял? Пусти.
— Ну, хоть подрочи, тогда, а? — мелькнул в его глазах ужас, и вся решимость явно улетучилась, сменившись умоляющим тоном. А то сломаю руку, и скажу, что так и было.
— Да уж угораздило меня с тобой связаться. Хорошо. Пусти руку.
— Э нет, ты сразу откажешься. Давай я тебя тоже за яйца буду держать, чтоб без обмана, — и дав мне приподняться, его свободная рука, проникнув под резинку на бедре, схватила меня за член, который от прилива адреналина встал. Потом отпустил мою руку, чтобы мне самым осторожным образом можно было развернуться.
Опустив взгляд к его паху, я вижу натянутую его возбужденной плотью ткань плавок. Осторожно стянув их вниз, аккуратно обхватываю этот стержень свободной рукой. И стараясь делать все так, как будто это мой собственный, а не чужой член находится меня в ладони, слегка сжимаю. Рука Славы инстинктивно напряглась, только тут явно ни о какой деликатности речь не шла, пришлось зашипеть, чтобы дошло:
— Полегче, ты, маньяк! Не будем делать друг другу больно.
Дальше, он только старался так сильно не дергаться, моя рука свободно двигалась вверх и вниз, то охватывая возбужденный ствол всей ладонью, то только подергивая головку сведенными буквой «О» большим указательным и средним пальцами. На лице моего визави сначала напряженном, промелькнуло чувство расслабленности, а глаза заволокла томная пелена. Рука, сжимавшая мой член, полностью расслабилась и слегка подрагивала в такт движениям. Через некоторое время, возвратно-поступательные движения дополнились, прокручиванием вокруг ствола. (Специально для fotobab.ru — секситейлз.орг) Темп стал то резко ускоряться, то полностью замедлялся. Рот его приоткрылся, дыхание стало учащенней, кровь отхлынула от лица, рука безвольно соскользнула, полностью освободив меня, а голова откинулась. Можно было бросить все и убежать, но почему то я довожу дело до конца. Наверное с берега это смотрелось офигенно сексуально: море, горизонт, камень, парочка, Она вся загорелая и в белом ласкает Его бронзовое тело своей рукой.
Весь процесс продолжался, дай бог минуты три — четыре, хотя мне показалось, что прошло намного больше. И вот на мои живот и бедра брызнуло белым фонтанчиком, на пальцы тоже капнуло. Подержав Славин болт еще несколько секунд, я встряхнув рукой с разворота ныряю в теплое вечернее море. В несколько гребков доплыв до берега, с лежащей сумкой подхватываю ее и, сунув ноги в шлепанцы, бросаюсь в густую зелень леса. Уже потом, находясь на достаточном удалении отдышавшись, переодевшись и с помощью крема для рук и полотенца, стираю расплывшийся макияж.
О гулянии в купальнике пришлось забыть. Слава, как ни странно обещание сдержал, и старался держаться от меня на расстоянии, хотя периодически во время встреч чувствую на себе его взгляд. Но осадок в виде вопроса о том нравятся ли мне мальчики, остался. И тогда вспоминая все произошедшее в деталях мне пришлось признать, что ничего особо неприятного в произошедшем я не нахожу и рано или поздно мне придется решиться на то, чтобы попробовать секс с мужчиной, для принятия окончательного решения.
216