Жили они в небольшом фургоне, снятом с колёс и поставленном на землю. Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.
Вокруг до самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона. Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу. Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый Рольф, который делал детям чудесные ветряные мельницы.
Когда Элли становилось скучно, она звала весёлого пёсика Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба, или шла к дедушке Рольфу, от которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки. Братья почему-то называли собаку «Гандошкой» и Элли иногда также вслед за ними.
Дик и Боб всегда очень радовались, когда приходила Элли. Они втроём прятались за сараем и начинали играть «в доктора». Обычно мальчики были «докторами»; они заставляли «пациентку» раздеваться, а затем старательно осматривали и ощупывали. Однажды Дик предложил Элли стать доктором и уверял её в том, что его отростку срочно нужен массаж. Девочке было и боязно и любопытно, но всё самое интересное всегда заканчивается плохо, как известно. В тот самый момент, когда Элли взяла в руку диково хозяйство за сарай заглянула мать близнецов. В результате все трое были душевно выпороты отцами. При этом родитель близнецов подмигивая предложил поменяться: он будет пороть Элли, а её отец мальчишек. Так они и сделали. Девочке сначала досталось несколько лёгких шлепков ладонью по попе, она уж решила что всё обошлось — но тут в дело вступил ремень и её выдали так, что она неделю не могла сидеть.
Со старым Рольфом тоже всё было не просто. Нет, игрушки он делал хорошие, но прежде чем подарить обязательно залезал руками под платье. Если бы это были Боб или Дик с мягкими ладошками, то Элли ничего не имела бы против, но огрубевшие от работы руки старика больно царапала кожу. К тому-же у него ужасно пахло изо рта.
Так что любимым развлечением девочки было приманить к себе Гандошку и стянув панталончики пониже предложить пёсику вылизать. Не сказать, что это ему нравилось, но если пару дней не кормить и пообещать вкусную косточку питомец становился послушным и старательным.
Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку. Анна стирала бельё.
— И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника ростом с башню, — нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. — Изо рта и ноздрей волшебника вылетал огонь...
— Интересно, а какой у волшебника? Наверное, больше чем у нашего быка! Или вообще как хороши
й столб! — подумала девочка. Она частенько слышала шутки родителей по поводу размеров этого самого интересного органа. Однако вслух спросила:
— А теперь волшебники есть?
— Нет. Жили волшебники в прежние времена, а теперь перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот хватит.
Элли смешно наморщила нос:
— А всё-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей разные чудеса.
— Какие-же, например? — спросила мать.
— Ну, какие... Вот чтобы каждая девочка просыпаясь утром, находила хорошенькие шёлковые панталончики...
— Мелкая ещё про шелка думать! — мать замахнулась на дочь мокрой тряпкой, которую стирала.
* * *
Как раз в это самое время в далёкой стране, за высокими горами, колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.
В большом закопчённом котле Гингема варила волшебное зелье. bеstwеаpоn.ru Она бросала в котёл мышей, отрывая одну за другой от связки.
— Ух, ненавистные люди! Вот и готово моё зелье на погибель вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой ещё на свете не бывало!
Гингема с усилием подхватила котёл за ушки и вытащила из пещеры. Она опустила в котёл большое помело и стала расплёскивать вокруг своё варево.
— Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма, гэма!... Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..
Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрёпанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть ветер. Вдали блестели молнии...
Вызванный волшебством Гингемы, ураган донёсся до Канзаса и с каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи, среди них поблёскивали молнии.
Анна бросилась к погребу, откинула крышку.
— Элли, Элли! Скорей сюда! — кричала она.
Но Тотошка, перепуганный рёвом бури и беспрестанными раскатами грома, убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний угол. Элли не захотела оставлять своего любимца одного и бросилась за ним в фургон. И в это время случилась удивительная вещь.
Домик повернулся два, или три раза, как карусель. Он оказался в самой середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понёс по воздуху.
В дверях фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на руках. Что делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко над землёй...
Ураган всё бушевал, и домик, покачиваясь, нёсся по воздуху. Тотошка, недовольный тем, что творилось вокруг, бегал по тёмной комнате с испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за голову. Но время шло, а домик всё ещё летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.
179