— Обещаю не позднее послезавтрешнего, — понурил буйную головушку Гошенька.
Выйдя из злополучного ресторана, молодой человек направился в поисках... кладов, наверное?
Где ему было взять такую кучу денег, которую он давно отдал за квартиру? Вариантов было всего два. Первый: спрыгнуть с моста, второй податься в бега. Георгий избрал третий: позвонил другу.
Друг торопился, попросил приехать к нему домой, и за воспоминаниями о студенческих годах, поведать о своих проблемах.
После третьей рюмки коньяка, Гоша рассказал, что занял денег у очень серьёзных людей, и если не отдаст в срок, то его и взаправду закатают в асфальт.
— Занимать я тебе не буду, — сказал Виктор, да и нет у меня таких денег, а работу дам. За несколько дней, ты, отдашь долг.
Затем он открыл секретер, достал оттуда деньги и подал их Гоше со словами:
— Это конечно не много, но заткнуть им глотки хватит. Неси своим гангстерам, а завтра с утра у меня на фирме, будь как штык и без опозданий!
— А говорил, что не займёшь, — усмехнулся, Гоша.
— Это твоя оплата за предстоящую работу, — посерьезнел Виктор, типа аванс. Так что всё норм.
Ничего не объясняя о предстоящей работе, бывший сокурсник выпроводил друга, сославшись на то, что ждёт непрошенных гостей.
Утром Георгий сидел в приёмной, любуясь миловидным личиком секретарши, дожидаясь, когда его вызовут к заместителю начальника. Фирма занималась непонятно чем, что-то типа «Рога и копыта», из известного романа о проходимцах. «Только бы не наркота!», — невесело размышлял о предстоящей работе, оказавшейся в финансовом цейтноте.
Наконец, секретарша сделала приглашающий жест в кабинет бывшего сокурсника. Внутри, поздоровавшись с Виктором, Георгий присел в предложенное кресло и обратился в слух.
Мужчина за столом, закончил подписывать бумаги, серьёзно взглянул на нового работника, и внезапно предложил тому приспустить брюки и показать член.
— Ты что с дуба рухнул? — возмутился Гоша
— Вовсе нет! — пояснил работодатель, я тебе предлагаю подработать альфонсом. Поокучиваешь старушек, деньги они дают немалые. В твоём положении — отказываться, резона нет. И кстати жопу тоже покажи. Вдруг тобой заинтересуется пидар? Те ещё больше платят.
— Вот ещё! — но брюки приспустил, демонстрируя своё симпатичное любовное орудие.
Но жопу показывать не стал, в надежде, что это не понадобится.
— А сколько платят ваши клиентки? — заинтересовался должник
— Много, — кратко резюмировал работодатель, — тебе хватит, цена зависит от эротических фантазий клиента. Наша фирма веников не вяжет.
— А занимается производством гробов? — продолжил шутливую поговорку новый сотрудник.
— Да не дрейф ты! — Усмехнулся Виктор, — сейчас тебя отвезут к одной старушенции. Исполнишь все её капризы, и у тебя в кошельке осядет довольно внушительная сумма.
— Что прямо сейчас? — Подивился новоявленный альфонс, — и какова сумма?
— Тебе деньги нужны? — назвал сумму Виктор, от которой у нового работника закружилась голова
— Да, — ответил Георгий.
— Тогда вперёд! Внизу тебя ожидает машина. Я звякну шофёру.
Вскоре город остался позади. Стали мелькать коттеджи. Дважды перед ними открывали шлагбаумы, пропуская на частную территорию. Наконец линкольн въехал в предупредительно открытые ворота.
— У тебя два часа, — сказал улыбчивый шофёр, обалдевшему от вида дворца в стиле ампир, альфонсу, — я подожду здесь, постарайся не задерживаться...
Обойдя мраморные колонны, мужчина прошествовал в предупредительно открывшееся, автоматические двери. В огромном холе с двумя лестницами, ведущими вверх, его поджидала «Старушенция». На вид женщине можно было дать любое количество лет, начиная от 30 и заканчивая 60. «Богатая до умопомрачения! Наверняка пластику делала и не раз?», — подумал герой-любовник.
— Вы будете исполнять, всё, что я Вам прикажу!? — полувопросительно полуутвердительно, спросила покупательница мужской любви.
— Да, — кратко ответил мужчина, поднимаясь вслед за ней по лестнице.
Наверху они прошествовали в комнату, обитую бардовой тканью от пола до потолка.
— Я буду называть Вас Вольдемар, и не смейте противиться! — Сказала она и скрылась за незаметной дверью.
Вольдемар присел на бардовое кресло, теряясь в догадках, что пожелает его женщина. Вскоре женщина появилась в довольно сексуальном наряде, состоявшем из чёрных трусиков, отделанных по краям блёстками, с откровенными овальными отверстиями, как спереди, так и сзади. Мужчина залюбовался её хорошенько выбритой киской в стиле: «а ля школьница». Она была миленькой. Вероятно, за ней тщательно ухаживали, не давая слишком распутствовать.
На вид она была молоденькой и целомудренной. Обе аккуратные груди с правильными сосками, были выставлены напоказ, из подобия бюстика из того же чёрного материала, как и трусики. Точнее он их лишь окантовывал, поддерживая и очаровывая своей красотой. На голове красавицы был цилиндр, в руках чёрная же лакированная трость. На прелестных ножках подобие сабо, зашнурованные по щиколотку из блестящего чёрного материала.
От вида такого очарования, мой герой очаровательно возбудился. Увидев это, женщина предложила ему раздеться, что он сделал незамедлительно. Затем она приказала встать ему на колени и ползти к ней на четвереньках. За такие деньги Гоша готов был ползти хоть по-пластунски. Хотя его немного пугала трость в руках его будущей любовницы, которую она завела себе за шею, уложив на плечо.
— Склони голову, Вольдемар, — В голосе женщины появились грубые, приказывающие нотки, — ты заслуживаешь наказания за проступок! И будешь наказан!
Затем она хорошенько прошлась по попе мужчины, приказывая его выражать слова благодарности и просить ударить больнее.
Вольдемар памятуя об обещанном, понимая, что это игра, делал всё, как приказывала хозяйка. Следует заметить, что трость была не из дерева, а какого-то мягкого материала и хоть и было больно, но не настолько, чтобы говорить об этом. Окончив экзекуцию «старушенция» приказала приблизиться к ней и поцелуями её лона доказать свою любовь. Вольдемар имел огромный опыт в этом деле.
Обняв прелестную попочку своей хозяйки, новоявленный Дон Жуан, высунув свой довольно длинный язык, стал вылизывать приятного вкуса прелесть женщины. Помогая губами иногда целуя или гладя, чувственный лепесток. Следует отметить, что Гоша любил куннилингус. Ему нравилось доставлять своим прошлым любовницам райское наслаждение. Он был профессионалом в этом деле, в основном, потому что возбуждался от вкуса сока, сочившегося из лона. Ему нравилась целовать прелестные губки и играть языком с прекрасным лепестком. Мужчине часто удавалось доводить женщину до оргазма, используя только свой язык, глубоко погружая его в глубину пещеры любви, и вылизывая врата чувственного входа.
Любовница была страстной. Вероятно, у неё давно не было секса или она была взрывной, чувственной натурой. Ухватив своими изящными ручками уши своего слуги любви, она, впиваясь коготками, резво вращая бёдрами, с силой притягивая лицо любовника к своему источнику наслаждения. Со стороны это выглядело, как исполнение эротического танца. И если бы любовник не стоял на коленях, выглядело бы именно так. Вскоре женщина решила исправить досадное недоразумение. Он отстранила его голову и со словами: «Поднимайся», — потянула за уши вверх. Ей так нравились уши любовника что, не отпуская их ни на секунду, женщина впилась в губы мужчины со всею пылкостью и страстью. Несколько раз, нежно укусив губы любовника, позволила просунуть ему язык, внезапно больно укусила его.
— Что больно? — рассмеялась женщина, разглядывая лицо мужчины, тот чуть поморщился от боли, — Я здесь музыку заказываю! Выполняй, — вновь приоткрыв прелестный ротик, властно сказала она, чуть нахмурившись.
Вольдемар вновь загрузил свой язык и поиграл им во рту любовницы. Она вновь укусила его, но на сей рас не так больно. Отпустив уши мужчины, она приказала тому приподнять её за бёдра и, так удерживая на весу, доставить ей наслаждение. Гоша был не из слабаков — это не составляло для него никакого труда. Но второй приказ «старушенции», был очень труден. Она потребовала ни в коем случае не кончать в неё.
Мужчина чувствовал её грудь своей. Его руки обнимали её прелестную попочку. Он как бы занимался мастурбацией, двигая лоно женщины на своём отвердевшем, полыхающем жаром желания вожделении. Любовница оставалась совершенно безучастной, будто её это не касалось. Приближалась первая волна оргазма. Любовная жидкость возжелала покинуть своё место и выпростаться наружу огромным фонтаном. Любовница по-прежнему оставалась безучастной к жёстким фрикциям любовника.
Как уж ему удалось, не выпустить наружу своё семя он и сам не знал, однако он почувствовал коротенький оргазм, отстрелявшись всухую. Вскоре накатила вторая волна. Женщина начала «просыпаться». Её любовная полость с силой обхватывала член, усиливая эффект. Она начала постанывать, внезапно кусая мужчину за плечо. Эти укусы, как нельзя, кстати, сбивали чувственность происходящего. Волны то накатывали, то отступали. Мужчина как бы разделился на две части. Одна следила за любовницей, улавливая её желания, делая движения то глубже, то чаще. Другая за волнами нарастающего экстаза, переходящего в оргазм.
Георгию вновь удалось оставить свои любовные ворота закрытыми. Его любовной жидкости, не удалось покинуть родные пенаты. С ним это было впервые. Он был горд собой. По всему было видно, что он нравится женщине и делает так, как ей мнилось в её эротических фантазиях.
Внезапно она впилась своими коготками в его спину, процарапывая неглубокие полосы на ней, стала стонать и кричать, уже не оставаясь безучастной к движениям любовника. Она дико скакала на его руках, как необъезженная лошадка, чертя замысловатые фигуры своей грудью, извиваясь своим телом, как змея, вовлекая в этот любовный танец бёдра и своё лоно. Казалось, она полыхает страстным огнём, танцует известный только ей любовный танец. Это продолжалось минуты две или три. Её любовник трижды достигал коротеньких оргазмов, во время пытки страсти, но, ни разу не позволил себе излиться. Приобретя опыт, он уже делал это без особого напряжения, как бы походя.
Вскоре любовница обмякла и попросила отпустить её. Она провела мужчину в другую потайную дверь, где была ванная комната. Там она заставила мыть её. Точнее приказала. Она не знала, что мужчине это нравится. Он просто наслаждался, занимаясь мытьём женщины. Присев на краешек ванны, Вольдемар поставил прелестную ножку женщины себе на колено и стал намыливать каждый пальчик. Затем поглаживающими движениями подниматься выше. Достигнув симпатичных коленок, попросил женщину сменить ножки. Встав на колени, он стал поглаживать её прелестную попочку и внутренние стороны бёдер. Не касаясь самого сокровенного, будто оставляя на десерт. Женщина стала томно вздыхать, а когда он сталь намыливать её лоно поигрывая пальчиком, она расслабилась и сказала уже ласково:
— Боже мой, Вольдемар! Какой Вы всё-таки душка!
Продолжить она ему не дала. Развернувшись к мужчине, любовница опёрлась руками о края ванны и стала поигрывать попочкой, будто приглашала в любовное путешествие. Дружочек Вольдемара не подвёл его — тут же встал во весь свой не маленький рост и устремился к любовным утехам. На сей раз она не стала напоминать, чтобы он не смел, кончать в неё. Зато вытворяла своими бёдрами такие кульбиты, не стеснённая, как в прошлый раз, что её любовнику казалось, что он не сможет сдержаться. То она вращала попой, словно взбесившиеся стрелки испорченных часов, то резко поднимала и опускала вверх-вниз. Или начинала сама двигаться, да так резво и, играя мышцами своей любовной пещеры, что мужчина начал невольно постанывать от нахлынувшего на него наслаждения. На сей раз ему удалось сдержать семяизвержение около десятка раз. Точного числа он не помнил — сбился со счёта. В кульминационный момент женщина разродилась криком и бурными рыданиями, немного напугав любовника.
Освободившись из любовного плена, она приказала ему перейти в другую душевую и дожидаться её в бардовой комнате. Быстро сполоснувшись, Гоша исполнил приказание покупательницы. Имея возможность, наконец, взглянуть на часы, он был поражён, что прошло целых полтора часа. «Но время ещё, есть!», — подумалось ему: «Можно ещё один пистон вставить старушенции». Невольно улыбнувшись, он полуоделся и развалился в полюбившемся кресле. Вскоре вошла женщина. На сей раз, на ней было одето длинное бархатное платье тёмного цвета. В руках поднос с какими-то напитками и едой. Появилась она не из потаенной дверцы, а вошла через дверь комнаты. Поставив поднос на стол она, мило улыбнувшись, попросила мужчину одеться, говоря при этом: «пожалуйста». Тем самым она дала понять, что любовный спектакль окончен, пора перекусить и прощаться.
— Вольдемар, — начала она, — не скрою, Вы мне понравились, я не прочь ещё раз встретиться с Вами через непродолжительное время. Я решила удвоить свой гонорар. Вы не обязаны докладывать об этом своему начальству, — немного замявшись, она докончила, — это Вам небольшой презент за те чувственные минуты, которые Вы подарили мне...
Вскоре Георгий покинул гостеприимный замок порока и любви. () В его кошельке осела значительная сумма, которую он обычно получал за месяц на своей прежней работе. Улыбчивый шофёр, забрав причитавшиеся фирме деньги, поинтересовался, готов ли герой-любовник к новым ратным подвигам.
— Тебя, примерно через час, дожидается семейная пара... с сестрой мужа. Справишься с тремя девочками? Нет, я не неволю, если ты выдохся, перенесём на завтра. Заказ ждёт подтверждения от тебя.
— Не совсем понял? — не совсем поняв, о каких трёх девочках упомянул шофёр.
— Мужчина голубой и, его роль в этом триединстве — женская, — расхохотался шофёр, трахни его в попу, дай за щеку и всем будет счастье. Ну, что? Есть ещё сперма в пороховницах? Кстати цена утроена: по количеству любовников.
— Поехали, — сказал, Георгий, — деньги нужны. Потом буду отдыхать, когда расплачусь с долгами.
— Помни, они заплатят, только в том случае если все будут удовлетворены.
— Поехали! — принял твёрдое решение альфонс.
Впрочем, определение было неверное. В данном случае он скорее назывался проститутом...
— Подтверждение! — доложился шефу шофёр и нажал на газ...
Часть — 2
Такие квартиры, сейчас модно было называть: «Студия». Два этажа занимала этакая студия. Комнаты как бы были, но без передней стены с дверями. В разных местах помещения находились, столы, телевизоры, диваны, умывальники и туалеты. Несуразное нагромождение нужных или ненужных вещей. Люди, проживающие в этой квартире, чаще не передвигались обычным способом, а катались на роликах или приспособлении с электроприводом, отдалённо похожим на самокат. Именно на этом самокате, Георгий прибыл в отсек, напоминающий кухню, гостиную и спальню одновременно. За столом сделанным, вероятно из стекла, восседала троица заказчиков по трём сторонам. Кто из них мужчина, определить было не возможно. Все «дамы», были разодеты в несуразные платья и головные уборы, неподдающиеся описанию. Одна имела длинные, вьющиеся каштановые волосы, другая прямые, русые, тоже ниже плеч. У третьей: рыжие, тщательно завитые в крупные локоны. Макияж был скорее клоунский, а точнее гротескный. Огромные ресницы, сильно намазанные брови, чересчур яркая помада, кричащий грим.
— Присаживайтесь, — указала на пустующее место рыженькая, — как Вас величать?
— Вольдемар, — неожиданно для себя назвался Георгий, придуманным именем.
— Выпьете что-нибудь? — спросила каштановолосая, — зовите меня Катя.
— Коньяк, — сказал мужчина.
— Меня, Роза, — отрекомендовалась русоволосая.
— Лена, — доложилась рыженькая, она подняла серебряную ложечку, которой размешивала горячий напиток и, демонстративно уронила её под стол, — поднимите, пожалуйста.
«Чокнутое семейство в дурацкой квартире», — подумал Вольдемар, но противится, не стал, подарив очаровательную улыбку всем трём своим пассиям, полез под стол. Спустившись на корточки, его взору представились очаровательные интерьеры трёх междуножий его будущих любовниц. Следует отметить, что мужественных органов среди них не наблюдалось. Были ровные лужайки, сверкающие разноцветьем подстриженных газончиков в соответствии с цветом волос на голове. Прелестные половые губку, были тщательно разрисованы помадой и окантованы контурами более тёмного цвета.
Конечно, герой-любовник позабыл, для чего он оказался, под совершенно прозрачным столом. Каштановолосое создание аккуратно стёрла помаду вкусно пахнувшеё салфеткой со своих врат любви и поманила пальчиком мужчину исполнить свой долг, основательно задрав подол несуразного платья, чтобы другим было хорошо видно. Прильнув своими губами к нижним губам женщины, мужчина стал их покрывать чувственными поцелуями. Его любовница тут же намокла, да так сильно, что Гоше пришлось слизывать её любовный сок, высунув свой язык на всю длину. Он не видел лица пытаемой любовью, но при каждом его движении она постанывала и напрягалась. Это продолжалось не долго. Вторая женщина, ухватив его за волосы, ни слова не говоря, переманила к себе. Она тоже позаботилась о помаде. Вольдемар начал вылизывать и её прелестную куночку, не понимая, откуда взялись сведения, что третий мужчина? Ведь он ясно видел три разноцветных женских лужайки.
Однако третья заказчица не просила куни, и вообще исчезла из комнаты. Две женщины, как бы играли, попеременно отбирая к себе лизетчика. Вскоре они начали стонать и выкрикивать восторженнее слова. Гоша метался меж ногами со всею скоростью, на которою был способен. Ему всё же удалось зализать обеих любовниц до одновременного экстаза переходящего в бурный оргазм.
Ложка была поднята и тут же метко заброшена в одну из раковин Розой. Прикатившая на роликах Катя с небольшим подносом, расставила напитки и лёгкие закуски. После второй рюмки, Катя сказала:
— Твоя очередь.
— Не понял? — не понял альфонс.
Катя показала взглядом на чайную ложечку, которой Вольдемар размешивал кофе. Совершив игровое действие, продавец любви попросил девушку поднять ложку, подкрепив свою просьбу, словом: «Пожалуйста».
Все три девицы полезли под стол. Ложка им, конечно, не была нужна. Выпустив из плена любовного воина, они стали вылизывать его, едва не синхронизируя свои действия. Затем они рассредоточились. Мужчина закрыл глаза. Он поплыл по реке наслаждения. Прелестный ротик одной из его любовниц, заигрывал с его шариками, она то хватала их то отпускала с хлюпающим звуком. Обязанность другой женщины была вылизывать и покрывать поцелуями его ствол. Третья с помощью языка и губок играла симфонию любви с его вершиной наслаждения. Такого испытывать ему ещё не приходилось. Вольдемар невольно застонал и уже не мог сдерживаться, к тому же предварительного уговора не было: «Спускать или не спускать», начал спускать свой любовный сок прямо в ротик одной из своих любовниц. Он почувствовал, что её подменила другая, затем третья. Сока было много, оставалось с прошлого раза, поэтому он постарался ни кого не обделить. Когда его источник иссяк, мужчина открыл глаза. Его взору представилось миленькое зрелище. Его любовницы страстно целовались промеж собой, передавая из уст в уста белёсую жидкость, веселясь при этом.
Немного передохнув и побывав в душе, четвёрка людей перешла в другую комнату без мебели. Зато на полу, покрытом толстым ковром с очень длинным, мягким и пушистым ворсом, валялись разнообразные подушки. Роза подбросила монетку. Выпала решка. Что сиё означало, Вольдемару было неведомо, Но взяв за руку Катю, обе девушки покинули комнату любви.
Лена быстро скинула свой шутовской наряд и, взмахом руки предложила сделать это же, мужчине. Следует отметить, что троица была немногословна. Они понимали друг друга с полуслова, общаясь скорее жестами, всё же понятными постороннему. Как только Гоша остался, в чём мама родила, Лена толкнула его; он, не упрямясь, упал на спину и, наездница без предисловий водрузилась на скакуна. Георгий никогда не страдал недостаточной эрекцией. Скорее наоборот: её хватало с избытком, приводя в молодости к многочисленным конфузам. На танцполе, пляже, да просто разглядывая симпатичных женщин. Работодатель Георгия, обладая феноменальной памятью, сделал ставку именно на эту особенность бывшего сокурсника и не ошибся. (Прошло достаточное количество лет. Молодой человек научился контролировать свои желания. Когда не нужно было, он лежал, а когда нужно — стоял, столько, сколько требовалось.
Вскоре на любовном полу оказалась Катя. Вольдемару пришлось основательно потрудится, чтобы она достигла оргазма.
Её сменила Роза. Встав в позу: «Рак», она попросила жестом своей симпатичной ручки, совершить с ней коитус. Мужчина совершил, но он терялся в догадках, кто же из этой троицы мужчины?
Немного отдохнув, подкрепившись мясными изделиями, алкоголесодержащими жидкостями, альфонс был препровождён в следующую комнату. На его глаза была повязана чёрная материя. Сняв её, взору проститута было представлено довольно импозантное зрелище. Трёх оголенных симпатичных задниц из заднепроходных отверстий коих торчали разноцветные петельки
— На которой... кончишь... та выиграла... она должна у тебя отсосать... твоя сперма достанется только ей..., проговорили по очереди работодательницы. Вольдемар по-прежнему терялся в догадках, кто из них мужчина. Но, не мудрствуя лукаво, освободил дырки от сцепленных шариков, начал их оприходовать. Не задерживаясь больше трёх тычков на каждой. Судьбе было угодно, чтобы его сперма не кончалась долго. Поэтому заполнив все заднепроходные отверстия своих любовниц в достаточном количестве, он подтвердил, что победила дружба. А раз так, то любвеобильная троица, в качестве приза, устроила ему божественный минет. И вновь они счастливо целовались делясь любовным соком друг с другом.
На чай ему не дали. Улыбчивый шофёр доставил его на фирму. На вопрос Виктора: «Так, кто же был мужчина?», Гоша ответил, что не знает.
— То-то и оно! — Рассмеялся Виктор, — не ты первый, не тебе быть последним, но пока что эту загадку никто не отгадал...
Часть — 3
Улыбчивого шофёра, как, оказалось, звали Степан. Парень с готовностью согласился свозить Георгия в злополучный ресторан, а потом домой. По дороге, за разговором, Степан высказал догадку, что Гоша попал в долг к «бандитам» и теперь выплачивает им проценты.
— Да не проценты, — пояснил «Колобок», — а долг за квартиру. Я от бабы ушёл, от её деда ушёл, а жить негде, пришлось к волкам идти, а они чуть не съели... Но теперь вроде наладилось не наседают слишком.
Степан пообещал заехать к восьми утра, но чтобы без ожиданий. Попав к себе в квартиру, Гоша поклевал то, сё и быстро умывшись, завалился спать. Он завёл будильник и сотовый телефон на полвосьмого утра.
В приёмной чуть поодаль сзади сидела блондинка модельной внешности с изумрудными глазами. Она постоянно хлопала огромными кукольными ресницами, равномерно жуя жвачку, нацепив при этом на своё миловидное личико глуповатое выражение. Поймав случайный взгляд Гоши, Кукла Барби, ехидно усмехнулась и раздвинула свои ножки на максимально возможный угол, который позволяла её коротенькая юбочка. Полюбовавшись на аккуратно подстриженный пшеничный луг девицы, парню подумалось, что возможно вскорости его язык будет там производить сельхоз работы. Он не ошибся. Вскоре секретарша указала Барби на дверь. Та, проходя мимо Гоши, сильно виляя прелестной попочкой, едва поравнялась с ним, как чуть задрала юбчонку и погладила, почесала левое полупопие, демонстрируя свои прелести, едва прикрытые тканью.
Практически следом за девицей позвали парня.
— Будете работать вместе, — сказал Виктор, — посмотрите сценарий, ты будешь жених, — обратился он к Георгию, — а ты невестой, кивнул он блондинке.
Экран огромного телевизора, начал демонстрацию виденного не один раз порноролика героем-любовником. Суть происходящего в нём заключалась в том, что женщина фотограф сначала щелкает аппаратом жениха и невесту, потом как они целуются, сосут, лижут друг у друга интимные места. Далее фотоаппарат оказывается в руках невесты, а Фото-Графиня полураздетая сосёт не маленький елдон у жениха. Вскоре невеста присоединятся, то облизывая грудь у подруги, то куночку. Во время просмотра, Барби извлекла из изящной сумочки не менее изящный блокнотик и, что-то старательно записывал изящненькой ручкой.
— В век технического прогресса, пора отказаться от таких древностей, — заметил Гоша, — у тебя, что смарта нет?
— Мне так удобней, — навесив глупейшую улыбку на умильную рожицу, пояснила блонди, — а ты, что не кнопаешь на смарте? Надеешься на свою память?
— Я смотрел этот ролик миллион раз. Это не просто обычная порнушка, а высокохудожественное произведение, в котором показано как две силы женской сущности: одна доброта, другая чувственность сплетаются в любовном треугольнике с мужественностью, — глубокомысленно изрёк парень.
— Философ, блин! — изрекла Барби, — у нас в деревне такому не учили, — и вновь уставилась в телик, продолжая конспектировать на следующей странице, происходящее на экране.
Виктор, молчавший до этого, усмехнулся:
— Притирайтесь помаленьку, но без подколок, лучше поинтересуйтесь кто во что горазд, что умеет и на сколько хватит. А тебе Наталья, хочу сказать, старушонка не любит, как она называет: «жвачных животных». А тебя Георгий предупреждаю, ей не нравятся мужчины, от которых несёт табаком и алкоголем.
— Понятно, не вопрос, — чуть ли не одновременно, доложились работники.
Наташа извлекла жвачку из прелестного ротика и положила в пепельницу. Георгий затушил сигарету и мысленно поклялся не курить, пока работа не будет выполнена до конца.
— На сей раз старушке тоже будет чуток за тридцать? — поинтересовался он у работодателя.
— Первой клиентке 65 лет, но выглядит она лет на 40 моложе, — сознался Виктор, — троице всем вместе чуть больше, а любительнице фотаться сильно за 70. Постарайтесь её удовлетворить, — затем Виктор выпроводил героев из кабинета с напутствиями хорошенько подзаработать.
— А-фи-геть, — высказалась Барби, усаживаясь на заднее сиденье вместе с напарником по работе, — бабушка «божий одуванчик», секаса ей подавай! Не сплохуешь? — выразительно поглядывая на промежность альфонса.
— Слышь, умничка, моя, давай дружить? Мир? — он протянул мизинец для «мира»
— А мы и не ссорились, — очаровательно улыбнулась блондинка, — так небольшие трение перед первым общим заданием. Притираемся друг к другу — такое обычно бывает, — посерьезнела Наташа, — А как тебя называть?
— На работе Вольдемар... а вне: Гоша — Георгий, а тебя?
— Вольдемар по имени Гоша, — улыбнулась девушка, — Натали: зови так где угодно.
— Даш конспектик почитать? Я, конечно, помню ролик наизусть, но хотелось бы взглянуть другими глазами на предстоящее, происходящее.
— Не проблема, — ласково улыбнулась девушка и подала записную книжку парню, — открой 28-ю страницу.
Гоша открыл. Он тут же потонул в описании происходящего. Нет, это был не сценарий. Это был рассказ. Рассказ, написанный в манере французских романистов позапрошлого века. Подробнейшие описания обстановки, одежды, лиц, их выражений, перемежались действиями героев. Всё было скрупулёзно и подробно описано, будто писатель посмотрел фильм и решил написать по нему роман, но прежде ему нужен был наиподробнейший план с подробнейшими же описаниями. Закрыв последнюю страницу, она оказалось 67-й. Парень совершенно по-новому взглянул на блондинку. Она теперь не казалась ему Барби или тупухой из анекдотов.
Всё это было напускное: макияж, одежда, глуповатое выражение лица. И особенно словечки: «А чё?! Блин,... а у нас в деревне...»
— Ты какой институт оканчивала? — внезапно спросил Вольдемар.
— Литературный..., — немного понурив голову, ответила девушка, — выперли с последнего курса за блядство..., — А школу я окончила не с золотой медалью, а с серебряной, и знаешь почему? — Внимательно взглянув в лицо напарника, спросила Натали и, не дожидаясь ответа, докончила, — директору не дала, дура! А теперь сплю со всеми, но за деньги. Поумнела... Ну, чё скуксился? — вновь нацепив на своё лицо улыбку Барби, расхохоталась шебутная девица, — давай поцелуемся что ли?
— Давай! — С удовольствием согласился Георгий и присосался к сладким губкам девицы.
— Ребят, ничего, что я к вам спиной сижу? — Поинтересовался смешливый шофёр, — кстати, подъезжаем уже, соберитесь. У вас четыре часа.
— Стёпушка! — Чуть ли не перелезая на переднее сиденье и, целуя шофёра в засос, — ты же знаешь, как я тебя люблю?! — учудила блонда.
В этот торжественный момент её юбчонка сильно задралась и совершенно голая попа, оказалась перед лицом парня. Поддавшись секундному импульсу, он внезапно ухватил её руками и звонко поцеловал, громко причмокнув при этом. Девушка взвизгнула, поправила юбку и уселась рядом, внезапно сильно покраснев.
— Ты чего это? Вольдемарчик? — Тряхнув белой гривой, будто хотела стряхнуть смущение поинтересовалась она, — ревнуешь что ли?
— Ни в ком разе! — рассмеялся Вольдемарчик, — просто не мог отказать себе в удовольствии поцеловать такую прелесть, сверкающую у меня перед лицом!
Шофёру пришлось остановить машину, пока все не досмеялись. Он понимал, что те нервничали. Заказ был не простой, а старушенция настоящей старухой.
Дом был в стиле старорусской усадьбы о двух этажах. Вдали за деревьями виднелось озерцо с плавающими лебедями. Справа конюшня, слева чеховский вишнёвый сад. Он совершенно не вписывался с окружающими его строениями, если бы не высоченный забор более 4-х метров, может и все 5. Пройдя внутрь, Натали внезапно преобразилась и пока никто не видел, завела степенный разговор, напевно растягивая гласные:
— А где же бояриня-государыня? Гостей не встречает, не потчует, им бы баньку протопить и накормить, чем Бог послал. Дорога была дальняя, лошадки наши притомившееся им бы..., — заслышав шаги спускавшейся хозяйки, примолкла «актриса».
Спустившаяся женщина ласково улыбнулась и указала перстом на два чемодана, сказала: «Переодевайтесь». Всё равно она выглядела значительно моложе своих лет, но не на столько, чтобы молодым людям нравилась. Она была одета, точно по сценарию в платье фотографа, правда фотоаппарата не наблюдалось. В чемоданах оказалась одежда для «фильма», начиная верхней и кончая бельём. Старушка уселась в кресло. По всему было видно, ей хотелось понаблюдать за переодеванием.
Переодевшись, актёры степенно прошествовали в фото студию, занимавшую огромную часть второго этажа. Усевшись на диван, они стали ожидать прихода Фото Графини. Та не заставила себя ждать. Вскоре появилась в сетчатом боди чёрного цвета и коротких чулках. Её прелестные ножки окантовывали туфли на огромном каблуке. Через плечо на широком ремне висел дорогущий фотоаппарат с отменным объективом. Она была хороша, невзирая на свой возраст. Правда, личико хотелось чем-то прикрыть. Оно подходило под возраст. Повернувшись спиной, старушенция, нагнулась, чтобы подключить аппарат к переноске, продемонстрировала отменную фигурку.
— А она ничего, — прошептала Наташа, партнёру, — следит за фигурой, вот только лицо...
Фотографиня не дала ей договорить:
— Начинаем! — она взяла в руки аппарат и стала им беспрестанно щёлкать.
По сценарию жених должен был целовать невесту и аккуратно разоблачать её. () Вскоре Вольдемар остался совершенно голый, а его невеста в симпатичном белом, коротком подюбнике и газовой накидке, демонстрируя свои груди сквозь неё всему Свету. Заказчица присела на корточки и беспрестанно щёлкала начинавший твердеть член жениха. Жених сильно возбудился, видя такую позу фотографа. Указав рукой на кожаный диван, та предложила героям сесть на него. Невеста ни отходя, ни на йоту от сценария взяла в свою нежную ручку Гошину мужественность и стала возвратно поступательными движениями доводить его до экстаза. Делала она это хитро, порою раскрывая ручное объятие. Жених нежно укусил ушко невесты и, целуя его, прошептал: «Не бойся! Я кончу, когда нам это будет надо, а не по прихоти природы...»
По сценарию он должен был гладить симпатичный лужок своей невесты, что он сделал незамедлительно, играя своими пальцами симфонию любви. Иногда погружая один из них немного вглубь, следовало учитывать, что невеста была девственницей — это надо было делать осторожно, чтобы всё выглядело натурально.
Женщина фотограф передала фотоаппарат невесте и, ухватив член мужчины, предложила той продолжит
ь съёмку. На лицах парочки отобразилось неподдельное изумление, они продолжали игру. Минетчица знала своё дело досконально. Она сначала облизывала головку, потом стала двигаться с бешеной скоростью. Внезапно остановившись, она поинтересовалась:
— Всё нормально? — Не отпуская член из руки, продолжая любовный бег.
— Да, да! Всё нормально! — заверила её парочка.
Невеста беспрестанно щёлкала, как другая женщина сосала у будущего мужа. Мужчина не оставался в долгу, он со всею пылкостью и страстью играл своими пальцами в пещерке любовницы. Да так ловко, что та стала стонать и конвульсивно дёргаться, получая массированные оргазмы. Губы невесты страстно целовались с губами жениха. Насосавшись вволю, фотограф забрала фотоаппарат у невесты и предложила теперь уже той заняться минетом, фотографируя их с разных сторон. Жениху и невесте туго пришлось. Сеанс длился почти полчаса. Губы у блонди начали болеть, а мужчина уже трижды кончал на сухую.
Наконец заказчица сжалилась над ними и, передав фотоаппарат невесте, с силой нанизалась на член мужчины. Тот ухватил её попочку, стал совершать акт любви с ненасытницей. Это длилось достаточно долго. Вольдемар уже начал сомневаться, что выдержит такие скачки, как старушка, наконец, обмякла, дёрнулась пару раз, ойкнула, забрала аппарат у невесты и предложила той нанизаться своей попочкой, предварительно смазав её и орган специальной смазкой.
Теперь Натали резво скакала на своём женихе. А фотографиня целовалась с женихом, фотала их с разных ракурсов. Потом они улеглись боком, встали раком. Аппарат беспрестанно щёлкал. В конце вечера, женщина попросила кончить жениха на лицо невесты. Тот уже не в силах сдерживаться, ухватил рукой своё естество, сделал три движения, залил глаза, волосы, губы и нос Натали белой жидкостью.
Уже после, расплатившись с клиентами, одетая фотографиня открыла фотоаппарат, демонстрируя, что он не был заряжен. На встроенной памяти уместилось всего три кадра. Которые, ничего не значили...
В машине Натали разревелась, повторяя беспрестанно: «Сука, сука, сука!».
— Чего это она? — подивился Степан.
— Жопа болит! — зло пояснила блонди, — и губы с языком распухли, а у тебя? — Показывая на пакет со льдом, приложенный к промежности.
— Нормально, бывало и хуже, — улыбнулся Георгий и ласково погладил белоснежную шевелюру подруги.
Нежно целуя её в висок, он предложил:
— Натуська, а поехали ко мне? Напьёмся, выговоришься...
— Как ты меня назвал? — Вытирая слёзы, спросила женщина.
— Натуська, — повторил Гоша.
Натуська улыбнулась, махнула рукой Степану: «А поехали! Напьёмся, как свиньи!»
Шофёр брякнул шефу испросить дозволения на суточный отдых. Получив подтверждение: «Пусть высыпаются. Но завтра вечером им предстоит бурная ночка», повёз их к Георгию домой...
Часть — 4
В квартире, за которую Георгий почти отдал долг, царил небольшой беспорядок. Отсутствие мебели компенсировалось распечатанными тут и там картонными коробками. Над которыми, прямо на стене были прибиты вешалки с развешанной на них одеждой.
— А что, миленько! — сказала Наташа, и со всего маху завалилась на огромный матрас, лежавший на полу, временно исполняющий обязанности кровати.
— Зато на кухне всё нормально, — сказал Гоша. Он скинул всю одежду и, закутавшись в халат, прошествовал в ванную.
Через секунду там появилась девица с охапкой вещей, запихнув их в стиральную машину, она полезла в ванную под душ к парню.
— Осторожно! Вода холодная — простудишься, предупредил напарник.
Самый раз! — Сказала Натусик и, прижавшись, встала под струи холодной воды, — помоешь меня? — нежно поглаживая плечо мужчины, захлопала огромными ресницами девочка-кукла.
— И оботру, и на ручках в кроватку унесу. Потом накормлю, напою и спать уложу, — чмокая в симпатичный носик, пообещал Георгий.
— Ой, как здорово! — захлопала в ладоши Барби, — Ну, давай... только вот без этого, поскучнела она, — правда, болит всё...
— У меня, тоже, знаешь, не сахар, — показывая фиолетово-красную штучку, торчащую у него между ног, объяснился Гоша.
— Ладно. Проехали... Ну, а что тогда стоим? Яйца мнём?! Девочка не умыта, не вытерта, не обогрета, не нако..., — заткнулась девочка, запечатывающим её губки поцелуем.
— Щас я те устрою! — хватая мочалку и начав стегать ею по сладким булочкам пылко и нежно парень.
— Гошенька! Ну, хватит уже! Перестань драконить! Правда, же все дырки саднят! Обещал же помыть свою девочку, а склоняешь её..., — надула губки блонди.
— Ладно, ладно, прости..., — Георгий зашампунил руки и начал ими поглаживать белоснежные волосы, прочерчивая волнистые дорожки в пене.
— Блядь, он точно меня выебет, — не понятно к кому обращаясь, сказала Наташа, — ну какая деваха вытерпит такие издевательства? Ты знаешь, что ты сволочь? — спросила она любовника.
— Знаю, — ответил сволочь, переходя к шейке девахи, — а дозвольте Наталья Батьковна грудям Вашим беленьким совершить омовение?
— Дозволяю Вольдемарушка, — дозволила Наталья Батьковна.
Вольдемар, осторожно поглаживая груди беленькие запененными руками, пропуская соски меж пальцев, круговыми движениями совершал их омовения. Наташа закатила глаза, поставила руки на плечи мужчины и томно вздыхая, тараторила без умолку:
— Сука, сволочь! Гадина! Да, чтоб ты сгорел, что же ты делаешь ворог окаянный! Ни стыда у тебя не совести! Подохни, гнида!
Вольдемар, слыша такие ласковые речи, улыбался. Намылив хорошенько мочалку, он продолжил умывание своей женщины. Та стенала и даже, кажется, решила всплакнуть, как любовная экзекуция была закончена. Хорошенько вытерев обмякшую деву, мужчина, обернув её в халат, отнёс на ручках на импровизированное ложе. Быстро сполоснувшись, Георгий прошествовал на кухню и занялся настоящим мужским делом...
Повытаскивав всё из холодильника и настенных шкафов, мужчина включил: кофеварку, две плитки, духовку микроволновку, хлебопечку и мультиварку. Где-то что-то жарилось, где-то размораживалось, варилось, разогревалось, тесто месилось, пока мужчина мыл, чистил, натирал, разделывал, шинковал, резал, мешал, взбивал, солил, перчил, сластил...
Налив себе рюмочку коньяка и, закусив солёным огурцом, кулинар заскочил в ванную и, докинув свои вещи в стиралку, включил её, чтобы не простаивала без дела. Свет начал периодически помигивать, не выдерживая адской перегрузки. Бытовые приборы позвякивали на разные голоса, пели мелодии готовности.
Водрузив на огромный поднос всяческие салаты, кофе, вина и крепкие напитки с соками, великолепный Гоша, тихохонько прокрался в комнату, где раскинувшись по диагонали на импровизированной кровати, дрыхала прелестная куколка Барби. Совершенно голая, скрыв свои прелести ногами и руками, она по-детски сложила ручки под щёчку и умильно подёргивала губками и носиком.
Осторожно поставив поднос в метре от кровати, кулинар на цыпочках, чуть ли не пятясь задом, ретировался на кухню, где запели мультиварка, духовка и печка. Переложив в чашки, тарелки мясо по-французски, макароны по-итальянски, картошку по-русски, он посыпал их всякими приправами, соусами, кетчупами, переставил на другой поднос. Скинув тапки, мужчина хотел прокрасться незаметно в комнату, но заслышав сонный голос девчушки, отказался от этой затеи.
— Кофе! — застонала она, — Ах, какой божественный запах!
Поставив второй поднос на пол, кулинар притащил китайский столик. Взяв в одну руку коньяк, в другую мартини, он поинтересовался:
— Что будет пить, моя принцесса?
Его принцесса, обхватив чашку кофе обеими руками, осторожно прихлёбывая обжигающий напиток, сказала:
— Водку! Русскую водку, а запивать мартини.
— Прекрасный выбор! — Гоша в три сек метнулся на кухню и заменил напитки.
В соседи к бокалам на столике напросились два гранёных стакана времён социалистической действительности.
— Как мило! — улыбнулась Натуська, — отставила в сторону кофе, плеснула водки в стаканы почти доверху, в бокалы на донышке вино, подняла свой и сказала, — За тебя!
— Э..., — начал было, тот, за которого был произнесён тост, но ему не дали договорить.
Женщина сделала порядочный глоток из своего стакана, запила его мартини, ухватила, какую-то чашку салата себе на колени и стала уплетать его со страшной силой:
— Боже! Как вкусно! — А что это?
— Перпетум мобиле, — ответил кулинар
— И что в нём вечного? В этом двигателе?
— Ну, ты же уже схомячила половину, а на остальное ноль внимания. А тебя ожидают: мясо по-французски, по-немецки, английски и испански, по-русски.
— Ой! Извини, — дева передала чашу с салатом мужчине и попросила дать ей корейское блюдо, — давай ещё раз за тебя, — подняла она бокал с водкой.
— Может за тебя? — попросил жалобно мужчина.
— Успеется! — Делая основательный глоток и запивая его вермутом, определилась женщина.
Кажется, спиртное попало ей не в то горло. Она закашлялась и помахала рукой перед прелестным ротиком, — слуууушай Гошенька, — внезапно сказала она, — а давай ты меня в жёны возьмёшь? Будешь кормить, мыть, на ручках носить, спать укладывать?
— А, чё? — Я согласен, — согласился Гошенька.
Следует отметить, что он практически не пил. Пару раз пригубил из своего стакана, не прикасаясь к бокалу с вином.
— Ты что дурак? — рассердилась женщина? — Нах тебе жена проститутка? () Как ты будешь целовать её губы после того, как она делала минет какому-нибудь старпёру?
— Вот так, — сказал ещё не муж, сгребая женщину в охапку и страстно целуя её в губы.
***
Время, немного, вперёд...
— Что ты можешь ему дать, того что не могу дать я? — блонди со вниманием разглядывала парализованную женщину, гордо восседавшую на инвалидной коляске, — ты ведь не способна ходить, извини... Но это важно!
— Любовь, — просто сказала та.
— А он? Что он сказал тебе?
— Что он берёт её, он будет заботиться обо мне, пока смерть не разлучит нас. Я поверила...
— А если обманет? Что будешь делать?
— Я умру. Зачем мне жить? — одинокая слеза прочертила дорожку по щеке влюблённой.
— Настюша! — Наташа порывисто обняла влюблённую, — Запомни! У тебя есть подруга, которая ради твоего счастья убьёт любого! Ты только позови меня. Позовёшь?
— Позову... обещаю... Спасибо Натуська. У меня никогда раньше не было таких друзей.
— А теперь есть! — Женщина быстро покинула здание.
Гулкий звук её каблучков ещё долго раздавался в голове счастливой.
Время, назад...
***
— Ой, обожратушки, прямо, — сонно хлопая кукольными ресницами, сказала напарница, — давай спать?
— Давай! — Приобняв любовницу, Гоша, как был в одежде, погрузился в сон...
Часть-5
— А мы сейчас Гошеньку погладим, мы его поцелуем. Мы его полечим. Он такой сладкий! Вкусненький такой. Вставай Гошенька, вставай милый, пока твой хозяин спит...
Георгий отбросил остатки сна, приоткрыл один глаз. Его глазу представилась умильная картина. Наташа, вероятно, давно проснулась, сделала себе кофе, который уже достаточно остыл. Шебутная девица шёпотом разговаривала с его членом, осторожно поглаживая его и ласково, нежно целуя, едва касаясь своими прелестными губками. Затем набрав в рот глоток тёплого кофе, не проливая ни одной капли так же осторожно посасывала его, надеясь, что хозяин крепко спит. Парень вспомнил вчерашний день, как она жаловалась, что у неё всё саднит и жжет. Но это была не совсем правда. Изображая из себя невесту, она «хранила девственность».
Продолжая прикидываться спящим, он наслаждался утренним минетом. Подувший из полуоткрытого окна ветерок донёс до его носа запах каких-то постряпушек. Ему так сильно захотелось есть и сделать глоток кофе, что его живот, живший своей жизнью, громко заурчал. Блонди тихонька рассмеялась, оставив своё занятие. Прикидываться далее спящим никакого резона не было. Соскочив со своего ложа, он пулей метнулся в сантехнические сооружения.
Вернувшись из ванной, взору молодого человека представилась «приглядная картина». На полу стоял китайский столик. На нём гордо возвышался кофейник с горячим кофе, а вокруг на разнообразных тарелочках кондитерские изделия, выполненные изящной рукой художника. Гоша вспомнил, что совершенно забыл о тесте, которое готовится достаточно долго.
Наташа объяснила, что ещё вечером слышала ужасные скрежещущие звуки, идущие из кухни. Утром она глянула в хлебопечку и, обнаружив там огромный кусок теста, решила приготовить разнообразные вкусности, лепя из него разнообразные фигурки зверушек. Выглядели они довольно симпатично и, сразу было понятно, что внутри.
— Зайчики с капустой, медвежата с вареньем, волчата с мясом, а лисички с картошкой, — поясняла она, наливая кофе.
Наевшись всяких скульптурных произведений, парень похвалил кулинарные способности девушки, но очень сожалел, что его же желудок подвёл его, не дал завершить утренний минет.
— Сейчас поправим, — рассмеялась Натуська, и вновь завела свою песенку про Гошеньку, правда на сей раз, без кофе.
Хозяин Гошеньки протянул руку и ласково погладил булочки прелестницы. Он несильно потянул её симпатичную попочку к себе поближе.
Поняв его намерения, девушка, изменила своё положение, перекинув одну ногу через него. Её элегантно подстриженный лужок с алыми берегами, оказался как раз напротив губ парня. Ухватив ладонями сладкие булочки, Георгий звонко поцеловал бережка. Высунув язык, он стал осторожно их вылизывать, не забывая о пристани. Бурноводная река попыталась покинуть их, но любовник успел преградить ей путь, периодически заныривая своим языком в пучину волн. Наташа начала стонать и терять контроль, останавливаясь и разжимая губы. Ей это сильно нравилось. Тогда он попросил свою рыбку слезть с него и улечься на спину. Водрузив себе на плечи её ножки, которые, казалось «из шеи растут», резко вошёл в неё и, стал двигаться с огромной скоростью, на какую был способен. Рыбке это положительно нравилось, она так стала двигать бёдрами, синхронизируя его движения, что не прошло и трёх минут, как мужчина стал стонать от наслаждения. Через несколько секунд оргазм достиг и женщину. Она обняла своего любовника, да так крепко, что тому показалось, кости захрустели.
— Сильна, мать! — с восхищением, сказал Георгий, — я думал, испущу дух в любовных объятиях.
— Знаешь, милый, — Наташа нежно поцеловала его в плечо, — у меня такого никогда не было. Прямо взрыв мозга от наслаждения! Спасибо, мой, хороший!
Не прошло и получаса, как мужчина поинтересовался, не хочет ли его женщина, чтобы он отодрал её как «сидорову козочку».
— Хочу! — расхохоталась его женщина.
Встав в позу козочки, она, поигрывая сахарными булочками, ожидала пришествия своего «козлика» Ухватив её за прелестные ушки, нежно поигрывая ими, он отодрал её как учили.
— Ни когда не думала, что за уши так приятно! Прямо зоо какое-то, — хихикала она, — то рыбка, то козочка, кто следующий?
— Думаю..., — сделал многозначительную мину развратник, — как назвать на боку?
— Белочка? Зайка? Лисичка? — смеялась блондинка, — а вообще мне нравится твоя «половая жизнь» во всех смыслах, зачем тебе диван?
— Пусть будет белочка, а насчёт мебели я подумаю, — подмигнул Гоша.
Сыграв симфонию любви на боку, парочка решила прекратить заниматься любовью, хоть и до вечера было ещё далеко, но нужно быть в форме. Немного притомившись, они решили поспать перед возможно бессонной ночью.
Проспав почти два часа, Георгий проснулся от грохота, раздавшегося в кухне.
— Ах, я растяпа! — призналась кухарка, — жопой смахнула со стола кастрюлю, — демонстрируя, к счастью, пустую кастрюлю, — Разбудила?
— Да, нет, я просто валялся с закрытыми глазами, что кашеварим?
— Борщ, — созналась кашеварка.
— Понятно, готовишься к сдаче экзамена по домоводству? Принимать буду со всею строгостью! Если не понравится — в жёны не возьму.
— Ню-ню, принимальщик. Видали мы таких, не сомневайся, я прекрасно умею готовить, уж поверь мне, жееених!
— А у тебя оказывается масса талантов! Колись, что ещё умеешь?
— Шить, стирать, готовить, гладить. Я на кухне Королева, а в постели, нет мне равных. Коль захочешь ты «на лево», с радостью туда тебя отправлю! Полюбуйся, полюбуйся на прекрасную Натуську! — чуть не пропела Натуська.
— Ты и стихи можешь сочинять? — оторопел парень, но вспомнив, хлопнул себя по лбу, — забыл... ты же литературный оканчивала.
— Это не стихи, а так, рифмоплётство, и не окончила я..., — ловко шинкуя капусту, заметила Наташа.
Солнце не успело склониться к закату, как борщ был готов.
— Ваше Высочество, извольте откушать, чем Бог послал, — произнесло небесное создание, одетое в трусики от Гоши, футболку от Вольдемара.
— А это что? — Беря в руку непонятное кондитерское изделие.
— Пампушки, — доложилась кулинар, — борщ без пампушек, словно справка без печати, — подперев прекрасное кукольное личико, пояснила девушка.
— А ты чего не ешь? — пробуя на вкус изумительное блюдо, поинтересовался принимальщик.
— Люблю, любоваться, как мужчина ест, и к тому же повар с пальчиков сыт, — однако зачерпнула пол поварёшки и, добавив немного сметаны, с удовольствием принялась есть, — а знаешь, довольно неплохо, самой нравится, приготовлено с любовью.
— Ну, мать, — чуть не вылизывая пустую тарелку, сказал Гоша, — экзамен сдала на отлично! Беру тебя в жёны!
— Да, ну, тебя! — отмахнулась девица. Тебе нужная другая жена.
— Какая?
— Чистая и не порочная, — пояснила она, — Ты будешь носить её на руках, а утром кофе в постель, а она будет витать в облаках, под музыку дождевой капели, Ей будешь дарить цветы, одевать, раздевать, любви учить, укладывая на кровать. Она подарит тебе ребёнка...
Внезапно женщина оборвала стихи и расплакалась.
— Ну, Наташ, — обняв её и раскачивая как маленькую девочку, — не надо, а!?
— Всё, всё, — улыбаясь сквозь слёзы, сказала Наташа, — отпусти... Извини, нахлынуло. () Ну, ты же понимаешь, издержки профессии... И к тому же нам не по пути...
— Это, почему, это?
— Я деньги люблю, найду какого-нибудь богатенького старикашку, и будем мы жить счастливо. И умрём... сначала он, а я после...
— Ну как скажешь, — сказал Георгий, — но помни моё предложение остаётся в силе.
— Надолго, ли?
Их прервал телефонный звонок, Степан предупреждал, что заедет в 8 вечера и поинтересовался, где Натали.
— Здесь, — ответил Георгий, — дать ей трубочку?
— Нет, не надо. Я вас вместе отвезу...
— Ну, что? — спросила Натали.
— Стёпа звонил. Заскочит в восемь за нами...
— Понятно, — Давай ещё поспим?
— Давай
Парочка обнялась и, упав на постель, тут же уснула.
В полдевятого они были в кабинете у Виктора.
— Парные катания отменяются, — сказал работодатель, — у заказчиков финансовая проблема — они сняли заказ. Ты Натали, приглашена к «Упырю»
— Прелестно, — обрадовалась Натали, — и напрягаться не надо.
— А у тебя, Гоша, спец заказ, велено оставлять тебя в неведении.
— Если связано с голубизной, то я...
— Да не дрейфь, ты, — перебил его Виктор, — там будет женщина. Всё, больше я тебе ничего сказать не могу. Оплата по факту. Уверен — справишься. А теперь девочки, мальчики по коням! Степан в курсе, развезёт вас по раб. местам.
Часть — 6
Квартира занимала весь верхний этаж дома. Звонок проиграл на разные рулады во всех её уголках. Красный огонёк над дверью мигнул и металлический голос произнёс: «Войдите». Одновременно щёлкнул электронный замок, дверь чуть приоткрылась призывая войти званного посетителя. Стоило, только, переступить порог, как голос предложил идти прямо. Таинственный, полутёмный коридор освещался светильниками по мере продвижения человеком вперёд. Спереди загорались, позади — гасли. Вся эта напускная таинственность сильно напрягала Георгия. Ему хотелось выматериться и послать невидимую хозяйку куда подальше. Наконец, он достиг места, где она его ожидала. На двери бегал огонёк по кругу, обозначая, что это здесь. Толкнув дверь, он вошёл.
В небольшой комнате, оборудованной непонятного рода приспособлениями, на кресле сидела девушка. Кресло не имело ножек. По его краям находились большие колёса. Кресло являлось инвалидной коляской. На лице Георгия ни отразилось никаких чувств. Он понял, почему надо было его держать в неведении.
Девушка была одета в длинную клетчатую рубашку и короткие бриджи. На её парализованных ногах не было туфелек. Они были обуты в большие, толстые шерстяные носки. Худющие ноги оканчивались маленькими ступнями некрасиво развёрнутыми внутрь. Сильные руки возлежали на подлокотниках и казались очень живыми. Остальные формы едва угадывались под несуразной мешковатой рубашкой. Лицо девушки было прекрасно. Оно отличалось той неземной красотой, которую веками и тысячелетиями воспевали поэты, художники и музыканты. Любой из них был бы готов отдать половину жизни, чтобы написать с него портрет, музыку или написать стихи. Полное отсутствие косметики, только усиливало его чарующий эффект.
Её глаза околдовывали, зачаровывали, замораживали. Парень превратился в «соляной столб». Его язык прилип к гортани, он отказывался произносить слова. Нет, тому виной не было, то, что девушка оказалась в инвалидной коляске. Его вовсе не затрагивало, что она калека. Его пронзила молния. Молния сожгла его душу, разбила его сердце вдребезги, заморозила его тело, придала окаменелость всем его членам. Имя молнии было: ЛЮБОВЬ. Любовь с первого взгляда. Вся несуразность происходящего заключалась в том, что юноша даже не слышал её голоса. Он был будто Пигмалион, который влюбился в свою Галатею. Будто зная, что она была всегда, просто не было случая им встретиться. А теперь этот случай настал. Скульптура, внезапно ожила и, открыв свой прелестный ротик, спросила:
— Как Вас зовут?
— Георгий, — ожил «соляной столб», — можете называть меня Гошей. Так зовут меня друзья...
— Странно? — удивилась Богиня, — а мне сказали другое имя: Вольдемар.
— Это моё сценическое имя, — непонятно почему пояснил не Вольдемар.
— Сценическое? — брови девушки поползли вверх, выражая неподдельное удивление.
Мимика её лица была просто потрясающей. Вероятно, это была компенсация её особенности — невозможностью ходить:
— Ну, хорошо, — мягко улыбнулась девушка, — буду звать Вас Гошей. Хочу побыть вашим другом... подругой, — чуть замялась она. Лёгкая степень красной краски, окрасила её прекрасное лицо.
Внезапно оба влюблённых сверзлись с небес на землю. А то, что они влюблены друг в друга, было откровением только для каждого, но не известно о чувствах другого. Они вспомнили, для чего находятся здесь. Это не было первой встречей, первым свидание. Это была деловая встреча. Один из них был покупателем, а другой продавцом. Того чего ни купить, ни продать нельзя. Это ЛЮБОВЬ. Её нельзя продать. Так же как снег, дождь, ветер. Её нельзя купить, так же как Солнце, Звёзды, Ночь. Но один из них пришёл сюда, чтобы продать, а другая находилась здесь, чтобы купить. Наверное, поэтому, юноша спросил, как имя его избранницы.
— Настя, — ответила та.
— Можно я буду называть тебя Настюша? Или Настёнка? — спросил безнадёжно влюблённый.
— А что мне нравится! И то и другое, — ласково улыбнулась Настюша.
— Где здесь ванная? — спросил герой-любовник
Девушка указала на неприметную дверь на правой стене комнаты. Георгию стали понятны многие приспособления в комнате. Они были созданы, чтобы парализованная могла передвигаться без помощи коляски. Подойдя к ней вплотную, он попросил обнять его за шею.
— Зачем это? — кажется, девушка немного испугалась.
— Хочу доставить себе удовольствие — помыть тебя перед..., — он немного замялся, — очень надеюсь, что тебе это тоже понравится.
Девушка залилась краской. Ей вдруг стало очень неудобно. Она не ожидала такого от себя. Она и не ожидала, что придёт именно ОН. Тот, которого она будет стесняться. Но ведь это был её заказ, она сама этого хотела. Она заплатила за это. К чему тогда стеснения? Настя протянула руки и обняла шею и плечи мужчины.
— Что ж, я тоже надеюсь, — краска покинула её прекрасное личико, она мягко улыбнулась, да так, что у Георгия сердце провались куда — то вниз, а потом вернулось назад и застучало со страшной силой.
В ванной стояла стиральная машина. Усадив на неё свою любовь, парень, удерживая одной рукой девушку, включил воду и, прикоснулся к верхней пуговице рубашки, замер в ожидании. Он как бы испрашивал у неё позволения.
— Это обязательно? — спросила она, понимая несуразность вопроса.
И тогда он понял всё. И сказал, то, что должен был сказать.
— Настя, я люблю тебя. Я влюбился в тебя, как только увидел. Понимаю, что в моём положении — это глупо. Но так уж случилось. Я боюсь неосторожным словом, движением обидеть тебя. Пожалуйста, помоги мне.
— Правда?! — глаза девушки засияли.
Она протянула руки к возлюбленному и, они страстно поцеловались.
— А я в тебя! В моём положении — это тоже выглядит несуразно. Я краснею, как школьница. Веду себя словно девственница перед первой брачной ночью. И вообще, будто это наше первое свидание, а не... — она замолчала, затем снова улыбнулась, — Гошенька, пусть это будет будто наше первое свидание? Сделай, пожалуйста, это для меня... для нас, — затем она расстегнула верхнюю пуговицу.
— Хорошо, Настюша, — обрадовался Гошенька, — так и будет! Это наше первое свидание!
Под рубашкой оказалось прекрасное тело. Оно тоже было создано для скульпторов и художников. Божественное творение скрытое симпатичной тканью сиреневого цвета, кружило голову влюблённого. Девушка заглянула прямо в глаза возлюбленного
— Ты должен это снять, — тихо прошептали её губы.
— Я знаю, — ответил он, — я боюсь.
Они вновь страстно поцеловались. Во время поцелуя он сделал это. Когда их губы разъединились, взору юноши представились два совершенства природы. Правда девушка целомудренно прикрывала их руками.
— Вот смотри, — вновь лёгкая краска окрасила её прекрасное лицо.
Настюша подняла руки и завела их за голову, как бы предлагая любовнику полный контроль над ними. Он чуть нагнулся, чтобы отключить воду. Его лицо оказалось в непосредственной близости от груди женщины. Её волшебный запах ударил ему в голову, да так сильно, что молодой человек чуть не потерял сознание. Быстро взяв себя в руки, он стал покрывать прелестные холмики чувственными, страстными поцелуями. Девушка гладила его волосы и, томно вздыхая, тихо повторяла: «Любимый, мой. Хороший, мой... «. Немного отстранившись, он залюбовался ими. Соски набухли, привнося некую изысканность и как бы порочность происходящему. Его губы осторожно коснулись их по очереди. Ему показалось, что у них вкус мёда и молока. Мужчина внезапно возомнил себя младенцем и стал их сосать, будто хотел напиться молока. Девушка не в силах больше терпеть, расхохоталась:
— Гошенька, перестань! А то и вправду молоко потечёт.
Вскоре бриджи, шерстяные носки и сиреневые трусишки были сняты и, девушка была аккуратно опущена в ванну. Во время священнодействия Гоша отводил взгляд. Он стеснялся. Влюбленная в него, внимательно разглядывала его лицо. Кажется, ей показалось, что он чуть покраснел. Она обхватила его за шею и, притянув к себе, стала в исступлении целовать, приговаривая: «Господи, Господи! Неужели это правда!? Неужели это происходит со мной?!»
— С тобой, с тобой, Настюша, — повторил молодой человек, — я твой подарок, и сделаю всё, чтобы этот день был самым лучшим в твоей жизни. Ты запомнишь его навсегда!
Он разделся и осторожно погрузился в ванную. Девушка не сводила глаз с его, пока что размягчённой штучки. Обняв её ногами, молодой человек стал ласковыми движениями намыливать её волосы. Девушка закрыла глаза и сказала: «Боже, как приятно!». Вскоре настал черёд её шейки. Когда Гоша усадил ей к себе на колени и принялся мыть её грудь и очаровательную спинку, Настёнка застонала и стала вздрагивать.
— Что с тобой? — Немного испугался Гоша.
— Ты не поверишь, — улыбнулась она, — я кончила...
Она уже достаточно расслабилась, чтобы спокойно заявить об этом. Это дало повод мужчине отбросить стыдливость. Он начал мыть её ножки. Каждый пальчик по отдельности.
— Ты совсем ничего не чувствуешь? — массируя её ступни, поинтересовался он, не боясь её обидеть.
— Совсем, совсем — призналась девушка.
— А здесь? — осторожно поглаживая её губки внизу, спросил он.
— Здесь, очень даже, — целуя его куда придётся, созналась она.
Когда всё было закончено, она сказала:
— Мне понравилось! Так принимать ванну, я готова по десять раз на дню.
— Это были только цветочки, — улыбнулся парень, ласково вытирая свою возлюбленную, — ягодки впереди.
— О! Я не сомневаюсь! — крепко обнимая его и нежно целуя во все места, которые оказывались на уровне её губ, — подтвердила влюблённая.
Он перенёс её в другую комнату со огромным ложем.
— Я здесь очень редко бываю, — пояснила Настя, — неудобно.
Комната была обычной, но совершено не приспособленной для человека, передвигающегося на колёсах.
Уложив девушку поперёк дивана, он разлёгся рядом, думая, как продолжить.
— Я хочу посмотреть, — внезапно сказала Настя, — хочу его потрогать.
Кажется, она догадывалась, что происходит в душе Георгия. Он приблизился к ней. Она протянула руку и осторожно коснулась.
— Можно я буду называть его Гошенька? — спросила девушка.
Ещё одна молния сверкнула в сознании Георгия. Перед ним поплыло лицо Наташи. Но он отогнал её образ, мысленно сказав ему: «Ты способна ходить, а она нет. Пожалуйста, отпусти меня... «. Образ растаял.
— Конечно, мне будет приятно.
Нежно поглаживая Гошеньку, Настюшка потянулась к нему губами. Вспомнив об её особенности, парень придвинулся к ней ближе и его член оказался у неё во рту. Она стала страстно облизывать его и посасывать, удерживая правой рукой, в то время, как левая играла с нижними губками. Осторожно изменив положение, парень поцеловал её ручку, как бы прося предоставить это ему.
Её прелестный цветок стал покрываться страстными поцелуями. Язык Георгия тоже не остался без дела. Девушка стала стонать и вскрикивать от наслаждения, но свою игрушку не бросила, а напротив, стала целовать её и облизывать сильнее, чувственней. Оргазм настиг их одновременно. Мощная струя любовной жидкости из лона женщины, оросила всё его лицо. Его любовный сок, заполнил горло любимой, она беспрестанно его глотала. Казалось, этому не будет конца.
Они кричали от безумного наслаждения.
— Иди ко мне позвала любимая.
Она коснулась его лица, осторожно намазала мизинец своим соком и попробовала на вкус.
— Как странно? Со мной такое впервые? — улыбнулась девушка.
— Со мной тоже, — нежно целуя её в губы, — признался мужчина, — а какого она вкуса?
— Что? Это или твоя сперма?
— Моя...
— Сладкая, — вновь нежно целуя его в губы, сказала Настюша.
Прошло совсем немного времени, как ему захотелось почувствовать вкус его женщины. () Женщины, которая не пользовалась никакой парфюмерий, любая косметика ей была чужда. Вкус её тела был единственным и неповторимым. Он был именно таким, каким было предрасположено судьбой для её мужчины. А вкус его тела — для его женщины.
— Ты моя! — Сказал он, — начиная вхождение, — Навсегда. Я тебя люблю!
Он начал двигаться, повторяя всякие слова любви, клянясь, что теперь они будут вместе навеки. Никто и ничто не сможет разлучить их. Он бросит свою работу, будет заботиться о ней и ухаживать.
Оргазм вновь настиг их одновременно. Наслаждение было таким сильным, что они оба потеряли сознание. Придя в себя, они поклялись в вечной любви.
— Ты станешь моей женой?
— Стану, но не раньше, как ты завершишь все свои дела...
***
— Что ты можешь ему дать, того что не могу дать я? — блонди со вниманием разглядывала парализованную женщину, гордо восседавшую на инвалидной коляске, — ты ведь не способна ходить, извини... Но это важно!
— Любовь, — просто сказала та.
— А он? Что он сказал тебе?
— Что он берёт её, он будет заботиться обо мне, пока смерть не разлучит нас. Я поверила...
— А если обманет? Что будешь делать?
— Я умру. Зачем мне жить? — одинокая слеза прочертила дорожку по щеке влюблённой.
— Настюша! — Наташа порывисто обняла влюблённую, — Запомни! У тебя есть подруга, которая ради твоего счастья убьёт любого! Ты только позови меня. Позовёшь?
— Позову... обещаю... Спасибо Натуська. У меня никогда раньше не было таких друзей.
— А теперь есть! — Женщина быстро покинула здание.
Гулкий звук её каблучков ещё долго раздавался в голове счастливой.
181