Вахтовый ЗИЛ подскакивая на колдобинах таёжной просеки, вёз рабочих на буровую. Петька ожесточённо крутил руль, с трудом вытягивая машину из залитых водой ям, разрезая стоялую воду на обе стороны по обочинам, уходя в жидкую грязь всеми колёсами под надрывный вой двигателя автомобиля. Рядом на пассажирском сидение расположилась Вера Михайловна Рудникова. Выезд на буровую она наметила ещё с вечера, посмотреть на месте, как ведётся бурение, какие глубины уже освоены. Отобрать последние образцы замеров, ознакомиться с графиком работы установки. Познакомиться с бригадой буровиков, приглядеться к мужскому коллективу, с которым возможно уже сегодня ей придётся разделить ночной досуг. Взять хотя бы этого парнишку сидящего рядом с ней и сдержанно матерящегося по ходу их мытарств на дорожной хляби. Фигура мальчишки крепко скроена, угадывается отцовская стать. Уж коли начинать, то с папаши, для Веры Михайловны мужики на много старше её, всегда были более притягательны в подобных делах. Поездка заняла не больше сорока минут, а тряска в кабине утомила Веру Михайловну основательно. И она решила впредь для себя отправлять в подобные путешествия своих девчонок. Пускай попрыгают на лавках, как куры молодки на насестах, благо петухов рядом хватает. Машина приехала на буровую и люди выпрыгивая из вахтовки разошлись по площадке.
– Молодой человек, мне необходимо доставить образцы проб в лабораторию, – обратилась Вера Михайловна к своему водителю.
– Я Петя, Вера Михайловна, – напомнил парень своей пассажирке их вчерашнее знакомство.
– Тем не менее, Петя, я сейчас заберу образцы и мы поедем в лагерь. Прошу никуда не уходить, – женщина отвернулась и отправилась разыскивать бригадира смены.
Петька сложил руки на руль и уставился на осанистую фигуру, удаляющейся женщины. Возвращаться домой ему не хотелось, там его непременно ждёт встреча с Настей.
– Петя, – помахала рукой Вера Михайловна, стоя у брезентового шатра, – подъезжай сюда.
– Может её трахнуть, не дожидаясь вечера?... – прикинул про себя Петька, подруливая к палатке, – только она и там будет командовать, «Петя возьми вправо, Петя, возьми влево, Петя хватит, я кончила»... Тьфу!
– Грузи, Петя, эти баллоны и поехали, – прервала размышления водителя Вера Михайловна.
Машина петляла по просеке, раскачиваясь на ухабах, Вера Михайловна, вцепившись ручку двери кабины, ощущала поднимавшуюся тошноту в горле. Подавив в себе очередной спазм, не дожидаясь следующего, она ухватилась за плечо Петьки и жестами приказала остановить машину. Опустив стекло в двери, Вера глубоко дышала, оглядываясь по сторонам.
– Далеко отсюда до лагеря? – спросила она водителя.
– Идти устанете, Вы посидите и дальше поедем.
– Мне лучше полежать на земле, умотал ты меня на своём грузовике, – слабым голосом простонала Вера Михайловна. Открыв кабинку, она спустилась на землю, перешагнув через грязь, поднялась на склон, заросший травой. Петька снял с себя куртку и расстелив на траве предложил Рудниковой прилечь.
– Ты сам сядь, я голову положу тебе на колени. Не возражаешь?
– Мне – то что, пожалуйста, – садясь на расстеленную куртку согласился парнишка. Голова Веры Михайловны опустилась Петьке на колени. Через минуту Вера открыла глаза и посмотрела на Петра.
– Ты это сейчас возбудился, парень, или там что-то другое?
– А Вам, как бы хотелось? – тактично поинтересовался Петька.
– Мне бы не хотелось ошибиться. Может, покажешь чтобы не гадать – осторожно предложила попутчица.
– А чё на него смотреть без надобности, тем более Вы не ошиблись.
– Ну о надобности мне решать. Не ломайся Петя, предъявляй мою находку, – проведя рукой по брюкам парня, – заключила Рудникова.
Петька без особого энтузиазма приступил к демонстрации отцовского наследия, привстав на колени он спустил брюки вместе с трусами, обнажив интересующую Веру деталь своего не по годам развитого тела.
– Ничего себе моя, твоя лаборатория, вот это находка! Да этим самородком весь Васюган перетрахать можно!
– Ну весь не весь, а Вашу лабораторию в одно касание, ежели договоримся, – самодовольно изрёк Петька.
– И кто же его холит в этой глуши? За ним необходим ежедневный уход.
– А мать, и сестра на что? Они и присматривают за ним, по родственному, – признался Петька.
– У них и без тебя работы хватает, – возразила Вера Михайловна – вон сколько мужичья возле околачивается, без выходных маются бабы.
– Ну теперь им будет проще. Пять женщин приехали, это чистый санаторий для мужиков, – заверил парень, качнув свисающим стволом возле лица начальницы, – можно ехать?
– Не опробовав этот драгоценный минерал? – Удерживая руками своего водителя, возмутилась женщина.
– Ну пробуйте, пока время есть, – снисходительно разрешил Петька, – а я Вас попробую, – приседая рядом с Верой Михайловной, пробормотал парень.
Не полагаясь на партнёра, Вера расстегнула на себе кофту, освободила тяжёлую, слегка свисающую грудь с шоколадными кругами вокруг торчащих сосков и предоставила её в распоряжение мальчишки.
– Поиграйся малец. Только не покусай тётеньке грудь, – строго предупредила она Петьку.
– А Ваши трусы я сам могу снять? – забирая подол Веры на живот, поинтересовался мальчишка, стягивая резинку белых рейтузов с полных бёдер женщины.
– Снимай, коли охота, – разрешила партнёрша, приподнимая мягкий зад над землёй.
Пока Петька охаживал пышную грудь своей попутчицы, поглаживая, тиская её жёсткими ладонями, покусывая соски, дразня их языком, отчего они приобрели твёрдость и упругость. Вера Михайловна, обхватив тонкими пальцами Петькин член, стягивала верхнюю плоть с него вниз и возвращая её назад, прикасаясь губами к головке, напрягшегося члена, пробегала язычком по его бугристому от взбухших вен стволу.
Запустив пальцы в промежность Веры и продавливая их в сырую вагину женщины, Петька настойчиво углублялся во влагалище, погружая пальцы в её влажную глубину. Тем временем голова Веры Михайловны ритмично насаживалась на член своего партнёра, со сбегающей вязкой слюной с языка на лобок молодого любовника. Возникшая тяжесть в глубине промежности Веры Михайловны, вынудила её прервать сладкое томительное возбуждение и откинувшись на спину, женщина потянула на себя парня, раскинув стройные ноги и порывисто дыша открытым ртом позвала:
– Давай, малыш!... Пора, я готова мой мальчик.
Полуденное солнце нагрело раскисшую землю после ночного ливня. Солнце отражалось в каждой луже вспышками ярких огненных бликов, сопровождая убегающий грузовик по подсохшей просеке. Вера Михайловна, не спеша пробегая пальцами по застёгнутым пуговицам кофты, задумчиво глядела на дорогу, петляющую по склонам низины.
– Знаешь, Петенька, ты не говори в лагере о нас. Не надо всем знать, что я дала тебе первому. Правильней было бы мне начать с твоего отца, не хватает, чтобы мне вменили нимфофилию. У меня давно не было мужчины, вот и дала слабину. А с тобой мы ещё.. . и не раз, но потом, обязательно. Ты мне очень понравился, полагаю, что не только мне одной. Была бы я твоих лет, ни за что бы тебя не отпустила. В тебе есть то, что привлекает женщину – я не о красоте, не о твоём умении удовлетворить бабу, всё это важно, но не главное. Ты умеешь жалеть женщину, не от головы, от сердца. Это многое прощает, береги это в себе.
Машина подкатила к сторожке. На крыльцо вышли девчонки, ожидая распоряжений от своей начальницы, с любопытством посматривая на сидящего за рулём Петьку.
– Чего, дурёхи, пялитесь на парня? Несите образцы в дом, после обеда начнём работать.
Пока лаборантки переносили цилиндры с грунтом в сторожку, Вера придвинулась к парню и поцеловала его. – Ставь машину на место и ступай на обед, милый. Вечером за бригадой ты поедешь или отец?
– Отец собирался, а что?
– Ладно, свяжусь по рации с буровой, попрошу вашего бригадира привозить вечерние образцы, незачем этих засранок на полдня отрывать от работы, от них здесь больше толку, да и тебе лишних соблазнов не будет.
* * *
Вечером в лагерь вернулась вахтовка с бригадой буровиков. Сенька Колпин спрыгнув с машины, снял ящик с пробами грунта, положил его на плечо и направился к женской общаге.
– Колпин! Сенька, – окликнул его бригадир, – зачем один потащил, дружка своего возьми, чего спину гнуть в одного.
– Не, я сам, тут близко, Юрка, место в столовке мне забей, я скоро, – бросил через плечо Сенька, шагая по тропинке к лаборатории. Брать с собой Юрку ему не хотелось. Он надеялся увидеть Татьяну Митрохину и попытаться договориться с ней о предстоящей ночи. Хоть она и не обещала ему отказаться от посещения мужской общаги, но видеть Таньку в чьей-то постели, тем более, с приездом стольких женщин, её присутствие было вовсе необязательным. Другое дело, что предстоящая вечеринка обещала довольно захватывающее зрелище, как для мужиков, так и для женщин. Татьяна вместе с матерью ещё днём приготовила закуску, пару бутылок водки, полагая, что мужики этим не ограничатся и поставят на стол своё пойло. Не исключено, что нынешний вертеп посетит сам начальник партии – Павел Николаевич Митрохин, но быть свидетелем развлечения своих подчинённых с собственной женой и дочерью, став участником готовящейся оргии, было весьма сомнительным предположением. Однако, своё Митрохин, врят ли, упустит, непременно прихватит себе кого-то из прибывших. Не одному же ему коротать предстоящую ночь, когда в общаге происходит такое буйство плоти.
Слегка запыхавшись от тяжести ноши и войдя в сторожку к женщинам, он, к сожалению, не обнаружил там свою Татьяну. Его встретили сёстры лаборантки и приняв с плеча Сеньки ящик с образцами, оживлённо защебетали возле парня, желая получше разглядеть его в тусклом свете потолочной лампочки.
– Давайте знакомиться молодой человек, я Наташа, а это Зина. А как вас зовут?
– Сеня Колпин, разочарованно представился парень, глядя на девчонок со следами косметики на лицах и накрученными бигудями на голове.
– А правда, что сегодня мы приглашены к вам в общежитие и должны будем спать с теми, кто нас выберет?
– Если не захотите, то можете не приходить, насильно вас никто в постель не потащит...
– Сеня, а ты там тоже будешь? Ты уже знаешь с кем тебе сегодня спать? Кто она? – тараторили сёстры наперебой.
– Пока не знаю, я тоже, как и вы недавно приехал. Мне выбирать ещё не положено, – уклончиво пояснил парень, собираясь уходить.
– А я бы тебя точно выбрала, – кокетливо призналась Зинка, поцеловав Сеньку в щёку, – ты клёвый!
– Спасибо, Зина. Ну я пойду на ужин, Юрка меня заждался. Вот с ним обязательно вам стоит познакомиться поближе. Он с женщинами очень робкий и, кажется, ещё девственник, он вам понравится, – Сенька развернулся и спешно выскочил за дверь.
– Нет, это как? На него женщина, как под танк ложится... – возмутилась Зина.
– А он, сука, взял и объехал... скотина! – поддержала её сестра.
Только придя в столовую, Сенька различил в толпе пришедших на ужин мужиков стройную фигуру Татьяны. Поискав глазами свободное место возле Тани и не найдя его, Сенька услышал призывный возглас Юрки, занявшего ему рядом с собой свободное место.
– Где ты ходишь, чёрт тебя побери! – возмутился Трёхин, – я чуть твою пайку не съел.
Ешь скорее и пошли, может ещё побриться успеем.
– Чего ты там брить собрался, мужчина? – поинтересовался Сенька.
– Усы, конечно.
– Не трожь, пусть растут. В Москву вернёшься, маму напугаешь.
– Идёшь ты, клоун! Я ушёл, – обиделся Юрка, вставая из-за стола.
Сенька усмехнулся и перевёл взгляд на сидящую на дальнем конце стола, Татьяну. Но та упорно смотрела перед собой, намеренно избегая глядеть на сидящего поодаль парня. Колпин поднялся и вышел из столовой.
– Значит придётся в очередь за Юркой вставать... – с горечью размышлял про себя Сенька – ладно, постоим, мы не гордые, но знай, что отсюда ты уедешь только со мной.
* * *
– Настя, чего копаешься, заглянула в кухню Пелагея Кузьминична, закрывать пора. Полинка с Танькой уже марафет навели. Ты что собираешься делать одна? Твои соседки напомадились, уходить собрались. Одна скучать будешь? Я вот, что думаю. Петька к тебе просится, возьмёшь мальчишку?
– Куда ко мне? С какой стати, сколько с этим детсадовским мне нервы трепать, других пусть тешит если найдёт, та же Полинка, только рада будет.
– Не крути девка, меня не обманешь, усмехнулась Пелагея Кузьминична, – а то я не вижу, как тебя всю трясёт при нём. Не дури и его не мучай, коли он на приезжих баб не позарился, а к тебе льнёт, значит быть вам вместе.
– Ко мне никак нельзя, тётя Паша, Рудникова запретила к нам мужчин приглашать.
– Как запретила, так и разрешит, – заверила девушку заведующая, – здесь я запрещаю. Кстати, она сегодня проведёт ночь с моим мужем, а Петька с тобой. Согласна или у тебя другие планы?
– Мне всё равно, делайте что хотите, – равнодушно ответила Настя, слыша участившиеся удары сердца в груди.
– Вот и ладно, голубка, ты умная девочка, такая моему Петьке и нужна. Ступай домой, милая.
Сумерки спустились на лагерь нефтяников. Раскачивание еловых лап под резкими порывами ветра с низинных болот, бросало на землю причудливые тени, то выползающие из тёмной стены леса, то скрывающиеся в проемах между одиноко стоящими могучими елями. Бледный диск ночного светила разливал мертвенный свет на лощину. Лёгкий шелест лиственных деревьев временами перекрывался криками ночных птиц, нарушающих тишину спустившейся ночной мглы. Настя невольно ускоряла шаги, стремление попасть в надёжное укрытие таёжного жилья, где за бревенчатыми стенами не слыхать пугающего скрежета могучих стволов елей и шумного дыхания ночного леса. Почти бегом она очутилась на пороге сторожки, ухватившись за ручку массивной двери, как из темноты к ней метнулась тень и ухватив девушку за плечи, прижала к бревенчатому срубу сторожки.
– Пришла! Я уж решил, что ты в общагу намылилась, – раздался зловещий шёпот за её спиной у самого уха.
– Ты?! Ты меня напугал!.. Что за дурацкие выходки у тебя, меня ноги не держат, паразит такой! – Частила Настя, пытаясь вырваться из рук Петьки, – пусти меня, чего вцепился. Я тебе кто, девчонка сопливая? – Наташку с Зинкой лапай. Чего ко мне-то липнешь, что мне с таким пацаном делать? В общагу идёшь, хотя бы знаешь зачем...
Петька резко развернул Настю к себе лицом и тряхнув за плечи зашипел:
– А со мной что, раз дала и женись?...
– Ты сначала паспорт получи – жених! Забыл сколько тебе годков? Я не дура, понимаю, зачем я такая тебе нужна. Чего притащился, скажешь не за этим? С кем другим, только не с тобой, понял?
– А чем я то хуже остальных?
– А тем, что ты у меня первым был, не могу я после тебя с другими спать. Я тебя сама захотела, себя отдала, а теперь хочу забыть о тебе, как забыла о том мерзавце. Не хочу свою душу рвать попусту. Он хоть замуж меня звал, только я не захотела, а ты мне что предложишь? Чтобы я от пацана ребёнка родила и жизнь себе и ему испортила? Не дождёшься, паршивец, отпусти говорю!
– Так ты меня впустишь?
– А это вот, что сейчас было? Для кого я это всё говорила? Ты меня слушал или у тебя в башке только, как меня трахнуть?
– Мне, что теперь в общагу идти? – недоумевая произнёс Петька, глядя на девушку.
– А куда ещё? Там уж тебе точно что-нибудь выгорит.
Парнишка обижено хмыкнул и снял руки с плеч Насти.
– Я туда не хочу. Еле дождался ночи, мать просил поговорить с тобой, чтобы не гнала от себя. У меня в груди болит, как подумаю, что ты пойдёшь в общагу, что у меня на глазах тебя будет кто-то из мужиков трахать.
– Что же оно у тебя не болело, когда меня Кудряшов при тебе насиловал? Только не говори, что был пьян. Ты меня ещё до его прихода на Полинку променял. А теперь домогаешься, как нашкодивший мальчишка. Чёрт с тобой, но это будет последний раз, считай, попрощаемся, вернее я прощусь с тобой и больше близко ко мне не подходи, малолетний гадёныш.
Настя открыла тяжёлую дверь и вошла в сторожку. Петька прошёл за ней и в замешательстве огляделся вокруг.
– Вон та кровать, – указала она на стоящую в углу койку. На долго не рассчитывай, могут прийти девчонки, нечего при них тут голой задницей светить.
Петька проворно скинул с себя одежду и бросил её комком на стул. Хотел раздеть Настю, но та отказалась, отстранив его руки. Сама сняла с себя свою клетчатую рубашку, стащила суконную юбку, поставив поочерёдно ноги на койку, скатала чулки. Оглянувшись на Петьку, Настя нехотя стянула с себя трусы, сбросила с плеч лямки шелковой комбинашки, упавшей к её ногам, расстегнула лифчик и накинула снятую одежду, на спинку стула. Подойдя к лежащему на кровати Петьке, присела на постель, прижав к груди круглые колени, глядя невидящим взглядом в темноту.
– Не противно с бабой, изнасилованной чужим мужиком, в постель ложиться? – сдержано произнесла Настя глухим голосом.
– Ты с ним кончала, как со мной?
– Как с тобой нет, иначе бы тебя здесь не было.
Ладонь Петьки скользнула по спине Насти, прошлась по бедру и замерла на согнутом колене. Тихо всхлипнув, плечики Насти затряслись в горьких рыданиях.
– Как ты мог меня оставить?! За что мне так больно... Разве тебе в ту ночь не было хорошо со мной? Никто тебя не будет любить, как я... Ненавижу тебя, негодяй!
Настя, уткнувшись мокрым от слёз лицом в плечо Петра затихла, изредка всхлипывая в его объятиях.
* * *
К тому времени, в общаге буровиков во всю развернулась запланированная встреча трудового коллектива с вновь прибывшими сотрудницами в геологоразведочную партию. В числе собравшихся, за принесённым из столовки столом, не хватало из женщин лишь начальницы лаборатории Веры Михайловны и поварихи Стрункиной Насти. Отсутствующих по вполне уважительным причинам. Стрункина не прибыла по болезни, в связи с полученными травмами от весьма несдержанного поклонника. О чём было самым серьёзным образом обсуждено с членами бригады и вынесено общественное порицание в адрес, без вести пропавшего сменного мастера Кудряшова. Рудникова Вера Михайловна была вызвана к начальнику поисковой партии с весьма деликатной миссией – скоротать свободный вечер с ним в условиях более комфортного проживания, чем у работников бригады буровиков. Так или примерно так было бы запротоколировано данное собрание в один из вечеров в геологоразведочной партии. Но, разумеется, подобного протокола никогда не велось, дабы не привлекать нездорового любопытства среди руководящего состава Управления Васюганских месторождений. В кругу присутствующих мужчин, в количестве одиннадцати человек и пяти женщин, тесно усевшихся за столом на лавках и табуретках, царило единодушное взаимопонимание и веселье. Из заезженного касетника доносилась музыка, соответствующая настроению собравшихся. Женщины были рассажены в соответствии с тем, что каждая могла воспользоваться вниманием к себе не менее двух кавалеров. Как и полагала Пелагея Кузьминична, водка припасенная для вечеринки была быстро закончена и на столе появился напиток весьма подозрительного цвета со столь же непонятным ароматом и осадком на дне бутылки. Буквально после третьей рюмки некоторые дамы ощутили у себя на коленях сразу по две похотливых руки. Но это ещё не означало, что эти кавалеры станут их первыми партнёрами. Напряжённый взгляд Сеньки блуждал по лицам присутствующих дам, сторонясь столкнуться со смеющимися глазами Татьяны, которая периодически сбрасывала со своих коленей то одну, то другую руку своих соседей по столу. Два друга сидели рядом, по обе стороны от них расположились Полинка и Наташка. Зинка сидела на противоположной стороне стола в окружении двух мужиков, которые не пропуская очередной рюмки теребили девчонку под столом, приводя ту к нервным смешкам и истеричному хохоту. Пелагея Кузьминична сидела в торце стола рядом с Романом Николаевичем ощущая на своём бедре тяжёлую ладонь бригадира. После того, как Татьяну увёл из-за стола один из её соседей и второй встав с места не спеша отправился вслед за ними к дальней свободной койке с пологом из белой простыни. Сенька подхватив под руку рядом сидящую с ним Наталью, потянул ту к соседней койке, за такую же ширму.
– Наташка, возмущённая поспешностью своего партнёра пыталась приостановить спешное развитие событий:
– Сенечка, мы даже не потанцуем? – капризно скривила губки девушка
– Обязательно потанцуем, прямо сейчас и потанцуем, – торопил Наташу парень, проталкивая её за занавеску, на ходу снимая рубашку и расстегивая брюки.
За ширмой слышался скрип кроватных пружин и звонкие шлепки тел друг о друга.
– Да не раздевайся ты, здесь по долгу не лежат, другим тоже надо, – пояснил правила свиданий Сенька, забрасывая подол на спину своей партнёрши. Освободив грудь Наталье, он обнаружил её приятную округлость с ровным красноватым кружком и твёрдой кнопкой соска. Спустив с девчонки трусики Сенька сунул их под подушку и оголив её попку поставил Наташку на колени, проведя пальцем по прорези вагины. Девушка качнулась вперёд, но парень удержал её и ввёл в глубину возбуждённый член, заставив застонать свою партнёршу под резкими толчками своих бёдер.
Уже сидя за столом, Сенька увидел, как от Татьяны вышли два мужика, застёгивая на себе брюки.
– Ну Юрка иди, тебя Татьяна ждёт, – но парень не попытался даже подняться.
– Нет, я с Полиной побуду, – заявил студент, обнимая Полю за полные бёдра.
– Ну тогда Сенька топай, не заставляй Танюшку ждать.
Сенька стремительно поднялся и направился к Татьяне за занавеску, женщина лежала на койке, прикрытая лёгким одеялом, выразив удивление на лице при появлении Сеньки.
– А Трёхин раздумал что ли?
– Считай раздумал, ты расстроена? – присаживаясь на постель рядом с Татьяной поинтересовался Сенька, глядя в её усталые глаза под нависшей чёлкой тёмных волос.
– Ещё чего! Знаешь, Сеня если ты меня не будешь, то я хочу пойти домой. Устала, выпила, двух мужиков ублажила, пожалуй хватит на сегодня. Да и ты не сильно скучал, я слышала. Как с молоденькой – понравилось, лучше чем тёток трахать?
– Кто бы говорил...
– Что? Что ты сказал?
– Я сказал на здоровье Танюша.
– То-то. Помоги тётеньке собраться.
Уже в дверях Татьяна окликнула мать
– Мне дверь закрывать? Или ты до утра?
– Если отец угомонился с лаборанткой, а Петька вернулся от Насти, то закрывай. Я с утра сразу в столовую пойду.
– Пойдём, Роман Николаевич на боковую, а то у меня уже сил на тебя не хватит.
Продолжение следует
279