Когда попал в деревню, посчитал, что действительно «попал». Хотя вскоре поменял мнение на абсолютно противоположное. Я был счастлив. Такого изобилия лиц противоположного пола, да ещё и сексуально очень голодных, меня делало счастливым. Очень счастливым. Но вскоре впечатления притупились, и я был просто доволен тем, что мне так повезло.
Секаса сколько пожелаю. Даже слишком. Именно это слишком меня начало настораживать. Конечно мой боец всегда стоял, как оловянный солдатик. Но желание искать что-то новенькое пропало. Да и Машка по вечерам меня выжимала, как лимон. Лишь только ложились все спать, она, как истинный шпиён, пробиралась незаметно в мою комнату. Стаскивала с меня плавки и как пиявка присасывалась к члену. Он вскакивал мгновенно. А Машка кайфовала.
Качественным минетом это нельзя назвать, хотя трудилась она добросовестно и с азартом. Но никогда не доводила до такого состояния, чтобы я кончил, а насаживалась своей узенькой щёлочкой и скакала на нём. Хотя даже после того, как «сдаивала» меня, она не слазила, а продолжала сидеть.
Сидела до тех пор, пока от её незаметных лёгких движений попочкой, член не начинал снова восставать «из мёртвых». И тогда продолжала нанизываться, пока я ещё раз не кончу. Независимо от того, сколько раз она успевала кончить сама. Хотя за это время Машка умудрялась кончить три, а то и четыре раза. После этого, точно так же незаметно ретировалась к себе.
В этот раз она тоже неслышно пробралась в комнату, стянула с меня плавки и принялась целовать член. Увидев, что он принимает боевое положение, она до половины погрузила его в свой ротик. Вдруг в комнате зажигается свет. В дверях стоит Анжелина. Наверно Зевс метал молнии поменьше, чем глаза Машкиной матери.
— Машка мигом к себе! Я с тобой ещё разберусь! – та пулей вылетела из комнаты, но всё равно на выходе успела получить ощутимый шлепок по заднице.
— Пошли со мной, - тоном не терпящим возражений, проронила тётка и пошлёпала в свою комнату.
— Вот это влип! – подумал со страхом, натягивая плавки, - и как мне теперь оправдываться? Ведь девчонки, к сожалению, всегда правы. Доказывать, что Машка самостоятельно пришла, бесполезно, да и некрасиво с моей стороны.
Ну, что же. Будь что будет. Поплёлся в комнату тётки, как на эшафот. Зашёл в её небольшую спальню и застыл возле не полностью прикрытой двери, готовый в любую секунду ретироваться.
— Тебя учили дверь за собой закрывать? – прошипела со злостью тётка. Я, уставившись в пол, медленно прикрыл дверь. В этот момент она меня схватила за волосы (не смотря на то, что они были сравнительно короткие) и начала с силой дергать из стороны в сторону, приговаривая:
— Ты! Сучонок! Посмел совратить дочку?
Было конечно больно и обидно. Хотя таскать меня за волосы ей удавалось с трудом. Мало того, что они короткие и ей приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы удержать их. Кроме того, чтобы мне было не так больно, я двигался вслед её рывкам. Поэтому мы не стояли на месте, а тупцевали. Ей постоянно приходилось отступать, чтобы не упасть, так как я постоянно приближался, мне так было легче реагировать на её движения.
Не знаю долго ли она меня таскала так по комнате (мне показалось целую вечность). Делая очередной шаг назад, она зацепилась за кровать и начала падать, выпустив мои волосы. А учитывая, что я приближался к ней, то удержаться на ногах ей не получилось, и она упала раскинув руки в стороны спиной на кровать.
Увидев, что Анжела падает, я не стал делать шаг следом. Но законов инерции ещё никто не отменял. Естественно я тоже начал падать. Чтобы не загреметь мордой об пол выставил руки. Ситуация получилась довольно комичная. Выставив руки и падая, зацепил полы халата. Пуговицы на нём разлетелись в разные стороны. Халатик распахнулся, а я с разгона уткнулся носом в её лобок. Вероятно, она готовилась ко сну, ибо трусиков на ней не было.
До этого момента у меня и в мыслях не было предположить что-то подобное. Я настраивался на грандиозный скандал. В принципе он и начался. Но когда мое лицо «впечаталось» прямо в щёлку Анжелины, я даже не думая о последствиях, обхватил её крепко за ноги и начал языком теребить клитор.
— Ты что паразит делаешь?! Перестань! – она снова схватила меня за волосы, пытаясь оттащить от своего пухлого пирожка. Но я держал её ножки изо всех сил, не обращая внимания на боль и прижимался головой к подстриженным волосикам на лобку.
Она возмущённо требовала уйти, перестать. Но постепенно сила с которой она дёргала меня за волосы начала уменьшаться, тембр голоса поменялся, она продолжала требовать все тише, пока не заметалась по кровати. Подняла ножки и, упершись ими в мои плечи, попыталась отползти. Но это было бесполезно. Моя сила была больше, и я продолжил сладкую пытку.
— Господи, Витя, что ты со мной делаешь? – уже без злости простонала Анжелина. И лишь, когда прекратились её конвульсии после мощного экстаза, я медленно поднялся. Тётка ещё продолжала, распластавшись на спине, лежать. Изредка подёргиваясь от уходящего экстаза. Я стоял перед тёткой, не представляя, какая пиздюлина меня теперь ожидает. Она медленно отходила от пережитого, продолжая лежать, не открывая глаз. А я стоял и откровенно любовался её красивым телом. Наконец она открыла глаза.
— Отвернись, бесстыдник, - без злости, каким-то грудным голосом произнесла тётка, - что же ты наделал? – она медленно поднялась, сев на кровати, запахнула халатик и так некоторое время сидела уставившись в одну точку. Я повернулся уходить.
— Стой! Витя, о том, что здесь произошло никому ни слова! – я лишь молча кивнул. Анжелина, заметив бугор в плавках иронично промолвила:
— Неужели на такую старуху, как я, у тебя встал? – я снова кивнул, - нет, это будет слишком. Хотя? У меня просьба, нет требование. Не трогай Машку. Уж лучше тогда меня оттрахай. Зная Машкин характер, понимаю, что она своего всё равно добьётся. Не вздумай только её обрюхатить! Завтра я привезу презервативы. Я стоять возле вас со свечкой не буду, но смотри мне! Оторву с яйцами! - я лишь кивал, не в силах хоть что-то сказать, - всё, иди спать.
Я молча поплёлся в свою комнату. Но уснуть долго не мог. Ситуация получилась непонятная. Вместо категорического запрета даже смотреть в сторону Машки, Анжелина пообещала пр
ивезти презики. Да и этот неожиданный куни. На следующий день Анжела действительно привезла несколько пачек презиков. Что она говорила Машке, я не знал, но та старательно меня избегала. Хотя через день вечером она прошмыгнула ко мне и закрыла дверь на шпингалет. Я показал презик.
— Да, Вить, надо одевать.
— Попало очень?
— Я думала, что она ещё вечером следом зайдёт и таких мне всыпет, что мама не горюй. А она лишь утром меня разбудила, поплакала вместе со мной (я то плакала, думая, что она меня отпорет). Но почему она ревела не знаю. Пришлось признаться, что я уже давно не целка и что я сама к тебе ходила. А она лишь сказала, что моё упрямство и ремень не остановит. И предложила, чтобы я давала лишь, если есть кондом.
В общем снова всё вернулось на круги своя, но с презиком ощущения совсем иные. Когда Любе сказал, что лучше с презиком, та презрительно фыркнула.
— Ебаться с презиком – всё равно, что нюхать розу через противогаз.
— А ты хоть видела противогаз?
— Конечно. На ПВП.
В воскресенье Анжела повела всё семейство на речку. Поплавали, позагорали, пожрали то, что Любаня приготовила нам с собой. Олег с Мариной начали собираться домой.
— Олеже, ты бы показал Вите остров.
— Ма, я не против, но пусть в следующий раз. Мне пора на дежурство.
— Ладно идите. Я сама покажу.
— И я с вами, - сразу же влезла Машка. Олег начал её отговаривать. Ссылаясь на предыдущий раз. Вероятно, в прошлый раз у Машки не хватило силёнок. Анжела слушала, слушала их спор. Потом поставила «жирную точку» в этом споре.
— Маша, не выдумывай. Кто тебя будет назад с острова тянуть? Туда возможно доплывёшь. Я говорю возможно. Топай домой. Олеже, спрячешь наши вещи под вербой.
— Понял. Мам, ты только не спеши очень, а то включишь повышенную. За тобой и я не вгонюсь, - Анжела ничего не ответила, а пошла к воде. Я следом. Плавала она великолепно. Размашистые сильные гребки и тело её скользило в воде с огромной скоростью. Вышли на пологий берег острова.
— Иди за мной, - мягкая трава приятно приминалась босыми ногами. Анжела завела меня так, что берега не было видно. Со всех сторон прикрывали обзор кусты.
— Витя, ты конечно меня прости. Всё же это неправильно, но я решила позволить тебе то, что не разрешила в доме.
Я сразу понял о чём речь. И не только я. Член мгновенно образовал в плавках шатёр.
— О, вижу, что понял меня и готов к труду и обороне, - улыбнувшись, показала она взглядом на шатёр, расстёгивая лифон. Только разделись, Анжела сразу же приняла коленно-локтевую позу. Вот это попец! В обычном состоянии, её попка вроде бы и внимания сильно не привлекала. Но когда она стала рачком, широко расставив колени, я залюбовался её огромной задницей. Возможно она и не была слишком огромной. Но по сравнению с молоденькими девчонками, которых я здесь перепортил много, она была большой. Посоперничать с ней могла разве, что Анюта.
Поплевав на член, я начал не спеша протискиваться в святую святых. Анжела покорно стояла не двигаясь. Вошел до конца, попробовал медленно двинуться туда-сюда.
— Придерживай меня за талию. Покрепче, - только я положил руки на её узкую талию, как началось что-то невообразимое. Недаром она заставила её придерживать. Начала попкой такие пируэты выделывать, что лётчик ас мог бы позавидовать. Она и толкалась, и крутила попочкой и прогибалась, резко насаживаясь на мой стержень и это всё с такими криками, что мне сначала показалось, что ей плохо, больно и непонятно что. Когда начала кончать, то чуть было не сорвалась. Еле удержал её. После этого замерла секунд на десять-пятнадцать.
— Вить, кончать можешь в меня. Сегодня можно, - и она продолжила попочкой движения бешеного мустанга. Анжела почувствовала, когда я начал кончать, увеличила темп и успела кончить вместе со мной.
— Витя, отдыхаем, - она легла спиной на травку, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Я лежал рядом и молча поглаживал ей животик иногда зацепляя край мощной сиськи. Потом не выдержал и припал к соску, как младенец. Возражений не последовало, чувствовалось, что ей очень по нраву такие ласки. Когда моя рука скользнула ей между ножек, она отвела мою руку.
— Нечего туда пальцы совать. У тебя есть кое-что посущественнее.
— А так? – я молниеносным движением оказался между её ножек. Пока Анжела сообразила, что я делаю, я уже теребил языком клитор.
— Витя, не надо, не надо. Это неправильно, - но вскоре её протесты прекратились, и она начала кайфовать. Но если тогда в доме она почти не стонала. А если и постанывала, то очень тихо. То здесь она стонала от кайфа во весь голос, не сдерживаясь. После того, как она взлетела в космос, я переместился вверх и начал наяривать её в миссионерской позе.
— Постой, - остановила меня Анжела, - давай я рачком стану.
Она быстро выползла из-под меня и приняла позу даги стайл. Только я успел войти в неё, как снова начались бешеные скачки. Ей больше всего нравилась эта поза. За полтора часа она меня загоняла. Лишь только замечала, что член шевельнулся, быстро поднимала его и скачки продолжались. Я уже не знал, что мне делать. Член опух, болел, но признаться ей, что я больше не могу нельзя было. Гордость не позволяла. Я пытался удовлетворить её с помощью языка, но Анжела позволила язычком лишь пару раз её довести до кондиции, а так рачком и только рачком. Последние полчаса спокойно можно было назвать изнасилованием. Она меня насиловала. Кстати, я заметил, что у Анжелы голос сел, так она накричалась.
— Всё. Я больше не могу, - услышав эти слова, понял, что выдержал этот марафон, - Витя ты прости, что не позволяла тебе в других позах. Мой покойный муж очень любил эту позу. Хотя мне она сначала была не по душе. Потом привыкла, а потом и полюбила эту позу.
Вскоре мы уже плыли назад. Действительно путь назад оказался намного тяжелее. Возможно из-за потраченных сил. На берегу Анжела под одним деревом достала из тайника наши одежды.
— Спасибо, Витя. Ты великолепно поимел свою старую тётку. Хотя это было раз и больше не повторится.
— Почему?
— Да потому, что в доме я переполошу всех своими криками. А сдерживаться – весь кайф исчезает. И плюс ко всему через полторы недели ты уезжаешь. Прошу тебя, не обрюхать Машку.
— Ни за что. Обещаю.
1059