Рядом со мной через проход стояла кровать Сережки К-ва, которая потихоньку начинала раскачиваться, одеяло приподнималось и становилось палаткой, непрестанно подпрыгивала. Я не стерпел и решил проникнуть к нему под одеяло, мне было интересно узнать и попробовать, как Серега дрочит. Не у кого из нас, даже, не было представления, что это мы занимались онанизмом или как ещё называли по-научному – мастурбацией, и, что заниматься этим неприлично.
Тогда это словцо, вообще, не применялось ни в каком виде, как будто вся страна была вне половой или, как теперь говорят сексуальной жизни. Слово «дрочить» для меня было приятнее и было звучным, в нем что-то такое загадочное. При этом слове я сразу возбуждался, ассоциации становились реальностью, мне хотелось получать наслаждение, которое приносило непередаваемые ощущения. Дрочил я во всю лет семь и мой опыт накапливался с каждым разом. Теперь у меня была малафья и при желании вырабатывалась смазка. Мой семнадцатисантиметровый дружок всегда был на изготовке и как только я до него прикасался он оживал, как самостоятельный член моего организма.
В палате все мальчишки дрочили, и никто никому не мешал и не осуждал, такое занятие было одним из возможностей после трудового дня разрядиться и быстрее уснуть. Все кровати скрипели, ничего с этим невозможно было поделать, за время эксплуатации они становились непригодными, чтобы не вызывать скрип в комнате, приходилось осторожничать.
Когда я проник к нему в его логово, то почувствовал его запах, он уже сильно разогрелся от такой работы. Серега не стеснялся меня и не стал натягивать на себя трусы, которые он спустил до колен. Пахло потом и спермой, но меня это только возбудило. Кровать была узкой, и я едва уместился к нему: пришлось лечь боком и протиснуть ногу между его бедер. Панцирная сетка кровати под тяжестью провалилась, - образовалась яма, из которой выпасть было сложно. Я стянул с себя трусы полностью и ногой помог снять его черные трусы. Так было удобнее для нас, дрочить вдвоем было так же интереснее: он взялся за мой член, а я за его.
Я дотронулся до его хуя, он был ещё слабым, при этом очень сильно напрягся мой. Его ствол ещё не был раздрочен, только когда я дрочнул его несколько раз, как почувствовал, что он стал наливаться и твердеть. Он был внушительного размера, показалось, больше моего - сантиметр на три. Моя смазка появилась предательски быстро, мой член быстро стал мокрым. Смазка мне помогала в сложные минуты и, не надо было его смачивать слюной или вазелином. Вазелином я пользовался после того как натер себе на залупе мозоль. Это был мой первый неудачный момент: боль была несносной, и когда слезла кожица, то образовалось темное пятно, которое долго не пропадало, - в бане было заметно. Мой друг спросил тогда:
— Что ты так неудачно подрочил?
Я покраснел и признался, что в порыве своей похоти чуть было не сломал его, но зато получил непередаваемое наслаждение. В классе был еще пацан, у которого я заметил такую же отметину.
- Ты видел, что у Генки В. такое же пятно, значит - я не одинок.
Дрочил я несколько раз в день, и мне доставляло удовольствие; в основном в постели или в туалете. Иногда удавалось и на уроке. Как можно было во время уроков? Моя парта стояла последней, она была большой, что за ней ничего не было видно, как крепость. Мне казалось, что меня только мог выдать: сильное дыхание или стон с выкриком после сильно оргазма. Непередаваемое ощущение пронизывало мое молодое тело, и свербящая услада источалась от оргазма.
Пока не было малафьи, я только хватал приятные секунды, у меня не было никаких проблем. Как только из меня выплеснулась струйка прозрачной жидкости (малафья), то меня это даже испугало, но сам эффект был таким сладострастным, что я до сих пор не могу передать того чувства. Это случилось, когда я уже учился в третьем классе, мне шёл десятый годок. До этого очень побаливали груди и там, где были соски, внутри их образовались пуговички, которые ощущались при надавливании пальцами. Я не понимал, что это могло быть и, спросил медсестру школы Ираиду Митрофановну,
— Что это такое может быть, у меня болят соски, - на что она мне ничего не ответила, только ухмыльнулась.
— У тебя наступает переходный период, – как-то загадочно она это произнесла. Мне осталось только самому домысливать. Я слышал, что - то о таком периоде: но что это такое и с чем это едят - не знал?. ..
Я даже и не заметил, как исчезли эти образования в грудях, но только после того, как однажды я увидел у себя первую малафью. По моему мальчишескому телу тогда прокатилась такая волна непередаваемого сладострастия, что я ели устоял на ногах, в глазах туман и запахи, …. запахи, которых я до этого не осязал. На лобке уже появились реденькие кудряшки, пенис большую часть дня находился в приподнятом настроении и предательски меня выдавал. Многие замечали за мной такую возбудимость. Дрочил я его, можно сказать, постоянно, так как окружающий меня мир был наполнен прекрасными ощущениями и множеством всего, отчего меня возбуждало, я наблюдал за действиями своих одноклассников, о которых мог рассказать любую историю.
Многих ребят стал заставать в туалете при дрочке, на полу возле толчка часто обнаруживал лужицы малафьи, которые оставались после онанистов. Я от них тоже не отставал и при оправлении нужды, каждый раз остав
лял мутную лужицу, если она при сильном оргазме не попадала в очко унитаза. Кафельная стенка туалета напротив толчка также была в подтёках от спермы ребят. Сперма постепенно высыхала и темнела со временем и на белом кафеле отчетливо выделялась. Не знаю, почему уборщица старалась не мыть эту стенку, с явными подтеками, нашей молодой спермой.
Я почувствовал, как по мне что-то происходит и приятный зуд в области яичек и пениса перетекает в мои клеточки, мурашки так же блуждали по коже.
Теперь я в постели Серёги и мы увлечены тем, что для нас было привычным и нам доставляло удовольствие получать оргазм. Вся его коленка от моей смазки стала скользкой, и я стал просто тереться о его тело - немного поддрачивая его член.
Серега дрочить стал так же ещё с дошкольной скамьи, его научил старший брат. Они спали дома вместе в одной постели, и когда тот начал пристращаться к этому занятию - стал показывать младшему брату.
- Я сначала не мог понять, что он хочет от меня,- стал трепетно рассказывать Сережка о своих первых чувствах.
— Когда он первый раз показал, что у него происходит, то я смотрел на него так заворожено, что не мог понять, что это выстреливает малафья. Потом когда дома не было родителей или спали вместе он просил меня дрочить ему, а он дрочил у меня. Пробовали по несколько раз подряд, пока не наступала боль. Хуй натирался до покраснения, и даже, содрал мозоль.
— Он у тебя такой большой и толстый, наверное, от такого физического воздействия, - прошептал я ему, слегка волнуясь и завидуя ему.
— Может и такое, только у брата немного поменьше моего, похоже на твой. У тебя тоже не маленький, а какой твердый. В его руке хлюпало сочно и, меня переполняло сексуальность так, что я готов был на любое безумство.
Рядом с его и моей кроватью скрипела кровать Вовки К., он издавал звуки, которые уже извещали о его приближающемся оргазме. Так как это было так близко, что мне удалось дотянуться до него, Я почувствовал горячую сперму, который пролился на мою ладонь. У него спермы было много и, он не сразу понял, что я держусь за его хуй.
Володька был пониже меня, зато в свои тринадцать был коренастым и плотным юношей. Дрочил он всегда с наслаждением, я знал по его привычки и мимике лица. Такого блаженного лица редко можно было встретить у других ребят. Под одеялом было мокро от малафьи, тело взмокло от такого занятия, после этого он быстро заснул.
Каждая ночь была сказкой, и такая энергетика переполняла меня с новыми ощущениями и новыми познаниями неведомых мне чувств.
В эту ночь мы с Серегой много болтали и много дрочили. Такого вечера я еще ни разу в жизни не проводил, тем более в чужой постели. Теперь я его не стеснялся и что только хотел, то и делал. Я попросил его, чтобы он пососал мой постоянно возбужденный хуй. Сначала он сопротивлялся, но потом неожиданно спустился к нему и нехотя стал языком трогать его, пока не оказался полностью в его глотке. Ему, даже, понравилось, и он с таким напором стал его обрабатывать, что мне показалось, что он его съест. Я ничего не чувствовал кроме того, что меня пронизывали насквозь сексуальные флюиды. Не могу за себя ответить, но я явно стонал и что-то выкрикивал. С других кроватей доносились возмущенные возгласы, чтобы мы вели себя тише.
Только бы они все могли меня понять, как мне было хорошо, что не хватило бы слов на - похвалу. Спустил я Сереге так много, что он поперхнулся и, малафья потекла через края. Он оказался сообразительным мальчиком, проглотив сперму, он облизал все яички, и то, что пролилось мима. Такого наслаждения я никогда не получал, мой организм пронизан был оргазмом долго и, когда я пришел в сознание понял, что такое радость - секса. Что мы мальчишки могли еще знать, пока сами не испытали такое неземное состояние юного тела. Пожалуй, это не хватит и всей жизни, чтобы это понять! Каждый раз все становилось другим, и были уже новые ощущения, когда моим интересом мог поделиться со своим напарником. В комнате стало тихо и только я с Серым не мог уснуть.
Меня интересовала его попка и я расширил его дырочку. Постепенно вставляя дополнительный пальчик, анус постепенно стал сдаваться. Только я не знал как ее натянуть. Кровать скрипела так, что я попросил Сережу, чтобы он сел на мой член сверху. Обильно смазав вазелином залупку и дырочку, я легонько вошел в Сережку. Ему понравилась моя затея, он стал подпрыгивать на мне, наслаждая и себя и меня. Я стонал громко, но Серега накрыл меня своими губами. Такого порыва я от него не ожидал, но мой хуй так глубоко проникал в его попку, это не, то, что дрочить. Мощно обхватив мой хуй, его анус стал хлюпать, вазелин смазывал наши агрегаты. Передать наше состояние словами не возможно, такое надо прочувствовать самому. Спустили мы одновременно: Серега залил спермой мое лицо, а я извергся прямо в него. Долго мы еще лежали друг на дуге, пока не очухались.
В этот вечер постель была насквозь мокрой от нашего с Серегой пота, спермы и слюней. Изнеможенный от секса и выжатый, как лимон, я перебрался в свою холодную постель. Меня пробивал еще долго остаточный оргазм. Но с приятными чувствами я провалился в сновидения. Ночью мне снились эротические эпизоды, там были и голые девочки и мальчики. Я хотел и тех и других, но когда очнулся, то застал себя за онанизмом. Трусов на мне не было, я их оставил у Сережки в постели. Спустив очередную порцию спермы, я заснул уже до утра.
Потом были другие ночи, и мой член радовался новым познаниям в других постелях с новыми напарниками. С Серым мы еще долго продолжали наши похоти, доставляя радости жизни.
(Продолжение следует)
184