1
Я ехала домой на своей «тойоте». Только что прошёл дождь, поэтому везде были лужи. И надо же так: ко-гда я поворачивала, на край тротуара выскочила какая-то нарядно одетая девчонка. А тут лужа и феерический фонтан брызг из-под колёс. Естественно, девчонку облило в полный рост. Та замерла, словно окаменевшая, ни¬как не могущая поверить в происшедшее.
Я немедленно затормозила, выскочила и побежала к девушке. Это оказалась моя соседка Вика. Ну как со-седка, она живёт в том же посёлке за городом, но на другой улице. Красивая фасонистая девочка, но сейчас вид был, сами понимаете, не очень, то есть, полный атас: мокрая, грязная, с неё всё стекает... М-да, облила я её ка¬чественно… Я стала помогать отряхивать воду, но это было бессмысленно, нужно было полностью переодевать¬ся, да и вымыться тоже. Тут Вика посмотрела на меня и узнала:
— Лариса?! Ты как тут оказалась? А меня тут какая-то сволочь обрызгала! – сообщила она с нешуточной злобой.
— Вообще-то эта сволочь я, - сообщила я ей. – Ты так внезапно выскочила, что я даже затормозить не успе-ла. Куда ты мчалась, кстати?
— На свидание с одним мальчиком опаздывала, - сказала Вика, остывая, вся её злость куда-то мгновенно пропала. Она осмотрела себя и добавила: - Опоздала. Всюду теперь опоздала.
— Коли так, - я достала из багажника старое одеяло, - поехали ко мне, попробуем что-нибудь сделать.
Завернувшись в одеяло, Вика села в мою машину.
— Только бы маман не узнала! – пробормотала она, взглянув искоса на меня.
Я закатила глаза в притворном ужасе. Вика беспокоилась не только о себе. Если в чём мама Вики, Алексан¬дра Павловна, и достигла совершенства, так это в скандалах. Малейший намёк – и весь посёлок наслаждался дикими воплями. Похоже, мне было этого не избежать.
Через час я подъехала к дому.. Хорошо, что у меня гараж с автоматически открывающимися воротами, и, главное, быстро открывающимися. Один из соседей мне позавидовал и себе тоже сделал, но дешевше, сэконо¬мил. Так потом ру¬гался: руками, грит, быст¬рее бы¬ло. Заехав, я помогла Вике вылезти и повела в ванную. Засу¬нув её одежду в сти¬ральную машину, я наполнила ванную горячей водой, добавив ароматической пены. Хлоп¬нув рюмочку коньяка, что я ей налила, Вика погрузилась по подбородок в горячую воду, наслаждаясь.
Я тоже тяпнула рюмашку, скинула одежду и вступила в ванную. Приоткрыв глаза, Вика с улыбкой смотрела на меня, гладя свои юные грудки. Она догадывалась об этом, когда ещё садилась в мою машину в городе и со¬всем была непротив повеселиться. Я легла рядом с ней и тоже стала гладить её грудки. Похоже, Викочка уже воз¬будилась: сосочки были твёрдыми и набухшими.
Она в ответ принялась ласкать мои титьки. И, наклонив¬шись, взяла один сосочек губами и принялась со-сать изредка покусывая. Я-то думала, что мне придётся давать урок лесбийской любви, но Вика оказалась опыт¬ной в этих играх.. Продолжая ласкать меня, она легла на меня сверху и страстно поцеловала. Я ответила ей, лас¬кая её груди.
Некоторое время мы страстно целовались, потом Вика попросила меня сесть на край ванны и принялась тщательно вылизывать мои «девочку» и попу. Я стонала как сумасшедшая, прижимая её голову к своим прелес¬тям. А когда Вика одновременно сунула язык в вагину и пальчик в анус, я едва не свалилась на пол, получив силь¬нейший оргазм. Вика меня удержала и уложила в ванную.
— Ты просто прелесть! – я погладила Вику по щеке и поцеловала в губы. – А теперь моя очередь…
Я сходила за страпоном. Вика немного встревожилась, глядя на его размеры, но всё-таки подставила свою попку. Нанеся крем на самотык, я, дразнясь, несколько раз провела головкой по губам. Вика обернулась и умо¬ляюще протянула:
— Ну, Ларисочка!
Я улыбнулась ей и принялась потихоньку вводить член, то всовывая, с каждым разом всё глубже, то почти вынимая. Сначала, видимо, фаллос доставлял неприятные ощущения, но постепенно влагалище привыкло, и Вика стала получать удовольствие. Она принялась яростно подмахивать, стараясь вобрать как можно больше. Вскоре стоны удовольствия сменились криками. Вика забилась в оргазме и обмякла. Немного отойдя, она обня¬ла меня и страстно поцеловала.
Мы прошли проверить одежду. Всё постиралось. Я переложила в электросушилку, и мы пошли пить кофе. Ни я, ни она не озаботились одеждой. Я любовалась её точёной фигуркой: небольшой грудью, круглой попкой, длинными стройными ножками. Вика видела это, и это ей нравилось, она сама то и дело косилась на меня с ка¬ким-то обожанием. В общем, нам обоим было ясно, что эта первая встреча будет не последней. Через полчаса одежда была сухая. В четыре руки мы быстро её прогладили, Вика принялась одеваться.
— Лара, - спросила Вика, - ты не видела моих трусиков? Только что же были здесь…
Я только улыбнулась в ответ.. Трусики лежали в кармане моего халата на память о нашей встрече.
— Ах ты! – шутливо возмутилась Вика.
Поцеловавшись, мы ненадолго расстались. А вечером Вика пришла ко мне и осталась до утра.
2
Посёлок не город, очень скоро о наших встречах стало всем известно. Естественно, «добрые люди» расска¬зали об этом и Викиной маман. Наверное, предвкушали грандиозный скандал. Один она устроила дома: орала так, так, что дом содрогался, надавала дочери по щекам, оттаскала за волосы.. Викочка прибежала ко мне вся растрёпанная, в изорванной одежде и залитая слезами. Полное впечатление, что её изнасиловали, если бы я не знала, где она была, то так бы и подумала.
Дав девочке выпить рюмку коньяка, я немного её успокоила и уложила в нашей спальне, а сама уселась ждать её ма¬ман. Я с самого начала предвидела её визит, поэтому подготовилась к её визиту, кое-что прикупи-ла, кое-что сделала.
Серебристый «БМВ» затормозил у моего дома. Пешком мадам идти было «невместно», как говаривали допетровские бояре. Выйдя из машины, мадама окинула взглядом мой дом и пошла ко входу. На её месте я бы подъехала к самому крыльцу, ей же, похоже, всё-таки наглости на это не хватило. Чтож, значит, она чувствует се¬бя не так уж и уверенно. Очко в мою пользу.
Она была очень похожа на дочь: невысокого роста, стройная фигурка, длинные нож¬ки, и походка такая же лёгкая, летящая. Я аж залюбовалась ею. Когда она вошла в дом, я уже ждала её у дверей. При виде меня, глаза Александры Павловны предвкушающе блеснули. Она готовилась орать и буянить. Только вот ничего больше она не успела. Я начала первой..
Оглушающая пощёчина обожгла личико Александры Павловны. Вторая, третья, четвертая! Ошеломлённая женщина могла только закрываться и айкать. Заломив её руки назад, я достала наручники и защёлкнула на её запястьях. Александра Павловна открыла рот – то ли возмутиться, то ли просить, но я достала кляп в виде не¬большого члена с ремешками, ловко вставила и застегнула их на затылке. С изумлением и даже страхом Викина мама смотрела на меня, она не ожидала ничего подобного.
— Что, сука, не ожидала?! – я, ухватив её за волосы, шипела ей прямо в лицо. – Думала, будешь, как обычно, орать и буянить? Со мной такие фокусы не пройдут! Иди сюда!
Сильным толчком я отправила Александру Павловну в коридор, к дверям в подвал. Не удержавшись на но¬гах своих шпильках, она растянулась на полу. Не давая ей встать, я стащила её вниз. И швырнула на бетонный пол. Правда,
не так, чтобы она поразбивала коленки, но чтобы ощутимо стукнулась. Шлёпнувшись на пол, Алек¬сандра Павловна с ужасом посмотрела на меня. Юбка задралась, показав ажурный верх чулок. Вид у неё стал до крайности соблазнительный.
Мне стоило большого труда не наброситься на Александру и тут же изнасиловать её. Но страшным усили¬ем воли я сдержалась. Для начала я содрала юбку, а потом срезала трусики. Александра Павловна стала дога¬ды¬ваться, что ей предстоит, она что-то замычала и попыталась отползти. Но я схватила её за волосы, села на ни¬зенький стульчик и бросила к себе на колени. Обернувшись, Александра увидела, как я подняла с пола неболь¬шую плётку. Она протестующе замычала и начала дёргаться, но мне не составила большого труда удержать её у себя на коленях.
— Итак, дорогая, - сказала я, поглаживая её круглую попку, - я хочу преподать вам маленький урок поведе-ния. Постарайтесь хорошо его запомнить, чтобы мне не пришлось его повторять в будущем. Вы перестанете скандалить… Вы больше не повысите голос ни на кого… Вы больше пальцем не тронете свою дочь…
И каждое слово сопровождалось ударом плётки по заднице.. Я раз двадцать повторила эти слова, беспо-щадно выпоров Александру. Её попа к концу экзекуции горела огнём. Правда, я старалась не повредить кожу. Рубцы у неё на заднице были ни к чему. Потом я повернула к себе залитое слезами лицо женщины:
— Ты запомнила урок?
Александра Павловна кивнула.
— Хорошо запомнила?
Она усиленно закивала.
— Превосходно!
Уложив Александру на пол, я скинула халат, оставшись обнажённой, и взяла страпон. Он был двойным: пе¬редняя часть была длинной и выступала вперёд, и задняя часть, которую я вставила в свою киску. Глаза викиной мамы наполни¬лись ужасом. Она стала отползать прочь, что-то мыча и мотая головой. Не хочет, мол. Пора ей усвоить, что отны¬не её мнение значения не имеет. Наклонившись к ней, я сжала её лицо:
— Шурочка! Ты будешь делать всё, что я скажу! Тебе ясно?
Похоже, она сообразила, что находится в моей власти и что-то мыкнула.
— Посмотрим, как ты уяснила… - я расстегнула замочек и вынула кляп. – Соси!
И Александра Павловна принялась сосать и облизывать член, пусть и искусственный.
— Плохо! – я ухватила её за волосы и принялась насаживать её на фаллос, прямо-таки трахая им её в рот, од¬новременно трахая и себя.
Ситуация меня очень заводила, и я быстро кончила. Но больше всего меня пора¬зило, что кончила и Алек¬сандра! Она получила оргазм от этой ситуации! Я подняла её лицо, измазанное растёкшейся тушью. Шурочка очень сильно покраснела и отвела глаза. Я поняла, что отныне могу делать с ней всё, что угодно, отныне она моя покорная рабыня.
Расстегнув наручники, я сняла с Шурочки всю одежду, оставив на ней лишь чулки и пояс. Ни о каком со-про¬тивлении не могло быть и речи. Александра лишь покорно выполняла мои отрывистые приказания. Достав из кармана халата зажимы с цепочкой, я нацепила их на соски женщине, Шурочка скривилась от боли, но не по¬сме¬ла возразить. Поставив её раком, я вошла в её киску одним ударом и начала сношать её. Сначала она мыча¬ла, но потом принялась стонать от наслаждения. И очень быстро мы обе, почти одновременно, кончили. Шуроч¬ка сама повернулась и облизала страпон от своих выделений, преданно глядя на меня снизу вверх.
— Молодец! – я погладила её по голове.
В это время послышались шаги. Чёрт, я же забыла закрыть дверь в подвал! Появилась Вика:
— Чего это свет тут… Лариса? МАМА?!
3
Финальная сцена из «Ревизора» в миниатюре: я стою голая со страпоном наперевес, Александра Павловна или Шурочка тоже голая, на коленях, держит этот страпон во рту. И обе в ступоре смотрим на девушку. Та тоже в шоке глядит на нас. Не знаю, сколько длилась эта застывшая сцена: пять минут или больше, но первой опом¬нилась Вика. Без сил опустившись на пол, она сказала:
— Что это значит, мама?!
— Продолжай! – я удержала голову её мамы на страпоне и пояснила. – Твоя мама познала радость лесбий-ского секса. Так, Шурочка?
— Угу, - пробормотала женщина, продолжая облизывать член.
— Ну, а коли так, - сказала я, - почему бы тебе не поучиться ублажать другую женщину язычком?
Александра Павловна посмотрела сначала на меня, потом на свою дочь.
— Да-да, - подтвердила я, - ты правильно меня поняла!
Мать и дочь переглянулись, сильно покраснев, и посмотрели на меня.
— И чего ждём? – удивилась я.
Взяв Вику под руку, я сняла с неё халат, оставив голой, и усадила на стул, широко раздвинув ножки, так что отрывался свободный доступ к её «девочке». Я заметила капельки её соков. Чтобы она не говорила, но она воз¬будилась. А потом подтянула за волосы Шурочку и ткнула лицом. Александ¬ра неуверенно лизнула раз, другой, замерла, дегустируя, а потом обхватила ноги дочери и заработала языком. Вика, застонав, одной рукой приня¬лась лас¬кать грудь, а другой - прижимать голову матери к свой щелочке. А Шурочка, словно обезумев, лизала и сосала бутон дочери, облизывала каждую складочку, трахала языком в вагину, сосала и покусывала клитор. Про меня словно забыли. Я решительно вмешалась, с трудом оторвав маму от дочери, причём сопротивлялись и та, другая. Обе посмотрели на меня, как на врага народа.
— Пойдём-ка отсюда! – ухватив обоих за волосы, я подтолкнула их к лестнице из подвала.
В спальне я поставила Вику раком, снизу положила Шурочку, а сама пристроилась к викиной попке. Очень хорошо получилось: я трахала Вику, Александра вылизывала дочь, а Вика лизала мамину щелку. Бурный оргазм сотряс нас одновременно. Мы жадно принялись целоваться. Я сняла страпон:
— Поласкайте меня язычками, девочки!
Вика присосалась к моим сиськам, а Шурочка принялась за мою «девочку». Их дружные усилия очень бы¬стро привели меня к новому оргазму. Поцеловав их обоих, я достала двусторонний фаллос и, поставив на четве¬реньки задницами, вставила его одновременно Вике и Шурочке. Те начали насаживаться на него, трахая при этом друг друга. Я встала перед Викой, и та с жадностью припала к моей киске. Шурочка оглядывалась, бросая завистливые взгляды на дочь. Я засмеялась:
— Не завидуй, тебе ещё хватит кисок, с избытком!
Только вот Александре хотелось сейчас и немедленно. Пришлось немного подождать.
Надев свой любимый страпон, я хорошенько смазала член и начала пальцами смазывать попку Шурочке. В это время она, принялась вылизывать киску своей дочери, усевший2ся на её лице. Увлечённая киской, Алек-сандра не сразу обратила внимание на движение в своей попе, а когда разобралась, то было уже поздно: я во¬всю трахала её. Неприятные ощущения вскоре перешли в наслаждение, и Шурочка начала изо всех сил подма¬хивать мне, не забывая про киску Вики. Опять одна за другой мы получили по мощному оргазму.
Оргия затянулась до утра, мы перепробовали множество разных позиций, положений и поз, лаская и тра-хая друг друга. Лишь на рассвете мы нашли силы расстаться. Расцеловавшись с матерью, Вика прижалась ко мне и ещё с большей страстью поцеловала.
— Вечером продолжение? – спросила она.
— А как же! – ответила я.
Мы дружно засмеялись.
P. S. Александра Павловна действительно изменилась. Перестала скандалить, орать, больше не дерётся, много улыбается и кажется вполне счастливой.
179