Одна из моих учениц была Александра. Она была совершенно обычной девушкой с очень привлекательным взглядом — сравнительно невысокая, с длинными черными вьющимися волосами вокруг ее круглого лица, милые ямочки на щеках и довольно полные губы. Ее родители были глубоко верующими людьми, и когда они приезжали к ней на ее квартиру в моем городе, ей приходилось играть гораздо более детскую невинность, чем можно было бы ожидать от 18-летней девушки.
Я приходил к ней домой на уроки и, по правде говоря, она была не очень хорошей ученицей. У нее отсутствовали некоторые базовые музыкальные способности, и она была больше заинтересована в исполнении песен в композициях и стилях, которые трудно или невозможно сыграть на акустической гитаре.
Так что я провел большую часть уроков отвечая на ее любопытные вопросы о том, что какая песня в настоящее время является горячей темой, или типа «как я могу это сделать звук (она щелкала языком) на гитаре?»
Я прикинул, сколько заработал бобла, в принципе, это не имело никакого для нее значения, платила мне вперед и даже давала «премии». С профессиональной же точки зрения, с кем и как я трачу свое оплаченное время, совесть меня не мучала. Я продолжал играть ей все что она пожелает и беседовал с ней на самые интересные для нее темы.
Затем однажды, несколько неожиданно, она спросила:
— Ну, так скажи, ты когда-нибудь занимался сексом?
Я удивленно заморгал глазами, во-первых, не был уверен, если я услышал правильно.
— Александра, мне 30 лет, — сказал я, — как же я мог не занималась сексом? Я же не монах...
Она невозмутимо улыбнулась и просто продолжила свою болтовню.
И тут я заметил, что она именно на этот урок очень сексуально одета, на ней была темненькая прозрачная блузочка с расстегнутыми верхними тремя пуговичками, просвечивал довольно открытый полупрозрачный лифчик, через тонкую ткань которого просвечивали ее светло-розовые соски и темно-красные кружочки вокруг них.
Она положила ногу на ногу в колготках с вырезами, дав мне знать, что для этого разговора трусики ей не нужны.
— Вы догадываетесь, я не просто исследую эту тему, это как ситуация в незнакомом городе, как начать, что нужно делать, ну, например, как я спрашиваю жителя незнакомого города, кого-нибудь типа Вас, который давно тут живет.
— Как мне пройти на улицу Красных фонарей для девственниц?
— Вы не хотите со мной переспать, чтобы туда не идти?
Я положил гитару в сторону и посмотрел глубоко в ее глаза. Скажу честно, у меня внутри все забурлило и закипело, буквально передо мной «непаханная» целина в виде девушки, желающей получить «первую борозду» в ее щелочке.
— Вы действительно хотите поговорить об этом? — спросил я сурово, одновременно пытаясь спрятать железный стояк под шортами.
— Вы знаете, мы это сможем сделать, но бабские сплетни и неспособность хранить тайну, тогда... я буду вынужден прекратить наши занятия с гитарой.
Она затихла, на глазах появились слезы. Опустила глаза вниз. На красивых длинных ресницах появились слезинки.
— Я девственница, — тихо сказала она, — и я не знаю, это хорошо или какой-то дурацкий пережиток? Скажите!
— Но в то же время, мне так вс
е интересно и... некоторые мои друзья и подруги такое говорят, и я чувствую, что я не могу за ними угнаться по этой теме, просто по многим вопросам вообще не понимаю...
— Ладно, — вздохнул я, — ну, даже если ты девственница, то по крайней мере, вы себя рассматриваете?
Она уставилась на меня веселыми глазами. Ее ножки скинули туфельки, она забралась на кровать, стала медленно сгибать сложенные вместе ножки, потом их также медленно развела. В раскрытом вырезе колготок передо мной показалась ухоженная, гладко выбритая киска.
— Вот это? Нет? — весело спросила она.
Я пожал плечами.
— У меня уже кончились силы смотреть на вашу красоту.
— Ты бы переспал со мной? — спросила она, избегая, очевидно неприятного вопроса с моей стороны.
Теперь это было мое время смотреть на нее молча.
Еханый Бабай, — подумал я, — какого хрена я сомневаюсь? Это мечта же идиота трахнуть такую девочку!
Но почему-то, мне стало жаль эту девушку.
— Ладно, — ответил я наконец, — Вы уверены, что действительно хотите этого?»
Она снова не слишком весело улыбнулась.
— Ты не гей, да? — спросила она, — значит, ты занимаешься сексом с женщинами?
Я кивнул.
— Да, наверное... — ответил я,
— Но это не значит, что я занимаюсь сексом с любой женщиной, — добавил я.
Она по — детски захлопала в ладоши.
— Моя тетушка сказала, что она сама бы дала тебе. Ну, давайте попробуем, тогда, — сказала она.
— А что насчет твоих родителей? — спросил я, — вы думаете с ними с этим все будет в порядке?»
Она поджала губы и сделал резкий жест рукой, который означал резкое отрицание чего-то, — они пытались из меня сделать...
— А... если они приходят, то все равно на всю ночь уходят к родственникам, — сказала она.
— И кроме того, я уже достаточно взрослая, да? Поэтому я могу делать все, что захочу.
* * *
— Ты уже видел мою киску, теперь твоя очередь, покажи своего кота.
Я расстегнул шорты, спустил трусы, «кошак» выпрыгнул из штанов, как клоун из шкатулки сюрпризов. Она покраснела, складывая руки перед грудью.
— Вы первый, — сказала она, — кто показал мне своего кота.
— Отлично, — подумал я, — что начинается просто замечательно.
— Я все буду делать сама, я про все уже прочитала.
Я встал и положил руки на мои бедра, немного покачивая членом перед ней.
— Слушай, — сказал я специально для. оrg сурово, будучи немного раздраженным.
— Если Вы хотите, чтобы я научил тебя заниматься сексом, то ты будешь делать то, что я тебе скажу.
Я не могу иметь дело с капризой и я не могу иметь с брезгой, так что если вы хотите быть похожими на них, то, ищите другого мужчину, который будет мириться с этим. Э то не будет без меня.
* * *
Она затихла, но, наконец, встала и определено протянула руки чтобы гладить моего «кота».
— Это неправильно! — возмутился я, — вы посмотрели и погладили, вы сделали свой ход, я только посмотрел на вашу киску, теперь моя очередь гладить вашу кошку.
— Я предлагаю совместный вариант, — улыбаясь, сказала она.
— Ложитесь.
Уже полностью голый лежал на ее круглом «сексодроме» и надо мной возвышалась ее розовая киска, в которую устремился мой мокрый язык. Она задрожала, попочка стала неожиданно подмахивать моему языку, она стала сосать мой член, потом это превратилось в совместное ускоренное неуправляемое действо, ее влагалище пульсировало и сжимало язык стеночками, она просто кончала, и я тоже.
В ее неопытных руках мой член представлял пожарный шланг под давлением спермы, которая поливала ученицу.
127