Так неожиданно у нас дома появилась тётка, смешливая, хохлушка с пышными формами. Вот только она не смеялась, временами ее лицо замирало, превращалось в перекошенную маску, так она могла, сидеть долго-долго.
Прошло несколько дней, мы освоились жить вместе, Лера не мешала готовиться к выпускному ЕГЭ перед колледжем, я тактично выходил из комнаты, когда она говорила, что ей нужно переодеться. Днем теперь на плите я всегда обнаруживал массу еды, то огромную кастрюлю борща, то еще чего. В один из дней, после возвращения от врача, она упомянула, что выписали успокоительные таблетки для лучшего сна, я не придал этому значения, как оказалось зря.
Ночью проснулся от храпа. Лера лежала на спине и громко храпела, так что уснуть было невозможно.
Блин! — подумал я. — Да что это такое! Мы так не договаривались!
Тётя, Лера, храпишь! — Вполголоса позвал я. Да где там, ничего не изменилось. Послушав еще с полминуты, разозленный встал с кровати и пошел будить, тётю. Пятна света фонарей из окна лежали на полу, и одно из них краем задевало диван. Я взял Леру за плечо, потряс ее. — Тётя! Храпишь! — никакой реакции, потряс её сильней, тетя продолжала храпеть.
Разбудить нереально, надо повернуть на бок, подумал я, тогда перестанет. Положив одну руку на плечо, вторую просунул под одеяло, приготовился повернуть храпящее тело. Приноравливаясь, ухватиться поудобней я провел ладонью по боку. Сквозь ночную рубашку, он был горячим и потрясающе мягким. Тетя храпела.
А если? — мелькнула в голове мысль. Уже специально передвинул руку впер
ед и вверх, туда, где должна быть грудь. Не то что я никогда не трогал девчонок за сиськи, но есть разница, дурачась на бегу мазануть через одежду визжащую одноклассницу и неторопливо оглаживать бюст пятого размера. Раздавался громкий храп.
Во рту пересохло, сердце колотилось как бешенное, голова кружилась, я аккуратно откинул одеяло и положил на ее груди обе ладони. Какие они огромные, мягкие, и удивительно приятные! — Сквозь дымку в голове подумал я. Вскоре мне стала мешать ткань ночной рубашки, аккуратно сдвинув широкий ворот, я освободил одну грудь. Она едва помещалась в двух моих ладонях, вверху темнел здоровенный круг из которого вверх торчал мягкий столбик соска. (Специально для. оrg — BestWeapon.ru) Тяжелая, и восхитительно мягкая — ощупывал я её. Встав на колени перед диваном и наклонившись, я пытался рассмотреть поближе, находившееся у меня в руках. Не заметил, как сосок ткнулся мне в лицо, губы сами нащупали его. Рот, язык десны, казалось, жили своей жизнью, прихватывая и целуя. Пальцы охватив, мяли грудь, я окончательно потерял осторожность. Уже не так аккуратно достал вторую грудь и попеременно стал их хватать, мять руками, целовать. В голове носились обрывки мыслей: «У меня... Мое... Ничего себе! Я! Что же я делаю?». Тётя храпела.
Животом уже давно навалился на край дивана, и член в трусах непроизвольно терся о него. Сладкое безумие нарастало, и конвульсивно задрожав, понял что вот, больше не могу сдерживаться, в трусы полилось горячее. Вздрогнув еще несколько раз, опомнился, морок быстро уходил, тело под руками показалось неприятным, в трусах было мокро. Раздавался храп.
Вдруг испугался, что Лера вдруг сейчас проснется и спросит, что с ней это происходит. Заметая следы, аккуратно вытер одеялом слюни с сисек, убрал их обратно в ночную рубашку, накрыл тётю одеялом и наконец-то сделал то, ради чего вставал — повернул тело тети на бок
— Я что, храпела, да? — сонно пробормотала она.
И наступила тишина.
187