Вторая часть
Мы сидели перед монитором компьютера, рассматривая фотосессию. Один снимок сладострастней другого, сменял друг друга. Сексуальное напряжение, недавно покинувшее комнату и наши тела, вновь легким туманов повисло в воздухе.
— «Серёжа, не балуйся, - вскрикнула она, когда я обнял желанное женское тело и накрыл ладонью пухлую грудь, туго обтянутую лифчиком. – Не мешай, дай посмотреть!»
— «Галка, а зачем ты его надела? И о трусиках не забыла?»
— «Серёжа, неудобно рядом с мужчиной сидеть без нижнего белья. Да и прийти кто-нибудь может, что обо мне могут подумать?»
— «Ты, что, кого-то ждёшь? Кто может прийти?»
— «Мама твоя, например. Уже скоро девять часов! - с улыбкой посмотрела на меня, словно намекая, что у нас осталось совсем немного времени для интимной близости. – Что ей придёт в голову, увидев меня голой под халатом! Она сразу обо всём догадается!»
— «Как она увидит? Ты, что, раздеваться перед ней будешь? – скользнул язычком по бархатистой коже шейки и обхватил губами мочку ушка. – Не выдумывай! Она ещё считает меня маленьким, не способным на такое …»
— «Ого, маленький! У меня до сих пор ноги дрожат, - хохотнула она. - Увидит, … увидит и сразу догадается. Это мужики ничего не видят, а женщина сразу …»
— «Дай посмотреть, какой у тебя бюстгальтер! – попытался просунуть руку под халат, добраться до нижнего белья. – Он, наверное, безумно красивый?»
— «Красивый! Дай посмотреть фотографии! – недовольно освободилась от объятий и ещё сильнее запахнула полы халатика на груди. – Потом, потерпи …»
Но возбуждение переполняло от близости доступной женщины и разжигающих страсть фотографий. Я недовольно отодвинулся от неё, скривив обиженно лицо, словно ребенок, у которого забрали любимую игрушку.
Она жалобно посмотрела на меня:
— «Ты что, обиделся?»
Промолчав, я перевел взгляд на книжный шкаф, рассматривая названия аккуратно стоящих томиков.
— «Смотри, ели это тебе так интересно!», - бесстыдно распахнула Галина шёлковую ткань на груди, застенчиво опуская глазки, и сразу лёгкий румянец покрыл женские щёчки.
Меня словно окатило холодной водой! Такое невозможно было представить в самых смелых эротических мечтах и фантазиях – бельё распутной женщины она надела специально для меня!
Чашечки черной прозрачной ткани, с эллипсовидными разрезами посередине, обтягивали белоснежные булки, совершенно оставляя открытыми для ласк торчащие сосцы, окружённые темными ареолами напряжённо сморщенной кожи.
— «Ух, какая красота!», - восхищенно произнёс, наклоняя голову и жадно впиваясь губами в нежную плоть.
Дрожащие пальцы быстро развязали пояс халатика, и через секунду Галина сидела в одном нижнем белье, тяжело дыша и жадно прижимая мою голову к жаждущей ласки груди.
Страстно услаждая, и целуя друг друга, мы не заметили, как оказались на широкой кровати, слившись в экстазе любовной схватки.
— «Не снимай, - жарко зашептали пухленькие губки, когда пальцы потянули вниз резиночку на животике, и стыдливо хохотнув, добавила. – Там всё нормально …»
Не только бюстгальтер, но и женские трусики имели свою изюминку. Две тоненькие тесёмочки в промежности полностью открывали доступ к истекающей соками и пышущей жаром расщелине между половым губкам, коричневой розочке анального отверстия.
***
В полной мере вкусив блаженство, друг от друга, выбившись из сил, мы лежали, обнявшись, когда Галина, водя мочкой пальчика по груди, тихо спросила:
— «Тебе хорошо со мной?»
— «Да, а тебе?»
Она засмеялась, прижимаясь роскошным телом:
— «Очень! Не знала, что так может быть хорошо с мужчиной …»
Женщина задумалась, поцеловала плечо и тяжело выдохнула:
— «Никогда не была так раскрепощенна, … не вела себя, … как развратная, падшая женщина …»
— «Первый раз занялась оральным сексом, - словно не мне, а самой себе тихо произнесла она. – А попка вообще была девственницей …»
— «Никому не давала, для тебя берегла …, - ещё сильнее прижалась ко мне, стараясь подтвердить этим правоту своих слов. – Ты ещё хочешь прийти?»
— «Конечно, если не выгонишь, - засмеялся, слыша в её словах, - Будь моим любовником, я хочу этого, согласна на всё!»
Галина приподнялась на локтях, посмотрела мне в глаза, и благодарная улыбка скользнула по женскому лицу.
— «Никогда бы не решилась на это …, - опять тяжело вздохнула она. – Спасибо твоей маме …»
Я притих, прислушиваясь к её словам:
— «Интересно, а причём здесь мама?»
— «Ой! Какая я дура! – вскрикнула Галина, прикрывая рот ладонью. – Ирка убьёт, если узнает!»
— «Да, не бойся, не узнает. Не скажу же я ей об этом?»
Галка немного, для приличия поломалась, и безысходно выдохнула:
— «Ну, ладно, только никому …»
— «Неделю назад, в ту субботу, - начала сдавать подружку. – Сидели мы у вас на кухне, пили коньяк, разговаривали ни о чём и неожиданно разговор зашёл о тебе …»
Галка замолчала, сделала длительную паузу, выписывая какие-то вензеля мочкой пальца на моей груди, и тяжело вздохнув, произнесла:
— «Она очень переживает, что у тебя нет до сих пор девочки, ну, а я и подлила масла в огонь …»
— «Ирка, может Серёга мальчиков любит, а ты переживаешь? Сейчас это модно …»
— «Не говори глупости, - вспылила мать. – Просто очень скромный парень!»
— «Да, - не знаю почему, начала заводить её. – У моей знакомой, тоже такой скромный был, пока она его с любимым не застукала …»
— «Пришла раньше времени с работы, а её сыночек у дружка член сосёт! – казалось, что ударила в самую точку её страхов. – Последнего удовольствия баб лишают, идиоты!»
— «Галя, перестань говорить глупости! - злилась Ирка, но возразить, привести конкретные примеры твоего общения с противоположным полом не могла. – Дело совершенно не в этом!»
— «Ему уже девятнадцать лет, а у него до сих пор нет девочки, только друзья! – продолжала смеяться. – А что ещё можно подумать?»
Мать задумалась, посмотрела в окно, словно ища там ответ и налив себе полную рюмку коньяка, резко выпила, совершенно не обращая на мои слова внимания.
— «Ты что это подружка, сама уже начинаешь пить?»
— «Тут не только запьёшь …, - выдохнула она и пристально посмотрела мне в глаза. – Не знаю, что с ним делать?»
— «Не тяни, начала говорить – говори! Не хочешь - не надо. Меня не сильно волнуют ваши семейные тайны», - произнесла, стараясь говорить, как можно безразличней, чувствуя, что внутри сгораю от нетерпения узнать, что же у вас тут происходит.
Она чертила вилкой какие-то непонятные узоры в тарелке, не решаясь начать рассказ.
— «Только не вздумай никому сказать!»
— «Да ты что, конечно, нет!»
— «Кроме тебя мне и помочь некому …», - как то обречённо произнесла она.
— «В общем, Серёжка …, - запнулась мать, - … видит во мне желанную женщину …»
— «Как? - искренне удивилась. – А ты не выдумываешь?»
— «Какие тут выдумки! – тяжело вздохнула Ирка. – Я тоже сначала так думала …»
Она разлила по рюмочкам коньяк, и мы молча выпили.
— «То, что он уже давно подсматривает за мной – это можно понять. Всё-таки молодой мужчина, интерес к женщинам закономерен, да и я не всегда была осторожной. То из ванной голой выскочу, прикрываясь одним полотенцем, то начну раздеваться при нём, придя с работы. Да и купала его, дурочка, почти до тринадцати лет. Не увидела взрослеющего мужчину …»
Она замолчала, о чём-то думая.
— «Ну и что тут страшного!», - прервала я затянувшуюся паузу.
— «А то, что он ко мне пристаёт, как к желанной женщине и скоро добьётся своего!»
— «Как?»
— «Вот так! – чуть не крикнула она. – Поставит в позу посередине кухни, и сделать ничего не смогу …»
— «Ирочка, не выдумывай!»
— «Легко тебе сказать «не выдумывай!», - скользнуло отчаяние в глазах. – Знаешь, как он меня бесстыдно и умело лапает? Ни один мужчина со мной такого не позволял»
— «Но ты же его мать? Показывает свою любовь к тебе, не понимает, что зашёл далеко …»
— «Всё он прекрасно понимает! – вздохнула Ирина. – Подойдёт сзади, обхватит руками грудь, прижмётся пахом к ягодицам и начинает её мять, дыша в ухо …»
— «Ну и что?»
— «А то, что через минуту напряжённый член упирается между ягодиц, а его пальчики проверяют, насколько возбуждены мои соски!»
— «Ну и как, возбуждаются?», - попыталась пошутить, немножко разрядить обстановку, успокоить её.
— «Галина, ты, что издеваешься надо мной? Я с тобой, как с подругой, а ты …, - вспылила мать. – Я что, по-твоему, железная? Но он же мой сын …»
— «Потом всю ночь не могу уснуть …»
— «А вчера в обще ужас. Вышла из ванной в одном халатике, села на диван, а он тут как тут, улёгся мне на колени. Да так умело раздвинул полы халата, высоко обнажил ноги, а лицо прижал к животу, упёрся носом в пах, и жадно втянул воздух …»
Ирина замолчала и после небольшой паузы добавила:
— «Как ты хорошо пахнешь …»
— «А руки, как начали бродить по телу. Ну, думаю, всё, сейчас разложит на диване, и что я сделаю? Хорошо телефон зазвонил, ошиблись номером. Я быстро оделась и на улицу, сказала, что с сотрудницей надо встретиться. Гуляла, пока он не успокоился, … да и я … тоже …»
— «Поговори с ним»
— «О чём? Во-первых, стыдно, а во-вторых, может, у него нет никаких мыслей, а я панику поднимаю. Может он просто не понимает, что делает …»
— «Ну, тогда подожди ещё немножко, может всё образумиться …»
— «Чего ждать, когда он меня …, - хотела Ирина назвать вещи своими именами, но запнулась, не в силах выговорить этих слов. – Он и так уже два раза ночью в спальню приходил. Сядет на кровать и нежно гладит по ножкам, груди, животику, пытается приподнять подол ночной рубашки …, думает, что я сплю, ничего не слышу …»
— «Так что теперь ложусь в постель в пижаме и нижнем белье …», - тяжело вздохнула она.
— «И после не долгих уговоров предложила твоя мама переспать с тобой, снять твоё сексуальное напряжение, - хохотнула Галина и ещё сильнее прижалась ко мне. – Ты же не против меня? Видела, какие ты на меня взгляды бросал?»
— «Тот не мужчина, кто без вожделения не посмотрит на тебя!», - попытался отшутиться.
— «Тоже скажешь, не такая я уже и соблазнительница. А ты мне давно нравился. О таком подарке даже и не мечтала, тем более на день рождения …»
— «Я всю неделю думала о нашей встрече с тобой. А тут такой удобный момент - день рождения и ты на лавочке с фотоаппаратом, … не знала, что так складно получиться, … всё произошло случайно, … умерла от счастья общения с тобой …»
— «Да, она баба видная, знаешь, как за ней мужики бегали! – провела теплой ладонью Галина по моей груди, снова заводя разговор о матери. – Прекрасно понимаю тебя, за такие сиськи, как у неё, грех не подержаться …»
— «Мне кажется, - задумчиво произнесла Галина. – Она тебя любит не только, как сына, но и как мужчину …»
— «Как это?», - усмехнулся я.
— «Ты это не поймешь, - рассуждала она о наших отношениях с матерью. – Она тебя ревнует, хочет, чтобы ты с девочками встречался, а в тоже время не хочет …»
— «Правда, что она тебя до тринадцати лет купала?», - подняла на меня вопросительный взгляд Галина.
— «Купала, но не помню, сколько мне тогда было …»
— «Но уже понимал разницу между мужчиной и женщиной?», - засмеялась она.
— «Конечно», - улыбнулся ей в ответ.
— «Скажу по секрету, - таинственно она понизила голос. – Ирина мне сказала, что испугалась твоей реакции на неё …»
Сделав паузу, Галина задумалась и голосом, не терпящим возражения, ревностно произнесла:
— «Но мне кажется, что не твоей реакции она испугалась, а своей! Испугалась, что сделает тебя своим любовником! Да и сейчас у неё такие мысли в голове»
Я засмеялся, воспоминания, как от удовольствия закрывал глаза, когда мама намыливала меня между ног.
— «Галочка, не выдумывай!»
— «Я тебе точно говорю …»
— «Только не вздумай у неё об этом спросить! Я тебя лично убью! Она с такой любовью описывала твои гениталии, что …», - вновь подняла она взгляд и что-то хотела ещё сказать такое, от чего мне стало бы всё ясно, но … неожиданно раздался резкий звонок в дверь.
— «Быстрей одевайся – это она! Это она! - испуганно вскрикнула Галина, вскакивая с постели и набрасывая халат. – Я просила тебя помочь с компьютером, … мы сидим, спокойно общаемся …»
— «Конечно!», - крикнув вслед, натягивая штаны.
— «Это так, для видимости, она прекрасно знает, зачем ты здесь, … я ей звонила на работу, когда мы пришли домой. Ну, а потом, когда ты купался. Но что-то она рановато, ревнует! Боится, чтобы у тебя не стёрся …, - усмехнулась Галина, и зачем-то полностью желая выдать мать или из чувства ревности, еле слышно, произнесла, - … ей досталось»
— «Не зря же таблетки пьёт!», - как-то раздражительно произнесла она.
— «Какие?», - удивился я.
— «Противозачаточные!», - чуть не крикнула недовольно Галина.
— «Интересно, - пронеслось в голове, переваривая рассказ Галины о матери. – Это у мамы такая богатая фантазия или Галина наплела с три короба? Когда это я прижимался к её ягодицам членом? Трогал сзади за грудь, наслаждаясь её упругостью, напряжёнными сосочками под туго обтягивающим бюстгальтером, не отрицаю, но к ягодицам членом – нет! Ладонью по попке – да!»
Она для меня была идеалом женской красоты. При любой возможности старался подсмотреть за ней, прикоснуться к её шикарному телу, но даже не мог и подумать, что она делает на это такой акцент, а тем более такие выводы, как преподнесла Галина.
Глубоко сидевшее подсознательное желание колыхнулось внутри, сладострастно сжимая сердце.
— «…Сейчас разложит на диване, и что я сделаю? – пронеслись слова Галины, якобы сказанные матерью, и сразу же ощутил прикосновение к ней, её запах, когда лежал на её коленях. – Нет, не всё выдумала Галина. Мать многое рассказала ей о наших отношениях»
***
— «С днём рождения Галочка!», – через несколько секунд услышал низкий грудной знакомый голос в прихожей.
— «Ирочка, молодец, что пришла, - ответила ей моя новая любовница. – А мы тут с Сережей сидим одни, уже хотела его за тобой послать …»
И сразу же голоса затихли, перешли на шёпот.
— «Я так и думала, что ты здесь, - улыбалась мать, стоя рядом с Галиной в дверном проёме с напряжённым лицом. – Домой не пора, а то уже десятый час? Дай женщине хоть отдохнуть немного …»
— «Да ты что? А день рождения отметить, мы тебя ждали, только винца чуток выпили! А ты сразу уходить! – резко возразила Галина. – Присаживайся, посидим немножко, завтра же выходной, куда нам спешить?»
Галина с мамой быстро охмелели, завели разговор о житейс
ких проблемах, а я заскучал, нервно посматривая на часы.
— «Ирочка, у нас в компании мужчина, а мы с ним не танцуем …», - спохватилась Галина, включив музыку, и бесцеремонно потянула меня за руку, приглашая на танец.
Разгоряченное женское тело, трепетно прижалось, обдавая жаром. Напряженные сосочки, точащие из разрезов чашечек сексуального бюстгальтера, прикрытые только тонкой тканью халатика, сладостно терлись о мою грудь, вызывая прилив приятной неги, разливающейся по телу. Только от одной мысли, что у неё надето под халатиком, я готов был умереть от страсти и желания!
Близость доступной женщины кружила голову, заставляя руки скользить по спине, опускаясь, всё ниже. Ладони накрыли пухлые ягодицы, сильнее прижимая к себе широкие женские бедра, чувствуя, как напряженный член уперся в податливый животик.
— «Серёжа, - еле слышно слетело с её губ. – Мы не одни …»
И тут только сейчас я заметил, что мама пристально, испытывающим взглядом смотрит на нас. Но только наши глаза встретились, она сразу же стыдливо опустила их, словно пойманная маленькая девочка за воровством конфет.
Неожиданно закончилась музыка, и Галина, изобразив губами кокетливый поцелуй, тихо зашептала:
— «Маму пригласи, … а то она на меня обидится …»
Разгоряченный алкоголем и недавней близостью с доступной женщиной, не отдавая отчёт своим действия, я неожиданно резко прижал материнское тело. Увесистые, мягкие булки, обтянутые тугой тканью бюстгальтера, сильно прижались к груди, а подло торчащий член к мягкому женскому животику.
— «Ох», - резко выдохнула она, словно наткнулась на колючку, поднимая на меня вопросительный взгляд, но сразу еле заметный румянец скользнул по её щекам, и она стыдливо опустила глаза, словно провинившаяся школьница.
Она не отстранилась, не перевела ситуацию в шуточное русло, как было раньше, а сильнее сама прильнула ко мне. Мне показалось, что она чувствует какую-то вину, стараясь её загладить …
Трудно было понять, чьё сердце так громко стучит между слившимися в объятиях телами. Я, наслаждаясь её близостью, всё сильнее прижимая податливое женское тело, чувствуя под ладонями лёгкую трепетную дрожь.
Не знаю, казалось мне это или нет, но её дыхание становилось всё тяжелее, сосочки зашевелились, напряглись, упёрлись в мою грудь. Губы непроизвольно потянулись к нежной шейке и прильнули, застыв в долгом поцелуе.
— «Серёжа, … не надо …», - едва донёсся до меня тихий голосок сквозь грохот музыки.
Она не отстранилась, не сделала попытку вырваться из объятий, беззаботно прижимаясь ко мне.
— «Почему? Ведь ты самая красивая женщина на свете …», - поцеловал в мочку ушка.
От этих слов и поцелуя, лёгкая, еле заметная дрожь пробежала по её телу. Она хотела что-то ответить, но оборвалась музыка и, отстраняясь от меня, хохотнула:
— «Когда бы ещё потанцевала с сыном?»
— «Ладно, Галочка, у тебя завтра напряжённый день, а уже поздно, мы пойдём …, - и, повернувшись ко мне, добавила, - Ты иди Сережа, а я с Галиной переброшусь парой слов и приду …»
***
Зайдя в квартиру, я вспомнил, что забыл у Галины фотоаппарат, и сразу же набрав её номер телефона, позвонил.
— «Серёженька, - заворковал нежный голосок в трубке. – Не буду маме отдавать, сам завтра заберёшь. Я целый день дома в твоём распоряжении»
Последние слова «в твоём распоряжении» по её эротическому тону и вздоху, совершенно не относящиеся к фотоаппарату, сразу всколыхнули волну воспоминаний сегодняшнего дня.
Я принял душ, лег в постель, но мамы не было.
— «Интересно, о чём они там говорят? - кружилось в голове. – У Галки хватит ума рассказать всё о наших с ней отношениях в мельчайших подробностях, представить полный отчёт подруге, подтверждая его фотографиями!»
— «Интересно, правду говорила Галка, что мама меня ревнует, - вспомнил, как неосторожно прижался после танца с Галиной к маминому животику вздыбленной плотью. – Что она подумала? Почему не оттолкнула, а стыдливо опустила глаза?»
Чем больше об этом я думал, тем сильнее заводился, уходил в страну эротических грёз и фантазий. Эта пара слов, которыми собиралась переброситься мама с Галиной, затянулись на полтора часа и к её приходу я был возбуждён до такой степени, что рассудок переместился ниже пояса.
Она тихо прошла в свою комнату, стараясь не разбудить меня, и вскоре донёсся тихий шум льющейся воды из ванной комнаты, усиливая и без того охватившее разум безумство. Как хотелось её сейчас увидеть, стоящее под упругими струями воды прекрасное обнажённое женское тело.
Крупная белоснежная грудь с напряженно торчащими сосцами, окруженными светло-коричневыми ареолами сморщенной кожи проплыла перед глазами, заставляя встать с постели, пройтись по комнате.
Мягкий животик, слегка нависший над лобком, покрытым кучерявой лужайкой жестких мокрых волосиков, так и манил к себе, лишая последних остатков разума.
— «Что она там так долго делает? - вышел в коридор и взялся за ручку двери ванной комнаты. – Хорошо, что живём вдвоём, нет необходимости в дверной защёлке»
— «Если что – извинюсь, скажу что спросонья, хотел в туалет и не увидел, что она там моется», - оправдательно стучало в висках.
Дверь тихо приоткрылась, и я увидел обнажённую маму, стоящую под упругими струями воды в пол-оборота ко мне. Закрытые глаза, слегка приоткрытые губки, запрокинутая голова назад, расставленные ножки, левая рука, опущенная к промежности, а правая направляющая горячую струю между широко разведенных половых губок, говорили сами за себя – первый раз я застал её занимающуюся мастурбацией!
Она прерывисто дышала, а по животику пробегали судороги. Как она была прекрасна в этот миг! Это был для неё настолько интимный, сладострастный, волнующий момент, что я … тихо прикрыл дверь. Нет, ужасно хотелось посмотреть, насладится видом переживающий оргазм взрослой женщины, но не мог, видимо остатки разума не совсем покинули меня.
Шум льющейся воды прекратился, было слышно, как она ступила босыми ногами на кафельный пол, взяла полотенце и начала вытирать мокрое тело, и я … открыл дверь, всем своим видом показывая, что нахожусь в полусонном состоянии.
Нет, мама не вскрикнула, не прикрыла полотенцем обнажённое тело, а удивлённо посмотрела на меня. Впервые она абсолютно голая стояла в метре передо мной, с прикрытой одной грудью полотенцем. Наши взгляды встретились, и она не проронив ни слова, стыдливо опустила глаза, не предпринимая никакой попытки прикрыть свои прелести от испепеляющего, полного страсти и любви взгляда.
Время остановилось, в воздухе повисла напряжённая тишина. Даже капельки воды, стекающие по её телу, были прекрасны!
— «Какая ты красивая! – проглотив комок, подступивший к горлу, тихо произнёс, ни делая никаких попыток сдвинуться с места. – Можно я тебя поцелую?»
Она слегка приподняла взгляд, как-то стеснительно, заискивающе улыбнулась, словно была в чём-то виновата передо мной, и еле заметно кивнула головой, а может это мне просто показалось, так как в это мгновение не было никаких сил сдержать себя, не прикоснуться к её телу дрожащими губами.
Я сделал шаг, и она опустила руку с полотенцем, полностью обнажая передо мной своё тело.
Руки жадно обхватили её, прижали к себе, вздыбленная плоть уперлась в мягкий, податливый животик, а губы нежно коснулись бархатистой кожи. Трудно было поверить в происходящее …
— «Какая ты хорошая, как я люблю тебя, - еле слышно срывалось с моих губ, покрывающих обнаженные плечи, шею, уши, мокрые волосы поцелуями. – Нет красивей женщины на свете …»
Поцелуи становились всё жарче и настойчивей, а она тихо стояла, опустив руки, предоставив обнажённое тело для ласк. Что-то обречённое было в этом, и я, страстно целуя пухленькие губки, посмотрел ей в глаза. Широко открытые, миндалевидные, голубые глазки заволокло какой-то странной поволокой. Казалось, она не видит меня, витает где-то в облаках, в непонятной и неизведанной мной стране фантазий и грёз. Это не её сын, а кто-то другой ласкает обнажённое тело, покрывает его поцелуями …
Тяжело вздохнув, я поцеловал ещё раз влажные, слегка приоткрытые, пышущие жаром губы и, … развернувшись, вышел из ванной комнаты, закрыв за собой дверь.
***
Прошёл уже час, но сон не только не приходил, а наоборот, маховик желания и страсти раскручивался с каждой минутой всё сильнее и сильнее.
— «Серёженька …», - кто-то тихо, далеко-далеко, позвал меня.
Я сел на кровать, напрягая слух до предела. Было слышно, как сопит и ворочается соседка за стенкой, как ночные мотыльки машут крыльями, но зов больше не повторялся.
Выйдя в коридор, подошёл к двери маминой спальни, прислушался и мне послышался тихий, едва слышный всхлип. Дверь тяжело вздохнула и медленно растворилась …
Она всегда ложилась спать, надев на себя или пижаму или ночную рубашку, а сейчас абсолютно голая лежала на спине, разбросав руки в стороны. Не прикрытое ничем белоснежное тело больно ранило глаза, заставляя сжаться сердце и сделать шаг вперед.
— «Бум, бум, бум …», - отдавались удары сердца в висках, а ноги тряслись и подкашивали.
Каждый шаг давался с неимоверными усилиями, в голове кружилось, разноцветные круги расплывались перед глазами. Казалось, прошла вечность, пока я не почувствовал под собой прохладу шелковой простынки покрывающей широкую кровать.
Пальцы ласково коснулись бархатистой кожи предплечья, нежно скользнули к ладони.
— «Тебе плохо?», - в тишине не узнал задрожавшего голоса.
— «Ох!», - еле слышно вырвался из её груди вздох, и мне показалось, что прикосновение моих пальчиков, ей невероятно приятно, как будто давно страстно и безнадёжно желала этого.
Ладонь накрыла оголённое плечико, скользнула по шейке, нежно прошлась по волосам. А она, словно поощряя мои действия, при каждом прикосновении сладострастно и томно тихо вздыхала так, что от безумства всё сильнее кружилась голова.
Ладонь накрыла белоснежную подушку груди, наткнулась на сосок, окружённый темнеющимся пятном сморщенной, напряженной кожи. Невозможно было поверить, что пальчики сжимают упругий, напрягшийся сосочек, нежно покручивают его, заставляя её всё глубже и глубже дышать. Я склонился и губами обхватил нежную плоть, то слегка втягивая её в себя, то опуская, и сразу почувствовал вес женской ладони на голове, сильно прижимающей меня к груди. Нотки счастья зазвенели в сердце. Трудно передать всю гамму чувств, но я был несказанно рад, что мои ласки так приятны ей!
Нельзя было понять - спит она или нет. Всё это для неё происходит в красивом эротическом сне или прекрасно понимает, кто целует и ласкает её. Но мне было всё равно, точка возврата пройдена!
Давно истосковавшиеся по ласке сосцы, торчали, как маленькие рожки у козочки, а я всё продолжал оттягивать и оттягивать их, поочерёдно с жадностью всасывая в себя, подсознательно пытаясь, найди хоть капельку живительного молочка.
Напряжение было настолько велико, что я навалился на неё, просунул коленку между ног, чувствуя влажную промежность, вздыбленная плоть уткнулась в бедро, внизу живота закрутило, и … по телу побежали судороги. Она обхватила меня обеими руками, сильно прижала к себе, приподняв голову покрывала волосы поцелуями, а я всё выбрасывал и выбрасывал семя, не выпуская из-за рта трепещущий сосочек.
Так никогда хорошо мне не было! Хотелось, чтобы это мгновение превратилось в вечность! Но всё проходит, и, лишившись последних сил, медленно выскользнул из жарких объятий.
Она повернулась ко мне, прижимаясь разгорячённым телом, не говоря ни слова, нежно лаская ладонь волосы, лицо, грудь, медленно опускаясь всё ниже. Прошлась по животу, словно обследуя его, коснулась резинки трусов, и пальчики скользнули под мокрую ткань.
Немного задержавшись на буйной растительности спутанной комками спермы, ладонь направилась дальше, нежно накрывая безвольно расслабленную плоть. Это прикосновение окатило меня словно ушатом холодной воды! Больше не было никаких преград в наших отношениях!
Приподняв слегка бедра, я помог ей снять с меня этот ненужный лоскуток мокрой материи, а она, не выпуская из сжатой ладони набирающую уверенность в себе плоть, целовала моё тело, медленно опускаясь вниз. И когда разгорячённые губки коснулись лоснящейся от соков головки, я нежно провёл ладонью по её спине, опустился вниз, лаская упругие ягодицы. Пальчики уверенно скользнули между ними, наткнулись на коричневую розочку, вырвав из её груди сладострастный вздох, нырнули во влажное ущелье, ища пещерку, ведущую в глубину животика.
Большой палец проник в разгорячённое чрево, а другие бесстыдно обследовали истекающее соками расщелину, теребили, словно крупную оливку, колокольчик клитора. Она всё громче и громче стонала, чем смелее и настойчивей рука обследовала её гениталии, продолжая с жадностью и необычайным умением ласкать дрожащий от напряжения член.
Не знаю, или мне стало стыдно, что она ласкает губами мою плоть, а я нет, или захотелось большего от неё, но я потянул женские бедра на себя. Она сразу поняла это желание и недовольно замычала, не выпуская толстый стержень из-за рта. Но я был настойчив, и она вскоре стояла надо мной, повернувшись задом, обступив коленками по бокам, нависла промежностью над лицом, подставляя её самым изощрённым ласкам.
Пересохшие губы сразу же впились в истекающее соками влагалище. Язычок бежал по ущелью, как горный ручеёк, периодически вырывая из её горла сладострастные стоны. Он, то врывался внутрь сладострастной пещерки, ведущей к алтарю любви, обдаваемый жаром разгорячённого чрева, то выскакивал оттуда, пытаясь проникнуть в анальную розочку, вызывая у неё дрожь во всём теле.
Вдруг она задрожала, навалилась на лицо распластанным влагалищем, неистово заерзала, словно желая избавиться от какой-то зудящей, ноющей боли, заставляя ещё неистовей заработать языком и губами. Как-то странно дернулась, напрягая мышцы промежности, и одновременно с вырвавшимся из груди криком, на лицо что-то полилось из её чрева. А через пару секунд и я извергал семя между жадно обхвативших губок судорожно пульсирующую плоть.
***
— «Ты не осуждаешь меня? – извиняясь, спросила она. – Мне так стыдно перед тобой! Что ты обо мне подумаешь?»
Я обнял, прижал к себе, нежно целуя в щеку:
— «Не говори глупости. Я так рад, что это произошло!»
***
Уже за окном высоко стояло солнце, когда два обнаженных любящих тела уснули, слившись в едином объятии, полностью обессиленные, но не до конца насладившись друг другом.
Конец
247