Улыбаемся. Сколько это будет продолжаться! Сколько можно лгать себе и друг другу! Ты ведь тоже соскучился! Ты тоже хочешь...
Я смотрю в твои глаза за стёклами очков. Ловлю движения губ. Ты поправляешь рукой волосы. Я помню, как они рассыпаются по твоим плечам. Как приятно зарываться в них пальцами. Незря мужчины с длинными белокурыми волосами пользуются такой популярностью. Я смотрю на твои руки. Крупные ладони, мускулистые плечи. Я так хорошо помню твоё тело. Встаю. Подхожу к тебе. Обнимаю сзади за плечи. Вдыхаю твой запах.
— Я соскучилась. — Ты обрываешься на полуслове. Неожидал.
Глажу твои плечи, шею. Ты поворачиваешься. Молчишь. Опускаюсь на пол, смотрю в глаза. Секунды... Минуты... Вечность... Прогонишь? Скажешь, что тебе нужно бежать? Или останешься со мной?
Не прогнал. Протягиваешь руку. Гладишь по щеке. Я ловлю твои пальцы губами. Ты наклоняешься ко мне. Целуешь. Я тону в нежной мягкости твоих губ. Голова начинает кружиться. Внизу живота разливается приятное тепло. Привстаю и, неотрываясь от твоих губ, снимаю с тебя футболку. Глажу руки, плечи. Перебираюсь губами к шее. Опускаюсь к груди. Когда-то это назвали Дорогой Любви — путь от губ к... Я опускаюсь всё ниже: соски, живот, ямка пупка. Расстёгиваю пуговичку на брюках. Ты кладёшь руку мне на затылок и шёпотом просишь: «Да! Я хочу...»
Я знаю, чего ты хочешь. Твой член напряжён до предела. Я чувствую его сквозь ткань.
Аккуратно расстёгиваю твои брюки, освобождаю бёдра. Ты напряжён. Ждёшь. Привстаёшь, помогая, освободить тебя от надоевшего белья. Он прекрасен. Тёмно — красный, с фиолетовыми про
жилками вен. Он напряжен до предела. Набух кровью и давно неизвергаемой спермой.
— У тебя давно не было девушки?
— Ты же знаешь. Я презираю онанистов и с кем попало не сплю...
«Знаю, любимый, я всё знаю».
Я не могу удержаться. Поглаживаю ствол твоего члена пальцами. Наклоняюсь к нему. Целую его головку. Обволакиваю её губами. Ты стонешь и надавливаешь мне на затылок.
— Ты хочешь ещё?
— Да — выдыхаешь ты. — Не останавливайся! Ещё! Давай ещё!
Ты всё сильнее надавливаешь мне на затылок.
Но всё только начинается.
Я отрываюсь от головки. Провожу языком по стволу. От головки до самого низа. И мои губы начинают свою игру. Я осыпаю твой член поцелуями. Ты тихо стонешь. «Ещё! Возьми его в рот!» Надавливаешь на затылок сильнее.
— Бери!
Я повинуюсь. Захватываю головку губами. И медленно опускаюсь вниз. Несколько миллиметров и поднимаюсь вверх, почти выпуская головку. Ты тихо стонешь:
— Умница! Ещё!
Теперь снова вниз. Я истощаю тебя. Я хочу вытянуть из тебя все соки. Хочу, чтоб ты умолял.
Ты с трудом удерживаешь себя. Стонешь и всё сильнее нажимаешь на затылок. Я продолжаю, всё ускоряя темп. Обхватываю член губами. Заглатываю. Опускаюсь ниже, погружая его глубже. Ты дышишь всё тяжелее. Стонешь громче... И вот, когда мои губы почти касаются корня, ты извергаешься. Сильной горячей струёй. Я принимаю её. И с удовольствием сглатываю. Вязкая, солоно-горькая, она восхитительна.
Я продолжаю движение, вытягивая из тебя последние капли. И ты благодарно стонешь. И гладишь меня по волосам.
— Я тоже скучал...
180