Обеспокоенный такими мыслями, я нарушил молчание:
«А когда рассвет? Мне нужно укрыться куда-то».
«Скоро. Но мы успеем» сказала она, ускорив шаг.
Несмотря на ее заверение, во мне продолжала расти нервозность. То и дело напрягал я взгляд, пытаясь увидеть в ночном небе признаки рассвета, а вокруг — что-либо похожее на убежище. Когда верхушки деревьев стали слабо розоветь, я уже вовсю паниковал. Инстинкты кричали, что нужно бежать, скрываться, хоть под землю зарыться, но избежать лучей солнца, во что бы то ни стало. Я уже почти поддался этому, когда девушка, наконец, сказала:
«Все, мы пришли!» и указала на виднеющуюся в небольшом холмике берлогу. Забыв обо всем кроме жжения, уже начавшего расползаться по коже я бросился в спасительную темноту. Почувствовав себя в безопасности, я стал ощущать странное оцепенение. Чем ярче становилось снаружи, тем большая тяжесть наполняла мое тело. От пальцев рук и ног, тело словно бы наполнялось тягучей и тяжелой черной водой, сковывающей движения и даже мысли. Не понимая, что это я провалился в серую мглу беспамятства, слабо отличимого от смерти.
Первым ощущение вернувшегося сознания было судорожное сжатие того, что раньше было сердцем. С трудом ударив, оно разогнало по телу остатки проклятой крови, возвращая тело к не-жизни. После этого меня скрутило в жутком приступе голода, затмившем все чувства и доводы разума. Не помня себя, я вскочил на ноги и одним прыжком оказался возле Иллены, что сидела у выхода из берлоги, за которым уже угадывались сумерки.
«Спокойно!» крикнула она вздрогнув от моего внезапного появления «Не надо пытаться меня убить ради того что я и так дам. Спокойно» повторила она, осторожно кладя руки на мои плечи.
Ее внешнее спокойствие не могло меня обмануть. Неистово колотящееся сердце, разгоняющее по телу кровь, наполненную сладкими запахами страха говорило то, что ее голос и лицо пытались скрыть. Но своей цели она добилась, теперь перед ней стоял не хищный зверь, а балансирующий на грани безумия человек. Я приблизил лицо к ее шее, она покорно убрала волосы, прикрывающие ее, и напряглась.
Память черной крови диктовала, что и как нужно делать, Я коснулся языком пульсирующей жилки на ее шее. Девушка вздрогнула и тут же испустила сладострастный вздох. Я чувствовал это же, когда кусали меня. Короткая вспышка боли, когда яд входит в тело, а потом наплыв удовольствия, которое может затмить любую боль. Удлинившиеся и заостренные резцы с легкостью открывают подрагивающую дорожку жизни и... любое сравнение будет слишком бедным, чтобы описать это. Это одновременно и вода для изнывающего от жажды, и еда для оголодавшего, и мягкая постель для валящегося с ног. Чужая, заемная кровь всасывалась, не успевая даже докатится до желудка, наполняя тело теплом и жаждой действия. Вместе с этим поднималась жажда обладания своей жертвой, желание слиться с ней телами, пусть даже в последний, для нее раз. Отогнав эти мысли, я отодвинулся от нее, предварительно закрыв ранку, чтобы она не истекла кровью. Чуть более бледная, но разгорячено дышащая и явно возбужденная, девушка смотрела на меня из-под полу прикрытых век, едва заметно улыбаясь.
Все еще ведомый жаждой ее тела я обнял ее, проведя пальцами вдоль спины. Она выгнулась, и мягко отстранила меня, избегая поцелуя. Взамен, ее пальцы распустили завязки на моих штанах, высвобождая восставший член. Шепнув мне «ложись», она наклонилась надо мной, и взяла его в рот, словно окутав теплым и влажным бархатом. Сделав несколько движений головой, она, то пропускала его внутрь на всю длину, то почти позволяла ему выскочить из этого приятного плена. Потом, она выпустила его изо рта, и прошлась язычком вдоль ствола, описывая восхитительные узоры на разгоряченной плоти.
Не желая лежать бревном, я погладил ее ушки, вызвав у девушки стон наслаждения. Эта особенность эльфов часто становилась объектом шуток, но сейчас была как нельзя кстати. Она стала водить рукой по члену, тем временем покрывая поцелуями яички, иногда слабо втягивая их в ротик, что придавало ощущениям остроты. Вернувшись к члену, она стала массировать их руками, постепенно смещая их на промежность. Вот ее пальчики робко, словно невзначай, прошлись по моему заду. Потом снова. Потом уже вовсю массируя промежность, иногда задевая «заднюю дверь». Я не обращал на это внимания, плавая в даруемом эльфийкой наслаждении, пока ее пальчик, смоченный то ли слюной, то ли ее собственными соками не скользнул внутрь меня.
Я дернулся, протестуя против этого вторжения.
«Успокойся» сказала девушка «расслабься и тебе понравиться»
И вправду, ее умелый пальчик нащупал там какую-то точку, нажатия на которую вызывало странное томление внизу. Это было как отголосок далекого оргазма, словно мой ласкаемый ею член, и то, что она творила сзади было двумя разными ручейками, которые в итоге сольются в одну мощную реку наслаждения. Откинувшись на землю, я полностью отдался ощущениям. Иллена продолжала свое дело, одновременно работая ротиком и лаская рукой яички и орудуя пальчиком пониже них. Умело чувствуя меня, она все время держала меня на грани оргазма, не позволяя ни потерять возбуждения, ни перейти черту. Если все эльфийки хотя бы вполовину такие способные, то становится понятно, отчего на них такой спрос в борделях и у рабовладельцев. Наконец, необычно мощное чувство затопило меня, заставив содрогнуться в любовной судороге. Не отстраняясь, она приняла все до капли, и только потом выпустила член изо рта, поцеловав, словно на прощанье, его кончик. Потом встала, улыбнулась и направилась к выходу из берлоги. Удивленный произошедшим, я натянул штаны и вышел вслед за ней.
Девушка как раз вытирала рот каким-то листком.
«Пойдем?» спросила она
Я кивнул, и мы тронулись с места.
«Почему ты не захотела, чтобы мы занялись любовью вместе?» спросил я ее через некоторое время
«Ночь не так длинна. А если бы мы там остались, то это бы не кончилось так быстро» прямо ответила она, добавив «не стоит задерживаться в лесу дольше необходимого. Ни люди, ни эльфы не будут рады ночному«
«Понятно» сказал я «а где ты научилась так... таким секретам?» спросил я, будучи до сих пор под впечатлением от всего произошедшего.
«Конечно же, в специальном борделе для эльфийских-девушек-благословленных-богиней» ответила она. «А если серьезно, то у нас это в порядке вещей. Наши понятия и привычки в отношениях между собой отличаются от ваших. У нас секс не является чем-то зазорным или стоящим сокрытия ото всех. И мы свободно занимаемся им, чтобы полнее ощутить радость от общения друг с другом».
«То есть, если бы я был эльфом, я мог бы заняться любовью с любой эльфийкой?»
«С той эльфийкой, или с тем эльфом, которые дружат с тобой. Для нас секс — продолжение дружбы. Вот представь — к тебе пришел друг, а у тебя на столе сытный ужин. И ты, видя голод в его глазах, разве не поделишься с ним едой? Чем же отличается возможность подарить ему немного ласки?»
«А как же любовь? Если бы у тебя был любимый, который любил тебя, разве нормально, что ты бы дарила свое тело кому то другому, пусть даже другу?»
«У нас любовь это нечто большее, чем единоличное право на секс с партнером. Наша любовь долго прорастает, но если уже она расцвела, то пара становится едина душами. Радость твоего партнера становится твоей радостью. Его горе — твоим. Если бы я, смогла ощутить радость и удовольствие, поучаствовав в играх со своими друзьями то, это же ощутил бы и тот, кого я люблю. Это настоящее единение. Которое достигается десятилетиями общения».
«И пол партнера для вас не важен» скорее утверждающе, чем вопросительно произнес я
«Любви, равно как и ласке рады все, без исключения. Да, парень может дать девушке то, что она никогда не получит с другой девушкой... за редким исключением» она улыбнулась «но верно и обратное. Каждый пол несет в себе определенные краски. И было бы ошибкой говорить, что они сочетаются только в определенных последовательностях. Ты сегодня уже ощутил немного необычного — разве тебе не понравилось?»
«Понравилось» согласился я.
Было удивительно слушать ее рассуждения и понимать что, в глубине души, все это действительно не казалось чем-то диким. Вычеркнув себя из людского общества, я словно оставил позади и его законы и рамки. Которые, к слову, и так были разными для каждой страны. В горячих песках Хиссура, мужчина может иметь столько жен, сколько сможет прокормить, и скольких сможет одарить своим вниманием. А надменные Хиннаарки, напротив, заводят себе гарем из слуг-мужчин, при этом, не занимаясь любовью ни с кем из них. У повернутых на религии Аркхольмцев, даже поход в туалет является грехом. Тогда как в степях Алмекии, где ближайший куст может быть за десяток миль, девушка, идущая рядом с парнем может запросто сесть, по быстрому пожурчать в траве, и спокойно пойти дальше, даже не прерывая беседы.
«Наверное, тебе тяжело переживать твое вынужденное изгнание» сказал я «если у вас там такие близкие отношения между всеми».
«Да. Это действительно тяжело. Как будто оставляешь там частицу себя. В каждом кого знаешь. Но... перед тем как я ушла, провидица нашего племени сказала мне, что где-то далеко в гуще леса, есть целое поселение, таких, как я. Не знаю, правда это или вымысел... но я буду искать его».
Я замолчал, представив на секунду себя, в поселении такого рода. А если представить что они будут так же рады подарить приятные мгновения как и Иллена... фантазия определенно была будоражащей.
Поговорив, таким образом, мы молча продолжали двигаться дальше. Мое отсутствие усталости уравновешивалось ее способностью идти сквозь любые заросли и переплетения корней, как по мощеной дороге, потому мы шли вровень друг с другом. Луна лениво отмеряла свой путь по ночному небосклону, возвещая о том, что ночь, как и
все хорошее, когда-нибудь закончится. Иллена, очевидно, утомленная беспрерывным переходом остановилась передохнуть. Опершись о дерево, она потянулась, осмотрелась по сторонам и сказала:
«Этой ночью мы дойдем до твоей цели. Можно сказать уже дошли. Но хочу предупредить — наши дороги разделятся у крепости. Там — место скорби для эльфов. Еще одно напоминание о том, что мы потеряли».
«Жаль», искренне сказал я «С тобой любая дорога кажется короче. Но ты же не будешь уходить прямо сейчас? Если крепость близко, то мы могли бы еще прогуляться. Просто так, а не спеша куда-то».
«Да, можно было бы и не торопиться. Вот только», она лукаво посмотрела на меня «никак не могу вспомнить, куда же идти сейчас».
«И что же нужно чтобы освежить твою память?» спросил я, включаясь в ее игру.
Она подошла ко мне игривой, плавной походкой, словно перетекая из одного положения в другое.
«Ты и вправду желаешь знать?» спросила эльфийка, призывно проведя язычком по губам, не сводя с меня слабо мерцающих в лунном свете глаз.
Я кивнул. Она наклонилась и шепнула мне на ухо:
«Я хочу... я хочу взять тебя... как мужчина. Прочувствовать с другой стороны. Понять каково это»
Прежде чем я успел хоть что-то сказать, она накрыла мои губы своими. Вспыхнувшее было возмущение, так же быстро оказалось погашено ею. Я отстранился и посмотрел на нее, сказав:
«Это неестественно. Я никогда не делал такого»
«И это говорит тот-кто-не-идет-дорогой-жизни мне, той, что наделена и женским и мужским началом? Я ничего не путаю в плане естественности? А насчет того, делал ты или нет — поверь, я тоже такого не делала. Квиты?»
«Но... почему тебе не найти девушку?»
«Поверишь или нет, я вовсю подумывала о смерти, сидя там, на поляне в лесу. Слишком сильным было горе от расставания со своими родными. А тут являешься ты, и, пусть преследуя плохую цель, но все же смог не дать мне этого сделать. Потому я хочу запомнить тебя. Запомнить каждой частицей своего тела. Не бойся».
В замешательстве, я не знал что ответить. Она приникла ко мне, приоткрыв губы для поцелуя, и мы вновь слились в нем. Наши ласки становились то нежнее, то грубее и я заметить не успел, как мы уже сидели на мягкой траве, а кругом валялась сдернутая в спешке одежда. Под моими ладонями чувствовалась приятная мягкость ее груди, а ее руки, в ответ, вовсю путешествовали по моему телу, все больше разгорячая меня. Приподнявшись, эльфийка обвила мою шею руками и, выдохнув села скользкой пещеркой на мой член.
«Начнем с привычного» жарко дохнула она мне в ухо. Как ни крути, а для равноправного секса нет ничего лучше позы «сидя». Никто не нависает сверху, и не таится внизу. Лицом к лицу, грудь к груди, дыхание смешивается, словно пытаясь связать нас воедино. Ее жаркое тело словно вплавляется в мое, даря ни с чем не сравнимые чувства.
Совершив еще несколько скачков, она мягко нажала мне на грудь, прося лечь на землю. Потом, повернувшись ко мне задом она стала покрывать мой, все еще блестящий от ее соков член, своими поцелуями, предоставив мне на обзор свои прелести. Многие из тех женщин, с которыми мне доводилось спать, брили нижние волосы. Некоторые и вовсе изводили их настойками разной степени агрессивности. Но губки, окаймляющие щелку эльфийки, были начисто лишены даже намека на растительность, и это казалось настолько естественным, насколько может быть солнце, встающее на востоке, или чередование трех лун в ночном небосводе. Даже подрагивающий от возбуждения тонкий член, принадлежавший ей, не казался чем-то странным, а просто немного диковинным.
Вторя ее ласкам, я припал губами к ее лону. Жаждущее ласки, оно щедро изливалось любовным нектаром, который я жадно собирал с его стенок. Девушка сладко постанывала, вздрагивая от особенно нравящихся ей пируэтов моего языка. Чуть изогнувшись, она подалась назад, являя мне ту часть тела, ласки которой она наиболее желала. Несколько секунд я смотрел на ее член, пытаясь найти в себе отвращение или брезгливость. Но не чувствовал ничего кроме бушующего внутри возбуждения и сладкой истомы от ее рта.
Выдохнув, как перед броском в воду я поцеловал кончик. И ничего. Меня не стошнило, небо не разверзлось, и мне было так же хорошо, как и секунду до этого. Открыв рот, я впустил ее дальше, вызвав у эльфийки еще стон наслаждения. Весь кажущийся размер ее члена вдруг перестал иметь значение, оставшись парой ощущаемых точек. Это было странно, но от того не менее приятно. Она ритмично двигалась, то насаживаясь ротиком на мой член, то аккуратно двигая своим. Вспомнив про ее проделку ранее, я смочил палец в ее соках и аккуратно ввел его ей в попку. Она громко застонала, вздрогнула и через секунду, мне в рот брызнула жидкость, которая была ничем иным как соками из ее любовной норки. Она обмякла, перевалилась на бок и посмотрела на меня, шумно дыша.
«Ты... ты хитрый» выдохнула она «заставил меня кончить раньше себя!»
«Это реванш за начало ночи» улыбнулся я
«Мне придется снова вогнать тебя в долги. Чтобы ты потом их вернул. Когда мы встретимся в другой раз» сказала она, вставая на колени у моих ног. Ее возбуждение снова становилось заметным, на глазах крепчая и вытягиваясь.
Как и в начале ночи, она смочила пальцы и стала нежно массировать мой член, яички и промежность, задевая и заднюю дырочку. Внутри чувствовался неприятный холодок опаски, но я старался не обращать на него внимания, осознав маленькую, но очень важную истину. Я жил лишь в промежуток между заходом и восходом солнца. Когда рассветало, я словно бы умирал, не зная, встану ли следующей ночью или так и останусь лежать, уже истинно мертвым. И каждый миг, который может наполнить мою новую жизнь приятными переживаниями упускать нельзя.
Я ощутил прикосновение ее горячей плоти.
«Расслабься. Так ведь вы говорите, когда сами делаете подобное с другими?» улыбнувшись, спросила она.
Я усмехнулся, вспоминая, как сам говорил такие слова одной девушке, которая должна была выйти замуж и потому очень волновалась о двух вещах — как прыгнуть со мной в койку, и как остаться девственницей для своего мужа. Мы тогда решили этот вопрос, оставшись обоюдно довольными результатом. Как и ее муж остался довольным своим, днем позже.
Она мягко подалась вперед, давление сменилось легкой болью, и она остановилась, давая возможность привыкнуть к новым ощущениям. Когда болевые ощущения прошли, она стала двигаться, попутно обхватив руками мой член. Боли больше не было, хотя я и не мог сказать, что мне было жутко приятно. Это было просто... по-другому. Вновь я ощутил чувство, как будто мой оргазм настигает меня с двух разных сторон. Подаваясь навстречу ее руке, я одновременно помогал ей с проникновением, все увеличивая темп этого странного, но все же, приятного танца. Она чуть наклонилась, и ее крупная грудь стала покачиваться прямо у моего лица. Поняв намек, я обхватил ее верхушку губами и чуть сжал зубами сосок. Она застонала и стала еще быстрее двигаться.
Иллена явно вошла в раж. Ее дыхание сбилось, волосы разметались, а лоб покрылся бисеринками пота. Я тоже был на грани оргазма, балансируя на ней и рискуя сорваться от каждого толчка или движения ее руки. Она дернулась сильнее обычного и меня накрыло. Это не было похоже на обычный оргазм, который словно молния освещает все чувства, запечатлевая миг наслаждения. Это было похоже на воду, которая наконец-то прорвала неугодную ей плотину и стала изливаться в бездонную пропасть. Приятное, тянущее чувство длилось не в пример дольше обычного, пусть и не будучи таким острым как обычно. От сжатия вызванного моим оргазмом, вскрикнув, кончила и она, заливая мое нутро своим горячим соком. Обессилев, я лежал на земле, все еще чувствуя, как содрогается мой член, выдавливая откуда-то все новые капли жидкости. Эльфийка аккуратно вышла из меня, и легла рядом. Полежав так несколько минут, она приподнялась на локте и благодарно поцеловала меня.
«У вас всегда так?» спросила она
«Наверное» пожал плечами я «я ведь не знаю как там у вас. Хотя думаю, что начинаю догадываться»
«Кто знает, что еще доведется тебе испытать» задумчиво сказала она «ведь наша встреча с тобой была знаком судьбы.
«Случайность» скептически произнес я
Она прикрыла глаза, собираясь с мыслями, и проговорила:
«Когда ночной кошмар, ведомый страстью темной
испросит путь в места забытой тризны
Не бойся, не дрожи, и будь ему покорной
Ведь там откроешь двери новой жизни»
Помолчав секунду, она добавила:
«Этот стих сказала мне наша провидица. Та самая, что говорила про поселение таких, как я.
Я молчал, удивленный таким необычным откровением. Наша встреча была предсказана заранее? То есть кто-то знал, что мы встретимся, и я буду... Мне стало не по себе. А секундой позже я понял, что это не так уж и важно. Какая разница, за что меня будут ненавидеть — за то, что я стал жителем ночи, или за то, что к списку моих настоящих и мнимых преступлений добавился еще и... необычный секс с такой девушкой.
Иллена встала, начав одеваться. «Крепость Итиль-Хен находится там», она махнула рукой. «Даже если будешь очень стараться, не заблудишься. И ее ты тоже сразу узнаешь. Насчет рассвета не бойся, успеешь».
Закончив одевание, она посмотрела на меня и сказала:
«Печально понимать, что только ночной увидел во мне нечто большее, чем живой знак милости богини. Но еще печальнее будет осознавать, что тебя больше нет. Береги себя. Если когда-нибудь устанешь скитаться по миру — найди меня. Вдвоем веселее».
«До встречи» сказал я, смотря как она стремительно скрывается в ночной чаще. Догонять ее смысла не было. Искать эльфа в лесу ночью было так же весело, как и ловить ветер в поле, имея на ногах по тяжеленному куску камня.
Встав и одевшись, я пошагал в указанном ею направлении. Через некоторое время деревья стали редеть, а потом и вовсе расступились и мне открылся вид на величественную кромку гор. Прямо передо мной стоял памятник деяниям старших рас. Крепость, построенная эльфами и гномами. По гномьи неприступная и по эльфийски красивая, она сохранила свое величие даже спустя века после постройки. Вырезанная в каменной породе, она напоминала могучего воина, который уснул, вырывая у судьбы последние минуты перед грядущей битвой. Крепостные ворота были снесены неведомой силой. Пройдя под их створками, я почувствовал дуновение леденящего ветра доносящегося из недр опустевшего строения. Что ждет меня там?
Будущее покажет.
140