— Видели, вчера в третий домик девчата заселились? — потянувшись на лежаке, лениво спросил Полкан, указывая в сторону девчат, которые плескались метрах в пятидесяти от парней.
— Да... Давно не брал я саблю в руки. — Лондон был в своем стиле.
— Нам уезжать через три дня, смысл рыпаться, все рано не успеете раскрутить... — Алексей как всегда подошел к вопросу с практической точки зрения.
— А вон та, черненькая, прямо таки на десяточку. — сказал Монах, не отрывая взгляда от стройной фигурки девушки, выходящей из воды.
А там было на что посмотреть: подтянутое, стройное тело, чуть смуглая кожа, открытый белый купальник, скрывающий самые сокровенные места, но одновременно с тем давая простор для мужской фантазии, большая, аппетитная грудь, которая не смотря на свои размеры имела практически идеальную форму. Девушка передвигалась по пляжу легкой, танцующей походкой, казалось гравитация действует на нее раза в два слабее чем на всех остальных. В ее движениях было столько грации и пластики, что один ее проход от кромки воды к лежащему на песке полотенцу дал бы сто очков форы самому зажигательному стриптизу.
Два дня Николай оказывал прекрасной незнакомке всяческие знаки внимания, подключил все свое мужское обаяние и шарм, но в отличие от везучего в таких делах Димона, который залез в трусики к подруге черноволосой красавицы следующим же вечером, Монаху ничего интереснее улыбок и смешков не перепадало. Над Колей уже начали посмеиваться ребята, на перебой предлагая «дельные» советы по соблазнению: начиная от засовывания банана в плавки до «бревном по кумполу и в койку».
В ночь перед отбытием на «большую землю» Николай сидел на берегу вместе с ней.
— Так может все же скажешь мне свое имя?
— А что «вон та черненькая» уже не актуально? — поддела она Монаха.
Молодой инженер смущенно потупился, ему показалось что от стыда у него покраснели даже пальцы ног.
— Ну, нет так нет. Навязываться даме — последнее дело. Лучше посмотри какой небосвод, такой россыпи в городе не увидишь! — перевел он тему.
— Ты серьезно?
— Да, абсолютно, в городе ведь фоновый засвет, загазованность атмосферы...
— Нет, я не о том. Ты серьезно хочешь сейчас говорить о звездах? — сказала она и слегка изогнулась всем телом, так, что Монах забыл про все на свете кроме ее соблазнительных форм.
— Ну... кхм... а что, есть предложения?
— Вообще то есть. Я предлагаю тебе яркое воспоминание.
— Так с этого места по подробней. Я заинтригован. — шутейным тоном поддержал он ее.
— Видишь ли — она лаково провела ладошкой по его волосам — у меня есть теория. Теория о бессмысленности отношений. Ведь что есть отношения? Сначала конфетки — цветочки, киношки и рестораны, а это удар по кошельку и по нервам. Вся эта неловкость первых встреч, вся эта театральность, когда оба пытаются строить из себя не пойми что, как ты сейчас со своими звездами. Ходишь, мучаешься — сойдемся не сойдемся, даст не даст... Потом официальный статус.
— Ну, для любого мужчины в радость угодить девушке... — не согласился Коля.
— Пф... Ты сам то в это веришь? В радость тратить силы, время, средства, деньги, зная что возможно ничего не будет? Так вот, официальный статус... и все, понеслось, первая ссора, потом конечно примирение, потом скандал, потом разрыв, взаимные упреки, обиды, долги... И неплохие в принципе то люди прямо на глазах оскотиниваются. Куча грязи вываленная друг на друга, куча мерзких поступков... И все ради чего? Ради того, что они столько времени терпели друг друга? Мирились с недостатками партнера? Нет, не ради этого. Положа руку на сердце, самые лучшие моменты в отношениях — секс, он же и главная причина отношений. Все остальное — плата за него.
— Как то у тебя все мрачно...
— Я бы сказала — жизненно. Собственно мое предложение — это секс. Никаких охов ахов, кривляний и затрат. Просто один яркий и приятный момент в жизни, для нас обоих... Эй, не смотри на меня так! — она повернулась к Монаху и легонько толкнула его своим кулачком в грудь. — Я не проститутка и не шалава. Не проститутка потому что не беру денег и выбираю партнеров сама, не шалава — потому что не прыгаю на первый попавшийся член, с либидо у меня все в норме.
— Кхм, а почему именно я? Я ведь даже имени твоего не знаю.
— Ты? А что тебя смущает? Рослый, подтянутый, в меру мускулистый, умом не обижен, характер на первый взгляд мужской. Чем не пара? А что касается имени... Зови меня... Инга, а ты будешь Игорь! Инга и Игорь — звучит! — улыбнулась она.
— Как то это... — замялся Колян.
— Так, закрой рт, представь что мы давно встречаемся, любим друг друга и это наша первая ночь. Иди сюда... Игорек.
Инга не обманула, эта ночь и впрямь была особенной, не смотря на то что Монах, вопреки своему прозвищу, был далеко не праведником, такой любовницы у него еще не было. Сначала он немного сдерживался, боясь доставить неудобство хрупкой девушке с нежной, бархатистой кожей, своими грубыми, мозолистыми от тренировок, руками. Но позже, увидев, как партнерша балдеет от его прикосновений к ее бедрам, животику, полушариям груди, он осмелел и стал действовать более решительно. Завладев ее телом он стал мять его, как гончар податливую глину, а Инга, казалось, только этого и ждала. Она закрыла глаза и постанывала, извиваясь под его грубыми ласками, своей пластикой и гибкостью она могла поспорить с пантерой. От ощущения обладания столько совершенным телом член Монаха стоял как лом, что не осталось незамеченным его партнершей. Девушка до безумия эротичным движением прильнула губками к его достоинству и стала делать самый лучший минет в жизни Николая. Возбуждение происходящего обострялось тем, что она в отличии от большинства девушек не хрипела в процессе как эпилептик и преданно смотрела на своего любовника снизу вверх.
Сил сдерживаться больше не было, Колян подхватил показавшееся ему невесомым тело своей любовницы и повалил на траву. Решительным движением он вошел в возбужденную киску Инги, не переставая лакать ее грудь и бедра. () Полностью сконцентрировавшись на самом процессе, Монах проявлял чудеса скорости и выносливости, сходу задав бешеный ритм он умудрился поддерживать его минут двадцать, в течении которых Инга дважды кончила и основательно сорвала голос, не в силах больше стонать она просто шумно, с хрипотцой выдыхала. В порыве благодарности девушка также решила продемонстрировать любовнику свои умения. Николай впал в прострацию, когда обнаружил ногу девушки у себя на плече, в то время как вторая по прежнему прижимала его бедро. В такой позе киска Инги невероятно тесно охватывала член партнера, что доставляло им обоим невероятное наслаждение. Почувствовав приближение финиша Николай еще больше ускорился, а в последний момент резко вытащил член и кончил на плоский, покрытый бисеринками пота, животик той, что назвалась Ингой.
— Ммм, а ты рисковый, Игорек — промурлыкала его любовница, медленно размазывая его семя по своему телу.
— А может...
— Не может — резко оборвала она Монаха — смотри на это позитивно, ведь у нас вообще могло ничего не быть, а так... яркое впечатление! Как я и обещала!
Потом они вместе купались в ночномозере, говорили друг другу всякие приятности и целовались.
Когда утром он с друзьями покидал лагерь Инга даже не вышла его проводить. Сидя на заднем сидении машины Монах задумчиво глядел на окошко ее домика, пока тот не скрылся за деревьями.
* * *
Монах сидел на старом, добротно сколоченном, табурете за не менее добротным столом. Напротив него сидел Архип Егорович, старик, не смотря на свои восемьдесят девять, оставался крепок телом и умом. Пенсионер жил в домике в деревне один, с тех пор как похоронил жену — Софью, и на отрез отказывался переезжать к многочисленной родне в город. Николай очень уважал деда Архипа, так как тот фактически заменил ему отца когда семья переезжала с места на место и родители были в поисках работы. В молодости Архип был тем, кого сейчас называют «альфа — самец», тот тип мужчин, при виде которых другие мужчины настораживаютс
я, а пульс женщин непроизвольно учащается; во времена молодости Егорыча их называли просто МУЖИК.
— Так гришь, с того раза больше и не видал эту вертихвостку? — изрек дед, проведя большим пальцем по челюсти от уха до подбородка, что делал в минуты раздумья.
— Ага — вздохнул Николай — что делать, деда?
— Сопли подобрать, для начала — пристукнул кулаком по столу Архип Егорович — иш, нюни распустил, «запала мне, жить не могу, она особенная» тфу!
— Так я ж... это серьезно... — потупился студент.
— Да, смельчало поколение... Значит так, найдешь ее и...
— Так как же я ее найду! — перебил деда Николай — Я ведь даже имени ее не знаю!
— Ты, Колька, семью мне тут не позорь! Я свою Софью в сорок третьем в Прикарпатье через три линии фронта сыскал! Хотя до этого ее один раз тока видал, и то, когда в бреду после контузии в медсанбате лежал!
Историю про то как дед себе жену нашел в их семье знали все. Монах любил разглядывать фронтовые фотографии дедушки, где он — голубоглазый красавец под два метра ростом, с широченными плечами и орденом «Боевого красного знамени» на груди, а рядом с ним бабушка — совсем молодая, маленькая, с живыми веселыми глазами и роскошной косой, как испуганный воробышек прижимается к деду.
— Так вот найдешь ее и мозги вправишь!
— Не понял, она что врала все про «бессмысленность отношений»?
— Кхе. Что тут скажешь? Видишь внучек, эт тока у мужиков — сказал «люблю» значит любит, сказал «убью» — значит убьет. А бабы они грят одно, думают другое, хотят третьего. Иногда эти три вообще против друг дружки стоят. Грит «Уходи!», думает «Что ж я за дура!», хочет «Останься!». Так и твоя эта вертихвостка, обидел ее кто то — дело молодое, не сладилось, поцапались. Да и мужики то нынче пошли, не хуже баб языком трепать да слезы лить горазды. Вот и придумала себе всякого, чтоб значит от такого отгородится!
— Хм... а так как же мне ей «мозги вправить»?
— А как дурь бабская лечится? За косу и в койку! Да отодрать так чтоб три дня сидеть не могла! Вот тебе и весь сказ.
— Да как же, дед, можно то! Мы ведь не знакомы даже!
— А ты, Николка — постучал согнутым пальцем по лбу Монаха, хитро улыбаясь — совсем головушку потерял или как? Думаешь она тебя вот просто так выбрала?
Деньги которые пришлось заплатить частному детективному агентству не пропали даром. Николай вчитывался в строки:
«Так... Красс Дарья Александровна... Все таки Даша!... год рождения... место жительства... родилась, училась... школа танцев... секция спортивной гимнастики... вот откуда такая растяжка!... ага!... студентка местного ВУЗа, третий курс, адрес, распорядок дня...»
«Ну что ж, Дарья Александровна, как говорится, жди меня и я вернусь, только очень жди» — с ухмылкой подумал Монах.
Даша сладко потянулись лежа своей кровати, на ее губах играла довольная улыбка. Сегодня ей снова снился тот парень, из лагеря у озера. Та ночь никак не выходила у нее из головы, хотя после тяжелого разрыва с Виталиком, который произошел год назад, у нее было не меньше дюжины «ярких воспоминаний», но почему то именно Игорь снился ей почти каждую ночь. Несколько раз она даже хотела найти его, поговорить, но потом гневно отметала эти мысли, ведь они шли в разрез с ее теорией.
Сегодня у нее была вторая пара, поэтому она позволила себе немного поваляться. Потом встала, сходила в душ, привела себя в порядок. Стоя перед зеркалом Даша критически осматривала себя, сегодня она решила подразнить парней: одела черную юбочку, на две ладони выше колена, и чулки с интересным узором на резинке, так что при ходьбе край чулок слегка обнажался, заставляя взгляды мужиков прикипать к ее стройным ножкам; и без того подтянутая фигура подчеркивалась туфлями на огроменном каблуке, Даша знала, что к концу дня ноги будут просто отваливаться, но внимание мужского пола того стоило. «Игорю бы понравилось» — с легкой грустью подумала она, и тут же спешно прогнала от себя эту предательскую мысль.
Мысленно проверив все ли на месте, она провернула ключ — щелкнул язычок замка... Тут, кто то резко распахнул дверь и ворвался в квартиру! От неожиданности Даша на пару секунд впала в ступор. Ей тут же заломили руки и прижали к стене. Дверь за ее спиной захлопнулась. Вторая рука неизвестного закрыла девушке рот, так что она могла лишь беспомощно мычать. От ужаса казалось, что ее сердечко сейчас выскочит из груди.
Трясясь от страха она услышала над своим ухом до боли знакомый голос:
— Ну привет, Инга...
Этот голос заставил ее биться в два раза сильнее. Она была зла на него и сама на себя. Рука Игоря освободила ее рот и стала блуждать по телу, бесцеремонно лапая грудь и поглаживая бедра.
— Скотина! Подонок! Пусти, козел... ах... ммм...
С такими словами они оба переместились в спальню. Закинув тело девушки на кровать Монах стал срывать с нее одежду, пока Даша не осталась в одной рубашке и чулках. Скинув с себя джинсы и футболку он навалился на не и впился в ее губы долгим поцелуем. Девушка не отвечала ему взаимностью и колотила в его широкую спину своими кулачками. Опьяненный желанием Николай оторвался от нее:
— Если ты не хочешь этого то скажи — «Уходи Игорь».
— Скотина! Козел! Маньяк! Ненавижу тебя!
— Будем считать что это значит «да».
Парень вновь бросился на нее.
Этот секс мало походил на акт любви, скорее это была борьба. Два напряженных молодых тела переплелись между собой в неистовой схватке: он сильнее и тяжелее нее, но она более гибкая и ловкая. Тяжело дыша сквозь сжатые зубы девушка оказывала насильнику яростное сопротивление, ее ноготки исполосовали спину Монаха, его руки оставляли синяки на ее животике, ногах и груди. Подмяв под себя и разведя в стороны ее стройные ножки Николай, с победным рыком, ворвался в лоно Даши. К глубокому его удивлению так у нее все просто истекало соками. Воодушевленный результатом он стал драть ее со всей возможной грубостью — с силой вгоняя свой немаленький член по самое основание, так, что девушке пришлось ухватиться за его плечи чтобы не подпрыгивать от каждого толчка. Некоторое время она держалась — демонстративно отвернувшись и сцепив зубы, но после трех минут с ее губ сорвался первый шумный вздох. Через пятнадцать минут она уже стонала в голос и вовсю подмахивала своему партнеру.
Перевозбужденные, они продержались недолго. Сначала кончила она, издав протяжный стон и вцепившись в Монаха руками и ногами, затем он — загнав свой агрегат как можно глубже заполнил своим семенем ее киску. Мокрые, обессилевшие, они рухнули на кровать. Немного отдышавшись Даша повернулась к нему и ласково улыбаясь стала гладить его по голове, от ее недавней ненависти и злости не осталось и следа:
— Игорек — дурочек. — хихикнув она приподнялась на локтях и, приблизив свое лицо к его, заглянула парню в глаза — Зачем ты это сделал?
— Я поступил как считал нужным. Ты против?
— Дурочек. — она улыбнулась и дунула ему в лицо, заставив зажмуриться — Кофе будешь?
С этим предложением она соскочила с кровати, ничуть не смущаясь своей наготы, которую не скрывали порванная рубашка и чулки, отправилась на кухню.
Но планам не суждено было осуществиться. Ее стройные ножки, по которым стекала сперма, призывно вздымающаяся грудь, ее горящий желанием взгляд... Второй акт сотоялся прямо на кухонном столе. (Эротические рассказы) В этот раз они не были столь торопливы, и с выдумкой использовали интерьер кухни, что в сочетании с гибкостью Даши и изобретательностью Монаха дало удовлетворительный для обоих результат. Кончив ей в рот (Инга отнюдь не разучилась делать минет) Николай предложил переместить в душ. Где чуть было не состоялся третий акт, единственное что их остановило — абсолютное отсутствие сил.
На пары в тот день Даша так и не пошла.
* * *
Четыре года спустя.
Монах (которого уже никто так не называл) сидел за чертежным столом и морщил лоб над проектом. Неслышной походкой, словно кошка, к нему со спины подкралась Даша, из одежды на ней был только короткий шелковый халатик.
— Ага попался! — торжествующе пискнула она, обняв любимого сзади.
— Ах ты бандитка! Сашку же разбудишь!
— Он спит уже без задних ног, я ему дверь поплотней прикрыла. А мне в кроватке холодно и одиноко! — обиженно поджала губки его жена и хныкнула, как маленькая девочка.
— А что, у тебя есть интересные предложения? — с показным удивлением сказал Николай, во всю орудуя своими руками у нее под халатиком.
Три года жизни и рождение сына ничуть не притушили их страсти.
— Постой, — отстранился от нее Монах — а ну отвечай, бандитка. Мы с тобой уже сколько вместе? Где же «оскотинивание»?
— Ну — безумно эротичным движением она развернула кресло и оседлала Николая — будем считать, что я тебе соврала. Я врушка, ужасная врушка. — каждую свою фразу Даша сопровождала горячим поцелуем — И меня надо наказать!
195