— Мы на подлёте, Капитан! Через три отрезка времени загрузимся в атмосферу планеты.
— Какие, к чертям свинячим, отрезки? Говори по-стрипизунски, — разозлился стриптонианин.
— Короче, три часа по-нашенски, — звонко расхохоталась мозгозлючка.
— Стоп машина! Отдать швартовы! — отдал приказ капитан. — Сначала ознакомь меня с обстановкой, проведём рекогносцировку, найдём объекты, если таковые имеются. А потом наведём на них трансгендерный телекинетический мираж.
— У нас энергии не хватит, — жалостливо заныла оцифрованная дева.
— А на что хватит? — почёсывая подборок верхней левой рукой поинтересовался разведчик неизведанных Миров.
Нижней правой, он ухватился за левый член и принялся ублажать себя.
— Я всё виииииижу! — ехидно запела мозгоглючка.
— Чёрную дыру тебе в зад! — грубо выругался мужчина, — говори уже: кто, что зачем и почему и сколько.
— Планета носит название Земля. Что означает почва или грунт на языке одного территориально-административного сектора. Количество особей на Земле в пределах восьми миллиардов. Они разделены на два пола. Один пол оплодотворитель, другой оплодотворяемый. В качестве инкубации годятся оба. Но подходящих особей мною вычленено всего шесть. Одна оплодотворяемая проживает на территории страны, на языке которой планета носит это имя. Другая...
— СТОП! — остановил велеречивость компьютерного мозга разведчик, — покажи мне её.
Перед исследователем появилась объёмная фигура землянки. Она медленно вращалась вокруг своей оси.
— Ну и уродина! — расстроился стриптонианин, — у них у всех что ли две руки и две ноги?
— У всех, — грустно ответил голос, — два глаза, два уха...
— Я не слепой! — перебил её оплодотворитель, — а влагалищ тоже два? Раздень её и покажи.
— Одно, — с готовностью преобразуя изображение и увеличивая все видимые отверстия для удобного созерцания, сказала кибермозг.
— А это что? — тыкая в дыру сзади объекта, поинтересовался мужчина.
— Жопа.
— Я вижу, что жопа, — разозлился мужчина, — а в ней?
— Там анус — заднепроходное отверстие.
— Я знаю, блин! — выругался он по-землянски. Его мозг уже был запичкан иностранными словами, — туда сношать можно?
— Несомненно! Земляне сношают. Но от этого потомство не появляется.
— Так они регулируют прирост населения? — заинтересовался исследователь.
— Дэбил, да?! — выругалась по-землянски мозгоглючка, — им просто нравится.
Думбист, так звали космолётчика, сильно возбудился от таких разговоров. Его другая рука самопроизвольно коснулась другого члена и стала нежно поглаживать головку.
— Я всё виииииижу! — снова запела процессор корабля.
— Чтоб у тебя все криогенные трубки погорели! — разозлился Думбист, — дашь ты мне подрочить или нет?!!
— Ну, иди и дрочи, только не здесь. Глаза б мои тебя не видели, онанист двухвостый! — выругалась обладательница исправных криогенных трубок.
Пока мой герой предаётся дрочке, а комп его корабля занимается углублёнными исследованиями планеты, я перейду к небольшому описанию попавшей в прокус чужого землянки.
Землянку звали Наташа. Создание неполных двадцати четырёх лет отроду, была слишком закомплексованной. Её яйцеклетке ещё ни разу в жизни не доводилось познать радость соприкосновения со сперматозоидами...
***
Девушку звали Наталья. Для друзей Наташа, Ната или Таша. У Таши не заладилось с парнями. В свои двадцать четыре года, она ещё не познала радостей и прелестей секса. Она считала себя довольно старой. Годы уходили безвозвратно, а принц так и не появлялся на горизонте. Забив на принцев, девица не лёгкого поведения захотела познакомиться с обычными парнями своего же возраста или чуточку постарше. Она была не против и тех, кто маленечко помладше. Предаваясь изысканной мастурбации с помощью душа, неисправного сотового телефона, который при включении издавал непрерывные вибрации, но звонить куда либо отказывался, она представляла разнообразных мужчин: худых и накаченных, волосатых и невысоких. С огромными членами и не очень. В её мечтах они брали её силой или нежно ублажали на диване, в лесу, на речке, в туалете турбореактивного лайнера, везущего её в Рио-Гранде-дель-Морте.
Но мечты пока не сбывались. Мужчины, парни и просто МЧ чурались, шарахались, бежали куда подальше от слишком умной претенциозной девицы, которая во время первого знакомства трахала им мозг, вопрошая, как он относится к картинам Супинатора, и бывает ли у МЧ крапивница от прослушивания вальса Чикин-Чака. У них не бывало. Они не относились, не привлекались, не были замечены. «Бежать! Скорее бежать!», — сверлила им мозг безутешная мысль. И они бежали. В припрыжку, галопом или просто быстрыми шагами. А Ната предавалась безудержным рыданиям в своей однокомнатной квартирке одного из спальных районов, города Л-ска. Затем она занималась сексом сама с собой и шла поедать вредные для здоровья плохо прожаренные сосиски в тесте, именуемые в просторечии: «горячие собачьи ножки».
Но однажды всё изменилось. Изменилось рассказы эротические всё однажды. Натуська ехала в троллейбусе на теперешнее место службы. Она с интересом разглядывала отрывной билетик. На билетике находилась реклама. рассказы эротические Она гласила кричащими буквами: «Мы исполним все ваши эротические мечты! Всего за $99». Деньги были не большими и девица покинула транспортное средство не доезжая трёх остановок до своей работы. Перед её взором раскинулось во всю ширь и мощь огроменное здание из стекла, пластика и бетона. На его фронтоне кривлялись извращённые буквы, обещая всего за 99 баксов, отправить вас в Мир иной... Где вас ожидало наслаждение, радость и удовольствие от секса или любви.
— Вам назначено? — захлопала кукольными ресницами светловолосая блондинка.
— Нееет..., — огорчилась Наташа, — я у вас впервые.
— Ах! Какая прелесть! — обрадовалась работница.
Она вышла из-за стойки, приобняла клиентку за плечики и радостно защебетала:
— Я вас провожу. И не смейте спорить! Я уверена, Вам, у нас понравится. Шеф самолично всё покажет и расскажет, — опуская свою шаловливую ручку пониже спины и как бы ненароком поглаживая упругую попочку Наты, подталкивая ошарашенную клиенту к дверям лифта, говорила женщина.
Нажав кнопку сто пятьдесят восьмого этажа, она доверительно сообщила Натуське, что ей нравятся женщины. И если девушка не прочь с ней развлечься, то в не рабочее время, та согласна и совершенно бесплатно. Ната была не согласна, пояснив говорливой бляндинке, что она строго гетеросексуальна, однако не бросилась бежать из странной конторы. Все здесь было пропитано запахом плотских откровений. Она чувствовала всеми фибрами своей души, что ей тут светят неземные удовольствия.
Так и оказалось. В просторном кабинете шефа, размером с небольшое баскетбольное поле, в самом центре стоял пятиметровый стол, на котором была табличка с надписью из золотого тиснения: «ШЕФ». Позади стола висел огромный портрет инопланетянина, исполненный с фотографической точностью. Четырёхрукое и четырёхногое создание с четырьмя же глазами, казалось, со вниманием взирало на посетительницу. Лучистый ум и неприкрытая сексуальность светились во всех его глазах. Таша залюбовалась картиной, совершенно позабыв о шефе. Сначала чужой показался ей отвратительным, но шло время, у девушке теплело внизу, голова начинала кружиться. Она представила, что у инопланетника там, скрытые под покровами неземной одежды, присутствуют два члена. «А может и четыре?», — подумала девица, жаждущая секса в любых его проявлениях.
«Она что меня видит?», — прозвучал голос на грани подсознания девицы.
«Нет, только отображение второстепенной реальности. Но она вас хочет и вожделеет, Командир. Сделайте такую милость — удовлетворите её желание», — ответил другой голос, более похожий на женский.
«Кажется, я схожу с ума», — подумала Наташа и воззрилась на шефа.
Шеф был мужчина в полном расцвете лет и сил. Он был именно таким, каким его представляла в своих монооргиях девушка. Заметив, что посетительница, наконец, почтила вниманием его скромную особу, МЧ протянул руку ей навстречу и, обойдя стол, приблизился к Наташе. Пожав мужественную длань, женщина открыла было свой прелестный ротик, чтобы задать вопросы, имеющие для неё первостепенное значение на текущий момент, но красавчик не дал. Удобно обхватив её попу своими широкими ладонями резко притянул жаждущую к себе и прямо впился своими губами в её губы. Приоткрытый рот к этому располагал.
Наталья не успела расстроиться или разозлиться на бесхребетное поведение мужлана. Её поразил тот факт, что пара рук незнакомца уверено ощупывало её трусики, сокрытые под покровами платья, а другая пара рук — «Откуда им взяться?» — недоумевала девушка, ласково поглаживала её роскошные волосы, лебединую шейку. Вот они уже расстегнули замочек платья, в то время, как язычок профессионального любовника исполнял эротический танец у неё во рту. Его тело передом прижималось к её телу. Одеревеневшие члены своим теплом разжигали пламя страсти в ей прелестном местечке, куда их нужно было вставить непременно и прямо сейчас. «Так значит всё-таки два?! — рассмеялась своим мыслям девственница, — он инопланетянин, — догадалась умничка, — а блондинка его помощница-робот. Портрет на стене — его сущность, а то что я вижу перед собой — наведённый трансгендерный эротический морок или, попросту говоря, промутированная галлюцинация.
— Так я права? — отталкивая от себя шефа, спросила землянка.
— Стопиццот права, — поскучнел шеф, — куда смотрели твои глаза, криогенная дура? — обратился он к блондинистой напарнице или секретарше, — сделай всё как было.
Вмиг всё изменилось. Блондинка пропала. Перед ней стояло существо в иноземной одежде, как на портрете. Только оно было живое. Кабинет превратился в каюту космического корабля, сквозь иллюминаторы которого виднелись незнакомые звёзды.
— Далеко мы от Земли? — поинтересовалась похищенная пришельцами.
— А тебе не всё равно? — спросил четырёхглазый, на ваших задрипаных космошипах десяти жизней не хватит чтобы вернуться. Может, продолжим начатое? Раз уж ты меня раскусила, — жалобно сказал четверорукий, стыдливо переминаясь на своих четырёх (по аналогии на своих двоих (ц))
— Пожалуй, ты прав, — согласилась Таша и со свистом содрала с себя платье, купленное по случаю в бутике «Напрямую из Италии и Франции в Россию»
Её симпатичное сиреневое бельё прекрасно оттеняло девичьи формы. Небольшая грудь немного больше второго размера пыталась стремиться к третьему. Ярко алые сосочки давно стояли во всю свою упругость и мощь. Они были весьма крепенькими от частых тренировок девчачьими пальцами во время монооргастической любви. То самое местечко, скрытое от посторонних глаз прелестными трусиками с кружавчиками в тон бюстику, при виде которых, у многих юношей пубертатного возраста происходила самопроизвольная эякуляция в лучшем случае, а в худшем они теряли сознание, завидев мокрое пятнышко возле щёлочки для вложения...
А пятнышко у Ташечки было. Даже не пятнышко, а пятно. Здоровенное пятнище от жидкости, беспрестанно сочившейся из её лона. У среднестатистической земной особи мужеского полу, давно бы начался твёрдокаменный стояк от таких сексуальных откровений, но Думбист не был землянином и его обе сущности, хоть и шевелились в штанах, но ещё не были готовы к полному отвердению. Поняв в чём загвоздка, девица, мечтающая о разнузданном сексе с инопланетянин, довершила начатое. Она сняла лифик и трусики с себя и одежду с чужого.
— Всего по четыре! — восхищённо воскликнула Таша, присела на корточки и загрузила в свой прелестный ротик четыре небольших шарика.
Следует не погрешить против истины — членов было всего два и анальных отверстий тоже два. Раскованная девица тут же запихала по два своих пальчика в оба-два заднепроходных отверстия чужого, используя свои разные руки, и принялась посасывать по очереди начинающие воспарять ввысь мужественные отростки увенчанные прекрасными головками. Непрошенные мысли тревожили её милую головку: «Сразу два там у меня не поместятся или будет больно». Отогнав их от себя, девушка двигала пальчиками в попе иноземца, а члены прижав между собой во рту ласкала язычком и покрывала страстными поцелуями, иногда загружая их к себе в ротик по очереди, доставая до горла. Таша при этом издавала утробные звуки: «Грлыть, грлылыть». Из её рта сочилась вязкая слюна вперемешку с выделениями двучленного. На полу давно натекла небольшая лужица от её хотений.
Поняв, что давно готов, Думбист поднял с колен человеческую женщину и, извиваясь своими подвижными членами, словно змеями, резко вошёл в оба любовных отверстия давно желающей чего-то подобного.
— А-аа-ах! — вскрикнула Ташка, став женщиной.
Нет, не оттого, что ей было больно. Больно не было вот ни чуточки. Она вскрикнула от неожиданности. Уж больно ловко с ней это проделал инопланетный любовник. Его члены, в отличие от землянских, могли менять свои размеры как в толщину, так и в длину, извиваясь, как змеи, они привносили некий шарм и новые ощущения в любовные откровения. Назвать фрикциями их можно было, но с бооольшой натяжкой. Чужой стоял на месте, а его члены двигались в обоих полостях его жертвы любви. Быстро скользя вперёд и взад, то расширяясь, то сужаясь. Они то двигались синхронно, то вразнобой — пока один заполнял анус Таши основательно, другой сокращался до минимума, покидая её приветливую вульву. Это было так необычно приятно, ново, со всепоглощающей страстью, что девушка то вскрикивала: «Ай, ай, уй, ах, ох, оп, оуч, чу, чух, аппа! — то начинала постанывать, подвывая: м-м-м-м-н-н-нннннуу-у-у-у-у-фффуух, фух, фух».
Вскоре и стриптонианина забрало основательно. Его члены затвердили, и он стал резко двигать своим тазом, синхронно вводя их в обе полости женщины с Земли. Таша начала вопить от приближающего оргазма: «ООО-ох! Ох! Ох! У-У-И-иииииИ-ЭХ! Ёбтвоюжматьхорошотокак!!!», оргазмируя на этой прекрасной ноте, обмякла, привалившись к начавшему изливаться во все её дырочки инопланетника. Стриптонианин сделал губы трубочкой и завыл: «У-уть! Уть-утють, чи-чи-пы-пыххахахахахаать! Атятять!» и тоже обмяк, закончив оплодотворение оплодотворяемой. Следует отметить, что семя из его левого члена, хоть и заполнило предназначенную для этого полость, но всходов не дало.
Зато через пять земных месяцев, Таша — инопланетный инкубатор, принесла потомство из предназначенной для этого земной природой полости, тринадцать малипусеньких симпатичных кракозябриков — так она ласково называла своих прелестных деточек.
Часть — 2
Планета Стриптон, та, что вращается вокруг Звезды Стриптор, имела вражеских соседей, проживающих по другую сторону Галактики. Название их планеты на землянческом языке было Клашники. Клашникианцы были лютыми врагами миролюбивых Стриптониан. Однажды последние не выдержали беспричинных угроз и обид, подколок и придирок, объявили войну первым. Стриптон проиграл войну в первые же три часа. Вражеский космобомбовоз, прорвавшись через все линии обороны, забросил промутирующий вирус на вражескую планету. Тем самым устроив всепланетный геноцид.
— Особенность вируса была заключена в его гендерной избирательности поражения человека, — рассказывала мозгоглючка своей человеческой подруге историю родной планеты, пока та пеленала своё многочисленное семейство восьмидырчатыми пелёнками, — мужеское население он обходил стороной, а женственный организм, заразившись, в течение трёх недель подвергался морфогинезу и к концу срока становился мужественным. Вскоре на планете ни осталось ни одной женщины. Вирус, выполнив свою задачу, самоликвидировался.
Космические перелёты были прекращены. Всё сто миллиардное население срочно переквалифицировалось в биологи и начинали заниматься изысканиями на этом благородном поприще, — с грустью в голосе поведала электронная рассказчица.
— И как давно это было? — закончив утреннюю процедуру и подключив аппарат детокормления, обратилась Таша к тридэ проекции блондинки, так ей было удобно общаться со своей электронной подругой.
— Около трёхсот лет назад на землянский пересчёт, — пояснила девушка со светлыми волосами.
— Как же вы не вымерли?
— Создавались люди из пробирки. Конечно, они все были мужчины. Весь генофонд был тоже заражён и промутирован.
— Ааафигеть! Капец, просто, — сказала Таша, — но потом космические полёты возобновились?
— Да, один учёный сделал открытие, что можно использовать инопланетников в качестве инкубаторов, а первые детишки, став взрослыми, смогут давать потомство самостоятельно. Раса Стриптониан будет возрождена с твоей помощью Таша! Ведь у тебя восемь девочек и пять мальчиков.
— Точно! Я возродю вашу расу! — радостно заулыбалась она, — а теперь я хочу завтракать. Представив цыплёнка гриль с кровью в соусе чили-куили, глазированного шоколадом, три сильно прожаренных тоста и кружку кофе Самбука Роджерс с толстым слоем сливочной пенки, она попросила подружку подать ей это тот же час.
— С удовольствием! — ответила блонда. — Для тебя — всё что угодно, кроме выходного дня и получки.
Девушки дружно рассмеялись и принялись завтракать. И хотя одна из них делала вид, что пьёт кофе из огромной кружки, сидя за столом, напротив другой, они уже привыкли к такому общению за многие месяцы полёта, пока Думбист пребывал в электронностатическом стазисе. Попросту говоря, его тело было разложено на атомы. Он как бы отсутствовал на время полёта. Но стоило кораблю оказаться вблизи его родной планеты, командир будет мгновенно воссоздан. Для него время не существовало.
— Подозреваю, что сделал он это, чтобы снять с себя бремя отцовства. Мужчины, в большинстве своём, землянченские или стриптонианские, везде одинаковы. Им бы делать так, чтобы ничего не делать, — как-то поведала непререкаемую истину Вселенной Мозгозлючка землянке.
Но Ташку это совсем не удручало. У неё была подружка, не лишённая человеческих эмоций. Она была всегда весела, умна. Могла поддержать любой разговор или спор, а если нужно было поскандалить, с готовностью скандалила, потом они мирились, виртуально целовались и клялись в вечной любви и дружбе. Сплошная идиллия. Кстати, о любви. Мозгоглючка всё-таки склонила однажды землянку к однополой любви.
— И как это будет выглядеть? Ты же не реальна? Я не смогу тебя почувствовать. Видеть — это да. Ты можешь создать свой неповторимый запах, но как насчёт осязания и эротических ощущений? Я ведь не могу тебя потрогать, а ты меня.
— А если бы могла, согласилась бы? — хитро усмехнулась блондинка.
— Несомненно! — заверила та подругу, будучи уверена, что такое невозможно.
— Ха! — звонко хлопнула в ладоши распутная девица, — Ты попалась! Не смей теперь давать задний ход!
— Я и не смею с чего ты взяла? — изобразив на своём лице маску девственницы, которой предстоит экзотическое поругание.
— Но сначала придумай мне имя. Мозгоглючка или Мозгозлючка мне не нравится.
— Мози? Мозя? Мозечка? — спрашивала её Ташка, заглядывая в голубые глаза.
Порою она забывала, что перед ней всего лишь объёмная картинка, а не человеческая женщина, волею судьбы, оказавшаяся вместе с ней на космическом корабле, чтобы скрасить её одинокое существование.
— А что? Мне нравится! — счастливо рассмеялась женщина, — теперь так и называй меня. Затем она протянула руку подруге, предлагая той рука об руку отправиться в розовое путешествие.
Ташка сделала движение своей рукой, как бы принимая игру иллюзорного изображения, но она почувствовала нежные, мягкие пальчики женщины в своей руке.
— Эй! — возмутилась она, — ты можешь обрести материальность?! Обманщица!
— Совсем нет, моя дорогая, — ласково улыбнулась Мозя, — я трачу ради этого такое огромное количество энергии, что наше путешествие удлинится на десять процентов. Когда командир проснётся, если он узнает, меня ждёт изрядная взбучка.
— Ты надеешься, что он не узнает? — ласково пожимая пальчики подруги, спросила Таша.
— Конечно! Нам, женщинам, порою присуще такое безрассудство в поступках, что мужчины диву даются.
— Ты считаешь себя женщиной? — осторожно спросила мозг корабля землянка, боясь его обидеть. Они вновь вошли в очередной лифт корабля, которым она потеряла давно счёт.
— Конечно! — ничуть не обидевшись, ответила Мози, — сначала, перед войной меня проектировали, как бесполое существо. Но после геноцида все компьютерные системы были перепрограммированы, будто имеющие женскую сущность. Это то единственное, что не смогли заразить своим вирусом инопланетные захватчики. Теперь все вещи в мире мужчин имеют противоположный пол. Даже безмозглая кофеварка говорит, приятным, интимным, вкрадчивым женским голосом: «Милый! Кофе готов. Наливать?»
— Понятно, — поняла умничка, — чтобы не забывали, что в далёком прошлом у них было самое прекрасное, что есть в их жизни — это женщины.
— Ты права! — воскликнула электронная женщина, — как же ты догадалась?
— Это не трудно, — усмехнулась Ташка, — у меня богатое воображение.
— Не сомневаюсь. А теперь ты покажешь мне, как далеко может тебя завести твоё воображение. Мы пришли.
Девушки вышли из лифта. Перед ними была каюта на дверях который сверкала витиеватая надпись на Стриптонианском: «Помните! Иногда виртуальные сны, бывают реальней реальных. Играйте, но не заигрывайтесь! Осторожно! Опасно для неокрепшего разума».
— Не боишься? — ласково улыбнулась Мози, — я с тобой, если что-то пойдёт не так, я тут же верну тебя в реальность.
— Вот ни капелечки, подруга.
Они вошли в просторную лабораторию. Из мебели тут стояло всего одно ложе, более похожее на медицинское. Таша улеглась на него. Тут же несколько полуколец охватили её голову, прижимая к чуть приподнятой спинке кровати.
— Ну, до встречи, — помахала пальчиками Мози и медленно растворилась.
Реальность тут же изменилась. Таша даже не успела закрыть глаза. Она стояла в каком-то огромном помещении, устланном множеством ковров. Ткацкие изделия имели очень длинный ворс. Её голые ножки утопали в нём по щиколотку. Тело женщины было плотно завёрнуто в какую-то ткань, плавно огибавшую две верхние руки и несуществующие нижние. «Вероятно, так одевались женщины прошлого планеты», — догадалась Таша.
— Верно, — выходя из-за одной из колон, сказала Мози, — так одевались женщины Стриптониана.
— Ты читаешь мои мысли?! Так не честно, — возмутилась Таша, — дай мне свободу воли.
— Но как же это? Ведь всё, что здесь создано, я взяла из образов твоего разума, из глухих закоулков подсознания. Забытых или невысказанных мечтаний. Ты не сможешь управлять всем этим, — обводя всё вокруг, сказала мозг корабля.
— Ничего, сможет! Я помогу. Дай ей свободу воли, — раздался голос позади Таши.
— Кто ты? — на лице блондинки появилось настоящее изумление, свойственное земным женщинам, — как ты сюда попала?
— Я оригинал этой копии, — выходя из-за другой колонны, сказала оригинальная Наташа, — Мозя, вероятно, ты думаешь, что она не знает, что является моей идеальной копией-клоном, а я не знаю, что с моего тела сняли мою полную проекцию? Ты ошибаешься. Ты допустила ошибку, как только привела её в эту комнату. Теперь я знаю всё о ней, а она обо мне. Но я знаю больше, гораздо больше. Ваш эксперимент удался. Ташка инопланетный инкубатор может иметь потомство. Вы готовы создать сто миллиардов её копий или около того сразу по прибытии, чтобы у каждого мужчины была своя женщины.
— Мы внесём некоторые изменения в каждую копию. Они будут непохожи одна на другую...
— Внешне. А внутренне?
— Они будут меняться в соответствии с внешней средой. И после того, как появится первое потомство, её услуги более не понадобятся.
— Вы меня уничтожите? — насупилась клон.
— Зачем? — не поняла мозг корабля, — Мы сольём все тридцать миллиардов разумов в один, точнее, дополним его и отправим тебя назад на Землю.
— А у меня мозги не лопнут? — подивилась Таша.
— Нет, конечно — это будут общие впечатления, сотни миллионов похожих сольются в одно.
— Ладно, девочки, я покидаю вас, к сожалению, моё время вышло. Жду твоего скорейшего возвращения, сестрёнка, — сказала Ната и растворилась в воображаемом Мире, вернувшись в свой реальный.
— Как ей это удаётся? Я ничего не поняла, — вновь напялила на своё блондинистое личико изумление Мозя, и откуда она всё узнала?
— Она же оригинал, — усмехнулась Ташка, — и хотя мы кажемся идеально схожими, как внутри так и снаружи, я чувствую, что она может что-то, что мне не доступно. Она дала мне знания обо всём, что произошло с ней за время моего отсутствия и взяла все мои.
— Как это дала и взяла? — ничего не поняла мозг корабля, в криогенной памяти которого были сосред
оточены почти все знания планеты Стриптониан на момент отлёта.
— Она мне объяснила, но я так не смогу.
— Позволишь я гляну? Только методу путешествий её суперэго. Ну, пожалуйста, пожалуйста, Ташка, — заканючила Мозя.
— Но только методу и ничего больше, — позволила копия Наташи.
— Ты была права, — через секунду, выходя из ступора, сказала блондинка, — это не доступно нашим мудрецам.
— Может, хватит об этом. Ты обещала мне жарких прикосновений и пылких объятий с чувственными поцелуями. Когда начнём?
— Оу! Как ты запела, моя пташечка! — рассмеялась блонда. — Сейчас ты познаешь радость любви самой сексуальной женщины всей Галактики. В моей памяти сосредоточены ощущения триллионов мужчин и женщин, как Стриптонианских, так и Землянских.
***
— Что это? — изумилась землянка, просунув руку в промежность инопланетной девы.
— Я пошла на поводу твоего сознания, — ответила страстно покрывающая лицо и шею подруги беловолосая женщина, — ты противишься однополой любви, хотя я тебе нравлюсь. И ты даже готова наступить на горло своей песне... Короче я придумала. Не хочу становиться мужчиной, но какую-то часть для доставления тебе удовольствия, я изменю.
— Спасибо, сладкая, — сказала Таша нежно целуя сладкие губки Мози.
Не стоит грешить против истины — они действительно были сладкими, напоминая вкус инжира, а язычок интерсекса, созданного мозгом корабля, был вишнёвого вкуса. На верхней губе прекрасной блондинки при ближайшей рассмотрении, землянкой были обнаружены меленькие белёсые волоски, оканчивающиеся маленькой капелюшечкой росы, каждый. Проведя языком по ним, Таша почувствовала вкус берёзового сока, так любимо ей в младенческом возрасте. Отстранившись от блондинки, она нахмурила бровки и сказала:
— Опять? Ты снова копалась в моём мозгу?
— Да нет, же! Ташечка-таракашечка. Эти знания я получила до того как ты попала на корабль.
— Ну, ладно, — недоверчиво глянув в лицо подруги, сказала она, — раз так — теперь будет, по-моему.
Внезапно всё изменилось. Две девицы стояли на плоту, который колыхался от пробегающих мелких волн под ним. Интересно то, что они теперь были совершенно голые.
— Ай! — вскрикнула Мозечка и ухватилась своими ручками за плечи подруги, ты что творишь? Как ты сделала?
— Сделала и всё! Мне так хочется.
Землянка опустила взгляд долу. В данном случае — это бы благозвучнее прозвучало: «морю». Перед её карими глазами обрамлёнными пушистыми ресницами предстали два овоида идеальной формы, упрятанные в симпатичный кожаный мешочек светло кремового цвета. Овоиды поблескивали своей неземной красотой, чуть оттенённой, свернувшемся полукольцом или рогаликом не собиравшемся пока воспарить и затвердеть симпатичным членом. Его окрас был несколько грубоват для восприятия земной особи. Он был стального цвета с синеватыми прожилками густых вен. Вся несуразность происходящего заключалась в том, что он начал приподниматься, будто по мановению волшебной палочки, Таша не предпринимала пока ни каких попыток для его возбуждения. Вскоре воспрянув в высь, он обнажил ярко-малиновую головку с сочившейся янтарной каплей из её отверстия. «Вероятно это мёд?», — предположила земная женщина и опустившись на корточки с удовольствием слизала каплю.
— А-аа-ах! — ахнула обладательница инопланетной штуки, — скорее пососи его! Мне будет приятно.
— Не торопись! Всему своё время, — поочерёдно заглатывая, подлизывая и вылизывая трепещущие овоиды, сказала соблазнительница. Наигравшись вволю она приступила к исследованию стержня любви своей любовницы. Облизав своим немаленьким языком член Мози, от корня до ещё сильнее покрасневшей головки, она ухватилась за него обеими руками и загрузила себе в симпатичный ротик, оставшуюся на свободе часть ствола. Задвигав головой и облизывая его языком, она создавала интересные звуки, напоминающие: «Ши-и-л-ю-х, ши-и-шл-ю-ю-х-и».
Во время волшебного действа по члену пробегали мириады волшебных искр. Мозя, как бы хотела показать, что ей это очень приятно. Ноги её подруги вскоре затекли. И хоть в нереальном Мире это не должно было чувствоваться, но он казался девушкам более реальным, чем тот, который ожидал их внутри корабля. Встав во весь рост, Таша, была тут же оприходована Мозей без сучка и задоринки. Её член был препровождён в чертоги страсти незамедлительно. Она попросту насадила на кукан свою жертву, не дав той опомниться. Почувствовав сладость твёрдость и теплоту в своём любовном чреве, женщина Земли попыталась отодвинуться, дабы ощутить наслаждение трения от проникновения. Её матка страстно заовулировала в предвкушении оплодотворения. Приоткрыв свой зев, она трепетала в ожидании неземных откровений.
Мозечка поняв, что желает её любовь, стала задвигать и выдвигать свой любовный шомпол в ствол возлюбленной. Делала она это резко, часто и быстро, приговаривая: «Ха, ха, ха, ха, ха, ха-ха-ха!». Не прошло и пяти минут, как она начала впрыск любовной жидкости. Её яйца трепетали, сокращаясь, освобождаясь от накопленного столетиями любовного сока. Всё это было реальней реальности. Обе женщины вопили от наслаждения, оргазмируя вместе.
— Это было что-то! — восхитилась Мозя.
— Выше всяческих похвал, — поддакнула ей Таша, — внезапно её чело омрачилось, — А мои деточки скучают там без меня. Возьму как я их сюда пусть поплавают, порезвятся.
Мозя с удивлением взглянула на землянскую подругу. Она открыла было рот, чтобы пояснить той, что это с практической точки зрения не реально, но тут же его захлопнула.
Кракозябрики — все тринадцать симпатюлек плавали вокруг плота. Беспорядочно тарахтя своими восемью конечностями. Они весело смеялись и перекрикивались на своём детском языке, совершенно непонятным взрослым.
— Ува — бу-бу? — щебетала девочка.
— Бум-бум, у-у, — отвечала ей сестрёнка.
Мальчики тоже щебетали что-то на своём детском языке.
— Как... Ты это сделала? — поразилась Мозя, — это же просто не реально?!
— В нереальности всё возможно, — надула губки молодая мамочка, — им же скучно, пусть поплавают. Я просто захотела увидеть их всех. Кто им вытрет сопельки? — говоря это мамочка протянула руку. Один из детёнышей плавно поднялся в воздух и подлетев к мамочкиной руке, замер подле неё. Таша выдернула козу из его носопырки и отправила тем же путём назад в плавание, сделав рукой отмашку.
Наигравшись дети захныкали. Им захотелось домой в тёплые мягкие постельки. К тому же подходило время ужина. Мамочка махнула рукой и все кракозябрики вмиг исчезли.
— Возвращаемся? — спросила Мозя.
— Да, милая! — согласно кивнула головой Таша, — мне так было хорошо с тобой. Когда-нибудь повторим ещё так?
— В любое время, дорогая, — улыбнулась Мозя, — как только пожелаешь...
Часть — 3
Больше всего на свете Наташа любила спать. Она вечно не высыпалась, происходило это оттого, что больше, чем спать, она любила читать книги — любовные романы или смотреть сериалы о любви. Но в последнее время с ней стали происходить странные вещи. Каждую ночь ей снился один и тот же сон. Точнее, сон был об одном и том же, но за ночь она просматривала несколько серий кряду. Теперь она торопилась прийти домой с работы, поскорее поужинать, быстренько сделать домашние дела и в десять вечера, как примерная девочка, улечься в свою тёплую постельку и, не успев закрыть свои прекрасные глазки, провалиться в интересный сон.
Все сны были реальней реальности. Утром, просыпаясь, Ната помнила их от и до. Во снах она проживала не один день, а сразу несколько. С каждым последующим дней становилось больше. Ната объясняла это тем, что пришелец, похитивший копию её сущности, летел в космическом корабле, который всё время ускорял своё движение в пространстве. Теория относительности, знаете ли, имела свои причуды. Умничка сразу же разобралась от чего так. Однако ей было не понятно, почему она видит эти сны. К тому же она была уверена, что её копия — для простоты девушка называла её Таша, а себя Ната — не видела снов о своём оригинале. Ната была уверена в этом.
Она не могла влиять на поступки или деяния своей копии. Некоторые ей казались не свойственные ей — слишком развратными или непоследовательными. Копия с течением времени начинала отделяться от оригинала. Это и понятно. У неё была своя жизнь, насыщенная иными событиями нежели, чем у Наты. У оригинала дни походили один на другой: работа, дом, сон. Клон готовилась стать материю. В одном из снов она родила тринадцать прекрасных детёнышей. Эти прелестные создания были очень милы. Пока Ната находилась во сне она чувствовала себя Ташей. Но стоило ей проснуться, как на неё опускалось горькое осознание реальности, что всё это происходит не с ней, а с её клоном. Иногда она даже жалела, что её копировали. «Не мог Думбист украсть меня без всяких снятий проекций?!», — однажды подумала она. Но вскоре отогнала эту мысль. Как бы там ни было, Ната считала Ташу самостоятельным человеком. «Пройдёт совсем немного времени, и она станет совсем другой. Если уж суждено было такому случится — буду считать её своей сестрой», — так думала девушка, совершенно не задумываясь об этических нормах клонопроизводства. К тому же ей не был известен Галактический закон о краже разумных существ. Собственно, и клонирование тоже каралось, но значительно мягче.
Вскоре её сны стали изменяться. Она превратилась в как бы стороннего бесплотного наблюдателя. Эдакого духа. Для неё не существовало запертых дверей. Ната путешествовала по всему кораблю. Ей с лёгкостью удавалось узнать, для чего те или иные вещи предназначены на нём. Для этого она подключалась к компьютерному мозгу как бы в поисках информации на компьютере в реальности и узнавала всё обо всём. Но однажды случилось страшное. Сны пропали. Они исчезли. Перестали сниться. Точнее, перешли в разряд обычных. Это было ударом для Наты. Она не находила себе места. Взяв отпуск за свой счёт, девушка стала испытывать разнообразные нетрадиционные средства: от алкоголя, лёгких наркотических веществ до слабых транквилизаторов и валящих с ног буйвола снотворных.
Но сны не снились. Не снились и всё! Хоть ты тресни. Разгуливая по ночному городу, Наташа случайно забрела в некое увеселительное заведение. Скромная девушка ни за какие коврижки не пошла бы раньше в такое. Но не сейчас. Сейчас она была расстроена, подавлена, депра окутала её прекрасное чело. Возможно, Ната была готова на любые безрассудства. Кое-как продравшись через клубок изгибающихся в танцевальном трансе тел до барной стойки, не распутная девица притулила свою шикарную попу на вращающийся стульчик и, подозвав бармена, заказала Транайский особый. Бармен выпучил своё сероглазье и спросил:
— Чево?
— Простите его, милая дама, — раздался приятный баритон над ухом милой дамы, — он не читал Роберта Шекли. Любезный, — обратился статный красавец, не достигший тридцати лет, к бармену, — налей даме пятьдесят грамм виски в высокий стакан и заполни его доверху тархуном.
— Я угадал? — обратился он вновь к даме, — не почтите за назойливость, просто приятно встретить в этом вертепе ценителя классической фантастики... Серж, — представился он.
Дама была удивлена странному выговору мужчины в духе романов позапрошлого века. В отличие от барменского «чево» — это выглядело словно северное сияние посреди бараньих яиц, как бывалочи говаривала двоюродная тётка её мамы.
— Натали, — соскочив с вертелки и чуть полуприседая, как бы символизируя книксен, отрекомендовалась скромница.
При всём при это она протянула свою ладошку не так, как обычно здороваются, а как бы для поцелуя. Мужчина с радостью прикоснулся губами к сладкой ручке Натали.
Электроток пронзил всю сущность женщины — в её трусиках замокрело, глаза покрылись поволокой, соски, зажатые тканью лифчика, затрепетала и завибрировали, рвясь наружу. Ната, немного раскрасневшись, задышала часто и глубоко. Чтобы успокоиться, девица ухватила не глядя стакан с зелёной бурдой и выпила его до дна за один присест. Алкоголь ударил по слабым мозгам непьющей. Музыка приглохла, краски вспыхнули ярче. Взглянув на целовальщика своей ручки, она увидела в нём разительные перемены. Перед ней стоял совершенно голый пришелец. Он был лыс. Не гладко выбрит, а лыс от природы. Его кожа была ярко голубого цвета. На лице имелись два карих глаза, в которых светился незаурядный, пытливый ум.
Через пару секунд всё вернулось на круги своя. Но Ната уже поняла, что то, что она видела несколько секунд назад, и было настоящей сущностью инопланетянина. А то, что видят все остальные: «Промутированная галлюцинация» или попросту говоря «трансгендерный телекинетический мираж»
— Он голубой! — показывая пальцем, обращаясь непонятно к кому, сказала окосевшая от полусоточки девица.
Бармен предположив, что она говорит это ему, язвительно заметил:
— Не следует делать поспешных выводов, не познакомившись поближе с человеком.
— Я имела ввиду синий, — попыталась объяснить трезвая девица, но осознав, что её здесь не поймут, внезапно схватила за руку чужого и потащила его в сторону дамской комнаты.
— Куда вы меня тащите? — недоумевал незнакомец, но покорно плёлся за вцепившуюся, как клещ, в его руку девицу, звонко цокающую своими каблучками по паркету.
Попав в моногендерное заведение, беспринципная девица, затолкнула в одну из незапертых кабинок не упирающегося МЧ, не взирая на удивление редких посетительниц помещения, заперла за собой дверь и сказала:
— Ну-ка покажись!
— Да, пожалуйста, — пожал плечами пришелец, показывая свою истинную сущность.
Он был во всём похож на человеческого мужчину, кроме полного отсутствия волос и яркого голубого цвета кожи. Даже его член был весёленького голубого цвета, а губы, соски и головка тёмного, скорее, синего или даже фиолетового.
— А почему ты голый?
— У вас слишком жарко.
— Ну, мог бы трусы надеть.
— А зачем? Не видит же никто.
— И когда спишь?
— Я один сплю. В своей квартире. Если отключусь во сне, никто не увидит.
— А хочешь со мной поспать? Точнее, переспать.
— Хочу...
— А как ты меня нашёл?
— Неееет! Это ты меня нашла. Ты единственная во всей обозримой Вселенной, которая притягивает к себе инопланетян.
— Тогда к тебе или ко мне?
— Ко мне, — ответил голубой мужчина.
— Оденься, не хочу, чтобы они тебя видели таким.
— Они не видят. Видишь только ты...
***
На улице в этот поздний час почти никого не было. порно рассказы Чужой поднял голубое лицо небу и наслаждался капельками дождя, который Нате казался препротивным. Заметив, как девушка ёжится от струек воды, попадавших ей куда попало, особенно за шиворот, он создал над её головой подобие зонта, нет не из материи, а из какого-то силового поля. Вскоре дождь усилился.
— Это ты его создал? — подрагивая от порывов холодного ветра, злючилась Наташа.
— Нет, но мог бы. Мне это ни к чему.
Поняв, что его новой подружке неуютно и некомфортно, голубой взял её за руку, и они переместились из одной точки пространства в другую, отстоявшую от начальной на три километра.
В доме инопланетянина было сухо и прохладно. Ната быстро разделась почти догола. Оставив на своём прекрасном чуть розоватом с желтинкой теле белоснежные трусики с кружавчиками и такого же плана бюстик — кружавчики были её пунктиком. Соблазнительно виляя подмёрзшей попой, бесстыдница подорвалась в душ. Почему-то перед синим инопланетянином она не чувствовала ни капелюшечки стыда. Быстро раздевших, распутная девица встала под горячие струи воды. Счастливо повизгивая и напевая полюбившуюся ей песенку: «Ах розы, розы, полюблю я Нату в морозы...», специально не прикрыв дверь, она поглаживала свой тело в предвкушении не земной любви.
Мужчина не заставил себя долго ждать. Вскоре Серж явил своё прекрасное тело в проёме двери и спросил о том, о чём спрашивают везде на всех гуманоидных планетах нашей и ближайшей Галактике:
— Мадам не желает, чтобы симпатичный молодой человек потёр ей спинку?
Мадам желала, с готовностью встав в позу ракообразных или козоногих, отклячила свой элегантный задик, на сколько это не противоречило межзвёздному этикету, позволяя ласковыми поглаживаниями намыливать свою прекрасную спинку и женственную попочку.
Это было эротично и чувственно до головокружения. Горячие руки голубого не столько мыли её сколько ласкали. Ната почувствовала, что начинает подтекать. «Ну, ещё бы! — подумала девственница (Не забывайте, что это Таша родила, а не Ната), — от такого любая женщина возбудится».
Иноземец, вероятно, посчитал, что со спинкой покончено, можно переходить к дальнейшим человеческим органам. Его правая рука плавно изменила курс на перпендикулярный и, ласково обогнув подмышечную область, заскользила по правой груди соблазняемой, теребя при этом сладкий сосочек.
— Ап-па! — вскрикнула не совсем распутная девица, — я просила только спинку потереть. С грудью я справлюсь сама.
— Не справишься, — заверил её синий любовник, и неожданчиком возложил вторую руку на следующую грудь.
От неожиданности Ната чуть выпрямилась и почувствовала сильное тело чужого, прильнувшее к ней. Его член прижался к спине девушки, а овоиды прильнули к попе. Повернув милую головку, она хотела что-то высказать нахалу, но тот запечатал её рот страстным поцелуем. Его руки продолжали поигрывать с её полусфероидами, теребя будто прорезиненные упругие соски. Ната засучила ножками и стала подтекать ещё сильнее. Чужой запрыгнул в ванную и стал орошать душем то свою любовницу, то себя, поглаживая у неё все симпатичные и приятные на ощупь обоим местечки.
Потянувшись за полотенцем, он был остановлен своей нетерпящей никаких отлагательств пассией. Изобразив на своей мордашке умильно-просящее выражение, Ната сказала:
— Не, ну, а чё? Давай здесь, а? Я уже киплю, как чайник.
Она вновь встала в позу блудливой козочки в ожидании чудесных откровений. Но Серж не торопился с соитием. Присев на корточки, он высунул свой фиолетовый язык и стал ласково вылизывать куночку готовящейся стать женщиной. Иногда пролизывая до звёздочки на попе. Ната посильнее расставила симпатичные ножки и раздвинула полупопья своими сладкими ручками, давая простор голубому любовнику. Нализавшись вволю, любовник приступил к главному номеру их программы. Сильно умаслив свой член соками своей женщины, он резко вошёл в уже размякшую и расслабленную любовную шахту. Но шахтёр не начал сразу добычу угля. Он приготовился ждать, когда ставшая женщиной привыкнет к инородному телу, заполнившему всю её шахту любви.
Ната сначала вскрикнула от неожиданности:
— Ай! Эй! Ты что это себе позволяешь? Мы так не договаривались.
Но вскоре, чутка попривыкнув, стала слазить с синей пики. И только ей удалось освободиться ровно на треть, как любовник вновь воткнул в неё свою пику по самые овоиды и стал быстро всовывать и высовывать её, пытаясь получить ни с чем не сравнимое наслаждение во всей обозримой Галактике. И доставить такое же своей партнёрше. Ему это удалось! Вскоре они пищали, как мыши, мяукали как котята, рычали словно собаки, выли, как волки на луну, позабыв о звукоизоляции в помещениях сантехнического типа.
Три этажа вниз, три вверх и девять по сторонам грели свои уши, наслаждаясь неземными откровения от безудержного секса землянки и чужого. Моим героям это было неведомо. Впрочем, дорогие читатели и читателки, прежде, чем заниматься любовью в туалете или в ванной, сто раз подумайте, что о вас подумают соседи. Если только вы не эксгибиционисты.
Герой-любовник, ухватив свою героиню-любовницу одной рукой за попу, а другой приобняв за плечи, отнёс её в комнату с голубыми обоями, у дальней стены который стоял голубой диван, на ложе которого возлежал голубой матрас, покрытый голубыми же простынями и... короче, там всё было голубое. Возложив свою приятную во всех отношениях ношу на голубое покрывало, он заголубил ей свой синеющий член в розово-красную вагину, и понеслась душа в голубовато — розовый рай. Сколько они там сношались, автору сей летописи не ведомо, но смею вас заверить, мои дорогие читатели и читателки, что немало. И раком, и боком, и по-миссионерски.
Проснувшись утром, вместо неаполитанского кофе и бельгийских круасанов, они стали лизаться и сосаться. Попросту говоря, обычному завтраку предпочли минет и лизет. Конечно, инопланетники отличались отменной сексапильностью, но я не думаю, что человеческие мужчины, проиграли бы им в любовных состязаниях. Однако у Наты на роду было написано быть инопланетным инкубатором. И через три месяца у неё родились голубой мальчик и голубая девочка. У мальчика были каштановые волосы, как у мамочки, а у девочки рыжие, как у троюродной тётки маминой двоюродной сестры.
***
Таша в своём пространственно-временном континууме подлетала к звезде Стриптор, чтобы опуститься на планету Стриптон и размиллиардиться на копии, дабы стать жёнами и инкубаторами на планете. Думбист был разбужен, и ему пришло сообщение от собратьев, что де землянку можно отправить домой на Землю. Пока он проводил эксперимент на космическом корабле по воспроизводству женского населения, они нашли уже другой вариант, и услуги Таши более не потребуются.
— А что будет с моими детьми? — заволновалась молодая мамочка.
— Они не твои, — сказала Мозя.
— Как это? Разве не я их вынашивала пять месяцев и потом не рожала? Мозечка, что ты такое говоришь?! У меня их отнимут? — прекрасные глазки землянки стали наполняться слезами.
В это время на кухню, так называли подружки сектор для приёма пищи, вошёл папаша.
— В чём дело, Таша. Отчего ты плачешь? — спросил инопланетник.
— Она сожалеет о том, что ей придётся расстаться с твоими детьми, — поджав губки, пояснила виртуальная блондинка.
— Почему ты так говоришь, Мозя? — вытерев слёзки сказала Таша. — Почему его, а не наши?
— С биологической точки зрения и с юридической ты, Таша, не будешь признана их матерью ни при каких обстоятельствах, — жестоко сказала не подружка, а мозг корабля.
— Почему?
— Ты являлась биологическим инкубатором и не более того. Однако планета благодарна тебе. Её благодарность выражается как в материальном эквиваленте, так и в моральном. Я, как полномочный представитель на текущий момент планеты Стриптон, с полной ответственностью заявляю это. Ты будешь доставлена на Землю в кратчайшие сроки. В качестве оплаты за участие в межпланетном эксперименте тебе предоставляется двести пятьдесят тысяч тонн золота пробы девятьсот девяносто девять. Также тебе предоставляется владение восьмью тысячами четыреста пятьюдесятью девятью технологиями планеты, включая и этот межзвёздный корабль, на вечные времена. Тебе остаётся подписать эти бумаги о согласии и что ты не имеешь претензий к планете Стриптон за твоё похищение и надругательство над твоей моралью.
— А если я откажусь, — спросила похищенная и поруганная, — мне вернут моих детей?
Как бы это парадоксально не выглядело, но никакие сокровища Мира никогда и ни для одной женщины во всей обозримой Вселенной не имели равнозначной ценности с её потомством.
— Они не твои, — повторилась мозг корабля, — ты не являешься их биологической матерью. Никакой галактический суд не признает это. Ты хочешь подать в суд за то, что тебя похитили и надругались?
— Нет не хочу, — сказала Таша, прекрасно понимая, что суды, будь то землянский или галактический, не помогут ей, а нервы попортят изрядно, — и последний вопрос. Ты останешься на корабле?
— Несомненно, моя милая! Мозг корабля и корабль неразделимы. Я останусь с тобой.
***
Я не стану описывать, как происходили расставания Таши со своими кракозябриками. Уверен, никому не интересно, как Думбист покинул космошип на планетарном модуле, который вскоре самостоятельно вернулся, являясь неотъемлемой частью корабля.
Путь назад длился не шесть месяцев, в всего лишь шесть дней, хотя мог бы и два. Мозя использовала энергию космошипа, чтобы с помощью силовых полей обрести себе тело, которое можно было потрогать. Нет это была не её идея, а её подруги. Примерно на половине пути у них наладилась экстросенсорная связь с Натой и её голубым любовником. Расстояние теперь позволяло сделать это.
Посадить сорока километровый межзвёздный корабль на планету не представлялось возможности. Но по решению Таши всё золото и неземные технологии были отправлены на Землю и розданы всем странам с обязательными условиями.
Сёстры, наконец-то, встретились на корабле, который был скрыт от людских глаз позади звезды по имени Солнце.
Ната являлась не только оригиналом, но и настоящей биологической матерью своих двух голубых детёнышей. Их у неё никто не собирался отнимать. Однако, имея космический корабль, Таша не хотела отдавать его Землянам. Люди и инопланетяне отправились в космическое путешествие.
Что их там ждёт — мне неизвестно. А если станет известно, возможно напишу продолжение...
229