Он буквально выцарапал себя из постели, первым делом отправившись в душ. Там он проплескался минут двадцать и, надо сказать, немного пришел в себя. Таблетка обезболивающего избавила его от головной боли, а утренний кофе убрал какую-то часть неприятных ощущений в полости рта. Однако организм наотрез отказывался принимать внутрь что-либо, кроме жидкости, поэтому завтракать Алексей не стал. Подумав, он развел в холодной минералке две таблетки аскорбиновой кислоты и запил получившейся смесью еще одну таблетку обезболивающего. Проделанные манипуляции помогли приблизить его состояние к нормальному еще на несколько небольших шагов.
Алексей посмотрел прогноз погоды, и, с учетом предстоящей жары, выбрал льняной костюм и рубашку с коротким рукавом под него не предполагающую галстука. Подумав, он решил, что на машине на работу точно ехать не стоит, трястись в общественном транспорте тоже не хотелось, поэтому он заказал такси, которое приехало через пять минут. В итоге на работе он оказался за 40 минут до начала рабочего дня. В офисе было еще пусто, да и наплыва народа не предвиделось, так как большинство сотрудников старались брать отпуск одновременно с Эльзой, так как в ее отсутствие все равно нельзя было решать какие-то серьезные проблемы. Поэтому пока ее не было, фирма функционировала в полсилы.
Алексей открыл дверь в приемную и прошел на свое рабочее место. Танечки еще не было. Он повесил пиджак на спинку стула, включил кондиционер, так как жара уже начинала ощущаться, включил компьютер и сел в кресло, совершенно не представляя, что делать дальше. Новые обязанности ему никто не объяснял, да и было непонятно, будут ли у него какие-то именно рабочие обязанности, или же дело ограничится исключительно удовлетворением желаний его начальницы и ее секретарши. При мысли о том, что происходило в пятницу Алексей ощутил жгучий стыд и, как ни странно, сильное возбуждение.
Именно в этот момент в приемной появилась Танечка. Она была в легком летнем платьице, светло бежевом в мелкий красный цветочек (Алексей машинально отметил, что это розы). Платье было приталено и выгодно подчеркивало фигуру его обладательницы, заканчивалось оно где-то на середине идеальной формы бедер его обладательницы, оставляя открытыми ее великолепной формы длинные ноги. Дополняли этот наряд легкие светлые босоножки на тонкой подошве и высоком каблуке, а также маленькая летняя сумочка на длинном ремешке в тон босоножкам. Маникюр и педикюр по тону идеально совпадали с цветочками на платье. В общем, сказать, что Танечка была великолепна и эффектна — значит ничего не сказать.
— При моем появлении надо вставать, запомни! — Танечка прошла к своему месту, а Алексей поспешно поднялся.
— На колени — добавила Танечка с очаровательной улыбкой. Алексей молча опустился на колени
— А ты понятливый мальчик, это хорошо! Теперь можешь встать и помочь мне расположиться. Это в любом случае будет твоей постоянной обязанностью. Танечка подошла к своему месту, а Алексей, поднявшись с колен, отодвинул ей стул, дождался, когда она начнет садиться и снова его придвинул.
— Хорошо. Молодец. Я люблю эспрессо с утра, а Эльза Илгизовна капучино. Запомни. Кофемашина стоит знаешь где. Я люблю, чтобы кофе был горячим, а для Эльзы готовишь минут за 10 до ее прихода. Но это мы потренируемся еще, когда она выйдет из отпуска.
Алексей кивнул и молча отправился делать кофе для Танечки. Через три минуты он подал ей в маленький чашке горячий капучино.
— Молодец! Только в следующий раз положи мне еще маленькую шоколадку. Они в ящике столика, где стоит кофе-машина. Алексей вернулся за шоколадкой и аккуратно положил ее на блюдце, где стояла чашка.
— Теперь идеально! Иди пока на свое место, я позову тебя, если понадобишься!
Танечка выпила кофе и небрежно бросив Алексею «Чашку помой и поставь на место», села за компьютер и достаточно долго работала. Алексею же кроме помывки чашки заняться было абсолютно нечем, и он бессмысленно блуждал по интернету, убивая время.
Наконец Танечка закончила и потянулась. Алексей сразу приподнял голову, ожидая, что будет.
— Закрой дверь и иди сюда!
Алексей выполнил приказ
— Теперь сними с меня босоножки и сделай мне массаж ступней
Алексей опустился на колени и аккуратно сняв с Танечки босоножки, начал массировать сначала одну потом другую маленькую изящную ступню. Танечка откинулась в кресле и отдалась ощущениям. Алексей же в какой-то момент понял, что ему тоже нравится этот массаж, нравятся маленькие пальчики с алым педикюром, нравится гладкая даже на пятках кожа, а самое главное — ему нравится выполнять приказы этой женщины. Массаж продолжался не менее получаса. Наконец Танечка сказала, что хватит и приказала снова ее обуть. Что Алексей и исполнил, любуясь во время процесса изящными щиколотками секретарши. Он застегнул тонкие ремешки и Танечка, насмешливо глядя на него сверху вниз, неожиданно поставила одну из ножек ему на ширинку, сразу ощутив под тонкой подошвой возбужденный член Алексея.
— А тебе нравится быть прислугой, я смотрю — прокомментировала она, улыбаясь той самой улыбкой, которая, как Алексей уже понимал, сулила всякие неожиданности.
— Нравится? Смотри мне в глаза и отвечай!
Алексей поднял взгляд и почти что утонул в зеленых Танечкиных глазах. Она смотрела на него внимательно и сосредоточенно. Так смотрит хищник перед броском на жертву, так смотрит удав на кролика и так смотрела Танечка на Алексея. В этот момент он понял, что он ее жертва и именно так она его и воспринимает. И Танечка тут же подтвердила его догадку. Она убрала ножку с его ширинки и чувствительно пнула его по яичкам.
— Когда я задаю вопрос, я хочу слышать ответ немедленно! И мне не хочется больше никогда об этом напоминат
ь! Ты понял?
Танечкина нога находилась между его ног, и Алексей физически ощущал, что она готова ударить его снова.
— Я понял!
— Тогда слушаю!
— Мне нравится!
— Что именно?
— Быть прислугой!
— Чьей?
— Вашей!
— Это хорошо. И запомни еще одно. С этого момента ты называешь меня по имени-отчеству. Всегда!
— Я понял.
Резкий и болезненный тычок в то же место прибавил Алексею догадливости.
— Я понял Вас, Татьяна...
— Викторовна!
— Я понял Вас Татьяна Викторовна!
Танечка улыбнулась, а Алексей невольно представил удивленные взгляды коллег, когда они услышат, как он обращается к ней по имени-отчеству, при том, что вся фирма называла ее по имени.
А в зеленых глазах теперь уже Татьяны Викторовны разгорался какой-то бесовский огонек. И тут же она капризным тоном сказала, что хочет писать. Алексей после пятничного вечера уже знал, что делать. Он перевернулся на спину и открыл рот. Танечка встала со стула, стянула с себя воздушные кружевные бежевые трусики, встала над лицом Алексея, и он увидел гладко эпилированную промежность, которая, не торопясь опускалась к его лицу. Алексею явно давали возможность все внимательно рассмотреть. Потом Танечка встала на колени над головой Алексея и плотно опустилась ему на рот. И почти сразу начала писать. На этот раз она не торопилась и выдавала жидкость маленькими порциями, чтобы Алексей успел выпить все, не пролив ни капли. Через пару минут она приподнялась на коленях и провела мокрыми от смазки и мочи половыми губами по лицу Алексея.
— А теперь помой меня. Хорошо помой. — И снова опустилась ему на лицо.
Алексей начала работать языком и уже через пару минут солоноватый вкус поменялся на нейтральный, а еще через несколько минут он ощутил, что тело Танечки начинает непроизвольно вздрагивать и эта дрожь становится все чаще и все сильнее. Она двигалась в такт движениям его языка и все сильнее прижималась к его лицу. Кончила она полностью перекрыв Алексею дыхание, и только когда он начал извиваться под ней от недостатка воздуха, соизволила приподняться, чтобы Алексей смог дышать.
Через некоторое время Танечка переместилась обратно в кресло, а Алексей так и остался лежать на полу. Она поставила на его лицо подошвы босоножек и Алексей автоматически начал их целовать, ощущая, что возбуждается. Продолжалось это недолго, Танечка убрала ноги, приказала надеть на нее трусики, открыть дверь и работать дальше. Алексей, сказал, что ему нечего делать.
— Ну пока сиди и делай что хочешь, а завтра я подумаю, как тебя занять.
— А можно я схожу пообедать, Татьяна Викторовна?
— Нет, того, что ты выпил в обед тебе вполне достаточно! — И Танечка усмехнулась, возвращаясь к редактированию документа.
За время от обеда и до конца рабочего дня, она доработала два договора, а также разрешила несколько не особо сложных, но требующих вмешательства ситуаций с поставками, которые должны были начаться послезавтра. За это время Алексей еще два раза приготовил ей кофе с неизменной шоколадкой, а все остальное время маялся от безделья.
Рабочий день заканчивался в 18—00 и ровно в это время Танечка выключила компьютер и откинулась в кресле.
— Иди закрой дверь и потом разденься — приказала она тоном, исключающим возражения.
Алексей с выполнением приказа не медлил и уже через две минуты стоял голым перед креслом секретарши. Та развернулась к нему, взяла со стола сумочку и неторопливо отстегнула от нее ремешок.
— Я в выходные много читала. Про обращение с прислугой. И знаешь, почти везде написано, что на начальном этапе самая эффективная политика это устрашение. Мне это показалось логичным, поэтому я тебя выпорю. Не за ошибки, ты быстро учишься, но я хочу, чтобы ты понимал, что я имею право сделать с тобой все, что захочу в любой момент. И я хочу, чтобы ты это запомнил и ощутил. Будь добр, развернись, встань на колени, опусти голову вниз, а задницу подними как можно выше, чтобы мне было удобно и расставь пошире ноги.
Алексей выполнил все, что ему было приказано
— Прекрасно. Мы можем начинать.
И Алексея пронзила боль от первого удара. Ремешок сумки был узким и было очень больно. Он вздрогнул и застонал.
— Какие мы нежные. А я только начала!
Последовали еще два удара почти без перерыва. Резких и хлестких. Алексей попытался изменить позу, за что получил еще один, сильнее предыдущих.
— На место. Разве я разрешала тебе менять позу?
Волей-неволей Алексей снова принял ту позу, которую ему было приказано не менять. Сразу же после этого Танечка обрушила на него град ударов, каждый из которых отзывался резкой болью и заставлял Алексея стонать. Он физически ощущал, что процесс порки Танечку возбуждает и чем сильнее он стонет, тем больше она заводится. Однако она держала себя в руках, хотя Алексей слышал, что ее дыхание становится прерывисто возбужденным. Несколько ударов попали по яичкам, Алексею хотелось упасть на пол в позу эмбриона и так лежать, пока его не перестанут пороть. Но он мужественно держал изначальную позу, вздрагивая от каждого из ударов. Он уже совсем не понимал, сколько времени длится эта боль, когда вдруг она прекратилась. Теперь слышно было только тяжелое дыхание Танечки.
— На сегодня, пожалуй, хватит. Надеюсь, ты понял все?
— Да, Татьяна Викторовна! Я все понял!
— Что именно? — тон, которым Танечка задало этот вопрос подразумевал, что если ответ будет неверным или Алексей с ним задержится, порка начнется снова.
— То, что Вы можете сделать со мной, все, что посчитаете нужным, Татьяна Викторовна!
— Я же говорила, что ты быстро учишься. Можешь меня поблагодарить!
И Алексей обнаружил, что он испытывает абсолютно искреннюю благодарность за то, что его перестали пороть. И он, совершенно неожиданно для себя, повернулся, лег на пол, подполз к Танечкиным ногам и начал осыпать их поцелуями, бормоча благодарности.
Он этого не видел, но когда Танечка смотрела сверху на ползающего у ее ног голого мужчину, целующего ее ноги, с покрытым следами от ударов задом, на лице ее блуждала какая-то очень развратная и одновременно торжествующая улыбка. И в улыбке этой ощущалось удовольствие от власти и предвкушение того, что она сможет сделать со своей жертвой дальше.
738