Просто так решило общество, просто ходят такие слухи.
© Лис Энли
—... возбуждает, когда мужчины провожают меня взглядом, чтобы потом, дома, в минуту своего короткого наслаждения вспомнить обо мне. Я всегда одеваюсь смело, на грани, чтобы возбудить их фантазию, заставить хотеть меня. Иногда, «случайно» роняю сумочку, наклоняюсь, чтобы показать, что на мне нет трусиков. А если меня еще украдкой фотографируют на телефон в это время... Но я не какая-то там, чтобы спать с кем попало. Мне нравится сам процесс. У меня есть мечта, пройтись по улице голой, чтобы ни одна тряпочка не прикрывала, но вы же понимаете, что это невозможно.
— А идея нудизма вас не привлекает?
— Там все такие же как я, это не интересно. Мне нравится наблюдать за реакцией людей, как они смущаются, или наоборот, восхищаются. Есть которые боятся. Смешные! От этого возникает такое сладкое чувство превосходства. И невероятно возбуждает...
— И вы мастурбируете.
— Да, но не при всех же. Подумают, что я совсем больная. А мне так хочется это сделать при всех. Извините, доктор, за такую откровенность.
— Ничего, ваша откровенность поможет нам разобраться, что пошло не так... Что ж, на лицо все признаки эксгибиционизма. Среди женщин это отклонение тоже весьма распространено. Возможно у вас ложный, так сказать «хулиганский» эксгибиционизм, с ним немного проще справиться. Рекомендую психотерапию, прием медикаментов и сеанс гипноза, что позволит выявить причину...
— Я не хочу.
— Что именно?
— Говорить о причине. И никакие лекарства не хочу. И в гипноз ваш, я тем более не верю.
— Тогда почему вы пришли ко мне?
— Я и так все про себя знаю. Хотелось получить подтверждение от специалиста, и, может быть, совет.
— Возможно, вы не понимаете, чем это может для вас закончиться. Провоцируя мужчин, вы подвергаете себя опасности. У меня были пациентки со сломанной челюстью, с изнасилованием и побоями. Ведь проявления женского эксгибиционизма отличны от мужского. Женщины демонстрируют тело, в том числе половые органы, не для сексуального удовлетворения, а для получения чувственного удовольствия. Демонстрация обнаженного тела необходима вам для эмоциональной разрядки, повышения самооценки, избавления от определенных комплексов. И все мы знаем, что нужно возбужденному мужчине. Тут и возникает «конфликт интересов». Я вам советую освоить профессию танцовщицы стриптиза или фотомодели. На худой конец, стать порно актрисой. Это хотя бы убережет вас от насилия.
— Спасибо за интересную лекцию, доктор. И за совет. Я подумаю.
— Но мне бы хотелось выяснить причину, чтобы понимать глубину проблемы...
— Нет. До свидания. То есть, прощайте, доктор.
***
— Сегодня мы будем играть в интересную игру.
— Какую?
— В фотографа и фотомодель.
— Ура-а-а!
— Встань тут... хорошо. Теперь приподними платье... так... приспусти трусики.
— Ты что? Я не буду снимать трусы! Ты же мой папочка.
— Вот именно, я твой отец, ты не должна меня стесняться. А настоящие фотомодели не капризничают, и всегда делают то, что им говорит фотограф.
— Все равно не буду!
— Тогда я тебя накажу. Отправляйся в кладовку, будешь сидеть там, пока я тебя не выпущу.
***
В ночном клубе, куда Света пришла устраиваться на работу, было пока малолюдно, как ранним утром в библиотеке.
— Раздевайся, — приказала Аня, местный хореограф.
Света с готовностью скинула с себя платье и лифчик, трусики она не носила. Сразу почувствовав себя в своей тарелке, она раскинула руки и покрутилась.
— с интимом работать будешь? Учти, ты на танцах ничего не заработаешь. Твои деньги, это только чаевые. Две-три штуки за ночь, максимум. Причем то, что тебе засунут в трусы, будешь делить с клубом пополам. А интим — легкие деньги. За ночь восемь тысяч твои. Никакой трудовой книжки и никакого договора с клубом у тебя не будет, можешь просто перестать ходить на работу и все. Заявления об увольнении с тебя никто не спросит, — выдала все расклады Аня.
— Про интим подумаю. Но для меня главное сцена...
— Я возьму тебя работать на второй уровень, — перебила ее Аня, приняв Свету за очередную романтичную дуру. — Приходи завтра, если есть готовый танец. Если нет, придется сначала ставить хореографию.
— Я приду.
Второй уровень располагался одним лестничным пролетом выше. Света решила посмотреть, где ей придется выступать.
— Новенькая? — улыбнулась девушка, сидевшая в небольшом зале на диванчике. — Я Анжелика, второй год тут работаю. Там, внизу. Сюда Аня направляет только новеньких, внизу на шесте самые опытные, — объяснила она суть распределения.
— Ты не бойся, сейчас не девяностые, никто не беспредельничает. Да и сексом мы не так часто занимаемся с клиентами. Если раз пять за месяц получится, считай, повезло. Если реже — мало заработаешь. Ты главное, меньше болтай и не отказывайся от секса. И со временем у тебя заведутся...
— Хламидии?
— Да нет, связи заведутся. Тебя все равно уломают спать с клиентами. А со связями ты всегда сможешь это бросить и начать нормальную жизнь.
— Я подумаю, — снова повторила Света. — Плевать на связи, я хочу раздеваться.
***
— Папочка, я не хочу! Мне это не нравится!
— Раздвинь ноги шире, еще несколько фото, не будь такой упрямой.
— Я не буду!
— Тогда я тебя снова накажу, запру опять в кладовке на весь вечер. Одна в темноте, как тебе такое?
— Не надо в кладовку! Пожалуйста!
— Делай, что говорят. Так... молодец... голову повыше... дотронься пальчиком... Попкой повернись... все.... Сегодня я тобой доволен.
***
Ее захлестнуло возбуждение и чувство радости. Внимание к ней сидящих в зале мужчин не просто возбуждало — оно кружило голову, давало чувство полета. Сегодня это уже не те попытки получить удовлетворение от того, что на нее смотрят на улице и тайком восхищаются ее красотой и полным отсутствием стыда. Не было никакого стеснения или страха. Хотелось одного: показать себя всем, кто есть в клубе — гостям, барменам, охране. Пусть перед сценой встанут все, даже придут с первого этажа, бросив смотреть на этих «опытных» кукол.
Стриптиз, по определению это постепенное обнажение. Танцуя, Света должна дразнить мужчину, возбуждать, разжигать в нем страсть, желание обладать ей. Но она не собиралась никого дразнить. И танцевать тоже. Во всяком случае, у нее не было подготовленного номера, и вышла она не в сексуальном наряде, а как простая девушка с улицы. Легкое короткое платье на бретельках, сумочка на плече и туфли на небольшом каблуке. Это и привлекло к ней внимание, зал затих в недоумении и в предвкушении чего-то необычного. На сцену смотрели все без исключения, даже бармен перестал трясти шейкером.
Наступила полная тишина, и после затянувшейся паузы зазвучала медленная музыка. Саксофон. Как это пошло, и в то же время возбуждает! Света чувствуя, что по внутренней стороне бедра уже медленно ползут вниз капли ее влаги, взялась за подол платья и одним движением стянула его через голову, оставшись в одних туфлях перед десятками глаз. В следующую секунду она уже сидела на холодном полу сцены, широко расставив ноги, и теребила пальчиками свои влажные лепестки, раскрыв всю себя перед восторженной публикой.
Страстно изгибаясь, Света на четвереньках подползла к краю сцены и повернувшись к зрителям попкой, развела половые губы, давая рассмотреть себя во всех подробностях. Раздались аплодисменты, свист, крики на сцену полетели мятые купюры. Было безумно приятно вместе со снятой одеждой избавиться от всех приличий, полностью отдаться своим желаниям. Оборачиваясь в зал, Света встречалась взглядом то с одним, то с другим восхищенным самцом, и каждый такой контакт доставлял ей неописуемые эмоции.
В зале прибавилось зрителей. Заинтересованные криками со второго этажа, к ним стали подниматься с первого. Без красивых нарядов и каких-то особенных умений она за пару минут умудрилась возбудить каждого, просто раздевшись, и лаская себя с неподдельной страстью. Вскоре ее руки перешли от поглаживающих движений к откровенно проникающим. А когда она засунула в вагину всю ладонь, зал зашелся в бурных овациях.
Света развернулась лицом к публике. Ее пожирали глазами, равнодушных не было, каждый хотел эту бесстыжую самку. А она с наслаждением потирая пальцами набухший от возбуждения клитор, поняла, что только что трахнула несколько десятков мужиков. Всех разом. Подумав о том, что на нее одновременно встало столько членов, Света наконец испытала оргазм.
Кончить на глазах у такого количества зрителей, это потрясающее ощущение. Сидя голой перед целым залом мужчин, Света была собой, как никогда. Без притворства. Ее собственные желания полностью совпали с тем, что хотело от нее такое количество мужчин. Перед ликующими от восторга зрителями вздрагивала простая девушка с улицы, доведя себя до мощного оргазма...
***
— Сегодня мы с тобой играем в совсем голенькую фотомодель. Это называется «ню».
— Да пофиг. Я знаю, что такое «ню».
—... То есть, тебе все равно?
— Ты и так уже все видел, папаша. Чего мне стесняться? Даже возбуждает немного.
— Ну..., пойдем в спальню, девочка моя.
***
Света купаясь в лучах славы потребовала себе «привилегию» ходить обнаженной по клубу, даже когда она не на сцене. Исполнилась ее мечта! Кроме того, с таким оригинальным номером ее перевели на первый этаж. В один из вечеров, который проходил как всегда с аншлагом, она заметила в зале знакомую фигуру статного бородача. Пританцовывая, спустилась со сцены и подошла к одиноко сидящему зрителю.
— Добрый вечер, доктор! Какая неожиданная встреча.
Света изогнувшись как кошка наклонилась к нему, чиркнув по щеке твердыми сосками, и горячо зашептала на ухо:
— как видите, я воспользовалась вашим советом.
— Похвально. И я вас, наконец-то, нашел. Я же правильно понял, что услуга «увольнение» значит забрать девушку с собой? Одевайтесь, я жду вас.
— С кем попало я бы не пошла, но с вами... это будет интересно.
Света прихватив одежду со сцены встала рядом со столиком доктора.
— Вы, надеюсь на машине?
Он кивнул.
— Тогда незачем одеваться.
***
— Я хочу поиграть.
— Мне сегодня некогда.
— Ну пожалуйста!
— Нет, давай... потом.
— Тогда я найду себе другого фотографа.
— Не смей! И никогда не говори об этом, с кем бы то ни было.
— А то что, накажешь меня? Быстро взял свой фотоаппарат и ко мне в спальню! Сегодня будем играть по-новому. Больше ты не будешь дрочить на мои фотки у себя в спальне. Ты будешь делать это, смотря прямо на меня.
— Ты все видела...? Нет, я не хочу.
— Так значит? Что, уже не стоит на меня?
— Света... что ты... Нет! Ты что делаешь?!! А! А! А!
***
Света плакала. Она не понимала, где находится, что с ней, почему рядом отец... разве он не... все в тумане. Из этого вязкого тумана донесся голос. Мягкий, но требовательный. Он задал вопрос, и ему невозможно было отказать. Да и не хотелось.
—... Как вы убили вашего отца?
— Ножом... с черной ручкой. Ударила три раза.
— Где спрятали тело?
— Закопала на заднем дворе, под деревянным настилом возле дерева. Такое раскидистое, оно там одно, большое, остальные совсем маленькие...
— Достаточно.
Свете хотелось выговориться, но голос ее остановил. Жаль. Она бы могла еще столько рассказать.
— На счет «три», вы проснетесь, Светлана. Один, два, три...
Света не открыла глаза, они уже были открыты. Просто исчез туман, и она почувствовала свое тело. Света лежала на диване, прикрытая покрывалом. Да она же была совсем голая, когда приехала... куда? Доктор! Она, наконец, пошевелилась и посмотрела по сторонам.
Над ней стоял бородатый доктор, чуть дальше, за столом сидел молоденький капитан полиции. Почему-то с открытым ртом и с совершенно ошалелым видом. Был еще один, но Света его не смогла рассмотреть, он стоял за ее головой и бряцал какими-то железками.
Капитан, наконец, справился с удивлением и восхищенно произнес:
— Ну, знаете, Борис Евгеньевич! Это невероятно. Я не могу в это поверить, ни как человек, ни как сотрудник полиции. Мы должны все проверить.
— Конечно, конечно. Проверьте. Признание под гипнозом не может считаться... как это у вас называется... явкой с повинной? Где искать вы знаете.
— Как вы вообще обо всем догадались?
— Это моя работа. И немного интуиции. С момента ее посещения я места себе не находил. Почему пришла? Почему отказалась от помощи? Зачем вообще рассказала про себя? Пришлось потратить на нее шестнадцать тысяч, чтобы заманить сюда.
Капитан встал, поправил китель и с серьезным выражением лица произнес:
— Гражданка Лебедева Светлана Сергеевна, вы задержаны по подозрению в убийстве вашего отца.
— Но как вы узнали?
Изумлению Светы не было предела. Смущало некоторое «выпадение из времени». Она, казалось, только что приехала к доктору, но прошел уже целый час. Света пыталась его раздеть, но он уложил ее на диван и втянул в какой-то бессмысленный разговор. Монотонная речь доктора лилась, обволакивала, Свету потянуло в сон... Нет, не в сон. Она просто оцепенела.
— Вы сами только что нам это рассказали. Вы были под внушением. Можете подать на меня в суд за вторжение в личную жизнь, но, как выяснилось, все это было не зря.
Света слышала разговор доктора с капитаном и попыталась себя защитить:
— значит, вы заставили меня! Это не считается....
— Это правда. Но полиция проверит. И тогда все вскроется.
— А если я все расскажу сама? И, может вы, поняв причину, не будете относиться ко мне, как к сумасшедшей убийце?
— Это решит суд. — Капитан засуетился, доставая из папки пачку чистых бланков. — Я должен все записать, теперь-то ваше признание будет иметь юридическую силу. Семенов, можешь пока покурить.
Рядовой все время игравший с наручниками, вышел за дверь.
— Итак, мы вас слушаем.
Света откинула покрывало, села по-турецки, и задумалась. Капитан кашлянув, отвел взгляд и смущенно произнес:
— Вы бы оделись, гражданка Лебедева...
— Что? Нет, не хочу, мне и так хорошо. — Света вздохнула и начала:
— когда мне было десять, от нас ушла мать. Ну, так говорил отец...
***
— Пап, а где мама?
— Она уехала, будет жить в другом городе. У нее будут другие детки.
— Она нас больше не любит?
— Уже нет. Так бывает. Но ты не плачь. Мы с тобой знаешь как теперь заживем! Ух! Будем играть в разные игры, я о тебе буду заботиться, даже лучше чем мама.
Света послушалась, изо всех сил сдерживая слезы, но лежа в постели ночью, разревелась, уткнувшись в подушку, чтобы не слышал отец. Однако, детские слезы быстро высыхают — не прошло и десяти минут, как она засыпая, думала об обещанных играх. Игры были, но какие-то странные.
— Сегодня мы будем играть в интересную игру.
— Какую?
Лицо Светы светилось от счастья, ведь когда у них была мама, он совсем с ней не играл.
— В фотографа и фотомодель.
— Ура-а-а!
— Встань тут... хорошо. Теперь приподними платье... так... приспусти трусики.
— Ты что? Я не буду снимать трусы! Ты же мой папочка.
— Вот именно, я твой отец, ты не должна меня стесняться. А настоящие фотомодели не капризничают, и всегда делают то, что им говорит фотограф.
— Все равно не буду!
— Тогда я тебя накажу. Отправляйся в кладовку, будешь сидеть там, пока я тебя не выпущу.
В кладовке было пыльно и страшно. Все время что-то шуршало в углу, за старой одеждой. Света представляла себе страшных монстров, и спасалась от них самым надежным способом — укрывшись с головой и закрыв глаза. Убежищем служило отцовское пальто.
Такие игры периодически повторялись, но хватало и действительно приятных развлечений. Отец водил ее в парк, катал на настоящем пони и самых больших каруселях. Она тогда чуть не описалась. Сначала от восторга, а потом от страха. Привыкнув к отцовским фотосессиям, Света стала воспринимать их как нечто обыденное, обязательное. Да и играли они не часто, может, раз в месяц.
Когда у нее налилась грудь, раздались бедра, Света стала интересоваться мальчиками, и все реже бывала дома, в итоге, потеряв девственность в шестнадцать лет. К отцовским просьбам оголиться и попозировать относилась теперь с безразличием, ведь у нее были игрушки интереснее. Член, как средство унять зуд в промежности, привлекал ее гораздо больше.
А когда однажды она увидела, что именно делает ее отец с этими фотографиями, стала к нему относиться с презрением. Он сидел развалясь в кресле за компьютером, и запустив слайдшоу дрочил, не отрывая взгляда от монитора. Блестящий от крема член мелькал фиолетовой головкой, скрываясь и снова выныривая из кулака. Света во все глаза смотрела то на монитор со своими развратными фотографиями, то на часто дышавшего от возбуждения отца, и постепенно стала возбуждаться сама. Кончили они в тот раз почти одновременно.
Вскоре, отец почему-то перестал ее донимать своими просьбами, да не очень-то и хотелось. Видимо он накопил достаточно материала для своих забав, или просто «кончились патроны». Сорок восемь лет, все-таки. Скорее всего, Света просто выросла, и стала ему не интересна. А у нее был Сашка, хороший мальчишка, который ее любил. Но все быстро закончилось, он бросил ее из-за того, что она «светит пиздой перед всеми». Подума
ешь, купалась голышом с Сашкой и его друзьями. Что тут такого? Как будто они голых девчонок не видели. Ее стали считать шлюшкой, Света замкнулась в себе, и всем на зло именно этим и стала заниматься, «светить пиздой».
Сначала ходила дома перед отцом в одной короткой футболке, наблюдая за его реакцией. Ей это понравилось, и она вышла «в свет», не надев трусики. В первый же день довела себя до такой степени возбуждения, что бурно кончила от чьих-то рук, щупавших ее попку в автобусной толкучке. Но настоящего секса хотелось. Хотелось так, что однажды ее перемкнуло. Она попыталась заманить отца к себе в спальню.
— Я хочу поиграть.
— Мне сегодня некогда.
— Ну пожалуйста!
— Нет, давай... потом.
— Тогда я найду себе другого фотографа.
— Не смей! И никогда не говори об этом, с кем бы то ни было.
— А то что, накажешь меня? Быстро взял свой фотоаппарат и ко мне в спальню! Сегодня будем играть по-моему. Больше ты не будешь дрочить на мои фотки у себя в спальне. Ты будешь делать это, смотря прямо на меня.
— Ты все видела...? Нет, я не хочу.
— Так значит? Что, уже не стоит на меня?
Света схватила нож со стола и неумело направила его на отца.
— Света... что ты... Нет! Ты что делаешь?!!
Нож вошел в живот, проткнув рубашку, как будто ее и не было.
— А!
Еще раз.
— А!
Еще раз.
— А!
Его голова опустилась на грудь, отец пошатнулся, но так и остался сидеть. Нож выпал из руки и шлепнулся на пол.
— Что. Я. Наделала?... Ничего. Будешь знать! Это тебе за все мои детские годы, нюхай писю, говнюк.
Она посмотрела на опустившего голову, будто пьяного, отца, и спокойно без истерики пошла на задний двор. Отвалила в сторону деревянный настил, сооруженный здесь отцом в порыве благоустройства, отыскала лопату поострее, и начала копать яму под старым вязом. Выворачивая плотные комья земли, Света увидела как среди путаницы тонких, белых как червяки корней, что-то тускло блеснуло. Кольцо! Золотое кольцо с камешком, надетое на какую-то палку или корень. Знакомое до боли, кольцо матери. Света потянула за палку и... вытащила кисть руки. Скелет.
***
Капитан взъерошил волосы и прикусив колпачок ручки, сквозь сжатые зубы проговорил:
— вы хотите сказать, что там под деревом еще один труп?
— Что? — Света вынырнула из воспоминаний. — Да. Он убил маму, я не знаю почему. А потом я убила его. Семья уродов и нелюдей, так вы о нас думаете? Отец убийца, и дочь туда же. И оба извращенцы.
Света опустив ноги с дивана, стала одеваться. Поднялась, поправила платье, и подошла к раскрытому настежь окну. Вдохнула свежего вечернего воздуха и чему-то улыбаясь, произнесла:
— все, арестовывайте меня.
Села на подоконник, перекинула ноги, и сверкнув на прощание голой попкой, спрыгнула во двор.
— Стой! Куда? Семенов, мать твою!
Капитан подскочил, опрокинув стул, но Борис Евгеньевич взял его за плечо.
— Не надо торопиться, у меня есть все ее адреса. Сейчас в темноте гоняться за ней без толку.
Прибежал, грохоча берцами Семенов.
— Товарищ капитан, она...
— Да я и так это знаю! Ты почему ее не остановил?
— Ну, неожиданно... она шмыгнула через двор и пропала. Темно же.
— Темно же! — передразнил его капитан. — Ладно, поехали принимать меры... Черт! Она же не подписала признание!
***
До междугородней трассы ее подвез на диво любезный кавказец на «шохе», даже денег не взял, ехать было не далеко. Но, все-таки, в благодарность на прощание она подняла подол платья, показав ему чисто выбритый лобок. Бедный водила вытаращил глаза и газанув, рванул от нее подальше. Дома, наверное любящая жена ждет.
А дальше начались проблемы. Денег, чтобы добраться до другого города не было. Да и одинокая девушка, стоящая на обочине — последствия могут быть самые непредсказуемые.
Простояв полчаса и порядком подмерзнув от ночного воздуха, наконец дождалась. На обочину съехал старенький Крузак, и к пассажирскому окну наклонился молодой человек, весьма внушающий доверие своей внешностью. Хотя... внешность обманчива, этой прописной истине Света доверяла.
— Вам куда, девушка прелестная, в такую темную ночь?
— А вам куда?
— Ха! Ну и разговор. Мне, вообще-то, в Анапу.
— И мне туда же. Только у меня денег нет.
— Ну... и что? А у меня компании нет.
Дверь распахнулась. Была не была! Света скинула с плеч бретельки платья и вывалила грудь.
— Такая компания подойдет?
У молодого человека отвисла челюсть. Пока он приходил в себя, Света вскарабкалась в салон и захлопнула дверь. Крузак вздрогнул, фыркнул и резво покатил по асфальту. Она еще раз посмотрела на водителя и успокоилась. Не маньяк, точно, вон как смущается.
— Меня Света зовут. А вас?
— Сергей. Послушай... те. Я не думал, что вы тут работаете, но раз уж взялся подвезти...
Света рассмеялась.
— Вы думаете, что я проститутка? На трассе стою? Вот умора! Не переживайте. Эти замашки у меня из-за работы, я в клубе стриптиз танцую. А уехать надо было, ну, край как!
Сергей облегченно выдохнул.
— Но это же опасно. Мало ли кто попадется.
— Вы хороший, это видно. Может на ты?
— С удовольствием. Если честно, я собирался в этих краях тормознуть где-нибудь для ночевки. Переспать и двинуть дальше с утречка.
— Переспать?
Они оба рассмеялись. Света почувствовала, что жизнь налаживается, пока беспокоиться нечего. Такой не бросит посреди дороги, а там посмотрим. Главное, пост ДПС на выезде из города уже позади.
— Тогда сворачивай направо через два поворота. Там озеро, самое лучшее место для ночевки.
***
— Свет, а ты чего сорвалась-то с места?
Сергей, сидя возле костра голышом после купания, помешивал варево в котелке.
— Меня ищут.
Он подождал, но объяснений не было.
— Мальчиши-плохиши? Из-за твоей работы?
— Угадал, — солгала Света не моргнув глазом. — Все бы ничего, но я осталась без денег и без документов.
— И на что ты рассчитываешь?
— Мне некогда было рассчитывать, надо было уносить ноги, чем быстрее, тем лучше.
— Ладно, не буду больше приставать. Это твои дела.
— Не будешь? Жаль... а я думала сказать тебе спасибо.
Она поднялась с бревна и подошла вплотную к Сергею. Ее лобок оказался на уровне его губ.
— Я не очень опытная в таких благодарностях, но буду стараться, обещаю.
Сергей вскочил, подхватил Свету на руки и понес на царское ложе, устроенное в машине. Это было незабываемо. Сергей был ласков и нежен, а временами груб и напорист. Такой «контрастный» секс-душ отнимал силы, забирал все эмоции. Света дрожала и выгибалась от его губ и языка, тряслась от его мощных толчков, и стонала, когда он входил в нее сзади, грубо схватив за волосы. И как кульминация — плотные, тягучие капли спермы, падающие на ее грудь и живот. Свету трясло от оргазма, совсем как тогда, в первый раз в клубе при аплодирующей толпе возбужденных мужиков. Ей и сейчас слышались эти овации, крики, свист... Вспомнился старый детский фильм: «Здесь зрители аплодируют, аплодируют... Кончили аплодировать!». Света расслабленно улыбнулась.
— Хочешь гречки с тушенкой?
Сказка закончилась. Вот мужики, умеют кайф обломать. Но Света не обиделась, она вспомнила, что с утра ничего не ела.
— Хочу! Только я встать не могу. Ты меня... залюбил.
Наевшись из одной с ним тарелки переваренной гречки, повалила Сергея на постель, и нежно целуя думала о том, что сейчас ей хочется дать ему всю ласку, на которую она была способна. Отблагодарить за все — за избавление от полиции, за такой волшебный секс, за то, что он такой...
Света была далеко не дура, и прекрасно понимала, что дома ее ждут, в клубе всех предупредят, и скоро по всему городу расклеят листовки с ее физиономией. Потому что под деревом действительно лежат ее родители. Это правда, и ни как уже не отвертишься. А уехав за тысячу километров, у нее будет шанс начать жизнь заново.
Проснулась к обеду. Ярко светило солнце, старенький джип под равномерный гул мотора оставлял за собой километры дороги, унося ее все дальше и дальше от родного города со знаменитой на всю Россию улицей Лизюкова. Что делать дальше? Как заработать, где жить? Как, наконец, выправить новые документы?
Она, не одеваясь, перелезла на переднее сиденье.
— Доброе утро!
— Доброе... ты чего голая?
— А что, ты опять меня стесняешься?
— Нет, но... кстати, я заметил, что у тебя нет нижнего белья.
— Да, я его не ношу. Совсем. Мне так нравится.
— Ну ты и оторва! — Сергей рассмеялся.
— Слушай... я тут подумала... Что мне делать? Я же теперь никто, и звать меня никак. А в Анапе надо как-то жить.
— Проблемы будем решать по мере их возникновения. Пока едем. К вечеру доберемся до места, там все и обсудим.
— До места, это куда?
— В Анапе у меня есть один очень хороший знакомый, а у него один очень хороший домик на побережье. Мы каждое лето там собираемся с однополчанами.
— Какими еще однополчанами? Ты что воевал?
— Да не, армейские друганы. Не испугаешься компании четверых горячих парней и одного темпераментного армянина?
— Вот еще!
У Светы приятно заныло внизу живота от предвкушения того, что ее будут хотеть пятеро мужиков. А хотеть будут, она в этом не сомневалась. Ведь это так легко устроить. И, может быть, она «поддастся и отдастся». Она подумала о групповушке, но такое было страшно даже представить. Отбросив эти мысли, Света согласилась, что «проблемы надо решать по мере их возникновения», и посмотрела на Сергея. Он нахмурившись смотрел вперед, явно думая о чем-то неприятном.
— Ты чего?
— Да вот... Как бы они не передрались из-за тебя. От тебя прямо пышет сексом, боюсь они не выдержат.
Света почувствовала как у нее порозовели щеки от такой похвалы.
— Не переживай, все будут довольны, я обещаю.
Сергей удивленно посмотрел на нее и хмыкнул.
— Мне иногда кажется, что ты все-таки... извини.
— Просто я свободная девушка, что хочу то и делаю.
Света прекрасно поняла, что хотел сказать Сергей. Но шлюхой она себя не считала. Ни за деньги, ни по призванию. То, что в обществе ее поведение, мягко говоря, считалось неприемлемым, это было проблемой общества, а не ее. Отсутствие трусов законом не каралось.
— Знаешь, наверное, я могу тебе признаться... Да, а что в этом такого? Я эсгиби... экс-ги-би-ци-онистка.
Джип вильнул, Сергей от удивления чуть не выпустил руль.
— Час от часу не легче!
— Мне нравится, когда на меня смотрят. А когда я от этого кончаю, вообще испытываю неземное блаженство. Я потому и пошла в стриптиз, мне один доктор посоветовал.
— То есть ты кончаешь прямо на сцене?
— Да, и этот номер самый популярный... был. Я думаю, что после него в мужской туалет всегда была большая очередь, и вовсе не для того, чтобы слить очередной бокал пива.
— Блин... хотел бы я на это посмотреть.
— В чем проблема? Я могу это устроить, только ты подготовь своих. Но учти, я не шлюха и не сплю с кем попало. Да и в самом номере нет ничего такого. Я не танцую. Просто на фоне извивающихся стрипок, я выгляжу как простая девчонка с улицы, в этом и вся фишка, в контрасте. А если твоим друзьям захочется посмотреть, как я играю с собой, я не против.
— Еще бы! Кто от такого откажется?
Свету ужасно возбудили эти разговоры, и она смущенно отвернувшись, с невинным видом поинтересовалась:
— Тебе делали когда-нибудь минет за рулем?
***
«Один очень хороший домик» оказался трехэтажным особняком, принадлежащим очень гостеприимному армянину. Даже чересчур гостеприимному.
— Вай! Сереженька! Приехал, дорогой. И невесту привез!
Они оба оказались в его крепких объятиях. Смачно облобызав гостей, рослый армянин повел их в дом.
— Пойдем за стол, бораки кушать. Хашлама есть, а кчуч сегодня... ой, пальчики оближешь! Картошечка, зелень! Долмы нет, извини, позже сделаем.
— Когда ты все успел, Баграт?
— У меня три бойца в доме, э!
У Светы потекли слюнки от такого темпераментного перечисления блюд, хотя она поняла только «картошечка, зелень».
Пока Сергей обнимался с друзьями, Света скромно сидела в уголке, разглядывая «бойцов». Все как на подбор, высокие, плечистые. Не иначе ВДВ, или еще что-нибудь подобное.
— Как невесту, зовут, Сереженька? Хорошая девушка, скромная. Сидит в уголке, не видно, не слышно.
Света с Сергеем переглянулись, и не сдержавшись, засмеялись. Знал бы он, какая она скромная.
— Это Светлана.
Каждый из бойцов представился, поднимая руку:
— Лешка... Дима... Иван.
— Только Света мне не невеста. Проблемы у нее, Баграт. Надо помочь, но об этом потом поговорим.
Света заметила, как во взглядах бойцов появились искорки интереса. Кобельки почуяли свободную самку, причем уже в течке, от проявленного к ней внимания.
— Все-все, бораки стынут.
Баграт усадил Свету рядом, чтобы научить правильно есть армянские блюда.
— Вот, бери, и в мацун макай. Ну? Вкусно?
Бораки оказались пельменями непривычной формы, а мацун — просто густой кефир с чесноком, один в один. Но Света, чтобы не обидеть, зажмурилась и похвалила:
— Обалденно! Я такого не ела еще.
Баграт расцвел.
— Не зря Баграт ресторан открыл. Все ко мне ходят, даже...
Он показал длинным пальцем в потолок, намекая на городскую верхушку власти.
— А у вас там, — Света тоже ткнула пальцем вверх, — есть знакомые?
— Конечно! А какие проблемы, э?
Пока Сергей болтал с друзьями, Света решила немного прощупать обстановку.
— Мне нужны документы. Паспорт.
Баграт нахмурился.
— Это трудно. Много денег надо...
Света положила руку ему на колено и прошептала:
— я готова на все. Мне очень надо.
Она погладила ногу Баграта, добралась до ширинки, и округлила глаза. Похоже, что там был не просто член, а что называется, елда, размеры впечатляли. Баграт сверкнул глазами, и тоже прошептал:
— все узнаю, все сделаю... Ради тебя. Такая женщина... — И уже громче добавил:
— кчуч попробуй, Светочка. Вкуснее ни у кого нет.
Бойцы уже наелись, сыто отвалились, и поглядывая на Свету, строили планы на завтра — выход в море на лодке, рыбалка, уха. Иван, видимо самый смелый из них, поинтересовался:
— Свет, пойдешь с нами завтра?
— Только не на рыбалку. Я лучше вас на берегу подожду, позагораю.
— Тогда все спать, завтра в шесть спускаем лодку.
— Баграт, а где я буду спать? Я ужасно устала с дороги.
На Сергея она даже не посмотрела. Он, конечно, хороший парень, и можно было бы провести с ним еще не одну ночь, но дело прежде всего. Свете нужно было «дать аванс» за услугу, а кроме натуры, предложить Баграту было нечего. Она как-то неожиданно для себя слишком легко на это согласилась, но голову этим забивать не стала. К тому же, ей очень хотелось увидеть, что скрывает Баграт в своих штанах.
— На третьем этаже. Там одна комната, никто тебе не помешает. Пойдем, я покажу.
Света помахала бойцам, улыбнулась Сергею и взяв Баграта под руку, пошла за ним еле переставляя дрожащие ноги. Ее уже слегка потряхивало от возбуждения. Выйдя из гостиной, она успела услышать:
— Ух, Серега! Где ты ее такую нашел?
— Ты рот-то прикрой, Ванька, слюна капает. Должен предупредить, что она...
Они поднялись на второй этаж, и «что она», Света уже не услышала.
Комната под двускатной крышей была небольшой и уютной, ничего лишнего. Гардероб, пара стульев и столик. Еще одна дверь вела в душевую. Только кровать с горой подушек поражала размерами, на этом «траходроме» легко можно было спать вчетвером.
— Вот, Светочка, будь как дома, — Баграт уже еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас.
— Баграт... ты заглянешь ко мне... поговорить? Только когда все уснут, а то мне неудобно...
— Ай, конечно! Мы все с тобой решим, все сделаю! Не будь я Баграт!
— Спасибо, ты очень добрый. Везет мне в последнее время на хороших людей.
Света поцеловала его, едва коснувшись щеки, Баграт развернулся и чуть ли не бегом кинулся вниз. То ли боялся, что не выдержит и не дожидаясь ночи трахнет ее прямо сейчас, то ли хотел побыстрее отправить спать своих бойцов. Он совершенно правильно понял намек про «поговорить».
Света с удовольствием приняла душ и разлеглась на огромной кровати. Но сон не шел. Прокручивая события этих двух дней, она хмурилась, думая о капитане полиции и докторе. Как они легко вытащили из нее признание! Неужели она рассказала все под гипнозом? Она не верила ни в каких гипнотизеров, считая их проходимцами и шарлатанами. Но потом улыбнулась, вспомнив как ей без проблем удалось от них сбежать.
Этот дурачок Семенов стоял на крыльце, и ничего не успел сообразить. Света и ему на прощание показала свою голую попку, прежде чем исчезнуть в темноте. Может, это ее и спасло. Он от неожиданности остолбенел, не зная, что делать. Вместо того, чтобы побежать за ней, Семенов с криками бросился к своему начальству.
В ночной тишине было слышно, как усаживаясь, негромко потрескивает дом. В комнате вкусно пахло свежеспиленным деревом, видимо дом построили совсем недавно. Света задремала, не боясь проспать приход Баграта, никуда она от него не денется.
Продолжение следует.
335