«Ни в коем разе», — сказал Говард. — «Нам придётся ждать до полуночи, чтобы вновь втиснуться в этот бардак. Посмотри на них. Стадо овец. Все боятся маленького знака. Мы вернёмся на магистраль ещё до того, как этот грузовик, который шёл впереди нас проедет милю.»
«Говард, ты повернёшь машину и вернёшься на шоссе!» — закричала Джун.
«Господи Иисусе!» — воскликнул Рэнди и прикрыл свои уши.
Говард глянул назад. «Следи за языком, малец. Не думай, что ты слишком большой для порки. Я выпорю тебя прямо здесь, если ты напросишься.»
Рэнди закрыл глаза и прикусил губу.
Говард бросил быстрый взгляд на Кристал, как будто хотел что-то сказать, затем отвернулся и нажал на педаль газа. Машина рванула с места, оставляя позади шоссе, с ползущими в пробке автомобилями, в облаке пыли. Джун тихо ворчала, вскрикивая каждый раз, когда семейный автомобиль подпрыгивал на выбоинах и колеях этой земляной дороги. Они направлялись в другой каньон, следуя за маленьким извилистым ручейком, который тёк со стороны шоссе, которое они покинули.
«Когда ты уже успокоишься?» — сказал Говард, и это прозвучало так, как будто он хотел прежде всего успокоить себя. «Я уже ездил по этой дороге. Тут не о чем беспокоиться. Мы будем на магистрали ещё до того как ты поймёшь в чём дело. И потом мы найдём себе площадку для кемпинга с бассейном.»
Рэнди переглянулся с Кристал и они оба закатили глаза. Они оба ездили на отдых с родителями такое количество раз, что это уже превратилось в рутину.
Дорога становилась то лучше, то хуже. В местах, омытых ручьём, было едва ли достаточно места, чтобы проехать между обрывом и каньоном. Если они не скатятся в ручей, или не застрянут в колдобинах, или не пробьют шину об один из острых кусков скалы, угрожающе разбросанных по дороге через каждые несколько футов, то это будет чудо.
«Видите следы от шин», — сказал Говард, не отрываясь от дороги, маневрируя на семейном фургоне. «Мы не единственные, кто проезжал здесь недавно. Кажется, в мире ещё осталась парочка храбрых сердец.»
«Храбрых овец», — проворчала Джун, но Говард её проигнорировал.
Прошло около получаса, и только Кристал подумала, что, возможно, они вернуться на магистраль живыми, как другие храбрые сердца появились на горизонте. Кристал поняла, что они в беде как только увидела их. Она встречала таких типов во многих фильмах, и не узнать их было нельзя.
«О, Господи!» — сказала Джун. — «Говард сворачивай.»
«Просто успокойся», — ответил Говард. — «Не о чем беспокоиться». Он помахал рукой четырём мотоциклистам, выруливая мимо них и улыбаясь.
Четверо стояли на краю ручейка, их хромированные мотоциклы были припаркованы у самой дороги. Они походили на пиратов, один из них был без штанов, стоя по колено в воде и мочась в ручей. Писающий мотоциклист был единственным, кто заметил приветствие Говарда, и поднял банку пива вверх, как бы салютуя ему, и осклабился, красная бандана удерживала его длинные волосы. Другие трое мрачно уставились на проезжающее авто, как будто завороженные или встревоженные этим вторжением. Говард с трудом проехал между мотоциклами и стеной каньона, всего в дюймах от крайнего байка.
«Не оглядывайтесь», — почти прошептал Говард, хотя Кристал уже смотрела назад, обеспокоенная этим съездом мотоциклистов.
Как только фургон вошёл в следующий поворот, Говард поддал газа.
«Что не так?» — взвизгнула Джун, почти с истерикой.
«Ох, ради Бога!» — ответил Говард. — «Просто сиди спокойно! Не о чем беспокоиться!»
«Я знаю, что что-то плохое может случится». — скзала Джун. — «Они поедут за нами. Я посто уверена в этом.»
«Может, достать твой пистолет, а, пап?» — спросил Рэнди.
«О, ради Бога!» — вспылил Говард. — «Давайте все заткнёмся и расслабимся! Вы все смотрите слишком много проклятого телека. Это настоящая жизнь, не телешоу. « Он начал говорить что-то ещё, но его слова потонули в рычащем гуле четырёх мотоциклов, внезапно появившихся из-за поворота.
Кристал, всё ещё глядя назад, почувствовала, как её сердце сжалось в груди при виде четверых мотоциклов и диковатых наездников, быстро приближающихся к машине. Через секунды два рычащих механизма поравнялись с фургоном, по одному на каждую сторону, а двое других присели на хвост. Один, похожий на медведя, мотоциклист с чёрной повязкой на глазу, подмигнул Кристал, проезжая мимо, солнце отблескивало на его лысеющем черепе и золотой серьге. Кристал вжалась в сиденье, как маленькая девочка.
«Срань господня!» — выругался Рэнди, наблюдая за другим ездоком, едущим по его стороне. Тот был жилистый, черноволосый юнец. Взгляд Кристал упал на голубую свастику, вытатуированную на пего левом плече и на сияющий серебристый охотничий нож, лезвие которого была зажато в его передних зубах.
«Говард, дави их, — истерично вскрикнула Джун. — Убей их до того, как они убьют нас.»
«Давайте не терять головы, — сказал Говард, замедляя машину из-за того, что двое мотоциклистов сбросили скорость перед её капотом. — Они просто играют с нами».
Огромный мотоциклист неожиданно поднял руку и остановил свой байк. Говард ударил по тормозам, избегая столкновения. Наездники заглушили двигатели, и фургон на холостом ходу зазвучал особенно жалко в полнейшей тишине каньона.
«Оставайтесь спокойными», — прошептал Говард, голос его дрожал.
Здоровяк слез с мотоцикла и вальяжной походкой направился к машине. Его джинсовая куртка, измазанная мазутом, была расстёгнута, выставляя напоказ его огромный по-медвежьи волосатый живот, который заметно колыхался пи ходьбе.
«Вечер добрый», — поздоровался Говард, но его попытка сделать дружелюбный голос была абсолютно неубедительной.
Здоровяк прошёл мимо водительской двери, игнорируя Говарда. Его волосатая лапа легла на ручку двери Кристал и он распахнул дверь с такой силой, что почти оторвал её. Он осклабил свои пожелтевшие и гнилые зубы, смотря сверху вниз на Кристал. «Какая бойкая маленькая сучка!»
И только он нагнулся и схватил Кристал за волосы, как она закричала.
«Эй, что за чёрт!» — крикнул Говард, открывая дверь. Но до того, как он успел выбраться из машины, высокий светловолосый блондин появился перед ним и ударил его под дых, Говард упал назад, хватая воздух ртом.
Здоровяк вытащил Кристал из машины, в то время как другие мотоциклисты заставили Джун и Рэнди выйти с другой стороны. Кристал услышала визгливый крик своей матери и затем звонкий шлепок. Она слышала как Рэнди захрипел от удара кулаком или коленом в живот. Здоровяк обхватил Кристал медвежьей хваткой и начал осыпать её слюнявыми зловонными поцелуями, покусывая её шею и щёки. Он был потным, и она зачесалась, пока он тискал её в своих грязных объятиях. Его стояк упирался ей в низ живота.
«Ты нравишься Диггеру», — прорычал здоровяк, силой стаскивая с неё шорты. Он разорвал молнию, затем стащил шорты и трусики одним яростным рывком. Порванная одежда заскользила вниз по её ногам, как будто была сделана из шёлка. Его волосатая лапа ввинчивалась между её бёдер, его пальцы пощипывали эластичную кожу на её блондинистой лохматке. Он вонзил грубый палец в её киску, и она резко втянула в себя воздух, дрожь прошлась по её телу.
«Нет, — захныкала она. — Пожалуйста, не делайте этого.»
Диггер засмеялся, срывая её футболку, чуть не оторвав ей голову при этом. Его грубые лапы скользили по всему её гладкому обнажённому телу. Она извивалась в его руках, жёсткие волосы на его груди и животе натирали её молодую шелковистую кожу. Диггер расстегнул ширинку и его елдак вытянулся между её ног как горячая выхлопная труба.
«Пожалуйста не надо», — закричала Кристал, бьясь о массивную волосатую грудь мужчины.
Диггер посмеялся над её попытками защитить себя и затолкал её громкие возгласы обратно ей в глотку своим огромным языком. Держа её челюсть так сильно, что его когти проникали до самых костей, он целовал её по-французски, слюна стекала прямо в её заткнутую глотку, его ствол елозил и толкался между бёдер.
Несмотря на борьбу с Диггером, Кристал ухитрилась увидеть мельком своего отца и брата, привязанных к мотоциклам бельевой верёвкой, и темноволосого юношу, которые разрезал своим охотничьим ножом одежду её матери.
«Говард! — Джун орала как безумная. — Говард, останови их, останови их!» Звучало это весьма
жалобно.
Диггер поднял Кристал так легко, словно она была детской куколкой, сажая её на свой жутко торчащий почти вертикально хуй.
Его огромная залупа раздвинула половые губы. Он обхватил её тело, его руки полностью окружили её стройную талию, и крутил её тело из стороны в сторону, нанизывая её на свой гигантский, размером с дубину, хуй. Как только головка члена пролезла в манду, она содрогнулась от болезненного растяжения своей пизды. специально для. оrg Если бы её вагина была чуть менее эластична, то порвалась бы.
«Аххх! — выдохнул Диггер, его здоровый глаз заблестел от удовольствия, как только он вогнал весь свой толстый хуй в узкую пизду Кристал. — Ты прямо сдираешь кожу с моего члена своей пиздой, красавица. Но ты не девственница, не так ли?»
Кристал часто и прерывисто дышала. В голове у неё мелькнула мысль: «Наверное, именно так ощущаешь себя, рожая ребёнка». Она могла почувствовать головку члена, застрявшую у входа в матку и пульсирующую там как самое настоящее сердце. У неё закружилась голова. Её взгляд затуманился. Она слепо вцепилась в эту волосатую гориллу своими ноготками, но он только рассмеялся, подбрасывая её вверх и натягивая на свой хуй как секс игрушку. Затем он лёгким шагом побрёл куда-то, дроча свой член её телом. Должно быть, он был килограмм 130, а Кристал весила меньше чем треть от этого.
Даже не вытаскивая свою, похожую на луковицу головку члена, из её пизды, он наклонился, просовывая Кристал на заднее сиденье семейного автомобиля и с хрустом навалился на неё. Нагретое солнцем виниловое покрытие сиденья обожгла её спину. Огромная, волосатая, потная масса хрипящего мужика накрыла её. Когда он начал ебать её юную киску, наслаждаясь жестоким изнасилованием девочки-подростка, он чуть приподнялся с неё, позволяя её дышать. От него несло пивом и гнилыми зубами.
«Любишь старину Диггера, а, цыпочка? Хочешь, чтобы старина Диггер ебал тебя до самого судного дня, да? — он довольно усмехнулся, стал облизывать её лицо, покусывать её ушко, трясь своим медвежьим лицом об её щёки. — Ну, не волнуйся, детка, старина Диггер сможет это сделать».
Его единственный видимый глаз закатился, оставив только половину серой радужки, остекленевшей, напоминающей глаз трупа. Кристал могла ощутить его сердцебиение своими грудками. Трахая её всё сильнее, вколачивая сантиметров по двадцать каждым толчком, пыхтел так интенсивно, что начал задыхаться. Его хуй ходил туда-сюда, превращая пизду в бурлящую от ебли дыру. Горячая смазка стала выделяться из её влагалища и стекала вниз, смазывая щель между ягодицами. Непроизвольно она стала возбуждаться.
Вряд ли она могла сопротивляться бешеному, пульсирующему венами поршню внутри. Задрав ноги и руки, она вцепилась в это возбуждённое животное, впиваясь ногтями в волосатые плечи и стуча пятками по его одетой заднице. Волосатый живот тёрся об её обнажённое тело, возбуждая её по какой-то извращённой причине. Стонущая, хрипящая, она начала трясти своими бёдрами, подмахивая вонзающемуся члену своей пиздой. Она осознала, что вцепилась в его джинсовую безрукавку и в его штаны, осознала, что хочет раздеть его для того, чтобы почувствовать его волосатое тело на себе.
Казалось, он читал её мысли, потому что прекратил ебать её, приподнялся, чтобы сбросить свою безрукавку, расстегнул ремень и дал штанам сползти вниз, они образовали кучу вокруг его сапог. Он не носил нижнего белья, и это помогло ему не вынимать залупу из Кристал, пока он раздевался. Он снова улёгся на неё, разделяя пополам сжимающую пизду.
Кристал упивалась волосатым телом здоровяка. Его пот пропитал её как тёплое масло. Теперь она почуяла его зловоние ещё сильнее, она почти не могла дышать от пьянящего аромата его подмышек и яиц. Он был омерзителен, как какой-нибудь пахнущий навозом бык на скотном дворе. Она ненавидела его, тошнота подступала к её горлу от его запаха, но она подмахивала задом, насаживаясь на его пенис, становясь всё более возбуждённой с каждой секундой. Ненависть, отвращение только повышали градус её наслаждения.
«Выеби меня! — прошептала она сквозь зубы. — Оо, выеби меня!» Она сдавливала трахающего мужчину своими пальцами и ногами, упираясь пятками в его зад и пыталась заставить его трахать её глубже, трахать её жёстче. Виниловое сиденье намокло под ней, смазанное потом, и она корчилась между ним и долбящим её пизду животным сверху, чувствуя себя более непристойно, чем когда-либо в своей недолгой жизни. Влагалищные выделения сочились из её киски, вымазывая сиденье под её попкой. Запах яиц и пизды насыщал горячий как в печи воздух внутри автомобиля.
Здоровяк терзал её, вдавливая Кристол в сиденье, как будто она была окурком, который он втаптывал своим телом. Его жёсткие волосы на теле скребли её нежную кожу. Он сгорбился, трахая её дырку, вращал задом, заколачивая свой хуй, рассверливая её, ебал так глубоко и жёстко как никто до этого не трахал её.
«Оооо, даааа! — простонала она. — Ооох, так меня, еби меня, о, так глубоко, так сильно!» Она резко бросала совю голову из стороны в сторону, сексуальное возбуждение нарастало в каждой клетке её тела, её соски одеревенели и тёрлись о мужскую волосатую грудь. Когда этот огромный медведь вонзил свои зубы в её шею, она взвизгнула, в равной степени и от наслаждения, и от боли и ужаса. Она была уверена, что он перекусит ей шейную артерию, поток горячей крови наполнит его рот и она будет истекать кровью до самой смерти, пока он насилует её беспомощное, содрогающееся в агонии юное тело.
«Ммм, ммм! — рычал мужик, вгрызаясь в её шею, посасывая и жуя её нежную плоть. — Горячая малышка, страстная крошка!»
«О, Боже, меня насилуют, — думала Кристал. — Меня берут силой!» Это было более дико, чем она могла себе представить, и ощущения были куда более впечатляющими, чем она себе представляла. Он был жесток, но это так заводило! О, да, так заводило! Она едва сдерживала чувства. Фаллос не прекращал своих движений и даже не выходил из неё. Её дырочка судорожно сжималась, каждая клеточка на ней горела и зудела. Её половые губы набухли как две резиновые грелки. Стенки влагалища ощущались горячее и уже, чем когда-либо. Клитор удлинился и отвердел, натёртый туда-сюда снующим стволом этого неустанного, нависшего над ней быка. Огонь пронзал иглами её клитор. Она зарылась пальцами и ступнями в этого громилу, подбрасывая свой пах, тёрлась сиськами об него, сходя с ума от удовольствия.
«Оохх, я сейчас кончу! — тяжело простонала она. — О, Господи, я скоро кончу!»
«Дааа! — охнул здоровяк, вдалбливая её в сиденье. — Оох, дааа!»
Его хуй погружался всё глубже, разбухая больше и становясь крепче. Его огромные, раздутые от спермы яйца хлопали об её промежность. Его головка, казалось, раздувалась, когда целовала глубины её насыщенную трепетом матку. Когда его хуй яростно задёргался, чуть согнутый внутри неё, сокращаясь, он взревел как бык и взорвался потоком горячей спермы в глубине её дырочки. В тот момент, когда его горячее семя разлилось в её пылающей дыре, её пизда начала так мощно сокращаться, что она подвывала словно кошка.
«Ооооо, Бооооже! — заскулила она, кусая мужчину за медвежью челюсть, раздирая его ногтями, сжимая его в судорожных объятиях. Пизда наполнилась жаром и наслаждением, сжимая словно сильной рукой ритмично подёргивающийся член мужчины, выдаивая струю за струёй, при выходе которых он вскрикивал.
«О, Господи Иисусе!» — тяжело дышал Диггер, его тело дрожало и сотрясалось, хуй был засажен в узкую до невозможности дырочку Кристал. Пизды была переполнена липкой кончёй, медленно стекающей по щели её жопы. Диггер приземлился на неё, растирая яйцами свою сперму, хрипел и стонал лёжа на ней, с членом, загнанным в до упора в её тело.
Пизда Кристал продолжала сокращаться даже после того, как оргазм утих. Она чувствовала как член мужчины становится мягче внутри неё, дрожащий от сотрясений его собственного оргазма. Когда её удовольствие рассеялось, а её возбуждение притупилось, ей стало не по себе, она почувствовала себя несчастной. У неё началась паника, в то время как она лежала беспомощная под этой потеющей свиньёй. От его вони ей стало тошно. Она услышала суматоху снаружи, слышала как её мать задыхалась, слышала шлепки и злорадный мужской смех,, слышала как мать охала. Когда она пришла в чувство, Кристал вспомнила, где она находится, вспомнила, что она не единственная оскорблённая пленница этих животных. Ей хотелось узнать, что, во имя Господа, происходит с её матерью, пока её саму насиловал Диггер.
259