Про Париж написано много книг, придумано много историй, особенно про Париж тех времен, когда роскошь сочеталась с грязью, блеск и знатность дворян - со сплетнями и слухами, когда за прекрасным фасадом изящества, элегантности и красоты таились самые дьявольские человеческие пороки. Тех времен, когда не дозволялось ничего и происходило все.
Место событий, происходящих в этом рассказе, не будет отличаться излишней оригинальностью - то же высшее общество столь бурно воспетого писателями города, со всеми его соблазнами и увлечениями.
***
Супруги граф и графиня де Легуа собирались на бал. Оба были молоды, знатны и искушенны в плотских наслаждениях, к сожалению, несколько нестандартных для консервативного общества.
Графиня было удивительно хороша собой - белокурые вьющиеся кудри густой волной обрамляли узкое лицо цвета слоновой кости с правильными чертами. Огромные глаза небесно-голубого цвета могли передавать тысячу разных выражений, от нежной кротости до буйного гнева. Но, немотря на хрупкое телосложение, эта прелестная молодая дама отличалась довольно высоким ростом, что придавало ей некоторую презрительность по отношению к прочему миру.
Ее муж, граф Александр де Легуа, в отличие от своей прекрасной подруги жизни, выделялся не сколько красотой, сколько мужественностью. Будучи выше жены на целую голову и обладая превосходной физической формой, он мгновенно приковывал к себе взгляды всех дам, находящихся поблизости. Но в его лице прослеживалось что-то пугающее, какой-то налет жестокости.
Многие опасались, что он бьет жену, но Мари лишь задорно смеялась, услышав такие глупые, по ее словам, предположения. Впрочем, такое впечатление создавалось отчасти из-за мрачного взгляда черных глаз Александра, обладающего чуть ли не гипнотическими свойствами. Вообще, в его внешности преобладал черный цвет: черные волосы, черные глаза, черные брови. Некоторые остроумцы даже называли его Черным графом.
Все светское общество недоумевало, видя пред собой эту пару. Много слухов ходило о них со дня свадьбы - с тех пор, когда дочь знатного и уважаемого дворянина неожиданно вышла замуж за хоть и талантливого, но бедного сироту, воспитанного в их доме. Но когда Александр, сделав головокружительную карьеру, оказался среди элиты, светские сплетники заговорили по-другому.
Но вот, супруги уже на балу, проводимом начальником графа. Мари, ласково шепнув что-то мужу на ухо, быстро направляется к группе мило беседующих дам. Среди них - молодая красивая девушка, совсем еще юная. Она скромно сидит на краешке кресла, прислушиваясь к щебету собравшихся дам. На мужчин, сидящих в отдалении, она не смотрит; взгляд устремлен на сидящих перед ней, которых она внимательно рассматривает из-под ресниц.
— Кто это? - шепотом интересуется Мари у давней подруги, удивленная появлением нового лица.
— Констанция, любовница маркиза. Абсолютно не знает, как себя вести, но - красива. Красота сейчас решает все, - также шепотом, в котором слышится легкая зависть, сообщает женщина.
На лице у графини появляется лукавое выражение, которое, впрочем, вскоре сменяется на заботливое и доброе. Молодая женщина подходит к юной Констанции и заводит непринужденный разговор, смягчая в его процессе некоторые бестактности девушки и всем своим видом показывая, что берет ее под свою опеку.
В середине вечера супруги пересекаются, но говорят друг другу лишь по несколько слов.
— Как твои дела?
— Любовница маркиза, 18 лет лет. Юна, невинна, прекрасна. А ты?..
— Сын хозяина дома, шестнадцать. Души во мне не чает, считает идеалом.
Графиня ласково улыбнулась мужу.
— Удачи.
— Удачи.
Александр возвращается к юноше, про которого он говорил жене, нетерпеливо ждущему нового приятеля у карточного стола.
— Не хотите ли шампанского, молодой человек?
— О, я бы очень хотел, но отец строго запрещает мне прикасаться к спиртному...
— Какая глупость со стороны столь уважаемого человека! Такому бравому молодому человеку запрещать пить... Нет, вы обязаны со мной выпить, иначе я обижусь.
— Ладно, я выпью, только так, чтобы отец не видел.
Через несколько
минут, юноша, которому напиток очень понравился, был сильно пьян и не очень хорошо держался на ногах.
— По-моему, мой дорогой друг, вы уже слишком много выпили, - негромко сказал ему Александр, ловко перехватывая руку спутника, потянувшуюся за очередным бокалом, - может выйдем в оранжерею? Вечерний воздух должен вас отрезвить.
Поддавшись непродолжительным уговорам, юноша направился за графом, слегка пошатываясь. Воздух ночного Парижа, который был действительно свеж и приятен, увы, не оказал благотворного влияния на помутившееся сознание молодого человека, как надеялся Александр.
Через некоторое время юноша неожиданно почувствовал, что чья-то рука гладит его между ног. После пару секунд полного ступора в нем поднялось возмущение странными действиями графа и... возбуждение?
— Что вы себе позволяете? - хотел воскликнуть юноша, но ему не дали это сделать, зажав рот сладостным поцелуем.
Само осознание того, что он стоит здесь, в оранжерее собственного дома, пьяный, ничего не соображающий, и его целует и ласкает практически неизвестный ему человек, мужчина(!), а в любой момент может зайти кто-нибудь из гостей или, что гораздо хуже, отец, пугало, волновало и дико возбуждало. Занятый собственными страхами, мыслями, непонятным и пугающим возбуждением, он не заметил, как Александр освободил его от одежды. Безумные, страстные прикосновения заставляли его стонать, в голове творился хаос.
Сильные руки мужчины неожиданно повернули его кругом, заставили нагнуться вперед, раздвинули ноги. Изнывающий от страсти, он просил, умолял сделать что-нибудь, прервать эту сладкую истому.
Внезапно наслаждение сменилось на резкую боль, такую сильную, пронизывающую изнутри, что из глаз мгновенно брызнули слезы. Его словно разрывали на части. Горячая большая ладонь зажала рот, не давая орать. Через несколько минут эта адская боль, казалось бы, уменьшилась... И резко возобновилась с новым толчком.
Вскоре, к счастью, истязание закончилось. Юноша полулежал, не в силах сделать ни движения, измученный, опустошенный. Было больно и жутко стыдно. Все, что у него было - его невинность, его честь, гордость - все было уничтожено, растоптано.
А граф де Легуа, приведя себя в порядок, бросил ему его одежду и насмешливо-презрительно сказал:
— Я думаю, тебе хватит ума сохранить это маленькое происшествие в тайне. И я буду ждать с нетепением нашей следущей встречи.
***
Маркиз, занятый какими-то важными делами, заявил, что останется поговорить с хозяином приема и отправил Констанцию домой одну. Графиня Мари, чей муж куда-то пропал, вызвалась проехаться вместе со своей новой подругой. Садясь в экипаж, она что-то быстро шепнула кучеру.
Юная девушка впервые была на светском рауте и очень устала, поэтому в дороге спутницы почти не разговаривали. Впрочем, ехали они недолго и скоро оказались в небольшой скромной комнате, сдающейся внаем.
— Подождите, мадам Мари.. Но это не моя квартира!
— Я знаю, - улыбаясь, ответила графиня и ласково провела пальцем по щеке недоуменной девушки, - но это очень милая комната, куда, как я надеюсь, ты будешь часто приходить.
И, по-прежнему ласково улыбаясь, Мари прильнула к губам девушки, медленно, нежно целуя. Одежда полетела в дальний угол; две обнимающихся девушки упали на кровать, лаская друг друга. Мари, оторвавшись от сладких губ своей партнерши, покрывая ее тело легкими поцелуями, спускалась все ниже и ниже... Констанция лежала, сжимая простыни в кулачки, закидывая назад голову, не сдерживая громких стонов наслаждения действиями Мари, ласкающей языком ее клитор. Но вот пальцы заменили язык, Мари снова целовала любовницу, вводя в нее один палец.. два.. три.. Обе девушки стонали во весь голос, не в силах иначе выразить свои чувства.
Потом они лежали, измученные, в обьятиях друг друга.
— Мы еще увидимся? - с надеждой в голосе спросила Констанция.
— Конечно.. конечно.
— А.. Как же твой муж?
— Он не против.
— Мм?!
— Предпочитает мальчиков, - прошептала Мари, проводя языком по шее девушки, - мы хорошие друзья, а брак - что-то вроде успешного сотрудничества.
Констанция удивленно смотрела на женщину, так неожиданно ставшую ее любовницей. Мари, встав и быстро одевшись, на пару секунд наклонилась над кроватью.
— Приходи сюда послезавтра, в пять часов. Я буду ждать, - и она убежала.
Девушка откинула голову на мягкую подушку. Я буду ждать, - крутилось в ее голове.
152