Единственным желанием было, чтобы поскорее всё закончилось, и муж оставил её, наконец, в покое. Через некоторое время Костик повторил попытку и, без всяких ласк, просто вошел в неё. После пяти минут терзаний снова кончил. Он говорил Оле какие-то ласковые слова, но той ничего не хотелось. Болела голова, болело всё внизу, была обида, и было разочарование. Она представляла всё совершенно иначе. Наконец, парень отвернулся и вскоре уснул. Ольга еще какое-то время поплакала, но сон и усталость одолели девушку и та тоже заснула. Каждый день, вернее ночь, всё повторялось. Всю неделю Костины приставания доставляли Оле только болезненные ощущения, но молодая жена терпела до тех пор, пока тот не угомонится и не заснёт. Примерно через неделю, болезненные ощущения ушли. По-видимому, ранки затянулись, и ей уже не было так больно, как в начале. Но и приятных ощущений, она тоже не испытывала. Ей было НИКАК. Когда чуть лучше, когда чуть хуже, но в целом — НИКАК. Со временем, девушка привыкла к этой «церемонии», проходящей по одному сценарию. «Пять — десять минут Костя гладит ее промежность, говорит комплименты, какая жена у него красивая, затем ложится сверху, разводит ноги в стороны, вводит свой член, совершает фрикции. Кончает через 5—7 минут. И, в зависимости от настроения, повторяет еще одну попытку, или засыпает, практически сразу».
Молодожены, из-за дороговизны, ютились в квартире матери невесты. Но Ольгина сестра через год тоже вышла замуж, и уживаться двум семьям с мамой стало невозможно. Молодые переехали к родителям Кости. У них был довольно просторный дом. К тому времени в молодой семье уже родилась девочка. Свекровь и особенно свёкор, души не чаяли во внучке, помогали и всячески ее баловали. Оля и сама не ожидала такого отношения. В «чужом» доме она себя чувствовала даже комфортнее, чем в родном. Постепенно всё вошло в определенное русло: дочка подрастала, Костик стал ездить в командировки, на заработки. Секс с мужем, после рождения дочери стал приятнее. Оля иногда сама проявляла инициативу. Но Костя, милый и заботливый в жизни, в сексе был слаб. В то время, когда Оля начинала только-только возбуждаться, её муж уже кончал, и жена оставалась не удовлетворенной. Чаще Костик после секса засыпал, а Оля еще некоторое время ласкала сама себя пальчиком. Это успокаивало девушку, но оргазма она так и не могла достичь. И вот однажды...
Костя уехал в очередную командировку, свекровь ушла утром на работу. Ольга покормила дочь (которой тогда было где-то 1, 5—2 годика) и уложила её спать. Было около полудня, свекор пошел в гараж, ковыряться со своей машиной. Оля прилегла, но спать не хотелось. Она распахнула халатик, и начала ласкать себя. Затем, стянула трусики... Ей так не хватало этих ласк, что руки, ее собственные руки, дарили истосковавшемуся телу неописуемое удовольствие. Одной рукой она сжимала сосок, другой тёрла промежность. С каждым движением становилось все приятнее. Малышка мирно посапывала, и Оля вошла в раж. За последние месяцы ей удалось нащупать определенные точки на своём теле и методы воздействия на них. Теперь, каждое прикосновение было желанным и отзывалось приятной истомой во всех клеточках. Ощущения погружения в сладкую пелену, стремление достичь большей глубины, остроты и чего-то необъяснимо-тайного. Окружающая действительность растворилась и молодая девушка провалилась в мир сладостных грез и неги... Как и когда в комнату зашёл свёкор, она не слышала. Когда открыла глаза и вдруг увидела его на пороге — жутко перепугалась. Но еще сильнее ей стало стыдно. Свёкор извинился, сказал, что испугался за Ольгу, когда услышал ее странные вздохи, и вышел. Не прошло и половины минуты, как он снова постучался и зашел.
— Знаешь что девонька, — сказал Андреевич, — надо тебе помочь. Не дело это, что такая молодая, красивая девушка страдает от недостатка любви и ласки.
Он говорил таким спокойным тоном, как будто это были, само собой разумеющиеся и не требующее возражений, утверждения. Возбуждение, созревшее в Оле, прерванное неожиданно, ждало своего разрешения. Слова Андреевича лились ровным ручьем, не оставляя в голове героини никаких мыслей. Да и не могла
она ему ничего возразить. Во-первых, потому, что он почти на 30 лет был старше, а во-вторых, ее нутро клокотало и ждало продолжения. Поэтому, когда свёкор распластался у Олиных ног, она как кукла подчинилась его действиям. Ни кто, никогда её еще не ласкал язычком внизу. От этих прикосновений Ольгу сразу бросило в дикую, приятную дрожь. Глаза покрылись поволокой и она начала снова погружаться в иной мир, еще более сладостный, чем был доселе. Всё, что ни делал свёкор, только усиливало возбуждение. Чтобы не разбудить внучку, он перенес Ольгу в свою спальню, и на большой кровати продолжил свои, «неземные» ласки. Огромные лапища, более чем наполовину, могли обхватить стройные бедра девушки. Ими он подхватывал упругие ягодицы, разводил ноги в стороны, выставляя на своё обозрение девичий срам: полоску мягких кучерявых волосиков, окаймляющих набухшую девичью половую щель.
Руки были настолько большими и сильными, что Ольге казалось — они повсюду касаются ее тела. Это невероятное сочетания силы монстра с непостижимой деликатностью и нежностью. Его язык: то накрывал полностью небольшое влагалище, то разглаживал половые губы, то проникал в сочащееся лоно, то тёрся о клитор своей шершавой поверхностью. BestWeapon.ru Толстые пальцы, один за другим ныряли в клокочущую горячую и влажную промежность девушки. Никогда в жизни она не испытывала ничего и близко подобного на то, что с ней происходило. А когда одна рука свёкра легла на грудь, язык в бешенном ритме заскользил вдоль клитора, палец второй руки трахал узенькую вульву, достигая шейки матки, и пальцы на груди неожиданно больно стиснули сосок, Ольгу пронзил будто электрический разряд. Впервые в жизни она испытала настоящий оргазм. На какое-то время девушка просто выключилась. Пришла в себя, когда Андреевич не сильно шлепнул её по щеке. Он реально испугался, когда стал свидетелем такой неожиданной реакции своей невестки. Какое-то время Оля еще приходила в чувства.
Сознание медленно начало возвращаться, а тело продолжало ликовать от легкости и опустошенности. Как это ни странно, но в этот самый миг, свёкр стал ей самым родным и самым близким человеком. Ольге захотелось отблагодарить мужчину за то удовольствие, которое он ей доставил. Знала, что ему будет приятно, если позволит Андреевичу войти в нее. Но она даже представить не могла насколько ей самой станет приятно, когда это случится. Ольга протянула руку и обхватила толстый, упругий ствол свёкра. Тонкая кожица легко съехала вниз, обнажив большую лиловую головку. Член мужа был, не в пример, меньше по длине и гораздо тоньше в диаметре. У Андреевича был настоящий кол. Головка, по форме, напоминала большой каштан и возвышалась над стволом-постаментом. Девушка посмотрела в лицо отцу мужа, а затем на его член и свой лобок. Взрослому, опытному мужчине этого взгляда было достаточно для понимания сигнала о готовности молодой девушки к спариванию. Он входил в нее очень и очень медленно, осторожно, словно боясь спугнуть. Каждый миллиметр проникновения дарил Ольге дикий восторг.
Ощущения внутренней наполненности, живым и пульсирующим мужским органом, пробуждали в девушке первобытные инстинкты. Она безрассудно отдавалась этому жилистому, твердокаменному и наглому мужскому «идолу». Костик не мог предоставить ей и сотой доли того удовольствия, которое преподносил сейчас свёкор. В тот момент, когда член родственника уперся ей в матку, из глаз девушки потекли слезы счастья. Одним мгновением мужчина выдернул свой ствол из недр Олиного влагалища и, будто на американских горках, она испытала невесомость. И снова, медленное осторожное погружение. Когда же мощный «поршень» задвигался в тесной, но обильно текущей, вагине молодой девушки в полную силу, время и пространство перестали для неё существовать. Её «Бог» склонился над ней, по очереди посасывая оттопыренные, очень чувствительные соски и, меняя темп и интенсивность, угол... Находил внутри особо чувствительные места и прикасался своим членом, буравил Олю, доводя до безумства...
Когда, наконец, она обессиленная кончила в... надцатый раз, Виктор Андреевич взял ее в охапку и перенес на их с Костиком супружеское ложе. Стыд, который испытывала девушка в первые мгновения, застигнутая врасплох за «непотребным делом», перед отцом мужа; стыд, за то, что он видел, трогал и, наконец вые... ал, как похотливую шалаву, окончательно прошел. После произошедшего, мысли выстроились и структурировались, наступило полное удовлетворение и умиротворенность. Ольга понимала, что с настоящего мгновения больше не сможет обходиться без секса. Без секса, который ей способен подарить только ОН, её свёкор, ЕЁ — Виктор Андреевич! Жизнь девушки разделилась на «до» и «после». Теперь она не «заморачивается» когда Костик, по-быстрому сделав свое «дело», тут же засыпает. Подруга моей знакомой призналась, что перестала носить трусики, и всегда готова «дать» своему пылкому, хоть и не молодому любовнику. Оставаясь наедине, новоиспеченные родственники с удовольствием предаются плотским утехам, безо всякого зазрения совести.
На тот момент, когда моя знакомая рассказывала мне эту историю, у Ольги была трёхнедельная задержка. Это означало, что она впустила под свое сердце новую жизнь, отцовство которой сама, наверняка, не решилась бы определить...
490