Грустно усмехнувшись, Прохор двинулся к дядиному кабинету. Беззвучно прокравшись по пустынному коридору, он приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Тогда, глубоко вдохнув, взялся за ручку двери намереваясь резко распахнуть ее. Ручка не поворачивалась. Прохор покрылся холодным потом – весь план летел к чертям. Как он мог не подумать об очевидном, что замок окажется закрыт? Прохору показалось, что он видит сквозь толстое дерево как там внутри дядя, ухмыляясь, похотливо дергается на Катерине.
– Николай Федорович! Откройте! – забарабанил он в дверь.
Николай Федорович только – только уложил Катерину на диван и теперь любовался распахнутой перед ним промежностью, предвкушая долгое развлечение, как за дверью раздался не предвещающий ничего хорошего голос племянника, подкрепленный сильными ударами в дверь. Катерина побледнела, моментально вскочив. Николай Федорович и сам испугался, озираясь по сторонам. Не открыть нельзя – рассуждал он – Прохор же откуда – то знает что я здесь... Катьку застать он тоже не должен, тем более при таких обстоятельствах... Черт, куда ж ее спрятать – то? Как назло, ничего подходящего в кабинете не было. Книжные шкафы для этого никак не подходили. Вдруг его осенило:
– Катенька, быстро полезай под стол!
Стол был огромный, с двумя массивными тумбами по бокам, толстой столешницей и задней стенкой до пола. Он отодвинул кресло, помог Катерине забраться и придвинул его обратно. Хоть и на корточках, но разместилась она более – менее просторно насколько это вообще возможно. А главное – незаметно для посторонних.
Николай Федорович успокоился.
– Иду, иду, хватит сюда ломиться!
Он открыл дверь, впуская Прохора. Тот влетел на середину кабинета и завертел головой, словно что – то ища. Николай Федорович с улыбкой наблюдал за ним.
– Что с тобой, племянничек? Нервный ты какой – то... Может, за доктором послать?
Он обошел стол и уселся на свое привычное место. Прохор, не обнаружив жены, растерялся. Теперь вообще стало ничего не понятно.
– Дядя, а зачем вы закрылись? – озвучил он первый пришедший в голову вопрос.
– Да поработать хотел, чтобы никто не мешал. А ты что рано вернулся? За завтраком говорил – дел полно?
Видя, что Прохор остыл, Николай Федорович опустил одну руку под стол, поглаживая сидящую там женщину по щеке. Потом еле шевеля пальцами расстегнул брюки и притянул голову Катерины между ног.
– Да вот.. Так получилось... Все быстро успел... – оправдывался Прохор. неся еще какую – то чепуху.
Дядя внимательно слушал, чувствуя как теплые губы мягко скользят по члену. Рукой он ненавязчиво поддерживал Катерину за затылок, задавая темп и глубину.
– Дядя, а вы супругу мою не видели? Нигде найти не могу...
– Не видел... – Николай Федорович сильно прижал ее голову к себе, впихнув член глубоко за щеку. – Ты еще поищи. Дом – то большой. Прислугу поспрашивай.
– Ну тогда я пойду?
– Иди. – махнул рукой Николай Федорович – А я, пожалуй, еще поработаю.
Когда за племянник вышел он, поддерживая расстегнутые брюки просеменил к двери и повернул ключ в замке.
– Вылезай, Катенька, все обошлось. – отодвинул он кресло, помогая ей выбраться.
Все это происшествие его здорово возбудило. Прямо там же он довольно грубо повалил ее грудью на стол и задрав юбки вбил изнывающий член. Катерина покорно подставлялась, елозя грудью прямо по бумагам от сильных толчков. Дядя непрерывно шарил по ней руками, мял то ягодицы, то бедра, то пытался дотянуться до клитора, то запихивал пальцы в зад. Катерине это даже нравилось, от промежности по всему телу расходились волны, заставляя ее вздрагивать, а влагалище непроизвольно сжиматься.
Незаметно для себя она начала двигаться навстречу таранившему ее члену. Когда дядя в последний раз воткнул его особенно глубоко и начал извергаться внутри, ее тоже накрыло оргазмом, настоящим, полноценным, не то что от собственной руки.
– Все, Катенька, иди к себе. – услышала она, обретя способность соображать – А то муженек тебя, поди, обыскался уже.
На подгибающихся ногах Катерина выбралась в коридор и побрела в свои комнаты.
Прохор, покинув кабинет, привалился к стене и задумался. Хоть жены там он и не обнаружил, но закрытая на замок дверь не давала ему покоя. Раньше такого за дядюшкой не водилось. К тому же Катерина не имела привычки в это время покидать свою комнату, даже завтракать предпочитая у себя. На всякий случай Прохор заглянул в несколько наиболее вероятных с точки зрения пребывания жены мест, но нигде ее не обнаружил. Прислуга пожимала плечами на вопросы о ней, а Кузьма, почему – то пряча при этом глаза, вообще выразил уверенность, что Катерина Дмитриевна находится у себя.
Прохор в недоумении поднимался по лестнице, вспоминая где он ее еще не искал, когда, как и вчера, на
верху мелькнула знакомая фигура в голубом платье, направляющаяся со стороны дядиного кабинета в их крыло дома. Прохор взлетел на второй этаж. Впереди, придерживаясь за стену, шла Катерина, определенно направляясь к себе. Он догнал ее возле самой двери и ворвался следом.
– Ты где была?
Катерина удивленно оглядела мужа. Здесь, в своей комнате, вдали от компрометирующей ее обстановки, она чувствовала себя намного увереннее, чем в дядином кабинете.
– Я? Так, просто по дому гуляла... Ты представляешь, такая интересная архитектура...
– Какая к черту архитектура!? Что ты у дяди делала?
Катерина состроила круглые удивленные глаза:
– Ничего. Я не была у дяди. А почему ты так со мной разговариваешь?
– Как это не была? Я видел, как ты оттуда шла!
Она несколько растерялась:
– Да – а – а.. ? Ну может забрела случайно...
– Случайно!? А что ты там еще "случайно" делала!?
Пока Катерина подыскивала достойный ответ, Прохор толкнул ее на кровать и принялся срывать с себя одежду. Она молча наблюдала, как голый муж с торчащим угрожающих размеров членом приближается к ней.
– Сейчас посмотрим... – бормотал он, переворачивая ее и ставя раком перед кроватью.
Когда он грубым толчком вошел в нее, Катерине показалось, что влагалище сейчас разорвется. Она уже начала отвыкать от его незаурядных размеров. Прохор, не обращая внимания на ее стоны, ворочал членом внутри из стороны в сторону растягивая ее еще больше и запихивая поглубже. Катерина только жалобно скулила, но вслух не возражала, решив перетерпеть. А потом, после этого дела, мужики обычно добреют и расслабляются.
– Что, не нравится с мужем!? – Прохор вытащил член из нее и растянул губки в стороны, открывая вход и намереваясь забить в нее орган по яйца не считаясь с ее неудобствами. – С дядюшкой лучше было!?
Взглянув на член, он получил подтверждения своим предположениям. По всему стволу были размазаны густые белые потеки, не могущие быть ни чем иным кроме оставшейся в жене чужой спермы.
– Это что!? – потянул он ее за волосы и поднес к лицу перемазанный ствол – Откуда это в тебе!?
Катерина молча всхлипывала не отвечая. Прохор кинул ее обратно, приставляя головку к анусу.
– Это не я! Это все он! – зарыдала жена, когда сопротивляющийся сфинктер, не выдержав давления, раскрылся, пропуская напряженную плоть. Прохор не обратил на это внимания, сосредоточившись на проникновении. Член входил рывками, то застревая, то немного проваливаясь вглубь. И такие моменты Прохору казалось, что в заднем проходе жены что – то рвется, но это его не останавливало. Катерина орала, захлебываясь слезами. В приоткрытую дверь за этим наблюдал Николай Федорович, позванный обеспокоенной криками прислугой. Он уже решил не вмешиваться, но остался посмотреть. Через его плечо выглядывал Кузьма, тоже завороженный зрелищем.
Ы – ы – ых! – Прохор толчком вошел до конца, выбив из Катерины еще один громкий вопль.
– Что, Катенька, нравится в попку? – склонился он над ее ушком – Я тебя теперь всегда туда драть буду. И не когда разрешишь, а каждый день. И не один раз. Так что привыкай, голубушка...
После этого он, придерживая вырывающуюся жену, начал совершать размеренные возвратно – поступательные движения, наслаждаясь как туго сжимающим член задом, так и криками Катерины, правда, постепенно становящимися все тише и раздающимися все реже. Ближе к концу анус подрастянулся и даже раздувшийся перед эякуляцией член ходил в нем относительно свободно. Прохор благодаря этому смог существенно увеличить скорость и захрипев, кончил Катерине в зад.
Николай Федорович, досмотрев до конца, тихо закрыл дверь, поправил в брюках окаменевший от увиденного член и направился к себе, шуганув Кузьму а заодно приказав ему передать экономке чтобы немедленно зашла к барину. Прохор вытащил из Катерины все еще толстую, хоть и опавшую елду и внимательно осмотрел дыру ануса, сквозь которую прекрасно можно было рассмотреть внутреннюю поверхность кишки. Не обнаружив крови и каких – либо других видимых повреждений, отметил для себя, что если не обращать внимания на вопли жены отверстием вполне можно пользоваться время от времени.
Уложив скулящую Катерину на кровать, он накрыл ее одеялом и слегка приведя себя в порядок отправился к дяде – поставить того в известность что завтра они с супругой покидают этот гостеприимный дом и уезжают обратно. Дядя от чего – то совершенно не удивился этому неожиданному решению. Согласившись со всеми доводами, он пообещал к утру все подготовить.
Через три дня, добравшись до дому, Прохор первым делом ликвидировал раздельные с женой спальни, оставив только одну, но с широкой кроватью. Про зеркало на потолке он тоже не забыл. А после настрого запретил прислуге входить туда без разрешения, что бы там ни происходило. Еще месяца два вся домашняя челядь обсуждала по полночи доносящиеся из спальни крики и стоны, а так же неестественную походку барыни с утра. Потом к этому привыкли, не удивляясь что тише не становиться несмотря на барынин заметно увеличившийся живот. Потом поползли слухи, что барин все настойчивее норовит забраться под подол к кому – нибудь из дворовых девок. И даже вроде бы кто – то слышал, как он заставил кого – то из них обсасывать свою елду, наспускав полный рот.... Но это уже совсем другая история...
181