— Спасибо, хреново! Как себя может чувствовать дурацкий кусок фарша, которому только по случайности не оторвало голову вместе со всем остальным!? — я зол на весь этот мир и не намерен этого скрывать. То, что мне под руку попался ни в чём не повинный доктор дела не меняет. Если ему не нравится — может катиться ко всем чертям!
— Знаете, я думаю что Вы устали после переезда из армейского госпиталя к нам. Вам необходим отдых. Я распоряжусь. Отдыхайте, завтра поговорим. Всего доброго! — старик доктор ушёл. Значит, сейчас сестра ведёт мне снотворное через одну из многочисленных трубок, к которым я подключён. Дальше — сон без сновидений. Внезапный и глубокий как смерть. Жаль, что это не сама смерть, а только «как бы». Потом всё равно прийдётся проснуться. Очень жаль.
— Здравствуйте, господин полковник! Как Вы себя чувствуете? — вчерашний доктор ничуть не изменился, как и его интонации.
— Здравствуйте, доктор! — сегодня я решил быть вежливым. Нужно решить одну проблему, попробую его уговорить.
Сегодняшняя вежливость не произвела никакого впечатления, как и вчерашняя грубость. Ни взгляд, ни интонация не изменились:
— Вижу, что Вам лучше. Это хорошо. Какие-нибудь жалобы, пожелания?
— Жаловаться не на что, но есть вопрос...
— Да?
— Зачем меня сюда привезли!? Что я тут делаю?
— Госпиталь для ветеранов гражданской войны существует для лечения наших героев, а также для ухода за героями, потерявшими здоровье в борьбе с контрреволюцией. — безразлично процитировал доктор общеизвестную брошюру.
— Чёрт! — выругался я, теряя терпение, но снова взял себя в руки. — Извините, вырвалось. Доктор! Вылечить меня Вы всё равно не сможете, так может, не стоит за мной и ухаживать? Чуть — чуть лишнего снотворного — и всё! Нет проблем! Ни у меня, ни у Вас! Доктор!?
— У меня проблем нет. Ваши проблемы вне моей компетенции. Я пришлю Вам специалиста. Всего доброго! — всё также бесцветно ответил врач и ушёл.
Чёрт! Если бы я мог, я бы на фиг повырывал все эти трубки, да и дело с концом! А как это сделать, если правой руки совсем нет, а на левой только пальцы чуть — чуть шевелятся — железа в ней больше, чем мяса! Тьфу, совсем как у дурацкого киборга из древнего кино!
— Здравствуйте, здравствуйте! Как Вы себя чувствуете, батенька? — зачастил совсем молодой коллега лечащего врача, входя ко мне в палату.
— Спасибо, хреново! А Вы как, сын мой? — мрачно пошутил я.
— Шутить изволите!? Это хорошо, батенька! Очень хорошо! — неизвестно чему обрадовался молодой.
— А что мне остаётся? Серьёзно тут с вами не поговоришь...
— Хотите серьёзно? Валяте! Расскажите мне, как Вам тяжело, как Вы хотите вырвать все эти трубки и покончить с существованием бесполезного биологического тела. А потом я расскажу Вам о том, что эвтаназия долго обсуждалась, но в конечном итоге была отвергнута и запрещена Законом. Часа Вам хватит на обоснование необходимости суицида? — врач демонстративно поплотнее уселся на стул, всем своим видом говоря: «Я весь внимание!»
— Считайте, что уже изложил... а Вам часа хватит на обоснование необходимости существования данного куска фарша? — в тон ему ответил я. Странно, но этот молоденький врач мне кажется понравился.
— А это как Вам удобнее. Неумение говорить в моей профессии — профнепригодность. Так что могу уложиться в две минуты, могу в два часа. Как скажете, так и будет!
— А больше двух можете? — решил я его подначить.
— Нет, через два часа Вам придут делать гигиенические процедуры.
— Понятно. Тогда максимально кратко, пожалуйста!
— Во — первых — эвтаназия запрещена Законом. Во — вторых никто из персонала не позволит Вам портить статистику смертности. Не важно в каком виде, но биологически Вы должны существовать очень долго. Желательно вечно. Хоть овощем. — неожиданно жёстко ответил доктор. И вдруг улыбнулся. — Я удовлетворил Ваше любопытство?
— Вполне. Что дальше? Будете превращать меня в овощ?
— Дальше всё зависит от Вашего желания. Человек — сам кузнец... гм... по своим гениталиям.
Хммм... разговор принял совершенно неожиданный оборот. Тут нужно крепко подумать...
— Как я сюда попал — понятно. А Вас за что сюда? Неужели общение с полутрупами может помочь в карьере? — я решил пока сменить тему и заодно немножко укусить этого пацана. Даже не смотря на то, что он мне действительно нравится.
— Будете смеяться, но я сам сюда напросился! Перед самым дипломом вдруг понял, что карьера психолга — это не моё, мне нравится история. Хотел даже плюнуть на всё и уйти, но потом нашёл компромисс. И вот я здесь.
— Простите, а в чём компромисс?
— Я здесь играю роль психолога и для себя собираю рассказы очевидцев о революции и гражданской войне. Тут каждый — неиссякаемый источник знаний.
— Да врут они всё, эти великие герои!
— Да, врут много. Скорее не врут, а просто не могут отделить свои воспоминания от прочитаных и просмотренных сюжетов. А сюжеты эти чаще всего придумывают люди, бесконечно далёкие от войны. К сожалению, это так. Ну тут уж моя работа историка-самоучки — отделить одно от другого.
— Занятно... Ну Ваш интерес я понять могу, хотя и не разделяю этого желания копаться в дерьме пятидесятилетней давности. А в чём моя корысть, простите?
— А Вашей здесь нет, только моя! Заметьте, я Вас ничего не заставляю делать, для Вас ничего не изменилось.
— А для Вас?
— Ну у меня как минимум история болезни с кратким описанием обстоятельств ранения. Так что я хоть и в небольшом, но плюсе! Кроме того, если я выложу фото: «Я и легендарный Дракон Злой, офицер для особых поручений при двух Главнокомандующих. « — френды с форума обзавидуются! — усмехнулся доктор. — Вы не будете возражать, если я выложу фото?
— Валяте, выкладывайте! — мне уже по барабану, где засветится моя фотка, а доктор мне понравился. Сделаю ему приятное.
— Спасибо!
— Да на здоровье! А скажите, чем здесь ещё может заняться оставной кусок фарша, кроме как травить байки для любителя истории? Я же тут у вас от скуки с ума сойду!
— Ну как вариант я могу пригласить к Вам других наших пациентов, ходячих. Будете вместе вспоминать героическое прошлое. Или школьников привести.
— Нет, уж! Несколько сумашедших стариков вместе — это филиал дурки! Мы будем или вместе бред нести, или переругаемся вдрызг! Я себя тоже к сумашедшим старикам отношу. Пятьдесят лет на войне — это даром не проходит, знаете — ли... Со школьниками тоже всё сложно: слишком маленькие, что бы правду знать, а врать мне уже лень... итак сколько лет только этим и занимался.
— М-м-м... — пожевал губами доктор — Самокритично! Это хорошо! А может быть виртуальная реальность?
— Ну не знаю... я вообще-то не геймер...
— Пятьдесят лет назад у Вас вроде неплохо получалось! У Вас ведь никогда семьи не было?
— Не только семьи, но и любовницы — то не было! — подтвердил я — Или дружеский перепих, или более — менее грубое изнасилование.
— Ну вот! Сейчас есть чУдная игра — «Остров Счастья»! Можно заводить семью, любовницу, друзей. Дом строить. Короче, ничем не замутнённое тихое мирное счастье. Или вот: ремейк «Антимира» недавно вышел. Можете вспомнить молодость.
— Хм... «Антимир»!? Ещё одну революцию готовим? — усмехнулся я.
— Ну революцию — едв
а ли... две революции в жизни одного поколения это крайне редкий случай. Да и кого сегодня можно увлечь возможностью потрахаться!? Если эту потребность можно реализовать без больших напрягов хоть в реале, хоть в виртуале? Скорее это просто способ убить время. Юбилей, опять же!
— А как я с этим справлюсь? Если я на сантиметр самостоятельно сдвинуться не могу? — поделился я сомнениями.
— Есть фирма, занимающаяся изготовлением индивидуальных капсул. Думаю, они Вам смогут помочь... вот только...
— Что?
— Стоит это не дёшево, а у госпиталя на эти цели денег нет.
— У меня есть некоторые сбережения. Да и полковничья пенсия не самая маленькая. Займётесь этим вопросом? — идея погружения в виртуальный мир мне понравилась — без этого я тут точно свихнусь от скуки! — А я Вам расскажу что-нибудь! — решил я стимулировать доктора.
— Хорошо, займусь. А Ваши рассказы я готов слушать в любое время и в любом количестве!
— Договорились! Про Лису Вы знаете, наверное?
— Рыжую? Первую жертву контрреволюции?
— Она самая! Только скорее это моя первая жертва. Короче говоря, когда я понял что должен сам решать свои проблемы, мне ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в казарму.
Ушедшие на вылазку ещё не вернулись, наш сержант сидел на кровати уже в обнимку всё с той же молоденькой и рассказывал ей что-то смешное. Лиса безмятежно слушала рассказ, валяясь на кровати поверх одеяла.
— Как дела, Лисонька? Давай отойдём, поговорим... — как можно ласковее сказал я.
— Давайте! — Оранжевая легко поднялась с койки.
Краем глаза наблюдая за Грушей я быстро прошмыгнул в узкий проход между кроватями, увлекая Лису за собой. порно рассказы Прижавшись спиной к стене я загородился Лисой и теперь чувствовал себя более — менее в безопасности. В таком положении Груше будет сложно достать меня ножом, особенно если держать Рыжую на расстоянии вытянутой руки. Осталось переключить Цветущую на Лису, возбудив ревность. Вот этим — то я и решил заняться!
— А ты красивая, Лисонька! Не то, что эта старая Груша! — сказал я придав голосу максимум нежности, а сам очень внимательно следил за Цветущей. Та стояла в двух шагах от нас и делала вид что мы её совершенно не интересуем. Лиса ничего не ответила, только смущённо заулыбалась.
— И бюст у тебя намного привлекательнее! — я слегка коснулся её груди вытянутой рукой.
Лиса вдруг страшно побледнела и с тихим стоном начала оседать на пол. На мгновение мелькнули безумные глаза с расширенными зрачками, потом чей-то ботинок, летящий в голову Груше. Рыжая лежала у моих ног в луже крови, кто-то крутил руки Цветущей, отбирая вибронож.
— Вот так дело было... — закончил я свой рассказ.
— Да, интересная версия! — врач оглянулся на камеру видеонаблюдения, задумчиво потирая подбородок.
— Вы можете мне не верить, Ваше право! — обидился я.
— Ну что Вы, батенька! Что Вы! Конечно верю! Сейчас пойду решать вопрос насчёт капсулы — засуетился психолог. — Однако, позвольте откланяться — через две минуты у Вас процедуры.
— До свидания, доктор!
Я действительно на него обидился!: «Такой эксклюзив ему подогнал, а он этак лениво: «интересная версия «! Ведь этого никто кроме меня не знал, разве что главком догадывался. Да за такую инфу настоящий историк душу продаст, в задницу меня целовать будет!» — думал я, глядя в потолок, потом вдруг до меня дошло: подобных историй тут море! Тех, которые не укладываются в официальную версию революции. Ну а если все разговоры пишутся, то здесь наверняка серьёзная служба безопасности, которая контролирует всё, что болтают пациенты. И во главе стоит капитан, не меньше! А вот куда потом эта болтовня идёт? Стирается? Или оседает в архивах? А что делают с болтунами? Глушат тяжёлыми нейролептиками до потери личности? Не хотелось бы получить такое... нужно как-то подстраховаться...
Да, действительно о героях — ветеранах тут заботятся! Вместо одного робота прислали двух живых девчёнок! ДВУХ! ЖИВЫХ! Конечно, в моем состоянии я их даже ущипнуть не могу, но уровень заботы о пациентах радует!
— Вам так удобно? Не больно? — непрерывно спрашивали девушки, переворачивая меня с боку на бок посредством хитрых механизмов кровати и обрабатывая какими-то жидкостями и гелями.
Честно сказать — девушки работали достаточно грамотно, нисколько не причиняя боли. Скорее их прикосновения были приятны, но мне вдруг захотелось похулиганить:
— Лучше бы вы мне яйца почесали, чем трындычать непрерывно!
— Извините, но у Вас... у Вас нет там ничего... только шов после ранения и катетер... — смущаясь тихо сказала белобрысая. Её напарницу я не видел, но почувствовал как вздрогнула рука, обрабатывающая мне спину.
— Нет ничего? Жаль, чёрт возьми, но тут уж ничего не поделать! — я действительно не знал, что от меня осталось, а что оторвало взрывом. — Тогда сиськи покажи! — продожал я своё. Голова у меня точно осталась, а в ней — привычные мысли и желания. Раз уж здесь носятся со мной как с писаной торбой, то зачем изменять своим привычкам!?
— Извините, но это не входит в наши функциональные обязанности! — опять ответила светленькая, посмотрев куда-то мне за спину. Видимо переглядывалась с товаркой. Завершение процедуры прошло в натянутом молчании: девушки больше не щебетали, а я думал, что делать дальше.
— Девки, скажите психологу что я прошу его зайти! — не то попросил, не то приказал я, когда туалет был закончен.
— Хотели меня видеть, батенька? Я весь в Вашем распоряжении!
— Да, хотел кое — что уточнить. Эти девушки — они откуда?
— Которые проводили процедуры? Кандидатки в мединститут. После изучения вводного курса и сдачи экзаменов их сюда направляют на месяц на санитарную практику, что бы прочувствовали, какие пациенты бывают. Если не сбегут и получат положительные отзывы — могут продолжать обучение.
— И что? Они каждый день будут приходить?
— Да, в течении месяца. У них практика только началась. Через месяц их сменят другие. А в чём вопрос? Если хотите, их заменят.
— Да нет, всё норм, никого менять не нужно. Спасибо. Нужно подумать... А что происходит с записями наших разговоров?
— Идут в историю болезни. Вы извините, это на официальном языке так называется.
— Ну болезни так болезни, мне без разницы. А что потом? Уничтожаются? Или публикуются?
— Нет, конечно! Публиковаться история болезни не может, так как охраняется Законом о врачебной тайне. И охраняется очень серьёзно, поверьте!
— Ну а как же Вы собираетесь выложить в сеть сведения, составляющие тайну?
— А! Вы об этом! Изучать материалы из истории болезни — это моя работа. Дальше всё очень индивидуально: если я выложу ваш диагноз или, например, назначеное лечение, то это явное нарушение. А сказать: «Дракон Злой вспоминал Гражданскую Войну. « — здесь я нарушения Закона не вижу. Опять же Закон о Частной Жизни: то, что Лиса погибла после удара Груши известно давно, это есть в официальных справочниках, хотя и без подробностей. Так что инфа о том, как именно стояла Лиса и с кем разговаривала в момент ранения едва ли составляет тайну. Если конечно Вы не против. Вот примерно так, хотя всё сложно.
— Да мне — то уже всё параллельно! Выкладывайте, что хотите!
— Спасибо! Вот этим — то я сейчас и займусь, если у Вас больше вопросов нет.
— Пока нет. Спасибо, доктор! До свидания!
— Всего доброго!
Да, интересно, как далеко я смогу зайти в общении с этими девчонками? Действительно, нужно как-то подстраховаться...
145