— Саш, можно тебе задать один вопрос, как близкому человеку, только ты никому потом не рассказывай о чем я спрашивала? — сказала братова жена, когда мы были вдвоем в саду у ее знакомых.
Я, заинтригованный, пообещал никому ничего не рассказывать, а невестка выдала:
— Саш, как на твой взгляд, у меня хорошая попка?
— Хорошая, — машинально ответил я.
Попка у Таньки и в самом деле аппетитная и упругая, и соблазнительно выделялась через плотнооблегающие брючки. Но я тогда ещё сильно переживал расставание с Ольгой и мне было не братовой жены...
Прошел год, и как-то раз я уже с другой своей женой Людмилой и Танькой пошел искупаться на речку. Увидев там невестку в черно-белом купальнике-бикини с обалденными голыми беленькими ляжками и попой, лишь символически прикрытой узенькой полоской плавочек, я впервые ощутил сильнейшее желание её выебать...
Через пару дней я, немного выпивший, приехал к родителям. Их и брата дома не оказалось, там были только Танька и их с Вовкой пятилетняя дочь.
— Тань, я последние дни сам не свой хожу, — обратился я к братовой жене, дождавшись, когда Юлька побежит за двор играть с другой детворой. — И все из-за тебя!
— А что такое?! — спросила она, настороженно улыбаясь.
— Ты только не обижайся, ладно? А я скажу напрямую — ох, у тебя ляжки какие красивые! Я их как увидел, когда мы вместе на речку ходили, так они до сих пор у меня перед глазами стоят! — выдал я, а затем повторил. — Ты только не обижайся, ладно?
— А я и не обижаюсь. Наоборот, мне, как женщине, приятно, что тебе мои ляжки понравились, — ответила слегка смущенная невеста и в свою очередь спросила. — Саш, а те двое мужчин, к которым ты на пляже подходил, что они обо мне говорили?
Поняв, что Танька имела в виду моего знакомого офицера милиции и его друга-фотографа, я соврал, не моргнув глазом.
То же самое, что у тебя обалденные ляжки.
— А еще, что-нибудь говорили?
— Говорили, но я не могу об этом рассказывать, — снова соврал я, чтобы еще сильнее заинтриговать братову жену.
— Саш, ну расскажи, мне же интересно. — попросила она.
Ты только не обижайся, потом, — предупредил я, а затем бухнул. — Еще они говорили, что неплохо было бы тебя выебать.
— А ты не сказал им, что я — жена твоего брата? — к моему удивлению нисколько не обиделась невестка.
— Нет. Я сказал только, что ты моя кума, — мотнул я отрицательно головой, затем словно продолжил. — Да тебя не только они, а и многие другие хотели бы выебать. Ты же такая красивая. Вовка только этого не ценит. Пьет. Да еще и изменяет. Не знаю зачем ты хранишь ему верность? Ведь некоторые готовы тебе заплатить, если ты дашь ебать. За сколько ты отдашься? Назови сумму, а я им скажу.
— Ой, ты что? У меня кроме Вовы
никаких других мужчин не было! Я ведь раньше никогда проституцией не занималась, — смутилась, но не возмутилась Танька.
Ничего. Мы все что-нибудь делаем в первый раз. — философски заметил я.
— Саш, ты хочешь, чтобы я стала проституткой. А ты не забыл, что я твоего родного брата жена? — еще сильнее смутилась невестка.
Нет. Не забыл. Но ты очень красивая и не должна принадлежать только одному ему. Я уже говорил, что тебя хотят выебать многие мужчины. Начнешь ебаться не только с Вовкой, а и с другими, желающих станет еще больше. А ты всегда будешь с деньгами и сможешь себе позволить покупать все, что душа твоя пожелает, — ответил я и, достав из кармана несколько сторублевок, сказал, — Я сам мечтаю тебя выебать. Приподними на себе юбку, пожалуйста повыше. Хочу сначала твоими ляжками полюбоваться.
Братова жена сначала замялась, но затем, преодолевая смущение, потянула на бедрах юбку вверх. Обнажив ляжки чуть больше, чем наполовину, она остановилась
— Ну! Это слишком низко! — разочарованно протянул я. — Выше приподними.
— Я боюсь, чтобы Юлька не вернулась и не увидела. Если увидит, может разболтать и Вова узнает. — виноватым голосом ответила невестка.
Если Юлька, правда, надумает вернуться, сразу одернешь юбку и все. Ничего она не увидит. Ну, а пока ее нет, давай, приподними юбку еще выше, — сказал я, многозначительно продемонстрировав ей купюры.
Танька послушно потянула юбку дальше вверх. Увидев теперь полностью обалденные ляжки братовой жены и белый треугольничек трусиков, я почувствовал сильнейшее возбуждение, а мой хуй моментально сделался твердым.
— Иди ко мне, — позвал я невестку, а когда она подошла, посадил ее к себе на колени и положил одну руку ей на ляжку.
Танька вздрогнула, но руку мою не убрала. Когда я начал нежно гладить братову жену по ляжкам, она сначала сидела напряженная, но затем успокоилась и даже смущенно заулыбалась...
— Не надо. Юлька может в любой момент вернуться и родители, — запротестовала невестка, когда я ссадил ее с колен и стал стаскивать с нее трусики. — Я тебе в другой раз ебать дам.
Но пока же никого нет, — принялся уговаривать я Таньку.
В конце концов братова жена согласилась расстаться с трусиками. Ебаться она по-прежнему боялась, опасаясь, что нас за этим кто-нибудь застукает. Однако не стала сопротивляться, когда я, усадив ее снова к себе на колени, раздвинул у нее пошире ножки и ввел в пизду сжатые вместе указательный и средний пальцы правой руки.
Я принялся действовать пальцами, как хуем и вскоре невестка начала сладострастно застонать и «подмахивать», энергично задвигав тазом. Еще через несколько минут она бурно кончила и обмякла. Едва Танька успела встать с моих колен и одернуть юбку, домой вернулись родители...
Улучшив момент, когда мы с братовой женой остались на несколько минут с глазу на глаз, я дал ей несколько сторублевок.
— Ну, вот я и стала проституткой, как ты хотел, — взяв деньги, усмехнулась она, а затем попросила. — Саш, рассказывай и другим, что я даю ебать, надо только мне заплатить. А я за это тебе бесплатно буду давать.
Представив мысленно, как с Танькой занимаются сексом другие, я неожиданно для себя почувствовал укол ревности...
Никита Салов
189