В конце недели после лекций я собрала все свои вещи и мы отправились в путь. Это оказался большущий дом похожий на замок. Я была поражена им, и была не в силе не отпустить ей пару, относящихся к дому комплиментов. Она гордо улыбнулась и сказала, что её отец богатый бизнесмен, собственно так же как и мать, — не пасла задних: входила в состав правления какой-то крупной фирмы. Во дворе дома у них даже был бассейн-джакузи, а потому как на дворе стояла жара, то мы решили сперва расслабиться охладиться. Прыгнули мы туда просто голенькими — дома никого не было. Моника даже принесла из погреба бутылку вина — и вот так голышом, потягивая из бокалов вино, мы наслаждались кипящей пузырями водой. Вскоре, разогревшись и наружно и внутренне, мы начали дурачиться и резвиться как школьницы младших классов. Но вот что то призошло: улыбаясь она подошла ко мне так близко, что я могла чувствовать её дыхание и легонько прикоснулась своими губами моих. Таким ходом событий я была абсолютно ошарашена. Она всё еще улыбалась.
«Не нравится?», спрасила она лукаво.
«Ну... так чтобы... нет!», сказала я заикаясь.
Неожиданно мне стало совсем жарко. Я не знаю то ли это было вино, то ли ситуация, то ли и то и другое. Моника ипользовала мою нерешительность, что бы снова меня поцеловать, и мы слились в горячем французском поцелуе. Пока наши языки играли друг с другом, её рука опытно поглаживала мою нежную грудь, ласкала соски пока они не стали совсем прямыми и твердыми.
У меня внутри становилось все горячей, и я просто не могла сдерживаться, даже если бы я и хотела. Это был мой первый интимный контакт с девушкой, но у меня складывалось такое ощущение, что мы уже вместе вечно.
«Сделай их твердыми!», сказала она, когда мы наконец прервали наш поцелуй, и я наклонила голову к её небольшой и упругой грудке, начиная полизывать нежнорозовые соски, пока они не стали такими же твердыми как и мои. Грудь Моники была маленькой и ваглядела как у 15-ти летней девочки, однако соски удивительно выступали вперед. Так наслаждались мы нашими нежностями, когда Мони поднялась и села на край бассейна, широко расставив и свесив ноги в воду, тем самым показывая мне свои бритые половые губы. Над щелочкой правда она оставила немного волос, которые выдали в ней настоящую блондинку. Как загипнотизированная я опустила свою голову вниз, и начала полизывать её напухшие и горячие половые губки, постепенно погружаясь языком в её влажное влагалище. Она была лакомой; я удивилась как это я до сих пор не попробовала такой вещи! С наслаждением я лизала и сосала её губки, играла языком с её клитором, который стал как одеревенелый и почти целиком выглядывал из своего убежища. Моника стонала все сильнее, крепко удерживая меня за волосы и не давая мне возможности перевести дух.
«Это так классно... я знала с самого начала, что ты ещё ТА штучка!», ликовала она. До того момента я думала, что довольно хорошо понимаю природу людей, но как сильно я ошибалась! Она кончила с громкими криками, а её вульва бесконтрольно вздрагивала. Счастливой она соскользнула в воду и указала мне, что теперь моя очередь занять место на бортике бассейна. Я послушно раздвинула ноги и показала ей мою полностью заросшую черными волосами киску. Моему бывшему парню очень нравилось если я не брилась у меня была полностью покрытая волосами киса, так что бы даже когда я была в трусиках некоторые волоски выходили за их края. Похоже, это особо завело и Монику: она раздвинула двумя пальцами одной руки мои налившиеся кровью губки и начала безудержно вылизывать все закоулки моей кисы. Так меня, честно признаться, еще никто не ублажал. Постоянно она вытягивала мне то губки, то соски, причиняя мне легкую слакую боль, отправляющюю меня в неизведанные сферы блаженства. Я была в полуобморочном состоянии, когда наконец и я, громко крича, кончила. Я нырнула мягко обратно в воду, где мы опять немного понежничали, обмениваясь глубокими поцелуями. Мы и не заметили, что за нашими любовными играми кто-то наблюдет. У Моники был брат, ему было 16. Он услышал наши громкие крики и из окна на первом этаже наблюдал за нами.
На следующий день кто-то дожен был отвезти его в школу в город, и, так как Моника не имела особого желания, она попросила меня. Мы уже выехали из населённого пункта, когда я поняла, что что-то неладно.
«Сверни здесь!», неожиданно сказал он.
«Как так... это же только просёлочная дорога?», спросила я озадаченно.
«Пожалуйста, остановись... мне нужно с тобой поговорить!», сказал он требовательно.
Я свернула в лес и остановила машину.
«Я вчера наблюдал за вами!», сказал он лукаво и ухмыльнулся.
«Нас... когда?», спросила я сбитая с толку.
«В бассейне, где вы подлизывали друг дружке!», прямо сказал он.
«Ну... знаешь... это было так... эээ... и что?», заикаясь спросила я.
«Если ты мне сделаешь так же, я ничего не расскажу родителям о вас!», давил он.
«Это шантаж...», закричала я на него.
«Ладно, но тогда ты никогда не сможешь вернуться к нам домой и снова увидеть Монику!», угрожающе возразил он.
Еще после некоторой перепалки я поняла, что у меня не осталось больше никаких аргументов в свою пользу, и я поддалась судьбе, потому что совсем не хотелось терять только любовь Моники.
Мы вышли из машины. Я стала на колени у его ног, а он спиной опирался о крыло машины. Его молодой член был не особо большой, и я без труда смогла целиком заглотить его по самые яйца. Я как могла обрабатывала языком и губами его хозяйство, а мой нос полностью тонул в его густых черных волосах, когда его член полностью был у меня во рту. Рукой я перебирала его не по годам большие волосатые яйца, в которых созревала сперма готовая хлынуть на мое лицо. Когда я почувствовала, что она на подходе, я вытащила его член изо рта и продолжала дорабатывать его рукой. Через пару секунд он брызнул своей горячей вязкой жидкостью мне на лицо.
«O, Боже... кому бы я только рассказал... Ты ваглядишь просто супер с моей спермой на лице!», простонал он в экстазе.
«Ты никому об этом не расскажешь... ты слышишь. Никому... с этим покончено!», сказала я совсем напряженно, и мы отправились в город.
Вернувшись обротно в особняк, я познакомилась с родителями Моники. Её мать предложила мне чашечку кофе, пока Моники не было дома. После я решила пробежаться по дому и осмотреть все комнаты. Неожиданно в бильярдной я встретила отца Моники. Он взял меня за руку и сделал невнятное предложение. Я думала, что мне послышалось:
«Ты на самом деле красавица... такая хорошенькая... и конечно отличная хуесоска!», сказал он насмешливо.
Боже, неужели здесь всё так пахабно.
«Но херр Шмитц... пожалуйста... отпустите меня... что подумает ваша жена?», сказала я и попыталась оттолкнуться, но он безжалостно удерживал меня.
«А она... она никогда не заходит в эту комнату!», сказал он и бросил меня на бильярдный. .. стол, проталкиваясь у меня между ног, которые свисали вниз. Грубыми пальцами рук он стянул платье, которое еще утром мне отдолжила Моника, и полностью оголил мою грудь.
«Какие замечательные у тебя сисечки!», простонал он.
«Пожалуйста, херр Шмитц... Пожалуйста отпустите меня!», молила я его.
Но он уже начал сосать и покусывать мои соски. Он так сильно потянул зубами мой левый сосок, что у меня начали набегать слезы.
«Если ты сейчас же не успокоишься, буду тянуть сосок еще сильнее!», угрожал он мне.
Он подло продолжал сосать и кусать мои соски.
«Для этого ты зашла сюда... ты похотливая сучка... посмотрите только, какие твердые соски... какая мокрая дырочка!», сказал он и протянул ладонью между моих ног.
Потом он окончательно сорвал с меня платье с трусиками и начал вылизывать языком мою киску. Постепенно я перестала сопротивляться: во-первых потому, что это уже было бесполезно, а во-вторых — почувствовала, что против своей воли возбуждена. Тем временем сначала один, а потом и два его пальца оказались в моей пещерке; он трахал меня пальцами, а языком вкруговую играл с моим возбужденным клитором. Теперь и я самовольно начала постанывать. Я чувствовала себя такой покорной и безмерно стыдливой, но я не могла сопротивляться. Моя щелочка тем временем стала настолько влажной, что даже волосы вокруг были полностью мокрые.
«Я хочу, чтобы ты подрачивала мне член!», сказал он и стащил с себя брюки.
Я все еще лежала на краю стола и протянула руку к его громадной дубинкеу. Там на самом деле висел здоровый молот. Пока я дрочила его член, он медленно разделся, а его член вырос до полного размера и грозящий смотрел вверх.
«Так хорошо... Ты любимая девочка... твой папа должен был это видеть... давай, сделай его совсем твердым!», приказал он. Я старательно продолжала.
«Хочешь, чтобы я тебя трахнул?», неожиданно спросил он и ударил своим членом по моим набухшим губкам.
«ДА!», услышала я себя, хотя и сама не могла понять как я могла сказать это.
Засунув член в мою дырку и постепенно наращивая темп он начал сильно меня пропахивать. Потом он внезапно высунул член. Я недовольно проворчала.
«А, так ты его хочешь... только что я должен был оставить тебя в покое... а теперь тебе даже мало!», осуждающе сказал он мне.
«Да... нет... пожалуйста продолжай!», попросила я полностью вне себе от возбуждения.
«Сначала ты мне отсосешь... соси его хорошенько... а то запрячу в брюки!», угрожал он мне и повернул меня так, чтобы я лежала параллельно краю стола. Я должна была опять расставить ноги, что бы он беспрепятсвенно мог наслаждаться моей волосатенькой мышкой. Он ударил своим членом пару раз меня по щекам и лбу.
«Ах ты маленькая потаскушка... теперь-то тебе хорошо, да?», оскорблял он меня. Затем снова заткнул мне членом рот. Я сосала его большой член, который еле входил в мой рот — настолько толстым он был. Да и больше половины длины он не вмещался.
«Скажи спасибо... и сама займись собой... я хочу видеть как ты мастурбируешь... соси член, девочка, соси, давай,... крошка!», сказал он, наблюдая как я пальчиком теребила свой клитор.
«Ты его хочешь?», спрсосил он и вытащил свой член из моего рта.
«Да, да... пожалуйста!», умоляла я и попыталась его снова взять в рот.
«Не продолжай пока я тебе не скажу!», руководил он мной и бил членом по лицу.
«Проси меня!», приказал он, водя голвкой по моим губам.
«Пожалуйста... пожалуйста... пожалуйста!», в экстазе бормотала я. Мне нужен был его член.
«Так, теперь давай дальше!», сказал он и снова засунул мне свой член в рот.
«Давай глубже... ещё глубже... глотай его!», приказал он, и я изо всех сил старалась полностью проглотить его громадный член.
Он был сначала доволен, когд я справилась с 2/3. Позыв на рвоту я, спасибо Боже, смогла подавить.
«Сюда... я трахну тебя в ротик... глотай его... глотай его целиком... Ты хорошая девочка... да я сейчас кончу... и не здесь, чтобы не испачкать стол... погоди у меня идея... !», сказал он и быстро развернул меня, чтобы моё тело лежало на столе, а голова свисала через край стола вниз. Потом он грубо начал иметь меня в рот, так сильно щипая за соски, что я забыла о ротовом контроле, и вскоре его член полностью торчал в моем рту. Снова и снова его волосатые яйца били меня по лбу. Когда он снова полностью вошел в меня и замер, я почувствовала, что он кончает, а потому что он был так глубоко, мне даже не пришлось глотать его порцию спермы, которую в нормальном случае никогда бы не вместилась у меня во рту, — всё без проблем попало прямо в пищевод. После он просто оставил меня лежать оскверненной и неудовлетворенной на столе, оделся и вышел из комнаты. У меня от стыда текли слезы. Так подло со мной еще никто не поступал. Он разрядился на мне (в меня) и повел себя со мной, как с резиновой куклой, а не живым человеком.
Рыдая я оделась и выбежала в сад, где я еще некоторое время проплакала, упав в кусты. Вечером мы все вместе ужинали, и это стоило мне больших усилий сидеть с ним за общим столом. Он делал вид как будто бы ничего и не произошло. Брат Моники ухмылялся постоянно, и я готова была провалиться под землю. Потом мы легли спать. Я ничего не рассказала Монике о своем горьком опыте. Мы любили друг друга, и я наслаждалась нежной Моникой, которая была так нежна со мной, в отличии от мужской половины её семьи. Как пьяная я была в объятиях Моники и наслаждалась её любовью. Наконец я кончила и получила долгожданное удовлетворение. Моника призналась мне, что она безумно в меня влюблена и что я для неё всё. Я ответила взаимностью. Среди ночи я проснулась, а на половине Моники было пусто (мы спали в одной кровати). Снаружи я услышала шерохи. Я выглянула в окно и увидела её на одном из кресел, которые были расставленны вокруг бассейна. Её отец был рядом. Его голова была у неё между ног, и он ласкал языком свою собственную дочь! Бедная девочка. Не удивительно то, что она отвергала парней и так быстро влюбилась в меня. Её отец тем временем снял свой халат, лег между ног своей дочери и начал её трахать.
«Так, ты послуш... послушная девочка... а теперь перевернись!», услышала я его голос.
Моника перевернулась и послушно, как дрессированная собачка, стала перед ним на колени, в то время когда он, взяв в руку свой член, направил его в щелку Моники, шлепая ладонью по её заду. Девочка крепко вцепилась руками в спину лежака, стойко перенося сильные толчки своего отца. После он лег на спину и теперь сам наслаждался работой губ и языка дочери над своим достоинством. Мони сосала очень усердно и без промедления проглотила всю сперму, которую ей предолжил её отец, не забыв о каплях, которые капали на живот отца из её рта. Я быстро легла в постель и через несколько минут услышала как Мони очень осторожно, чтобы не разбудить меня легла рядом. Я слышала ещё некоторое время её всхлипы пока она не заснула. На следующее утро мы, как пьяные, снова любили друг друга.
Конец
209