Любовь зла... !
Я живу вдвоем с мамой, но ее почти ни когда нет дома. Она работает. Она всегда работает, а когда не работает, то отдыхает. А ты... Ты всегда был рядом. В детстве ты защищал меня, еще маленькую. Ты взял меня под свое покровительство, а когда вернулся из армии, продолжал защищать. И даже надавал по шеям тем парням из соседнего квартала, когда они посмели обозвать меня. Но ты взрослый, старше меня на n лет. А мне только-только исполнилось восемнадцать.
Ты всегда жил рядом, по соседству, и я часто бывала у вас дома. Ты и сейчас живешь там, в соседней квартире, правда один, и я одна. Родители купили себе дом и переехали, а ты остался. Наверное, это называется любовь, но я не знаю. Мне не с кем поговорить. У меня есть книги, фильмы и ты, ну еще мама, но она озабочена только нашим благополучием... работа, работа, работа.
У меня есть ключи от твоей квартиры, их оставили твои родители, когда переезжали. Не мне, маме, для того чтобы она присматривала за тобой! Ей за мной-то присматривать некогда, а за тобой... И тогда я стала присматривать за тобой. Когда тебя нет дома, я тайком пробираюсь в твою квартиру. Мне нравится рассматривать твои вещи, перебирать их, разглаживать каждую складочку. Мне нравится запах ароматного табака, ты стал курить год назад! Я даже один раз попробовала закурить твои сигареты, потом долго и до слез кашляла. Мне не понравилось, больше я не пыталась.
А как я ревновала тебя, когда к тебе приходили женщины! Я сидела в своей комнате и рыдала, представляя как они, вместо меня целуют тебя, раздевают и начинают заниматься с тобой любовью. А потом они уходили, я успокаивала себя, что ты просто не знаешь о моих чувствах, и поэтому так себя ведешь. Какая это была радость, когда ты зашел вечером на мое день рождения, восемнадцатилетие. Как радовалась подарку, ведь это был твой подарок. Как поила тебя чаем с тортом, и смотрела, смотрела, смотрела...
А на следующий день, зайдя к тебе, я обнаружила женские вещи: халат, нижнее белье, платья... В ярости я разбросала их по квартире. Потом сидела на полу, около этой кучи и плакала. Взяла ножницы и изрезала все твое белье. Вечером ты приходил, стучался к нам, но я не открыла. Я тихонько сидела в углу, на полу, за дверью, глотая рыдания и слезы! Больше ты не приходил, и не требовал отдать ключи, но после этого ты неделю даже не здоровался со мной. Но женщина и ее вещи исчезли. Теперь ты точно знал, что я прихожу, и я перестала это скрывать. Это стало неким ритуалом. Иногда ты оставлял мне записки! Некоторые игривого содержания, некоторые с просьбой что-то купить, в последнем случае под запиской лежали деньги. И тогда я со всех ног мчалась в магазин, ведь я была нужна тебе, ты мой господин, снизошел до меня.
А вчера мы встретились на площадке. У тебя было прекрасное настроение. Ты остановил меня, поблагодарил за помощь, и, прижав к себе, поцеловал в губы! Я замерла, у меня заныло внизу живота, я готова была бежать за тобой на край света, но... Ты отпустил меня, и, не сказав больше ни слова, развернулся и пошел домой, правда, проходя мимо, задрал мою короткую юбочку и звонко шлепнул по попе. А я осталась. Осталась одна на площадке, не в силах вспомнить, куда и зачем шла. Вспоминая твои желанные губы, удар твоей руки. Потом я бросилась к твоей квартире, стучала, звонила, пыталась открыть дверь своим ключом... бесполезно, ты закрылся и не открывал! Я пошла домой и опять весь вечер проплакала, сидя в темноте.
Я обиделась на тебя. Дала себе слово, что больше не пойду к тебе, не буду на тебя смотреть, не стану говорить! Вообще, забуду о твоем существовании. С такими мыслями я и уснула. Но, как известно, обещания даются, чтобы их нарушать. Когда ты утром позвонил, и пригласил меня попить кофе, я стремглав, как собачка, которую позвал хозяин, даже не одеваясь, бросилась к тебе. Дверь была открыта, а ты сидел за столом в кухне и курил.
Я, тяжело дыша, закрыла дверь и стояла на пороге, не зная, что делать. А ты пригласил меня за стол, усадив напротив себя. Налил чашечку ароматного кофе и пододвинул блюдце с пирожным, моим любимым. Потом мы сидели и пили кофе. Ты смотрел на меня, а я таяла под твоим взглядом. И мне было не важно, что я сижу перед тобой в коротенькой и прозрачной ночной сорочке, и кроме нее на мне одеты только малюсенькие трусики. Я была рядом с тобой, ты позвал меня, и я пришла, вернее прибежала. Как верная своему хозяину собачка, которая желает быть рядом, в любой обстановке.
Допив кофе и помолчав, ты сказал: «Девочка моя хорошая! Ну, зачем я тебе нужен? Я старый и строгий, имею свои привычки, от которых не хочу, и не буду отказываться!». Я счастливыми глазами смотрела на него, а в голове крутилось: «Он говорит со мной! Он вчера поцеловал меня! Он, наконец-то, заметил мою любовь!». А он продолжил: «Да ты мне нравишься, но любви нет!». Продолжая смотреть на него затуманенным от нежности взором, я закончила его фразу: «Пока нет! Но она будет, она не может не быть, ведь я люблю тебя!». Он удивленно смотрел на меня, что-то поменялось в его взгляде. Теперь он смотрел на меня не как на девочку соседку, которую знал много лет, а как на молодую женщину. А я, разгоряченная радужными перспективами, продолжила: «Хочу быть с тобой, хочу больше жизни быть твоей!», и встав, стала раздеваться перед ним. Сорочка, легкой бабочкой скользнула к моим ногам, открывая взору мои маленькие остроконечные грудки с набухшими сосками. Следом полетели трусики, обнажив черные кудряшки лобка. Я чувствовала легкость в голове, жаркую пульсацию сосков и низа живота, моя вульва намокла. Сердце стучало молотом, а кожа покрылась пупырышками. А он все сидел, осматривая меня, не делая ни единого движения.
«Ты уверена?», спросил он. «Если ты будешь со мной, то мне придется заняться твоим воспитанием! Твои поступки, говорят сами за себя: испорченное бельё; вчерашняя истерика в подъезде; да и сейчас, ты ведешь себя как уличная девка, прибежала ко мне полураздетой!», он хмыкнул. «Ведь это все тянет на хорошую порку ремнем! Ты не находишь?», продолжил он. Но я была согласна на все, и я не думала, что это взаправду. Я протянула к нему руки, но он остановил меня.
А потом, помолчав, продолжил: «Ты никогда не должна перебивать меня, если я говорю. Ты должна выполнять все мои приказы. Сейчас ты можешь уйти, и мы забудем этот эпизод, но если ты останешься, то должна делать, то, что я прикажу! Но ты в любой момент вправе уйти. Подумай. Тебе дается пять минут. Ни больше ни меньше. Сейчас ты замолчишь, и будешь думать, пока я курю, а потом ответишь». Он достал сигарету из пачки, пальцы его дрожали. Закурил. Я, стояла перед ним, и умиленно смотря на него, и думала: «Я уже сделала свой выбор! Обратного пути нет. Я остаюсь!».
— 2 —
Наказание
На моих губах зажегся его огненный поцелуй. А большие и мягкие руки погладили мои грудки и покрутили соски. Я таяла в его объятиях. Потом он провел руками по спине и ухватил меня за ягодицы. Это было неожиданно и довольно болезненно, но ведь это сделал он! Когда наши губы разъединились, я была готова, что он возьмет меня на руки и унесет в постель... Но он отстранился от меня, и сказал: «Там в шкафу, висит черный ремень. Пойди и принеси его! Ты знаешь, где это». Я непонимающе поглядела на него, обида и разочарование сдавило кольцом горло. Мои глаза, вдруг начали наливаться слезами. Потом, я как робот, на негнущихся ногах пошла в комнату. Он шел за мной. Когда я достала ремень и повернулась к нему лицом, он стоял около длинной скамейки, обтянутой красным дерматином. Я никогда не понимала, зачем она тут. Такие обычно стоят в коридорах общественных зданий. Он указал на скамейку рукой и приказал, жестким голосом: «Дай мне ремень, а сама ложись сюда на живот!». Слезы из глаз уже бежали рекой, я всхлипывала, не зная, что делать. Он повторил: «Дай мне ремень! А сама ложись или уходи!», и посмотрел в сторону входной двери.
Я, подчинилась и преодолевая внутреннее сопротивление, сделала первый шаг. Маленький, не видя ничего, кроме скамейки. Так и подошла к нему и отдала ремень. Он опять жарко поцеловал меня в губы и протянул боксерскую капу. Потом сказал: «Заж
ми ее в зубах, а не то мы переполошим весь дом. Ложись. Это для твоего же блага!». Его поцелуй и губы заставили меня задрожать еще сильнее. А голос гипнотизировал. Я выполнила приказ, и, зажав в зубах капу, легла на живот. Материал скамейки холодил кожу, дрожь от предстоящего наказания, перекатывалась по телу... Потом был удар. Ягодицы обожгло огнем, и на них запламенела полоса. Потом вторая и третья... Я с силой сжимала зубы и рыдала. Было больно и обидно, но это он так решил! Да и я стала понимать, что достойна наказания. Конечно, я его заслужила! Но еще я была достойна его наказания, это мой отличительный знак! Знак, показывающий что я, принадлежу ему и только ему! Всего было десять ударов. После каждого удара он проводил ремнем по его следу, тихонько и нежно. Я лежала на животе. Моя попа горела огнем, а я со страхом ожидала продолжения.
Но он бросил ремень на пол, мягко провел рукой по ягодицам и сказал: «Полежи пока. Я схожу за мазью. Помажу твои рубцы, они будут меньше болеть, приложу влажное полотенце. Но запомни, в следующий раз, ты сама должна приготовить все для порки. И мазь, и влажное полотенце. Сегодня тебе это прощается, но в другой раз...», и он вышел из комнаты.
Потом он делал мне компрессы, лечил меня, проявляя нежность и ласку. Когда я маленько отошла от наказания, мне захотелось большего. Взяв его за руку, сказала: «Милый! Я хочу тебя, хочу, чтобы ты взял меня, сейчас!». Он с улыбкой посмотрел мне в глаза, и я утонула в них. Потом он спросил: «Ты девственница?». Я довольно кивнула, подтверждая ответ. Он, почему-то помрачнев, сказал: «Нет! Сегодня заниматься любовью мы не будем». Сделав плаксивое лицо, я заныла: «Но почему милый! Я хочу! Тебя хочу!». Он жестким голосом повторил: «Я сказал нет!». Но я не унималась. Тогда он, улыбнувшись, так обычно улыбаются непонятливому ребенку, сказал по слогам: «Нет, это значит, нет! Ты заслуживаешь еще одну порку, за непослушание». Я замолчала и побледнела, а он тихим голосом продолжил: «Нет, не сегодня! Потом. Ты нарушила правило. А они созданы для того, чтобы их выполнять». Но если ты так хочешь, то мы сейчас займемся с тобой обучением, как правильно делать минет. Меня аж передернуло. Он посмотрел на меня, и с улыбкой сказал: «Сейчас ты заработала еще один удар ремнем». Так вот, продолжил он у нас с тобой будет все: оральный, анальный и просто секс. Но определять время, место и как мы будем заниматься сексом, буду я. Поэтому ты должна научиться всему.
— 3 —
Первый этап
«Продолжим», сказал он. Мы пошли в ванну и там он сначала вымыл меня. Он ласкал мои гениталии, намыливая их шампунем, и смывая пену теплой водой, такой же процедуре подверглось все моё тело. Было так приятно ощущать на своей вульве и грудях его властные и нежные руки. Я прямо задыхалась от восторга, и его прикосновений! А потом он привел в порядок мою прическу. Обрил все волосики вокруг вульвы, и округлил треугольник на лобке. «Теперь ты должна быть так подбрита», сказал он. Это образец. Любое другое художество, на свой страх и риск. Если мне не понравится, ты знаешь, что будет. Я кивнула.
Потом я мыла его. Он вначале велел помыть его самого, а уже потом сам член. Я уже поняла, что его слово закон, и не задавала вопросов. Когда я добралась до его органа, он был уже эрегирован. Стоял как, неуместное слово «палка», и был твердым словно камень. Осторожно взяв его в руку, я не знала, что мне с ним делать... Он улыбнулся и посоветовал: «Не разжимая руки, веди ее к животу. Но запомни, это очень чувствительный орган и все движения надо делать нежно, без применения силы!». Я сделала, как он сказал, и кожа члена вдруг сдвинулась назад, обнажив красную, глянцевую, влажно-блестящую головку. Я ойкнула, это было неожиданно, а он рассмеялся. Я рассматривала открытую мною потаенную часть тела. Большая головка по форме напоминала шлем «Дарта Вейдера» из «Звездных войн». Снизу она расходилась в стороны, несколько увеличиваясь в диаметре, а потом загибалась дугой, плавно переходя в сам член. Там, где у шлема было забрало, тянулась спайка, соединенная с крайней плотью, которую я и сдвинула. Сдвигающаяся кожица, крайней плоти мягко ходила вверх-вниз, давая возможность без усилия прикрывать и открывать головку. Ну, хватит смотреть, поторопил он меня, давай мой.
Я налила на руки шампунь и стала осторожно втирать его в орган. От моих прикосновений он вздрогнул и напрягся еще больше, так что кончик головки задрожал, а мой любимый сладострастно застонал. А я мылила и смывала пену, сначала головку и крайнюю плоть, затем ствол, и добралось до мошонки. Она была покрыта жесткими кучерявыми волосиками, как и мой лобок. Внутри перекатывались яички, размером, наверное, с голубиное яйцо. Моя его фаллос, я чувствовала как, во мне нарастает возбуждение! Мне было приятно вот так играть с ним, и я озорно поцеловала головку, как целуют малыша в макушку. Он опять застонал, и стал гладить меня по голове. Ему были приятны мои движения. Когда я все помыла, и ополоснула его промежность из душа, он приказал мне, чтобы я полизала его. И я послушалась. Мне самой захотелось ощутить языком его обманчивую с виду мягкость, вдыхать запах шампуня смешанного с его запахом и чувствовать вибрацию возбуждения, возникающую во мне.
Он стоял в ванне, а я на коленях, на полу, бросив под них полотенце. Вылизав всю головку, а заодно и ствол, я приоткрыла рот, как будто произношу букву у-у-у, и стала медленно заглатывать головку. Мой учитель застонал, и подался корпусом вперед. Сделав несколько фрикций, я ослабила внимание, и, похоже, задела зубами головку. (Эротические истории) Тело передо мной содрогнулось, послышался болезненный вскрик, и орган быстро покинул рот. «Осторожно, девочка!», воскликнул он, ты же не хочешь мне навредить. Я, ойкнула, и залилась краской. А он потрепал меня за волосы, и сказал: «Пойдем в постель, там удобнее», и мы перешли в спальню. Он лег на спину, а я устроилась в ногах. Напоследок он мне дал последние наставления: «Самый лучший минет, выполняется комбинированным способом! Руки, губы, язык. И не стоит сразу делать глубокий минет, этому надо долго учиться. И не забывай про мошонку, только нежно! Сделай все как надо и доставь мне удовольствие».
Я не торопилась. Опять тщательно вылизала мошонку, ствол, пленительную головку. И начала. Довольно-таки сильно сжимая губы, я запускала головку в рот и ласкала ее языком. Руки мои гладили и ласкали ствол, двигая крайнюю плоть. Время от времени я переключалась на мошонку, мягко массируя перекатывающие тестикулы. Пока не заметила, что мошонка собралась в плотный мешочек и притянулась к корню ствола члена. Я почувствовала как задрожала головка у меня во рту, и ощутила посторонний солоноватый вкус. Мой господин тяжело и глубоко задышал, схватил меня за голову и плотнее прижал к промежности. Потом его тело содрогнулось, и он стал изливать в меня свое семя. Порция за порцией. Я еле успевала глотать, и все равно немного драгоценной жидкости выступило на губах. Когда он кончил, я дочиста вылизала предмет моего вожделения, высосала каждую оставшуюся капельку, облизала свои губы.
Он поблагодарил меня, за доставленное наслаждение. Поцеловал в лобик, а потом на моих натруженных губах загорелся долгий поцелуй! Я чуть не умерла от его нежности. «Если будешь стараться, то скоро станешь первоклассной соской», сказал он. «А теперь, ложись на мое место, я то же тебя поласкаю!», продолжил он.
Это было что-то бесподобное! Моя возбужденная вульва требовала ласки, и она ее получила! Его язык, порхал как бабочка успевая ласкать, лизать, давить и гладить. Мой маленький клитор, буквально вспух от его прикосновений, малые и большие половые губы затвердели от прилива крови, а когда его язык проник в вагину, не глубоко, я испытала первый оргазм с мужчиной! И пускай это оральный оргазм, но он был не менее сильный и сладостный. (Своими пальчиками я никогда не могла такого достичь!) Меня буквально выгибало дугой, крутило по всей постели, я стонала и кричала, а он заглушал это поцелуями. Потом мы лежали рядом, не в силах двигаться. Он уснул. А я смотрела на него и любовалась им. А потом, утомленная утром уснула...
Продолжение следует
210