Когда я пришёл на работу, начальник, Евлампий Тимофеич первым делом решил назначить мне наставника. Недолго думая он позвал к себе Ольгу Андреевну и приказным тоном поручил ей опекать меня, как младшего коллегу. У меня вначале такое отношение не вызвало особого энтузиазма. Я всё болше молчал и мотал, что называется на ус, специфику работы. И никаких общих интересов у нас с Широкиной не было. Я тогда был молодым человеком без семьи, совершенно свободным, а у моей наставницы был муж и уже двое детей. Работал пять дней в неделю с восьми до пяти в лучших Советских традициях. Ещё в нашем отделе работала Химера Ермолаевна Костохлудова, которая занималась ведением табеля и решением основных экономических вопросов по отделу. Эта дама, уже почти пенсионного возраста, почему – то тайно ненавидела Ольгу Андреевну, и постоянно делала колкие замечания в адрес последней. Атмосфера внутри отдела была в меру напряжённой, и скачки этой нервозности иногда проявлялись в застольях, которые по разным поводам возникали в нашем коллективе. Я внимательно присматривался к своим коллегам, и через несколько месяцев сделал для себя определённые выводы. Для меня эти выводы были неутешительны. Вместо того, чтоб как положено в моём возрасте, присмотреться к сверстницам я с каждым днём всё больше обращал внимание на Широкину. И по стилю одежды и по манере поведения равных ей не было. Говоря простыми словами у меня сформировалось особое отношение к этой женщине, иначе именуемое влюблённостью. Какое – то время это было не заметно для окружающих, но потом некоторые стали догадываться. Поскольку коллектив в большей степени был женским, то шушукались за спиной очень часто обсуждая друг друга. Но вскоре домыслы и сплетни коллег относительно меня и Ольги обрели под собой вполне реальную почву. В юности во время обучения в ВУЗе я, как любой нормальный человек обращал внимание на представительниц прекрасного пола, но вместе с этим к окончанию полового созревания я был неплохо осведомлён в медицинских вопросах. Была одна моя сокурсница, которая нравилась мне, а я проявлял нерешительность, и как впоследствии оказалось это помогло сохранить мне здоровье. Мой приятель добился близости с этой дамой (не тяжёлого поведения) и стал пациентом кожно – венерологического диспансера. Одним словом заработал венерическую болезнь под названием сифилис. Этот случай развил внутри меня самую настоящую фобию. После этого я не приближался особо к женщинам и не заводил никаких романов, хоть такая возможность периодически возникала. Что касаемо чистых инстинктов, я бы не сказал, что у меня было мощное либидо. Иногда возникала эрекция конечно, но это состояние длилось недолго. К мастурбации у меня было отрицательное отношение но естественное освобождение от «лишней» спермы происходило по ночам. Изредка просыпался утром с мокрыми трусами. Даже не могу сказать, что при этих поллюциях мне снились эротические сны. Это словно автоматический выброс семени. И самое главное при таком, на первый взгляд, пуританском поведении я уже с пятнадцати лет не был девственником. Первый настоящий половой акт у меня случился в школе с учительницей по истории и обществоведению. Это был единичный случай с женщиной более чем в два раза старше меня. (Ей было на тот момент, тридцать два года) Никто об этом разумеется не знал. Я сам предпочитал не вспоминать и само восприятие секса у меня стало ассоциироваться с чем – то грубым и крайне неприличным.
В конце лета Широкину послали в командировку в город Харьков. Меня вызвал начальник и попросил ей помочь, нужно было привести некоторые элементы. Вес коробки был не такой и маленький килограмм 15, и в качестве помощника я вполне мог ехать, поскольку подходил для выполнения функций носильщика. Оформили командировочные удостоверения, взяли предписания в первом отделе и отправились в путь. Билеты мы достали в купейный вагон. Когда я вышел на платформу, увидел свою спутницу в ярком фиолетовом платье. Мы быстро сели в вагон, затащили свои вещи в купе. Разместились я на нижней полке а моя спутница выбрала верхнюю. Когда пришло время спать из соседнего купе меня попросили поменятся местами. Там ехала бабушка, которая физически не могла забраться на верхнюю полку. Я конечно согласился. Мне то всё равно. Первую половину ночи я простоял в коридоре вагона, а затем отправился спать. Доехали без приключений и происшествий. В гостинице, в Х
арькове нас поселили в разных комнатах на одном этаже. Номера были одиночные с санузлом и пришлось выложить кругленькие суммы, поскольку нам здесь жить целую неделю. Первые два дня мы ходили на завод, и проводили там с утра до вечера. Потом перерыв на сон и всё сначала. Когда пришла пятница, появилось свободное время. Я решил пообщаться с Широкиной в неформальной обстановке. Зашёл к ней в номер и мы разговорились. Из разговора я узнал много интересных подробностей. Я узнал, что муж Ольги Андреевны часто бывает в командировках. Перед тем как сюда ей уехать он был на Дальнем Востоке уже более месяца.
Номер в этой гостинице был весьма комфортабельным. Командировочные траты мы в то время могли себе позволить, поскольку наше предприятие относилось к оборонному комплексу и потому неплохо финансировалось. В субботу днём по программе изучения городских достопримечательностей, я посетил местную сауну, а вечером я зашёл в номер Широкиной и прихватил с собой бутылку шампанского. В свете дружеских отношений такой жест вполне укладывался в понятие разумных пределов. Когда мы выпили по второму бокалу, то внезапно Ольга Андреевна спросила меня: «Послушай, а почему это ты до сих пор не женился?» Этот вопрос надо признать застал меня врасплох. Я по жизни очень не люблю отвечать на неудобные вопросы типа этого и тогда я выпалил ответ, который в этих условиях можно считать отмазкой: «Ну вот не встретил такую женщину» И при этом жестом, вернее протянутой рукой ткнул в сторону своей собеседницы. Широкина немного смутилась. Наш разговор после этого приобретал немного иной оттенок. Считается, что алкоголь влияет на многих расслабляюще. И хотя по внешнему виду моей собеседницы это не особо чувствовалось, но в отдельных словах и фразах я понимал самое главное. Если действовать решительно, то можно довольно быстро наладить близкие отношения с Ольгой Андреевной. Дело было в том, что её отношения с мужем были вовсе не безоблачными. Ссоры по мелким пустякам приводили к охлаждению отношений и исполнение супружеских обязанностей постепенно стало угнетать обоих. Всё это я стал аккуратно выяснять и неспеша тема разговоров перетекала в нужное для меня русло. Конечно наивно было думать, что зрелая женщина способна сразу лечь со мной в постель, но небольшие дозы алкоголя расслабляют психику человека, и контроль за словами и поступками в полной мере постепенно теряется. Так случилось и на этот раз. Я первый отважился высказать «безумную идею». К моему удивлению моя идея о сексе между нами не была отвергнута сразу, как это вполне могло случится. Мы только договорились молчать и не предавать огласке интимную связь. Дальнейшие события развивались очень стремительно. Сам от себя не ожидая я стал таким раскованным как никогда. Борьба с внутренним голосом, который не допускал всего этого, была недолгой. Я стащил с себя брюки и рубашку и разлёгся на кровати. Верхнее освещение мы выключили и оставили только ночную лампу на стене, которая впрочем давала вполне достаточно света, для занятий любовью.
Я лежал на кровати в одних плавках. Широкина зашла в душ и вскоре я услышал шум воды. Время на эти банные процедуры мне показались бесконечностью. Когда Ольга вышла в коротеньком халате, а затем скинула его совсем я потерял способность разговаривать. Это не удивительно. Перед моим взором открылась великолепная картина. В полумраке можно было отчётливо разглядеть все анатомические особенности зрелой женщины. Когда она легла рядом со мной, я почти автоматически стянул свои трусы. Лёжа на боку мы обнялись и я сам не заметил как мой член оказался между ног партнёрши. Первые движения у меня оказались достаточно неуклюжими. Ольга Андреевна немного помогала мне, но скованность с моей стороны была такой, что я уповал только на инстинкты. Торчащий фаллос словно пружина скользил по стенкам влагалища Широкиной. Смазка у женщины была весьма обильной. В самом начале я опасался слишком быстро кончить, однако этого не произошло. Обнимаясь мы перекатились на кровати и теперь я оказался на спине а моя партнёрша сверху. Она лежала плашмя, но веса её тела я не чувствовал. Напряжение у меня внизу живота, то спадало, то нарастало. Какими то волнами. Периодически глубокие толчки чередовались с мелкими. В место нашего соединения Ольга Андреевна запихнула руку и трогала пальцами мои мошонки. Потом она приподнялась надо мной и, обхватив мои бёдра своими приняла позу наездницы, подогнув под себя ноги и согнув их в коленях, ритмично двигаясь вверх – вниз. Теперь я с удовольствием обозревал её обнажённое тело. В свете ночной лампы видел её груди, качающиеся, словно два маленьких шарика, её плечи, руки, гладко выбритый лобок, открытые половые губы, принимающие мой торчащий фаллос. Лицо её при этом ничего не выражало. Оно оставалось совершенно невозмутимым, таким же как я мог видеть её например на совещании с начальством. Сексуальная схватка наша могла продолжатся долго. Эрекция моя достигла максимума и концом своего детородного органа я, во время некоторых фрикций стал упираться в шейку матки своей наставницы. Вот Широкина ещё раз поменяла позу. Теперь она ещё более приподнялась и села надо мной на корточки. Я держал её за руки, а Ольга Андреевна увеличивала амплитуду фрикций. И когда я стал понимать, что ещё немного и кончу, в самый неподходящий момент раздался хруст. Ножки деревянной кровати подломились и задняя часть кровати стукнула по полу. Широкина отклонилась назад и едва не свалилась, но своё занятие мы тогда сразу прекратили.
В Харькове мы ещё пробыли неделю. Пришлось заплатить администрации за сломанную кровать и более не повторять подобных экпериментов. Но когда возвратились домой, то наши эротические приключения продолжились, хотя это уже совсем иная история.
195