Там никого еще не было, я раздеваюсь возле своего шкафчика, вдруг дверь открылась и входит девочка лет 18, осмотрелась, видит что никого нет, кроме меня, встала возле соседнего шкафчика и стала быстро раздеваться. Она была в длинном свитере и рейтузах, и все это начала с себя снимать — сначала свитер через голову, и я смог без смущения рассмотреть ее тело, пухленькое, только—только начавшее развиваться. Под свитером у нее была легкая маечка, скрывавшая ее грудки, и мое достоинство моментально отреагировало на эти небольшие бугорки. Я был уже в полотенце и не мог скрыть своего возбуждения. Я присел, сделав вид, что отдыхаю. Свитер и рейтузы были уже сброшены, слетела и маечка, обнажив две прелестных грудки, едва возвышающиеся припухлыми розовыми конусами сосков. Затем, словно слегка застеснявшись, она повернулась ко мне спиной, нагнулась и сняла свои трусики. Это было чудо! Две девчушкины ягодицы были буквально на расстоянии вытянутой руки от меня. Раскрывшись, они показали мне ее нетронутую никем попку и где—то там, в глубине влажный блеск ее пизденки.
Я был уже готов. Удерживая руками полотенце, я сидел, переводя участившееся дыхание, глядя, как она удалялась в парилку. Сердце грохотало. Я встал и пошел за ней следом.
В маленькой парилке мы были абсолютно одни. Полотенце осталось в раздевалке и ничто не скрывало моей мужской силы. Только руки пытались пригнуть член, но это совсем не помогало.
Она сидела напротив меня, в бесстыдстве своем, расставив ноги в стороны. Я уже понял эту бестию и ее «случайный» приход. Глаза ее смотрели на меня, и я смело стал разглядывать ее тело. Она была развита, как обычная 18 летняя девчонка, только небольшой избыток жирка, так приятный мужчинам в моем возрасте, придавал ее телу округлые женственные формы. Соски были большие и розовые. Чувствовалось, что гормоны уже начали распирать их. На животике была небольшая складочка, которая нависала над маленьким лобком, не давая мне лучше разглядеть ее. Словно прочитав мои извращенные мысли, девочка откинулась назад, выставив все свои прелести мне на показ.
Мне очень трудно найти слова, чтобы достойно описать ее бутон. Гладкий, голый, не покрытый никакой растительностью, он только—только начал впитывать жизненные соки. Я давно уже убрал свои руки с члена, только слегка его поддрачивая, что, несомненно, очень возбудило девочку. Расщелина между ее губок взмокла и набухла. По размеру темнеющего отверстия, дырочку свою она без сомнения уже попользовала, если не членом, то пальчиками точно. От гормональных бурь, грез и, как следствие, обильных выделений, кармашки под ее губками были полны белой женской смазки. О клиторе в таком возрасте приходится лишь мечтать, но под плотным сводом верхушки пизды мне очень хотелось увидеть его присутствие.
Ребенок тем временем стал «буянить». Видимо пытаясь меня довести до кондиции (Вопрос только какой именно? Знала ли она, чем могут закончится подобные эксперименты с мужчиной?), девочка стала заниматься в сауне гимнастикой. Она то становилась на мостик, то делала стойку на лопатках, то словно кошка прогибала спину — на, дядя, полюбуйся моим телом. От потрясающих красот голова пошла кругом, сердце стало биться не только в груди, но и в пенисе. Организм требовал сексуальной разрядки. Не отдавая себе отчет, я встал и быстро приблизился к девочке. Она в это время стояла на лопатках, широко разведя ноги, и я уткнулся лицом в ее горячую влажную вагину. Страх от возможной ее реакции смешался с огромным желанием ощутить ее тело, наполнив жгучим возбуждением каждую мою клеточку. Рот наполнился кислым вкусом девичьей пизденки, язык ринулся в бой, раздвигая ее, не созревшую плоть, а нос вдыхал аромат ее неаккуратной попки.
Она, к удивлению, вовсе не закричала, словно ожидала именно такого продолжения. Ее руки схватили мой член и крепко сжали его. Обе ее ладошки уместились на моем стволе. Она явно что—то уже знала о сексе, потому как ее язык начал меня усердно обрабатывать. Умения никакого не было, да и размер явно не соответствовал — зубы ее расцарапали мою плоть, чуть не отбив все желание. Я мягко отстранил ее, обретя рассудок.
Что будет дальше? Со мной чудесный ребенок, готовый воплотить мои мечты в реальность. Она сама желает узнать об отношениях полов гораздо больше (черт побери, эту современную молодежь...). Мы одни и практически никто появиться не сможет, если закрыть дверь изнутри на замок. Одно только — в парилке было жарко...
Я взял ее за руку и вышел в душевую. Прохладные струи сразу охладили тело, но не мою страсть. Я взял мыло и стал усердно намыливать девочкино тело, особое внимание уделяя ее интимным местам. Скользкое мылкое пухленькое тело особенно возбуждало меня. Первая волна страсти уже откатила, и я чувствовал приближение следующей, еще более мощной. Скользя по телу девочки, мои пальцы останавливались у нее в попке, ощупывая ее дырочку, словно проверяя ее эластичность, ныряли дальше и погружались в пещерку, проникая глубоко вовнутрь. Все было маленькое и крайне тесное. Я развернул ее спиной к себе и нагнул. Наклонившись к ее юной попке, языком вошел в дырочку и попробовал ее напряжение. Конечно это совсем не женский зад, но все же попка более безопасна, чем детородные органы девочки. Те были совсем маленькие. Но мой член уже хотел хоть куда—то войти. Я выпрямился и густо намылил ее промежность, захватывая и зад и пизденку. Член заскользил по ее спине, все ближе приближаясь к ее манящей расселине. Вот он уже между ягодиц, трется и пытается найти свободный проход внутрь.
Я ничего не пишу о состоянии девочки в то время, потому что в тот момент я не слушал ничего вокруг. Наверно она сильно кряхтела от возникшей тяжести между ног, потому как громадная по сравнению с ее отверстиями головка начала усердно буравить ее дырки. Они не пускали ее, инстинктивно сжимаясь и выдавливая ее обратно наружу.
Если бы я завалил мою прекрасную красавицу где—нибудь в поле, я думаю, все произошло бы намного быстрее — одно резкое движение и плоть была бы сразу покорена, но здесь все шло по обоюдному согласию и я не мог сделать больно. Поэтому миллиметр за миллиметром я осваивал неизведанные до этого глубины ее плоти. Головка уже вся побывала у нее в пизденке, но глубже войти не смогла мешала целка и она была очень упругой. Мой член был уже несколько раз готов излиться наружу, но я хотел погрузить весь ствол. Попка была гораздо более доступна и я, вынув член из пизденки, прижал его к влекущей анальной дырочке. Возбуждало и то, что я явно мог видеть покорение ее молодой плоти. Головка все глубже входила, раздвигая попку. Здесь я уже не мог не слышать кряхтения девчушки, резко усиливающееся по мере моего вторжения внутрь. Она наверно уже была недовольна этим экспериментом, и делала движения, чтобы соскочить с члена. Мне пришлось ее крепче прижать к себе, и в тот момент ее попка проглотила мой член. Самая толстая часть головки проскочила упругое кольцо анальной мышцы, и весь ствол скользнул внутрь, заполнив ее задницу. Девочка громко взвизгнула, а потом, пригнув колени повисла, расслабившись, на моем члене. Через минуту она уже только стонала, а я, практически на весу, елозил ее юной задницей по своему члену. С каждым толчком пульсации в члене все усиливались, вены распухали, и, мгновение спустя, я выдернул изливающийся член из ее попки, оставив большую часть содержимого в ней. Идти она уже не могла, потому что ноги просто не держали ее, и я отнес ее в парилку, покрывая тело, и в особенности оттраханную попку, нежными поцелуями. Она была очень довольна, судя по тому, что, даже обессилев, слизала с моего члена все буро—белое содержимое своей задницы.
Около часа мы приходили в себя после этого, но за все время нашей встречи она не сказала ни единого слова. Я так и не понял, кто она — немка, чешка, словачка или наша – русская…
392