— Нет, - крикнула Сабина, - он должен заслужить свой член!
Она вздернула Андрея с пола, пригласила его в пошлый пляс. О, с какой страстью он теперь вилял и крутил попой!
Возбужденный Горлум неистовствовал меж ними, совершая свой бесстыжий танец. Он то и дело кидался на Андрея, и они опять и опять сливались в похабном, неистовом поцелуе. Дрессер заходил сзади, нападал, властно мял его ягодицы, пытаясь вставить. Но кастрат, виляя попой, не давался, ускользал.
Сабина надорвала презерватив. Поймала Горлума за член. Умело раскатала резинку по нему. Сверху выдавила лубрикант. Густо смазала весь член.
Андрей, изнывая, встал на низком топчане. Одну ногу на высоком каблуке он поставил на него ступней, другую- коленом. Оперся на руки в высоких перчатках. Он был максимально раскрыт и доступен.
Сабина щекотнула кисточкой его воспаленный анус. Он вздрогнул и вильнул попой. Но женщина была назойлива. Наконец кастрат сам начал искать сфинкером кисточку.
Приложив палец к губам, женщина поманила Горлума, указала кисточкой на анус.
На этот раз Дрессер, хоть и был возбужден до предела, не спешил. Он хлыстнул ладонью по попе партнера, деловито размял руками его ягодицы, в них прилила кровь. Промассировал большим пальцем сфинкер. Схватил любовника за талию, вставил головку, попытался заглянуть ему в лицо. А потом плавно, но настойчиво ввел свой член по самый корень.
Его крупные, волосатые яйца легли на маленькие яички партнера.
А тот по привычке охнул и вяло попытался вырваться. Но любовник держал его крепко. И белый край презерватива с кольцом был заметен между лобком недомерка и анусом его наложника.
— Ес! – Сжала кулачек Сабина, - отдавайся со страстью! – Крикнула она.
Андрей крутнул попой, привыкая к длинному члену любовника. А тот начал его ебать! Сначала потихоньку, потом все жестче. Он словно весь был из жил. Качаясь на пояснице наложника, как бы повиснув на ней, он наддавал все быстрее и яростнее.
Сначала Андрею было больно, потом боль ушла, потом вдруг стремительная молния первого острого удовольствия прошила его. Ушла, потом вернулась, сверкнула и разветвилась в нем. И снова пропала.
Пассивный партнер почувствовал, как его яички подтянуло к промежности, а бугорок мучительно напрягся, словно в нем завязался узелок и окаменел.
Кастрат смахнул юбку через голову, вновь лег на щеку и стал подмахивать любовнику все жарче и бесстыднее.
Он ничего уже не видел вокруг. Чувствовал только свой анус и тяжелый, скользкий и бродавчатый член мужчины, где-то невероятно глубоко, в самой своей сладкой сердцевине. И его удовольствие, что нарастало, как лавина.
А Горлум жестко ебал его, мял его груди, и любовник с удивлением понимал, что и прикосновение к груди приносит ему наслаждение.
Он все ниже ложился на щеку, все круче поднимал зад, все шире раздвигая колени, ему хотелось раскрыться максимально.
Сцепив зубы, он то и дело начинал страстно подмахивать, и тогда влажные хлопки его ягодиц о лобок партнера наполняли комнату.
Он насаживался анусом на член, а молния все не возвращалась, хотя пень напрягся максимально. В покоях похабно звенели какие-то невидимые бубенцы.
— Любимый мой, еще! – Визжал он женским голосом.- Удовлетвори меня, повелитель мой!
Ему было невероятно сладко от мысли, что он отдается, как женщина.
Он видел, что с корешка свисает толстая нитка смазки. За нею уже спускалась другая. А молнии все не было. Хотя любовник был неутомим.
Кастрат чувствовал его неукротимую, бездонную энергию, чувствовал, что молния придет и отдавался все жарче.
А Горлум схватил его рукой за корень хвоста и неожиданно удвоил темп.
Кастрат вдруг ощутил в себе какую-то пустоту, полную, звенящую. Он словно разом потерял все чувства. Чувствовал лишь как тонко и мелко подрагивает самый кончик хвоста.
В нем словно бы сидела какая-то искра, она разгоралась нестерпимой болью.
Педераст замер, в испуге прислушиваясь к себе. И тут вдруг понял, что кончает. Сокрушительная молния вернулась в него и разлетелась на множество ответвлений, в мозг и даже в самые дальние подушечки пальцев. Но не ушла, а, сверкая и пульсируя, осталась в нем.
Его анус стал вязко, сильно и ненасытно сокращаться. Любовник буквально увяз в нем. Хвост дрожал и пульсировал, и женоподобный пассив начал спускать.
Сначала его неприметный пенек испуганно брызнул короткой струйкой спермы, потом вылетела струйка подлиньше и потолще. Наконец струйки пошли беспрерывно, одна за одной. И с разной периодичностью не прекращались минут пять.
Парень без члена и в женских серьгах трясся, выгибался крутой дугой, то и дело прикасаясь к своему лобку. Он пылал от прилившей крови. Зажал меж двух пальцев - указательным и средним - бугорок своего члена, и в экстазе потер. Тот блаженно ныл.
Ольга и Сабина лежали на спинах на краю хозяйской постели, составив ступни на пол и страстно дрочили свои, словно наперченные, пылающие, раскрытые щели. У девушки она была нежно алой. А у женщины какой-то буро- черной.
А Горлум все висел на любовнике и не выходил. Пасс крутнул попой, стараясь сбросить любовника, а тот больно шевельнулся в нем, и наложника снова прохватило блаженством. Он решительно столкнул партнера, встал на колени, схватил себя за ягодицы, потом за каблуки и, круто выпятив лобок, выдал в сторону жены и клыкастой метиски мощную, не по телу, и долгую струю кончины.
Женщины дружно кончили спонтанными выбросами густой слизи...
Хозяин не выдержал, вскочил, разложил Ольгу раком, безжалостно засадил ей под хвост по корень и, не вынимая, стал безжалостно ебать ее широкими круговыми движениями, прижимаясь все теснее.
Ощерившись от боли, девушка потихоньку отходила к спинке кровати, соприкасающейся со стеной. Наконец достигла ее и привстала. Дальше идти было некуда. Она уперлась. Партнер наконец вошел в нее по самый - самый корень. Даже ягодицы ей раздвинул, чтобы быть поглубже.
Взяв ее за талию, он плавно подъебывал ее снизу, вращая тазом, она вращала вместе с ним, хватая себя то за груди, то за голову. Перебирала руками высоко по стене. Она буквально лезла на стену:
— Сабина, - всхрипнула она сиплым басовитым, сдуревшим голосом, - я этого не выдержу. Освободи меня.
— Выдержишь! От этого еще никто не умирал. Завтра сама просить будешь.
Хозяин положил ей руку на плоский живот и резко активировал круговые движения.
Ее живот начал часто сокращаться, каждое сокращение она сопровождала выдыхом «А».
Она как будто непроизвольно качала пресс:
— Ах! Ах! Ах! Ах! Ах!Ах!
Она попыталась сорваться. Но любовник грубо осадил ее:
— Куда-а?!
Лобок хозяина и бедра были в смазке партнерши, которую она выделяла густо и обильно. Лобком он чувствовал ее ягодицы, которые были раздвинуты его мощным бесконечным членом.
Он уходил далеко и глубоко в девушку, словно в горячую тесную нору.
Он засадил поглубже, и начал драть ее с небывалой яростью. Частые, влажные, пошлые хлопки наполнили комнату.
Ее вагина стала глубоко и мощно сокращаться вместе с животом, выбрасывая на член частые сгустки кончины. Хозяин увяз в любовнице и замер, он больше не мог двигаться, его жестко сдавило словно кулаком.
А Ольга орала, лезла на стену и завязывалась узлами.
Над изголовьем кровати на стене висел «Девятый вал» Айвазовского в раме. Девушка сорвала ег
о, и он с грохотом шлепнулся об пол, потушив три почти догоревших свечи.
Она потом долго лежала на боку. Оргазмы настигали снова и снова. Наконец перевернулась на спину, поставила ступни на простыню, схватив себя за ягодицы, высоко подняла лобок с круглой норой влагалища, и глубоко качаясь, стала выдавать густые и частые сгустки кончины. И было их штук 17. К ней пришел самый мощный из пережитых оргазмов.
Ее ноги тряслись. А хвост намок от пота.
Утром Андрея разбудила Сабина:
— Я вчера так возбудилась, всю ночь не спала, меня до сих пор крутит. Давай наденем вот это! – Схватила она гладко выбритую ножку Андрея.
— Чулки. И пойдем к нему, он ждет!
— Кто-о?
— Твой любовник. Он в постели и у него стоит!
Она посадила Андрея, ловко вскатала чулки по его точеным ногам, поцеловала их. Он почувствовал как его кососрезанный бугорок «встал». Откуда-то из - за спины Сабина достала хвостатый колпак скомороха с бубенцом, натянула его на пышную прическу постояльца.
— Ну, пожалуйста, - умоляюще сжала она губы. – Это так сексуально!
В спальне Дрессера с какими-то причудливыми картинами на стенах, она поставила кастрата в позу. И сфотографировала невесть откуда взявшимся фотоаппаратом.
Недомерок снял трусы и сзади с жаром засадил любовнику. Тот моргнул и ощерился. И жалобно звякнул его бубенец... А потом стал весело звенеть, не переставая.
Через день хозяин улетал в Японию на пять месяцев по своим делам. Андрея разлучили с любовником и отправили снова в клинику.
Скучая и ожидая Сидоровича, женщины страстно предавалась лесбийской любви. Волосы Ольги отросли и были обычно убраны в длинную тугую косу. Она была беременна и вынашивала хозяину наследника. Не смотря на то, что старик старался кончать в сторону, она подхватила случайный сперматозоид, который последовательно делал ее мамой и возбуждал гормоны.
Живот жены Андрея рос не по дням, а по часам.
Месяца через четыре Ольга вспомнила о муже, стала спрашивать, как он.
— Он занимается балетом с тренером, - сказала Сабина, подпиливая ногти пилочкой.
— Ух ты! – Восхитилась Ольга, - вот бы взглянуть.
— Да, пожалуйста, - ощерилась Сабина и включила плазму. Она представила просторный зал, юную балерину в пачке и миниатюрную женщину- тренера в спортивном костюме.
— Вот и Андрей! – Хлопнула в ладоши женщина.
Ольга присмотрелась. Трудно было узнать в балерине мужа. Его невероятно густо отросший волос был убран в гульку, на ногах были пуанты, когда он вслед за тренером тянул ножку от стойки в бок, открывалась полоска трусиков, ровно, по женски обтягивающая широкую - между ног -промежность.
Ольга удивилась, как органично упрятали его яички.
— А где это он? – Сощурилась девушка.
— Да здесь, в спортзале. Что, не видишь, что- ли?
— А можно с ним повидаться?
— Хозяин не разрешил... Ну ладно, - смягчилась Сабина, - только чур, не долго.
И они сошли в спортзал. Увидев Ольгу, Андрей рванулся к ней, потом замер и потупил взор, а тренер поклонилась Сабине.
Коротенькая, легкая пачка, едва скрывая промежность, лежала на крутых бедрах Андрея. Ольга с удивлением отметила, что бедра его чисто выбритых ног стали шире и белее.
— Ну, как успехи?! – Бодро спросила Сабина.
— Он умничка, - улыбнулась тренер. – Демонстрирует чудеса растяжки. Скоро начнем занятия в группе.
— Андрей, поприветствуй жену, - велела Сабина.
Тот кивнул.
— Не так, по балетному.
Взявшись за края пачки, Андрей сделал книксен, скрестив ноги.
— А теперь, поди в раздевалку, сними трусики и возвращайся.
Он замешкался.
— Ну, мы ждем! – Прикрикнула Сабина.
Андрей вышел и скоро вернулся.
— Ты голый?- Спрашивала женщина.
— Да.
— Покажи нам себя? – Попросила клыкастая метиска.
— Сабина Владимировна, прошу вас, не надо.
— А ты быстро приподними пачку и тут же опусти. А то мы не верим, что ты голый.
Андрей исполнил приказ, но очень быстро, и Ольга не успела ничего разглядеть.
— Ну, покажи себя любимой жене, какой ты у нас Молодец!
Он снова начал поднимать пачку по бедрам и снова не насмелился.
— Андрюш, ну пожалуйста! – Взмолилась Ольга.
— И лобок выпяти, чтобы мы хорошенько рассмотрели, - наставляла Сабина.
Он решительно поднял воздушную пачку, выпятил лобок.
Ольга снова ахнула и прикрыла рот ладошкой. Яичек у мужа не было. Виделся лишь бугорок от члена. Он был гладким евнухом.
— Ляг на топчан, покажи нам промежность.
Андрей лег на спину, раздвинул согнутые в коленях ноги.
На месте мошонки у него был мелкий, аккуратный, декоративный шов, широкий сверху и сужающийся книзу.
Вдоль промежности – сверху до низу- было нанесено тату в виде крокодила, упирающегося хвостом в анус кастрата, с раскрытой кверху пастью. Зубы крокодила были тем самым швом. Выходило так, что рептилия откусила ему яички.
— Крокодил украл мое Солнце, - хохотнула Сабина.
Андрей, сходи, разденься, надень трусики, останься в пуантах, и возвращайся.
— Его заказал очень богатый человек, эфиоп, друг Сидоровича, - рассказывала женщина девушке. Заплатил бешеные деньги. Он такую удачу всю жизнь искал. У него домашний женский балет, из танцовщиц всех цветов кожи, так вот он захотел, чтобы Примой был белотелый, гладкий кастрат. Гладкие делают более страстный минет, и в анальном сексе ненасытнее. Так что помимо уроков балета он берет еще уроки минета и танца живота. Труппа танцует и африканские танцы
Отсюда он отправляется прямо на этот урок.
А, в общем и целом, наш Андрюша будет Примой домашнего балета по имени Анна Даная.
— Я думала, что он и так хорошо сосет, - пожала плечами Ольга.
— Искусству минета нет предела! Кастраты - минетчики в Африке – на вес золота.
Андрей вернулся, стыдливо и плотно обняв грудь руками, кружевные белые женские трусики аккуратно и гладко облегали его промежность. Сквозь кружева просматривало черное тату паука:
— Какой у него горячий уголь в трусах! – Восхищалась Сабина.
Ольга отметила, что талия мужа вчертилась четче и стала тоньше, бедра стали шире, а плечи словно Уже.
— Убери руки, - приказала Сабина.
Андрей убрал. Ольга чуть не упала. На волю вырвались большие, почти четвертого размера белые, женские груди, с длинными, упругими, коричневыми сосками, и разошлись на стороны, чуть провиснув под своей тяжестью.
Девушка удивилась, как ловко они были утянуты блузой балерины.
«У него больше, чем у меня»! – с завистью подумала жена.
— Грудь будем развивать и дальше, - оценила взглядом соски Сабина.- Ему будет нужно глубокое, богатое декольте, плюс его новый хозяин обожает большие, женские груди. Да и минет с такой пышной грудью слаще! Но он еще не привык ее носить, лишь учится обращаться с бюстгальтером.
Сабина наклонилась, что-то шепнула Ольге, и обе прыснули.
Клыкастая метиска достала из сумочки бриллиантовую диадему, сверкнувшую алмазами, возложила ее на головку Андрея и жадно впилась своими губами в губы будущей Примы домашнего балета.
Напротив на стене спортзала была нанесена мозаика: сутулый скоморох- боком, стоящий на одной ноге, держащий рукой за лодыжку другую. Его крупное, желтое, печальное лицо было обращено к зрителям.
[email protected]
458