— Прости меня, Ната, но я не могла больше сопротивляться. С тех пор как я увидела твоё тело на кухне, я просто схожу с ума, — краснея как рак объяснила Катя.
— Ты бессердечная, так надо мной издеваться, — слёзы навернулись на глаза сестры.
— Я не вру, — встав на ватные ноги, Катя расстегнула пуговицу на джинсах дрожащими руками, — Смотри.
В уомнате воцарилась тишина. Катерина замерла, поддерживая обеими руками джинсы, Наталья ошарашенными глазами пялилась на самый край чёрных кружевных трусиков, одетых на сестру. Катя с каждой секундой тряслась всё больше. А что если сестра не поймёт её? Что если отвергнет, пожалуется маме, будет превращать жизнь в ад? Но это полбеды... Наблюдая, как сестра нрешительно потянулась рукой с выставленным указательным пальцем к её трусикам Катя думала о том, что случится, если сестра начнёт пользоваться её симпатией. Вымогать у неё деньги, угрожая рассказать маме об их связи, которую мама предвидела и которую Катерина считала совершенно невозможной до сегодняшнего дня. «А может это и будет справедливо? — подумалось Кате, — Ната всю жизнь жила в моей тени. Может быть теперь её звездный час?». Поразмыслив, Катя поняла, что не боится мамы. Ей хотелось, чтобы сестра воспользовалась ей, отомстила за годы пренебрежительного отношения, потому, что если она сейчас посмотрит на неё со своим постоянным смирением и затаённой болью...
Пальчик сестры, почти коснувшийся ткани трусиков, замер. Наташа взглянула на сестру. «Да... вот этот взгляд. Теперь ясно, что это за взгляд. Неполноценная девочка на вторых ролях. Я обязательно поговорю с мамочкой на этот счёт. А сейчас...», — Катерина несильно качнула бёдрами навстречу сестре и её пальчик ткнулся прямо в Катин недоразвитый пенис, вызвав у неё непроизвольный полукрик-полустон.
— Тебе больно? — вскрикнула Наташа, отдёргивая руку.
— Нет-нет, — Катя ухватила сестру обеими руками и потянула снова на себя, — Ты ещё не узнала, говорила ли я правду.
И снова палец сестры коснулся её. На этот раз Катерина сдержала стон, хотя по телу всё равно пробежала волна дрожи. Палец неувереннно было двинулся вниз, но задержался и скользнул немного в сторону, заставив клитор Кати перекатиться под тканью.
— Он у тебя такой маленький... словно женский... — в голосе Наты прослеживалась зависть, но преобладала всеобъемлющая нежность. От её тона возбуждение захлестнуло Катерину. Кровь ударила в голову, вызывая головокружение и опьянение. Катя почувствовала что вот-вот кончит.
Наташа повела кончиком пальца прямо между половых губок сестры, нырнула в расстегнувшиеся джинсы и замерла, дойдя до мокрого пятна на трусах. Её глаза расширились и увлажнились, когда она поняла, что сестра не врёт — её действительно хотят. Рука, нырнувшая в джинсы, немного затекла и Ната слегка её поправила, задев Катин клитор. В тот же миг судорога свела ноги Катерины вместе, плотно прижимая руку сестры к влагалищу. Воздух резким выдохом вышел из лёгких, по всему телу пошла крупная дрожь, разрастающийся жар в животе заставил согнуться. В следующий миг Катя кончила, запрокинув голову и судорожно хватая ртом воздух. Она впервые переживала такой оргазм. Горячий сок её лона вымочил палцы её сестры. Как только Катерина пришла себя она взглянула на сестру. Наташа смотрела невидящим взглядом туда, где её рука исчезала в джинсах сестры. Катя присела на корточки и заглянула в глаза сестры. В углах глаз скапливались слёзы, в зрачках плескалась горечь, щёки горели огнём, дыхание ускорялось с каждым вздохом. Катя проследила за второй рукой сестры — она обхватила своими бёдрами руку между кистью и локтем и размеренно сжимала их, пока её глаза снова не обрели осмысленность. Ната резко перевела взгляд на сестру и, вздохнув поглубже, выгнулась дугой на кровати.
Катерина измождённо села на пол. Минут десять прошло в молчании, пока она не заметила, что сестра плачет. В полном молчании крупные слёзы катились по щекам и капали на подушку, оставляя чёрные разводы туши.
— Чего ты снова плачешь, сестрёнка? — ласково спросила Катя, присаживаясь на край кровати.
— Что я такое? Я ведь не мальчик.
— Чего это ты? Мы это мы, как нас мама учила. Мы другие люди, и это просто нужно принять.
— А если я хочу быть кем-то? Не просто собой? Хочу быть частью половины человечества? Идти проторенной тропой? — Ната глянула в глаза сестры и, не найдя там понимания, снова разрыдалась, на этот раз со всхлипами, — Не-е обращаай вни-и-имания. Я просто и-и-истеричк-а.
Катя, не зная, как утешить сестру, погладила её по волосам. Потом, вспомнив, как в детстве они спали вместе, легла к ней и крепко обняла. Рыдания, сотрясающие тело Наты, не утихали и Катя начала нежно гладить сестру. Рыдания тут же пошли на спад и почти сразу утихли, но Катерина продолжала рефлекторно гладить сестру, размышляя о сказан
ных сестрой вещах. Так продолжалось, пока рука старшей сестры не упёрлась во что-то липкое и твёрдое. Очнувшись от мыслей, Катя тут же поняла, что держит Наташу за член. Он мягко пульсировал в руке. Катерина боялась делать что-либо, чтобы не расстроить сестру и просто лежала, держа в руке плотный стержень. Наташа не реагировала и Катя решила, что она спит. Тогда, чтобы не разбудить сестру, Катя попыталась отстраниться от неё, но рука Наташи тут же легла поверх её руки.
— Не уходи, пожалуйста. Мне так хорошо, так приятно... Мне даже плевать, что это не женский орган, настолько мне хорошо, — Наталья полностью оправилась от истерики, только грустью в голосе выдавая, что она крайне расстроена.
Катя расслабилась. Их тяга была взаимной, и это давало шанс эту тягу воплотить. Её рук, испачканная в сперме, перехватила член поудобнее. Вздрогнувшая Ната молчала, ожидая дальнейших действий. Катерина пальцами начала мерить длинну сестринского «недуга». Ей было не впервой трогать мужские гениталии, так что когда она дошла до основания и нащупала гребешок половых губок, для неё это было ощущением необычным, неизведанным и возбуждающим. Только сейчас до Кати дошло, что они с сестрой лежат в крайне неопрятных трусах. Ловким движением освободив себя от этой досадной оплошности, она перевернула сестру на спину и тоже избавила её от плена исподнего. В процессе снятия белья с сестры она наклонилась к её паху и выпрыгнувший из трусов член качнулся близко от Катиного лица. Он был небольшой, сантиметров 13 в длинну и небольшой толщины. Розовая головка оголилась, на оттянувшейя крайней плоти разбегался веер венок, совсем маленьких. Катерина уловила запах депиляционного крема, тщательного смытого большим количеством мыла, маминого миндального молочка и горьковато-солёной застоявшейся спермы. Катя делала минет достаточно часто, чтобы по запаху определить, кончал ли партнёр недавно или копил семя. Сестра не кончала дня четыре, что было для Катерины полнейшей дикостью. Сама Катя кончала ежедневно, независимо от того, был ли партнёр или нет. Вдохновлённая этим открытием, старшая сестра решила выдавить из младшей всё семя, ради её же здоровья. Минет мог смутить неопытную Наташеньку и Катя пошла в лобовую.
— Ната, я красивая? — спросила Катя, обхватив член ладошкой и поднимая складки крайней плоти к головке.
— Конечно, Катенька! Ты всегда была самой касивой девочкой, которую я знала, — сквозь возбуждение настороженно сказала Ната, во все глаза наблюдая за рукой сестры, играющейся с её членом.
Катерина, чтобы не потерять инициативу, пару раз провела ладонью по всё крепчающему члену, слегка оттянула крайнюю плоть и спросила.
— И ведь соблазнителная?
— Да, — сквозь сладкий стон ответила Ната, млея в умелых руках сестры.
Обильно смочив слюной ладонь, Катя начала медленно скользить по члену сестры, уверенно приближая её к оргазму. Катерина отвлекалась на гладкий лобок сестры, нежно водила пальчиком по сомкнутым половым губкам и, наблюдая, как набухают вены на члене сестры выбрала самый неподходящий, близкий к оргазму момент для того, чтобы спросить:
— Ты ведь меня хочешь?
Не в силах сказать слово от возбуждения, Наташа обречённо кивнула. Обе сестры понимали, что их отношения после этого никогда не станут прежними, что они не смогут долго скрывать свою близость от мамы и, когда она узнает, их ждёт что-то весьма серьёзное. Будет ли это разговор, наказание, лишение карманных денег или поход к психологу, сёстры не знали — в вопросах секса мама всегда полагалась на непонятные им пока моральные принципы и предугадать её реакцию было невозможно. Но остановиться сейчас они не могли. С затаённым дыханием Катерина достала из своей тумбочки флакон смазки и большую пачку презервативов. Дрожащими руками она натянула прохладную резину на начавший опадать член и, сев в позу наездницы лицом к сестре, приставила член сестры к своей алчущей щёлке. Ей отсюда было слышно, как бьётся сердце Наты. Член, поникший в ожидании, почувствова тепло женского лона стал потихоньку наливаться силой. В полной мере насладившись процессом его набухания, Катя поддалась ему навстречу, пропуская в себя головку. Растраханное влагалище послушно расступилось, но, в то же время, плотно обхватило родственную плоть. Наташа застонала и сама толкнулась навстречу сестре, погрузив свой небольшой член до упора в лоно сестры. Её руки жадно схватили бёдра сестры, натягивая её до предела. Катя почувствовала, как кончик члена мягко коснулся шейки матки и её руки непроизвольно потянулись к своему клитору. Она быстро и легко гладила его подушечками пальцев, пока её младшая сестра извивалась под ней, вся красная от удовольствия. Член Натальи, дрогнув, вдруг стал каменеть. Катю захлестнуло возбуждением от мысли, что сейчас сестра будет кончать в неё, и её тут же состряс оргазм. Следом за ней кончила и Ната. Отдышавшись после оргазма Катя аккуратно легла на грудь сестре, поцеловала её в ключицу шепнула: «Я же говорила», и отключилась.
242