Уточнив не позднее третьей реплики, что волосатость она понимает отнюдь не на голове, а вовсе даже на теле, я попросил у нее адрес электронной почты, чтоб скинуть парочку своих прошлогодних фото с моря. С радостным удивлением прочел ответ: «А ммс-кой на телефон можешь?» и отозвался: «Конечно, как тебе удобней».
В кратчайшие сроки узнаю о ней обычный минимум информации: после окончания школы проучилась в коммерческом институте на экономиста, что в какой-то мере помогло (хотя думаю, что родительские деньги — в гораздо большей степени) открыть бизнес себе (салон игровых компьютеров) и брату (салон игровых автоматов — тогда они не были еще запрещены). Сама ведет бухгалтерию у них обоих и иногда, при необходимости, подменяет девчонку, сидящую на «админстве» в ее салоне, а где находится салон брата (реальный, а не юридический адрес), она даже не представляет толком, но если я являюсь поклонником «одноруких бандитов», то может для меня уточнить.
Рулетка меня не интересует совершенно, и я выспрашиваю у Дианы сведения о ее личной жизни. Они ожидаемо скудны. Не потому, что она опасается довериться незнакомцу (флюиды симпатии и неминуемого сближения ощутимо промелькнули между нами после того, как она просмотрела мои фотки с голым торсом и очень одобрительно отозвалась), а потому что оная жизнь малоинтересна. Замуж вышла не по любви и не по залету, не по расчету и не после долгих лет пребывания в гражданском браке, а по сватовству (довольная частая ситуация в ее национальном окружении). Ей было 25, ему 40, и симптоматично то, что для мужа это тоже было первым браком. Понятно, что она была девственницей, понятно, что муж скорей всего девственником не был, но что он ранее не жил никогда с другой женщиной, было достоверно известно. Нелады со свекровью начались сразу, и Диана-таки вынудила мужа на нетрадиционный шаг — жить отдельно своей семьей. Свекровь злорадствовала несколько лет и говорила, что ее наказал бог за непочтение к старшим и нарушение традиций, потому что забеременела она только на четвертом году замужества, выносила и родила с трудом... но выносила же и родила, а родная кровь — не водица, и безумно полюбившая внука свекровь всеми правдами и неправдами, гостинцами и игрушками, зазывала его с папой в гости, обижаясь, если они пропускали хоть один выходной. Сама Диана у свекрови почти не бывала, предпочитая общество своей матери, в двух шагах от которой и была куплена их собственная квартира. В тех же двух шагах, но по другую руку, находился ее салон игровых компьютеров...
— Когда могу тебе позвонить, Диана? Пообщаемся голосом, лучше узнаем друг друга, определимся с датой и временем встречи.
— Когда хочешь.
— Что значит — когда хочешь? Ты же замужем, вдруг я позвоню, когда муж твой будет дома, зачем тебе неприятности?
— Да я уйду с трубкой в другую комнату или на кухню.
— А если он проверит входящие? Увидит контакт «DD — Энск».
— В жизни не проверял. И я не дура, чтоб так явно записать, Янка уже уму-разуму учила.
— Кто такая Янка?
— Моя подруга. Разбитная разведенка.
— И как ты меня записала?
— Да никак. У тебя легкий номер, я его уже наизусть помню.
Этот разговор был вечером на сайте, и несмотря на ее браваду, я все же позвонил Диане не сразу, а на следующий день, в послеобеденное время. Голос оказался ничуть не томным и не флиртующим, практически без акцента, говорила совершенно спокойно, как со столетним знакомым, без обид восприняла мою шутку с предложением прислать мне фото топлесс, раз я ей свое такое уже отсылал, в тон мне ответила:
— Подожди минутку, щас сниму с себя все, останусь в одних трусах, пойду к мужу и попрошу сфоткать.
— Не-не-не, у меня нет на телефоне столько денег, чтоб полчаса ждать тебя.
— Какие полчаса?
— Я же правильно понимаю, что увидев молодую жену с голой грудью в одних трусиках, он завалит тебя в постель и немедленно приступит к исполнению супружеских обязанностей.
— Если б он был дома, а сын у бабушки, то да. Полчаса не знаю, но 15 минут запросто. Но сейчас наоборот: сын дома, а его нет.
— А когда ожидается, что они оба пойдут навестить бабушку? Не которая теща, а которая свекровь.
— Я же говорила. На выходные в обязательном порядке.
— Конкретно в субботу или в воскресенье, и конкретно в какое время — неизвестно?
— Неизвестно.
— Диана, пойми меня правильно. Я же не могу приехать утром в субботу и ждать, быть может, полторы суток, пока они вечером в воскресенье не поедут к бабушке.
— Знаешь, иногда бывает так и в будние дни, что он приходит после обеда и больше на работу не едет. Тогда поход к бабушке очень даже вероятен.
— Давай тогда так сделаем. Я не буду планировать конкретный день, но когда приеду в Эмск (а это будет вот-вот, через пару дней), позвоню тебе, и ты скажешь, будешь ли одна или нет?
— Хорошо, давай.
Хочу еще заметить, что несмотря на свободное и нескованное общение, очень четко и в разговорах, и затем во время встреч, чувствовался менталитет горянки (хоть и жили в дальних высокогорных селах даже не ее родители, обычные городские служащие — заведующая магазином и чиновник среднего звена, а деды и бабки), привыкшей беспрекословно исполнять то, что ей сказал мужчина (не в шутку, конечно, а всерьез), привыкшей к генетической почтительности перед сильным полом, но обладающей нешуточной гордостью и глубоким самоуважением. Забегая вперед скажу, что она исполняла любую мою сексуальную прихоть и сама кайфовала от этого, но не приведи господь проявить какое-то невнимание или неуважение в несексуальной части общения. Кинжал лермонтовской Бэлы мог бы материализоваться только так.
... Через несколько дней я поехал в Эмск. Чисто по работе, не заказывая квартиру и планируя после завершения дел вернуться в свой город. Примерно в 14—00 дела были сделаны, и я решил позвонить Диане — узнать, каковы перспективы.
— Я с сыном дома. Муж на работе.
— Жаль. Ну ладно, тогда как-нибудь в другой раз?
— Ты не торопишься? Можешь немного подождать?
— Могу.
— Тогда подожди возле такого-то памятника, я тебе попозже наберу или напишу.
... Диана так мне и не созналась, произошедшее далее было ли делом ее рук или волей случая. Но с какими-то интервалами мне начали поступать такие смс-ки.
«Муж сказал, что едет домой. Не звони мне пока».
«Он дома. Уговариваю пойти их погулять».
«Муж говорит, что он устал и выпихивает на прогулку нас. Хочешь, в сквере у фонтана увидимся?»
«Позвонила бабушка. Подожди еще немного».
«Они сейчас уйдут гулять, а потом в гости».
«Блин!!! Муж рассердился на сына и отменил прогулку».
«Они пока дома. Ты еще сколько сможешь подождать?».
«DаD-ка, приходи, я одна!».
А это было ее ноу-хау, называть меня не официально ДеДе или ДиДи, не уменьшительно-ласкательно ДД-шка или ДД-шечка, а как бы запанибратски, но с использованием полной формы имени, примерно как если б образовать «Мишку» не от «Миши», а от «Михаила», более точной аналогии не могу подобрать с мужскими именами, с женскими получается, допустим, не «Светка», а «Светланка».
... Начинаю спешно набирать смс-ку «Скажи мне адрес», потом соображаю, что звонить уже можно, звоню узнаю адрес. Дом оказывается, как назло, с литерной буквой и корпусом, то есть не выходит фасадом на улицу, а размещается в глубине двора, и разные прохожие дают разные советы, как туда пройти и как проехать на машине.
Наконец, искомый дом и подъезд найдены, и я нажимаю на звонок перед входной дверью. Диану я еще не видел ни воочию, ни на фото, очень любопытно, как она выглядит? А вот так. Высокая и полногрудая женщина со смуглым лицом, темноглазая, с черными волнистыми волосами, в простеньком домашнем платьице, открывающем приятной округлости руки от плеч и ноги от середины налитых бедер. Такая вот не субтильная северная леди, а настоящая южная сеньора.
— Нашел, ну слава богу. Проходи! — говорит мне она, даже не поздоровавшись. — Чай, кофе будешь?
— Да тут у вас немудрено запутаться. Табличек нет, на одном и том же здании мелом разные адреса накаляканы, и все жильцы как партизаны — никто ничего не знает. Нет, чай-кофе
не хочу. Давай спокойно посижу, отдышусь от спешки и нервотрепки. Ну-ка расскажи, как ты провернула эту многоходовую комбинацию?..
Сидим на диване в большой комнате. Чувствуется, что в доме ребенок — чуть старше моего младшего сына. Знакомы ряд игрушек, книжек, нарядов. Диана сидит рядом, почти вплотную, но не касаясь меня. Атмосфера не сказать чтоб наэлектризовано-страстная, но и явно не рядовая-типичная. Что-то будет обязательно, но инициатива должна исходить от меня, несмотря на такое активное лоббирование моего визита с ее стороны.
Но и идти напролом: обнять, засосать, завалить кажется как-то неверным. Чужой дом, чужая жена, чужие нравы. Да, в каких-то нюансах ощущается схожесть с моими лучшими подругами-любовницами. Но и различия существенны. Лейла была нацменкой с той же готовностью на все, что сказал избранник, но она была девственницей и первый даже не секс, а интим, произошел не у нее дома, а у меня. Света была замужем, первый секс был у нее дома, в ее супружеской постели, но со второй встречи, плюс она не нацменка. И с ними обеими я был реально знаком задолго до интимного сближения: с Лейлой несколько месяцев, а со Светой — несколько лет.
Не нахожу ничего лучшего, чем задать дурацкий вопрос, насколько помню, второй раз в моей жизни (а первый раз такое вылетело из моих уст со второй моей женщиной, можно сказать, неопытным юнцом):
— Давай поцелуемся?
Похоже, Диану мой вопрос-предложение не удивляет. Уж не знаю, слышала ли она такие слова от своего мужа, или для нее любое пожелание мужчины воспринимается само собой разумеющимся и не подлежащим осуждению, но она коротко отвечает «Да», придвигается ко мне вплотную, обнимает меня за шею, закрывает глаза и прижимается губами к моим губам.
Приятно, вкусно, ново. Не знаю пока, чему ее обучил муж в сугубо постельном деле, но целоваться она умеет на «отлично». Засасывание губ, игры языками, имитация укусов от бурной страсти и безвольное поникание при имитации расслабленной беззащитности — взаимопонимание налицо. Параллельно поцелуям глажу ее пухлые щечки, касаюсь пальцами мочек ушей, играясь с сережками, перебираю нежные завитки на шее. Затем проникаю под платье со стороны спины, глажу теплое и даже можно сказать, горячее тело, потом не размыкая губ чуть-чуть отсаживаюсь, чтоб предоставить рукам возможность знакомства с грудью. И, скажу я вам, немалой такой грудью! Никак не меньше пятого размера. Сперва щупаю через ткань, взвешиваю в ладонях, пытаюсь ощутить, напряглись ли соски? Хорошо, что платьице свободного покроя, размыкаем наконец нацелованные губы, и я приспускаю плечики платья с ее плеч, она вполне согласованно вынимает руки из рукавов, платье спадает ей на пояс, открывая взору белый лифчик, распираемый сочными персями.
Мануально знакомлюсь с грудью поближе, уже через один слой ткани, и даже, в верхней части декольте — напрямую. Целую шею и плечи Диане. Шарю руками по спине в поисках застежки. То ли Диана спешит, то ли ей кажется, что не совладаю с хитрым замком, то ли считает это не мужским делом, но она торопливо говорит: «Щас», щелкает за спиной и снимает сама бюстгальтер, и ажурную золотую цепочку с кулончиком своего знака зодиака тоже. Поддерживая грудь руками, от души сосу и целую соски.
Приятно, вкусно, ново. Дианка еле слышно постанывает, гладит меня по голове. Несмотря на внушительную комплекцию, она мне кажется маленькой девочкой, впервые принимающей такие откровенные ласки от мужчины. Как изголодавшийся младенец, сосу ее грудь, не насыщаясь, а только распаляясь от крепнущих сосков.
Вперед, DD, к новым рубежам! Максимально растопырив одну руку для поддержания обеих грудей на уровне моего рта, другую руку просовываю под подол платья, прибавляя к своим ощущениям приятность от прикосновения к спелым, налитым бедрам, подбираюсь к кромке трусиков.
— Не надо! — шепчет Диана.
Не обращаю пока внимания, продолжаю ласки ног, но она уже более твердо говорит:
— Пожалуйста, не надо туда! Я сегодня не могу, — и отстраняется.
Испытующе смотрю ей в глаза:
— Дни? — она смущенно кивает. Дни так дни, ничего страшного, думаю, что такая страстная женщина не откажется доставить мне удовольствие оральным способом, тем более член там уже с ума сходит, зажатый в тесноте брюк и трусов, и обещает отомстить мне за такое динамо.
— Мне бы в душ. Можно?
— Да-да, конечно! — Диана быстро продевает руки в рукава, встает с дивана, показывает мне ванную комнату и чистое полотенце.
После водных процедур выхожу из ванной, и на автомате направляюсь в сторону большой комнаты, но слышу голос Дианы:
— Иди сюда, — и захожу в спальню.
Шторы задернуты, царит приятный полумрак после залитой солнечным светом большой комнаты и освежающая прохлада для распаренного горячими струями воды тела. Двуспальная кровать, рядом детская кроватка на колесиках, той же модели, что у меня дома. Диана снова спустила плечики вниз, оголив грудь и живот, но крепко зажала подол между ногами, как бы давая знак, что ниже пояса сегодня запретная зона.
Ложусь рядом, целую в губы, сосу соски, с удовольствием воспринимаю, как ее руки, осмелев, ласкают в ответ все мое тело, сверху от шеи до лобка, но пока избегая явного касания члена, и снизу, от лодыжек до промежности, ничуть не избегая мошонки, а вполне опытно перекатывая в ладони яйца.
Неплохо, неплохо, но... «Мы сегодня будем трахаться, хозяин? Хоть куда, но ты ж не обманешь мои ожидания? А то ведь и я могу как-нибудь подвести» — мысли моего члена телепатируются в мой мозг, и бесспорно заслуживают внимания.
— Диана, сделай минет, пожалуйста! — прошу я, убедившись, что она не намерена самостоятельно переходить к оральным и даже к мануальным ласкам члена.
Ее непонимающий взгляд немного даже сердит меня. Не может быть, чтобы термин «минет» был ей незнаком, вне зависимости от того, как она относится к оральному сексу. Поэтому уточняю уже чуть грубее и резче:
— Пососи мне! — и встав на колени, перемещаюсь поближе к изголовью.
— Я не могу! — отвечает смущенно. Но рукой наконец-то берется за член и то ли нарочно, то ли на самом деле не владеет этой техникой, делает очень неумелые дрочащие движения.
— Почему?
— Я никогда не делала.
Вот тебе и нацкадры. Учи всему, но в случае чего — никакой благодарности.
— Ну надо же когда-нибудь начинать, верно? Давай сегодня.
— Нет, DаD-ка, я тебя прошу! — это DаD-ка меня убивает. В далеком детстве меня примерно так называла мама. Естественно, я ей не говорил об этом, но как же она поняла, что это обращение может на меня воздействовать гораздо эффективней крика и плача? — Давай не сегодня. Я тебе обещаю. Я буду сосать, — о, выговорила этот глагол, хороший знак, наверное, надо поверить и потом проверить, — но в следующий раз. Хорошо, DаD-ка? Ты же приедешь еще? Ну, пожалуйста!
Опять-таки забегая вперед, скажу, что Дианку сосать я обучил. Но вот чего она не умела во время этой первой нашей встречи на ее супружеском ложе, и чему не особо научилась за многие разы наших встреч (честно говоря, не было в этом острой необходимости, иначе, конечно бы, научилась запросто) — так это дрочке члена. Зная, что мужчина должен кончить, иначе это не секс, а профанация идеи, она попыталась проонанировать мне до конца. Если б я не вмешался, она так бы водила «туда-сюда-обратно, ни фига не понятно», пока бы ее домочадцы не вернулись бы из гостей. Пришлось снова взять управление на себя, опираясь коленями за боками сесть на ее живот, вложить член между ее грудей, хорошенько смочив для ненатирания чувствительной плоти, и оттрахать ее межсисечно. В радостном возбуждении от дотоле неизвестной ей метОды она гладила мои волосатые спину, попу, ноги, пока яростные брызги из доведенного до крайней степени злости члена (я его все-таки натер) не заставили ее застыть неподвижно и впиться горящим взором в вылетающие капли спермы, орошающие шею, грудь, соски, будто впервые видела такое.
Позже я узнал, что таки да, это была не только ее первая измена, не только первый невагинальный секс, но и первый раз она вживую видела извержение спермы, потому что муж всегда кончал в нее, всегда в позе «раком», и достав из нее, вытирал головку об ягодицы, так что Диана даже не могла с уверенностью сказать, видела ли она член со спермой хотя бы после секса, не говоря уже о самом процессе эякуляции.
У меня были опасения, что процесс мог не понравиться Диане, и она только из вежливости угостила меня все-таки чаем и сладостями, даже желала покормить перед дорогой, ни словом не выразив ни свое возмущение, ни восхищение новым опытом. Но и вернувшись в Энск, вижу, что общение на мамбе продолжается в прежнем дружелюбном тоне: Диана рассказывает мне, как прошел ее день, какие были запомнившиеся встречи и беседы, какие шалости совершил ее сынишка и какие подковерные интриги плетет ее свекровь. И это значит, что вопрос второй встречи — лишь дело времени.
180