Вчера Анюта пришла первой. Отругала меня за приготовленный обед и сделанную уборку. Сказала, что я гостья и должна отдыхать. Предложила сходить на речку и взять с собой собак. И им размяться полезно будет и мне позагорать. Все время говорит, что я очень бледная и худенькая и старается покормить, прямо как моя бабушка. Сама она, что называется «кровь с молоком». Коренастая, розовощекая с крутыми бёдрами и крупной грудью. Они с Николаем уже11 лет в браке. Отдали детей отдохнуть к бабушке, а сами, как выразилась Аня, решили вспомнить молодость. А из-за того, что моя спальня находится рядом, я каждую ночь слышу, как они, не стесняясь меня, подолгу занимаются любовью. Хотя нет. Именно занимаются сексом, как это называет мой муж. Шумно, с криками и стонами, какими-то шлепками, чавканьем и скрипом кровати. Анюта после первой такой ночи подошла ко мне и извиняясь предложила мне переехать в комнату подальше. Но я постеснялась и краснея сказала, что у меня очень крепкий сон и ничего не слышу. Теперь похоже я каждую ночь буду засыпать вместе с ними, когда они затихают. Даже вчера ночью, после того, как Николай пришел с пятнами соли на мокрой от пота рубашке. Он весь день грузил сено на сеновал. Пришел уставший, измученный, поел, помылся и сразу ушел спать. Но когда по спальням разошлись мы с Анютой, сначала раздались какие-то причмокивания, а потом с пол часа еще не давали уснуть шлепки голых тел и Анины протяжные завывания.
А сегодня вообще ужас. Проснулась от конвульсий, сотрясавших мое тело. Ниже живота всё горело и сочилось влагой. В комнату пробивались первые лучи зарождающейся зари. Я пыталась поймать ускользающий из памяти сон, но он растворялся, оставляя лишь всполохи каких-то образов длинных собачьих членов, их горячих языков, скользящих по телу и Николая, говорящего голосом мужа:
— Давай кобылка, выпячивай круп...
Во сне это было совсем не обидно, а очень волнительно.
Я прокралась в ванную, смывая холодным душем с себя грязные мысли. Вылезла из душа и вспомнила, что отправила вчера свое полотенце в стирку, а чужим пользоваться постеснялась, слегка обтерлась футболкой и на цыпочках побежала в свою комнату одеть сухую. Нос к носу столкнулась с выходящей из комнаты Анютой. Она, в отличие от меня была в ночнушке на голое тело, натянувшейся на ее тяжелой груди с просвечивающими ореолами сосков.
— Мужа моего совратить пытаешься, голая тут бегаешь? — весело сказала она и погрозила мне пальчиком, как ни в чем не бывало, направляясь в сторону ванной комнаты. Я замерла в нерешительности, испуганно ожидая появления еще и Николая. Но в комнате хозяев стояла тишина, за моей спиной послышался шум воды в ванной комнате. И я начала красться мимо полуоткрытой двери хозяев. Выглянула за дверь. Николай еще спал, раскинув руки с голым торсом загорелого тела. Половину тела прикрывала небрежно накинутая смятая простыня. Мощная грудь его, как ни странно, была полностью лишенной волос, в отличии от волосатой груди моего мужа. А от пупка вниз курчавясь уходила полоса черных волос и скрывалась под простыней. Простыня между его ног поднималась бугром. И я поймала себя на мысли, что пытаюсь в утренних лучах рассмотреть получше этот самый бугор. Кляня последними словами за свои мысли, я ринулась в свою комнату и глянула на часы. Пять утра. Согрелась под не успевшим остыть одеялом. Попыталась уснуть. Все вокруг уже просыпалось. Крики петухов, птиц, на кухне начала греметь посудой Анюта. Послышался негромкий разговор, значит Николай тоже уже встал. Рано они здесь поднимаются, подумала я и тоже решила выходить, раз уснуть все равно не получается.
После завтрака Анюта еще раз напомнила мне, чтобы я сходила на речку и позагорала. Объяснила, куда нужно пройти, чтобы спокойно отдохнуть без вездесущих мальчишек и местных рыбаков. Показала, как закрыть дом. И они ушли на свою ферму. До обеда я еще похлопотала по хозяйству. Плохой сон и ранний подъем выбили меня из колеи. Все у меня валилось из рук. Пену с мяса снять не успела, борщ выкипел на плиту, пришлось еще ее отмывать. Еще и порезалась, когда чистила картошку. К обеду покормила собак, опрокинув миску и решила воспользоваться советом Анюты и все же пойти отдохнуть на речке.
Когда я по чуть заметной тропке свернула к реке и зашла в заросли ивняка, было даже немного страшновато, как будто попала в другой мир. Но два здоровых пса придавали уверенности. Место и правда оказалось очень уединенное. Заросли неожиданно оборвались, и я вышла на небольшую излучину речки с пологим склоном и мягким ковром травы. Тут я сообразила, что сегодня точно не мой день. Купальник я тоже забыла. Я побродила по теплой водичке, огляделась по сторонам. Вокруг была непролазная чаща. По словам Анюты, никого кроме них тут не бывает, я разделась до нижнего белья и плюхнулась в воду.
Когда я выходила из воды, меня смутили взгляды умных глаз Рика и Дика внимательно провожающие меня. Я оглядела себя. ХБшные трусики прилипли к телу и ничего не скрывали. «Это просто собаки», — сказала я себе и окончательно избавилась от белья, выжав его и разложив на траве. Я оглядела себя. Моя грудь была не такой большой, как у Анюты, но зато не было и намека на обвислость, а ее навершие венчали призывно торчащие соски. Бедра были не такими призывно-мясистыми, как у Анюты, скорее даже худоватыми, но плоский животик и узкая талия создавали видимость хороших пропорций. Кожа была гладкой и белой. Слишком белой, как сказала Анюта. Я впервые поймала себя на мысли, что сравниваю себя с другой женщиной, как секс-объект, а не как личность. Было стыдно и вместе с этим как-то необычно волнительно. Осматривая, я гладила свое тело. Собаки лежали рядом высунув языки и внимательно смотрели за моими телодвижениями. От их взглядов, а может быть от холода тело покрывалось мурашками, в сосках что-то пощипывало, а ниже живота появилась какая-то тянущая пустота.
Как уже ни раз бывало, я знала, что глупые мысли, лезущие в голову, можно сбить прохладной водой или физическими упражнениями. Я с разбегу прыгнула в воду, постаралась выплыть на середину реки, борясь с течением. Речка оказалась быстрее, чем я думала, меня прилично отнесло вниз, и на берег я выбралась изрядно запыхавшаяся. Упала на траву и закрыла глаза.
Почувствовала прикосновение горячего языка к своей руке. Похоже в воде открылся утренний порез и Рик слизывал капельки крови, собирающиеся на ранке. Я вспомнила, что слюна собаки обладает антисептическим действием, положила руку на живот, чтобы ему было удобнее, и снова закрыла глаза.
Мой недосып и приятный легкий ветерок обдувающий кожу окончательно сморили меня, и я уснула.
До сих пор не знаю стоит ли писать такие вещи. Конечно это уже не для статьи. Слишком личное. Хотела коротко написать, что произошло, но поняла, что как-то скомкано получилось и непонятно что там случилось. Поэтому попробую написать подробнее и самой разобраться...
Как я уже сказала, ночью совсем не выспалась. Уснула просто моментально.
И опять мне сон снится. Наверное, из-за того, что мужа давно не видела, такие сны бывают. Я читала про это. Даже писать стыдно. Напишу, сотру, снова пишу... Нет. Надо подробно все написать. Как говорят психоаналитики «поделиться с бумагой». Хоть в моем случае это ноутбук. Ладно. Пишу по порядку.
Сон. Лежу я в своей кроватке, обнимаюсь с мужем. Целуемся. Я писала уже, он у меня извращенец немного. Все время пытается трогать меня где не положено, а иногда даже целовать пытался. Так вот снится мне, что он опять целовать меня везде пытается. То щеки, то шею, то грудь лизнет, то животик. Я ему запретить хочу, а ничего сделать не могу. Во всём теле волны приятные скользят и пошевелиться не могу. А когда ткнулся ТУДА, как током прошибло. Чувствую, прямо сейчас оргазм будет. И стыдно, что он там со своими поцелуями и так сладко, совсем капельку не хватает до оргазма. И он видно тоже это чувствует. Головой своей ноги мне подталкивает. Мол, неудобно ему. Я только слегка согнула в коленях он тут же прямо ТАМ меня языком своим обрабатывать начал. Приятно, слов нет. Но немного не хватает. Хочется, чтобы он внутри меня оказался по-настоящему. А он только лижет и лижет. Сказала ему: «Войди в меня». И от своего голоса проснулась.
Глаза открываю, солнце прямо в глаза, и понимаю, что лежу на берегу на траве, но внизу ощущения языка никуда не пропадают. Прищуриваю глаза, и вижу над собой силуэт собаки, и она пытается лизнуть меня в лицо. А вторая стоит у меня между разведенных ног и жадно вылизывает соки, текущие из меня. Я тут же ноги свела, хотела вскочить, но только уперлась в Дика, стоящего надо мной. А он даже не отодвинулся, а опять лизнул меня прямо в лицо. А Рик пытается мне своей мордой ноги раздвинуть. Я, чтобы помешать ему перевернулась и опять попыталась встать. На колени встала и чувствую, как нос Рика ткнулся мне прямо в попку, а его горячий язык опять скользит там же. А окончательно встать мне не дает туша Дика, стоящего надо мной. Я на карачках выползла из под Дика и уже почти встала на ноги, как вдруг Рик напрыгнул на меня сзади и снова повалил на карачки. В тот момент я думала он просто играет, кричу ему «Фу, Рик!», но он никак не реагировал. Обхватил меня передними лапами за талию, навалился сверху и начал дергаться. У нас собак дома никогда не было, поэтому только когда что-то острое начало больно тыкаться в мои ягодицы, я поняла, что он пытается сделать. Было противно и ужасно стыдно. Мозг лихорадочно пытался сообразить, как не пустить больно тыкающийся, но пока не попадающий член собаки в себя. Встать я не могла, поэтому я лишь свела ноги вместе и попыталась сжать их. Из-за этого моя попка еще больше выпятилась.
Все произошло очень быстро. Я успела почувствовать, как этот острый и твердый штырь ткнулся в мою губку и соскользнул прямо внутрь. Пес, похоже, сразу это понял. Он еще больше напрягся, больно сжимая меня в своих лапах, и очень-очень быстро втыкал свой горячий член куда-то глубоко, как будто пытаясь проткнуть.
Я поймала себя на мысли, что уже не пытаюсь вырваться из его цепких лап, а просто стою на карачках, как перед своим мужем и продолжаю кричать на пса, срываясь на крики, когда его конец бьется где-то очень глубоко внутри меня, вызывая боль:
— Фу, Рик! А! Фу! Аа! Рик! Ааа! Рик! Аааа! Ааааа! Аааааа!
Эта дикая долбежка продолжалась какие-то пару десятков секунд, вдруг его движения изменились, стали больше похожими на человеческие. Член стал толще и исчезло ощущение, что меня пытаются проткнуть насквозь острым штырём. Пес еще держался, навалившись сверху, но его хватка ослабла, он периодически подавал тазом вперед, пытаясь протолкнуть раздувшийся орган, но совсем не так интенсивно, как в начале. Я дождалась, когда он слегка выйдет из меня, чуть дернула попкой и почувствовала, как собачий член выскользнул. Рик тоже соскочил с меня. Лизнул мои губки, уселся рядом и начал вылизывать свой постепенно опадающий орган. Я была так ошарашена открывшимся передо мной видом, что слишком поздно поняла, что надо было, не теряя времени, встать с колен. Впрочем, не факт, что навалившийся спустя несколько секунд Дик позволил бы мне это сделать.
Когда меня обхватили лапы Дика, а в мои ягодицы снова стал биться его острый член, ища вход, я уже даже не сопротивлялась, покорно выставив навстречу ему себя. В это время я с изумлением рассматривала член Рика, только что побывавший во мне. Не очень толстый, примерно, как член моего мужа, но раза в полтора длиннее, весь бугристый с сочащейся с конца спермой, а ближе к началу огромный раздувшийся шар. Этот орган жил своей жизнью, пульсировал, исторгая их себя соки и постепенно уменьшаясь в размерах.
Я вскрикнула. Дик нашел мой вход и уже бился где-то глубоко внутри меня, нанося быстрые удары. Я решила стойко вынести эту пытку, стараясь не кричать и понимая, что на мои крики собаки абсолютно не обращают внимания. А вот моя киска жила своей жизнью, она горела огнем, мучимая собачьим членом и пульсировала, то сжимаясь, то расслабляясь вокруг него.
Удары пса становились реже, но каждый раз он пытался войти глубже, вдавливая набухающий член до самого основания. Я чувствовала, как у входа увеличивается этот чудовищный шар, с каждым его толчком становясь все больше. Я старалась убирать попу в сторону и вытолкнуть его из себя, но Дик, как будто угадывал мои движения и каждый раз вдавливал свой все увеличивающийся орган в меня, растягивая и так до предела растянутую вагину. Когда я очередной раз попыталась напрячь свои мышцы внутри и вытолкнуть его, стало так больно, что я решила перестать бороться с псом и просто перетерпеть. Пес понял мое прекратившееся сопротивление, как окончательную победу. Втолкнул свою громадину в меня и замер, тяжело дыша. У меня текли слезы, а внутри пульсировал собачий член, наполняя вагину спермой. Постояв так непродолжительное время, он развернулся ко мне задом. Я вскрикнула от боли, и с громким звуком его член выскочил из меня. Попыталась встать, и из меня хлынул ручей собачьей спермы, растекаясь по ногам. Собаки лежали рядом, лениво поглядывая по сторонам и потеряв ко мне всякий интерес. Я помылась в речке, оделась и побрела в сторону дома, с трудом переставляя ноги. Кобели как ни в чем ни бывало трусили рядом.
Зайдя в дом, я долго омывалась от липкой собачьей спермы под горячим душем. На талии и бедрах остались царапины от их когтей, а ягодицы оказались в синяках. Но это мелочи, по сравнению с тем, что я чувствовала внутри. Внутри болело, как будто меня второй раз лишили девственности, и где-то глубоко все ныло от долбивших туда кобелей.
Я только успела одеться, когда появились Аня с Николаем. Аня весело расспрашивала, сходила ли я позагорать и как мне понравилась их речка. Я сухо, но вежливо ответила, что все понравилось и, сказавшись больной, сразу из-за стола ушла в свою комнату.
Там я попыталась уснуть, чтобы не думать об ужасных вещах, происшедших со мной. Когда проснулась, было уже темно и я села описывать сегодняшний день.
267