Стукнул март. Резко потеплело тогда. Я не хотел сидеть дома и вечером поехал к маме. Всё-таки весна началась, нужно её порадовать, да и себя заодно. До этого мы не виделись около недели.
Поздним вечером субботы я медленно катил по улице и, проезжая мимо соседнего дома чуть не сбил одного мужика. Он пьяный вывалился на дорогу, благо я вовремя затормозил.
— Смотри куда едешь, мудило! — прохрипел другой мужик, поднимая товарища. Он был не так пьян или вообще трезв, судя по голосу.
На лавке сидело пятеро мужиков. Типичное население России, мужики за 40, 50 — любители побухать на лавках. Все уставились на меня, думал сейчас налетят или бутылку кинут. Но они ограничились лишь нелицеприятными выражениями в мой адрес. Я проехал мимо и встал позади них, между домами. Заглушил двигатель и вышел из машины. Смотрю, из за дома выходит ещё один мужик, не высокого роста, с трехдневной щетиной, примерно пятидесяти лет. На ходу он застёгивал ширинку. Ну поссать сходил за дом наверно, ничего примечательного если бы не...
Он подошёл к своим дружбанам и сказал:
— Следующий.
С лавки встал высокий усатый мужик, оттряхнул руки от крошек чипсов и пошёл за дом. Они что по очереди ходят ссать? Смотрите какие культурные мужики. Но опять мимо. Пришедший дядька сел на лавку, глотнул пивка и сказал следующее:
— Бля, прикиньте мужики, я ей случайно в жопу вставил, реально случайно, так она даже не пискнула, как стояла так и стоит. Я ей такой говорю типа «ой не туда, извиняй», а она мне отвечает мол всё нормально, можно и туда, там всё чисто. Я охуел, ребят. В общем, продолжил её в жопу ебать и нормально пошло, я аж быстро кончил прямо в неё, лет n уже так быстро не кончал.
— Слышь, Петрович, — ухмыльнулся менее пьяный мужик, с сигаретой в зубах и джинсовой куртке, — а ты случаем не пиздишь тут нам, старый сказочник?
— Отвечаю Володя! Иди сам попробуй, — ответил Петрович.
— Я и попробую.
Ну допустим там была другая женщина. Всё-таки у нас на районе баб хватает, какова вероятность того, что там была именно моя мать? Соседний дом всё-таки, не наш, хотя их разделяли какие-то 15 метров. В глубине души я уже знал кого там увижу. Видит Бог не в первой мне всё это. Двинулся значит я между деревьями. Крался в тени за дом. И вот мне открывается четкий вид на мужчину, ебущего женщину. Я прильнул к широкому стволу дуба и выглянул из за него. Высокий усатый мужик, со спущенными до щиколоток штанами, трахал женщину, она уперлась ладонями в стену дома, опустив голову вниз. Ноги широко расставлены, тихо стонет, а мужик пыхтит на над ней, как паровоз. На женщине легкое летнее платье, которое задралось на спину. В свете луны её обнаженные ноги выглядели довольно крепкими, как у штангиста. Потом я заметил, что она обута в босоножки на высокой платформе, от того её ноги и напряглись. На одной ноге, на щиколотке висят черные трусы.
Мужик держал её за бедра и интенсивно трахал. В итоге он кончил, издав громкий стон. Встряхнул член, провел им по голой белой заднице и шлепнул по ней со словами:
— Хороша мать!
Застегивая ширинку, он вперевалочку пошёл к мужикам. Подвернулась возможность рассмотреть женщину. Но она даже не сдвинулась с места. Как стояла расставив ноги и опершись на стену, так и стоит. Одна рука скользнула к промежности и начала её натирать. На улице было так тихо, что я услышал хлюпающий звук её влагалища. Женщина засунула палец или два внутрь и вроде как мастурбировала. Но быстро высунула их, и из дырки на землю вытекла лужица спермы. Она стекала по её бедрам к самому низу. Видимо мужики уже обильно накачали её дырку.
Из угла показался новый мужик, тот самый, в джинсовой куртке, который не поверил Петровичу.
— Ну че, Наташка, не устала? — сказал он, подходя к ней и стягивая штаны.
Наташка значит... Ну мало ли какая Наташка, имя довольно-таки распространённое.
— Разве мы не только начали? — раздался смешливый голос моей матери.
Бинго! Её голос я всегда и везде узнаю. Ещё до того, как она обернулась на своего ебыря, я уже знал, что это она. Ну а как иначе? Какая ещё баба на нашем районе согласится, чтобы её трахали шестеро мужиков по очереди. Я такую знаю только одну. И она передо мной. Точнее перед мужиком-джинсовой курткой.
— Петрович сказал, что попал тебе в задницу и ты позволила ему трахать тебя туда.
— Да, — коротко ответила мать.
— В жизни не встречал бабы, которая в жопу даёт, — усмехнулся джинсовая куртка.
— Не вижу в этом ничего особенного, хочешь трахай в задницу, я буду только рада, а то одну мою дырку вы уже заполнили, что аж по ляжкам течет.
— Лады, опробуем твой станок.
Мужик нацелил свой член, сплюнул на него и плавно вставил в её попку.
— Хорошо вошёл, — прокомментировал он.
Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее он трахал мою мать в задницу. Я даже слышал, как его яйца с хлопком ударяются о её пизду. Мать начала охать громче. Одна её рука нырнула себе между ног и начала надрачивать пизду. Тут то я и увидел, как она начала обильно кончать на траву. Жидкость брызгала из её промежности секунд пять. Мужик уже хотел вытащить свой член, когда она обмочила его ноги, но мать схватила его за куртку и хрипло простонала:
— Не останавливайся!
— Это что такое было? — удивился джинсовая куртка, продолжая трахать мамину задницу.
— Кончила я!
— Как будто обоссалась, я так и подумал!
— Никогда не видел, что женщина кончает? — пропыхтела мать, сама насаживая жопой на член.
— Чтоб так... никогда.
— Ладно, затрахал, — мать повернулась к нему, — кончи мне на лицо!
Она присела на корточки, и я отчетливо рассмотрел её красное, блестящее от пота лицо.
— Че? — не понял джинсовая куртка.
Она обхватила его за бедро и потянула на себя. Другой рукой схватилась за член и направила его себе в рот. Жадно начала сосать и подрачивать.
— Он же только из жопы..., — промямлил ошарашенный мужик.
— Там всё чисто, — коротко бросила мать, продолжая сосать.
Она старательно отсасывала ему. Чмокающий звук раздавался на всю округу.
— Давай уже кончай, — торопила мать, надрачивая член. Языком она провела по яйцам и вроде бы заглотила их, раздался хлопок, она выпустила яйца из губ. В этот момент джинсовка изогнул спину, схватился рукой за член и мощно пульнул спермой в лицо матери, она аж дернулась назад. Вся сперма обильно оросила её лицо. Мужик стряхивал член перед маминым лицом, она открыла рот и обсосала головку.
У некоторых мужчин после эякуляции происходит отвращение к женщине, которая рядом, и они зачастую ведут себя грубо в такие моменты. К их числу и относился джинсовая куртка.
— Ну ты и блядь, — замахал он головой. — Я таких сроду не встречал.
Мать не успела ничего ответить. Он схватил её за волосы и вздернул вверх.
— Пойдем мужикам расскажем.
Джинсовая куртка за волосы потащил её к подъезду. Платье упало вниз, но смялось сзади, так что половинки задницы были открыты. Одна бретелька сарафана упала с плеча, обнажив левую грудь. Пока джинсовка вёл её к подъезду, я параллельно двигался сзади них и спрятался за своей машиной. Мать её видимо не заметила, её закрывала черная тайота камри.
Джинсовка сжал в кулак материны волосы у неё над головой. Так и подвел её к остальным. Мужики оживились, заохали, заржали.
— Прикиньте, что это шлюха выдала. Я её в жопу трахал, а потом она у меня отсосала, только из жопы хер вытащил.
— Я же говорю, там всё чисто, — оправдывалась мать, её рука держалась за его руку, пытаясь отцепить её от своих волос.
— А потом она попросила, чтобы я ей лицо обкончал, глядите!
Джинсовка подтолкнул мать на свет.
Даже со своего места я увидел капли спермы на лице. Мужики обступили её со всех сторон. Один лысый, который чуть не упал мне под колеса, схватил мать за подбородок и смачно харкнул в лицо, бросив:
— Шлюха!
— Эй! — возмутилась мать отталкивая его.
Он грубо схватил её за оголенную сиську, так сильно, что она аж вскрикнула.
— Хорош, Лёшка! Успокойся! — мужики оттащили его в сторону.
— Шлюха драная, — бронился он, еле выговаривая слова.
— Да, что она тебе сделала? — посмеивались над ним мужики.
— Я её... её трахать хочу, — промямлил лысый. На вид он был самый молодой, за тридцать примерно. Он едва стоял на ногах.
— Ты что ещё не трахал её? — спросил Петрович.
— Нет!
— Ооо, это не дело, — сказал джинсовка.
Он задрал матери платье до самых сисек.
— Эй, — снова возмутилась она, пытаясь стащить платье вниз.
— Дай пацану расслабиться, — сказал джинсовка. — Нагнись над лавкой.
Он подтолкнул мать к лавке и надавил на спину, она неохотно повиновалась и выпятила жопу. Ладонями уперлась в лавку.
— Раздвинь, — шлепнул джинсовка ей по ляжкам. Мать шире расставила ноги и согнулась в коленях, так как на платформе была высокой и её задница оказалась выше нужного.
— Иди сюда, Лёха, — позвал джинсовка. Он раздвинул мамины булки, открыв взору обе дырки. — Хочешь в жопу, хочешь в пизду, выбирай братулец.
Пьяный Лёха вывалил член из спортивок и пристроился к маминой промежности. Она смотрела вперёд, пока пьяный Лёха елозил членом по её промежности, пытаясь найди дырку. Зная дырки своей матери, я могу сказать, что там и слепой попадёт. Но Лёха не справлялся.
— Да у него член не стоит, — сказал один из мужиков, посмеиваясь над ним.
Лёха разозлился и начал сильно хлестать мать по заднице:
— Шлюха вонючая! Сука ебаная!
— Ай, — закричала мать, когда он схватил её за волосы и потянул, вырвал при этом пучок.
Мужики схватили его за руки. Мать отпрянула от него и села на лавку, поправляя волосы.
— Уберите этого придурка! — крикнула она.
— Кто придурок?! — промямлил пьяница, вырываясь из рук друзей.
— Да у тебя не стоит, Лешка, — сказал Петрович, — иди проспись лучше.
— Пусть она ему хотя бы отсосет, а то пацан обидится, — сказал усатый великан.
— Не буду я ему сосать, — возразила мать.
Петрович нагнулся к ней и шепнул на ухо. Я не услышал, что он говорил, но мать согласилась, мол ладно. Наверно Петрович пообещал, что если она отсосет, то они сразу отведут буяна домой.
Мужики подвели лысого к матери, сидящей на лавке нога на ногу.
— Она тебе пососет, только не трогай её, — сказал Петрович Лёхе.
— Соси, сука..., — пробубнил Лёха.
Мать с отвращением взяла в руку его обвисший, но длинный член и направила себе в рот. Начала посасывать, но быстро высунула его изо рта.
— Фу, он воняет, — поморщилась она.
— Давай уже соси, чем быстрее кончит, тем быстрее домой уйдет!
Джинсовка двинул её головой в сторону члену. Мать неохотно продолжила сосать обвисший член пьяницы. Долго она не могла его поднять, даже пришлось вонючие яйца полизать, хоть она и противилась, как могла. Но когда член лысого встал, он оказался таким огромным, что только наполовину заходил в рот матери. Однако кончил он быстро, прямо в рот, без предупреждения. Мать откашлялась и сплюнула сгусток спермы. Лысый обвис на руках мужиков.
— Отлично справилась, — взъерошил ей волосы джинсовка, ещё и похлопал пару раз по щеке, не сильно.
Двое мужиков под руки повели лысого домой. Осталось трое: Джинсовка, Петрович и усатый.
— Выпей с нами? — протянул бутылку пива усач.
— Не хочу, — ответила мать, вытирая лицо подолом сарафана.
Она сидела на краю лавки, положив ногу на ногу. Петрович сел справа от неё, а джинсовка и усач стояли перед ними. Петрович поглаживал мамино бедро, она спокойно сидела.
Тут мать встала и сказал:
— Я наверно пойду, а то с вами скучно становится.
Она специально так сказала, хотела подстегнуть мужиков. Моя мать четко дала понять мужикам, что хочет, чтобы они её начали трахать. Да, она хотела трахаться, а мужики просто бухали. Реакция мужчин последовала мгновенно.
— Стой, — воскликнул джинсовка. — Куда собралась. Сейчас начнем веселье. Иди-ка сюда.
Он взял мать за руку и прижал к себе. Вцепился обоими руками в её сиськи. На лице матери мелькнула довольная улыбка. Затем он задрал подол её сарафана и оголил треугольник волос лобка. Ладонью похлопал её по письке, мать даже слегка раздвинула ноги. Начал бесцеремонно лапать её за голую жопу, держа в руке подол сарафана.
Одним резким взмахом вверх, он через голову сорвал с матери единственную одежду. Теперь из одежды на ней были только босоножки.
— Ты с ума сошёл, — заметалась она. — Отдай сейчас же, вдруг кто пройдет.
— Мы тут уже больше часа сидим, не одной души не было, успокойся, — ухмыльнулся джинсовка и кинул сарафан усачу, тот смял его и засунул себе под футболку.
Картина была конечно постыдная. Моя мать абсолютно голая стояла на улице с едва знакомыми мужиками. Хоть было и тепло днем, но сейчас всё-таки не так тепло, чтобы разгуливать голышом. Свет от подъездного фонаря, который прекрасно освещал голую женщину и её новых друзей, делал эту картину экстремальной.
Мать стояла, сложив руки на животе и просила отдать её одежду. Но не тут то было. Со словами сейчас согреем, джинсовка толкнул её спиной на Петровича, а сам резко стащил штаны, освободив свой крепкий дрын. Петрович подхватил мать под ляжки и задрал их вверх. Джинсовка легко вставил ей, без всякой суеты, и начал быстро трахать, прямо на Петровиче. Мать непрерывно стонала и оглядывалась по сторонам. Джинсовка прилично её жарил в пизду, а Петрович держал её за ляжки. Моя мать, среди ночи, на улице, голая, в окружении неизвестных мужчин, которые трахают её при ярком свете подъездной лампы. Экстрим. Лишь одна пара прошла за это время, женщина и мужчина. Но только я их заметил, так как они прошли в метрах 30 от нас, но смотрели на происходящее у подъезда.
Через какое-то время Петрович взбунтовался. Ему надоело держать бабу на себе, пока его друг её трахает. Он решил поучаствовать. Достал свой старый, но ещё крепкий член и вставил его снизу матери в пизду, все также держа её за ляжки. Джинсовка сунул свой дрын туда же.
— Эй, куда? — удивился Петрович.
— Да у неё пизда широкая, вдвоем поместимся, — захохотал джинсовка.
Таким образом они начала синхронно долбить мою мать двумя членами в пизду. Ей это очень понравилось, судя по увеличению частоты стонов и фраз типа «о да», «хорошо», «быстрее».
Когда она выкрикнула быстрее, Джинсовка разозлился. Обеими руками он схватил её за горло и бешено начала трахать, двигая задом, со скоростью молнии. Мать уже не стонала, а шипела от экстаза, её лицо было всё красное, так как Джинсовка буквально душил её. Это конечно было жестко. Петрович тихо кряхтел снизу. От такого бешеного траха, мать стала брызгать кончой, и обдудолила ноги и штаны Петровича.
— Ебать же она кончает, — пропыхтел джинсовка, продолжая трахать и душить мою мать. Затем он резко высунул член и отскочил в сторону. Руки на горле у матери разомкнулись и она издала звериный вопль, который сочетал в себе резкий вдох воздуха и остатки оргазма. Она начала громко и хрипло дышать.
— Не расслабляйся, сука, — крикнул снизу Петрович, сильно шлепнув мать по ляжке.
Сейчас она в послеоргазмном состоянии и готова выполнять всё, что прикажут. Это состояние я прекрасно знал и любил им пользоваться. Сейчас, после слов Петровича и шлепка по ляхе, мать залезла ногами на лавку, оперлась руками на спинку скамейки и начала скакать на члене старика. Теперь стонал уже Петрович. Ему ничего не приходилось делать, руки были свободны и они сразу нашли мамины большие сиськи.
— Ух, какое вымя, — пропыхтел Петрович, сжав сиськи.
Пока мать скакала на члене старика, Джинсовка стоял в стороне и пытался отдышаться, такой секс марафон он еле выдержал, лет ему было около 45, но видимо образ жизни он вёл далеко не спортивный. Постояв, подбоченившись, пару минут, он сплюнул на член и снова встал между ног матери. Уже хотел вставлять, но мать надавила ему на грудь и сказала:
— Подожди.
Одной рукой она вынула член Петровича из своей пизды, и аккуратно направила его в свой анус.
— Трахай, — шикнула она старику, когда он начала возмущаться.
Затем она схватила Джинсовку за член и направила его в своё разработанное влагалище. Теперь она медленно скакала жопой на члене Петровича, пока джинсовка вгонял свой дрын в её вульву. Джинсовка постепенно набирал нужную скорость и мать довольно ахнула и даже раздался эдакий блядский смешок удовольствия. Второй раз ей удалось обильно кончить, когда они сменили позу. Петрович лег спиной на лавку, мать села пиздой на него, а джинсовка по очереди с усатым драли её в задницу. В момент её очередного мокрого оргазма, она снова обмочила Петровича, который от недовольства стеганул её по лицу 2 раза. Мать лишь опустила голову и продолжила стонать.
— Шлюха сраная! Кончает, что корова! — бранился старик.
Сзади раздался звериный стон, усатый был на грани оргазма.
— В жопу ей кончай, — крикнул джинсовка.
Усач так и сделал. Обильно излился в прямую кишку. Когда он высунул член, сперма из маминой задницы потекла вниз на яйца Петровичу.
— Твою ж мать! — заорал Петрович и спихнул мать с лавки. — Уберите с меня эту манду!
Мать удачно приземлилась на руки и не коснулась голой жопой асфальта. Джинсовка сразу же вздернул её вверх за волосы и кинул на противоположную лавку, так как другая была уже вся мокрая, от маминых выделений. Джинсовка поставил её на лавку, на колени, жопой к себе и начал трахать в задницу. Словно зверь он долбил её задницу, матери аж пришлось прикусить кулак, чтобы не заорать. Пару раз джинсовка вытаскивал член и показывал всем раздолбанное очко. Мужики по разу туда сплюнули, мол надо смочить и заржали. Джинсовка продолжал трахать и вскоре начал кончать. Вытащил член из задницы и резко развернул мать за волосы. Сперма сразу же ударила ей в лицо несколькими зарядами. Мать попыталась расчистить глаза, но Джинсовка не дал, перехватил руку. Он снова закинул её на лавку и раздвинул ноги так широко, что мать аж вскрикнула.
— Еби Петрович, — сказал он.
Петрович, последний кто не кончил, сразу же вставил свой старый хер в рабочее лоно моей мамаши. Я даже слышал, как хлюпает её пизда, когда старик начал быстро трахать маму. Он кончил практически сразу же. Вытащил член и излил семя ей на лицо, грудь, живот.
Мать, откинувшись локтями на лавку, сидела на жопе, с раздвинутыми ногами до ушей. Сперма стекала по её лицу на грудь. Одна рука метнулась себе между ног и начала натирать влажные половые губы и клитор.
— Ты смотри, что творит, — удивился Петрович, вытирая пот со лба. — Не угомонная сука! Повезло ж тебе, Володя, встретить такую.
Джинсовка, увидев, что мать начала мастурбировать, выдернул её нежные пальчики из пизды и вставил свои мужицкие сардельки.
Мать поняла, что он хочет сделать и как обезумевшая самка трижды просипела ему в лицо:
— Да, да, да...
Джинсовка начал долбить пальцами её разгоряченное лоно и буквально через 5 секунд мать выдала мощную струю кончи ему на руки.
Она кричала, а мужики смеялись. Джинсовка вытер руки о её, из без тог
о мокрые ляжки. Мать хотела опустить ноги, но Джинсовка снова их задрал вверх и раздвинул.
— Лежи так, вон мужики возвращаются, — сказал он. Похлопал её по возбужденной вульве и спросил:
— Готова принять ещё пару хуев?
— Готова, — пропыхтела она, оглядываясь.
Сейчас она уже лежала на спине, с раздвинутыми, как у гимнастки ногами, с мокрой пиздой наружу и вся обконченная. И её уже не заботило то, что кто то может пройти или выглянуть из окна. Когда подошли двое товарищей они вылупили глаза.
— Вот это то шмара..., что вы с ней сделали, — спросил один, расстегивая ширинку.
— Выебали как следует, — ответил Джинсовка.
— Обкончали всю...
Всё это время мать лежала, с раздвинутыми ногами и молчала, как рыба, пока мужики обсуждали её дырки и сперму на лице и теле. Пошёл первый, пристроился между ног и начал трахать. Тут ничего примечательного, он быстро кончил прямо в вагину. Второй друг решил опробовать попку, он поставил мать раком, уперев её в столб у подъезда и начал буравить её зад, держа за волосы. Кончил туда же и сперма заструилась по трясущимся ляжкам.
Удивительно, но за всё это время, никто не выглянул из окна дома, хотя стоны раздавались довольно громко. Но рано или поздно кто то не выдержал. Какая та бабка со 2 этажа, вылезла в окна и закричала писклявым голосом.
— А ну пошли вон отсюда, извращенцы проклятые. Срамота!
Все резко подняли головы в изумлении.
— Успокойся бабка, мы уже закончили, — заржал один из мужиков.
— Я сказала убирайтесь отсюда и свою шалашовку захватите, я уже вызвала милицию!
— Да врет она, — предположил один из мужиков.
— А ну бегом убрались отсюдова, — продолжала кричать бабка.
В доме загорелось ещё несколько окон.
— Ладно, пойдемте, — сказал Петрович.
Мужики строем пошли подальше от подъезда. Мать полностью голая, в одних босоножках, вся обконченная, быстро засеменила за мужиками.
— А я яй, — причитала бабка вслед. — Ты смотри потаскуха какая. Проститутка! Не стыда не совести!
Мужики шли вдаль и ржали, мать шла вместе с ними, не оглядываясь. И хоть её подъезд был совсем рядом, она специально уходила подальше. Я не мог пойти за ними, не спалившись, поэтому наблюдал издали. Вся компания остановилась у самого дальнего подъезда соседнего дома. Я видел, как они лапали мать за задницу. Все, кому не лень. Она просила отдать ей сарафан. И лишь после нескольких секунд издевок, его ей отдали. Она быстро натянула помятый сарафан и все отошли за угол дома. Дальше я понятия не имел, что происходило. Лишь через 20 минут я увидел мать, которая кралась за нашим домом. Я отошёл от машины и спрятался в углу соседнего дома (там, где её ебали сначала). Мать посмотрела по сторонам и быстро забежала за угол нашего дома. Я моментально метнулся за ней. Зацепил, что то ногой, смотрю вниз, вижу её черные трусы, все грязные. Откинул их в сторону. Дверь подъезда закрылась прямо передо мной и в тот момент я решил, что не хочу сложных разговоров. Лучше отпущу эту ситуацию и посмотрю, что будет дальше. Через несколько дней, а именно два, я убедился, что моё решение было правильным.
Через два дня мать позвонила мне и спросила не собираюсь ли я к ней заглянуть сегодня. Это было не приглашение, а вопрос. Не первый раз была такая ситуация, но обычно она не звонила. Сейчас почему то решила набрать, ну я, подумав, ответил, что занят буду. Её этот ответ устроил, судя по интонации. На этом наш разговор был окончен. Ну значит сегодня в нашей квартире будет жарко. Загляну ка я часам к 9 вечера.
Именно так я и сделал. Дальнейшее я наблюдал не первый и не десятый раз. Тихо отворил дверь, убедился, что она не одна, по куче мужских ботинок у порога. Дверь в зал была закрыта. Что то меня пробило на жор, зашёл в кухню, взял банан и только потом отворил дверь зала.
В зале находилось три человека. Диван был разложен, и на нем лежали три голых тела. Мать лежала между двумя мужиками, по которым я узнал Петровича и ещё одного неприметного из той пятёрки. Они просто валялись на кровати и смотрели телек. Лишь руки Петровича гладили материны ляжки. Увидев меня, мать подскочила с дивана:
— Ты же сказал, что не придешь?!
— Сюрприз епта, — улыбнулся я и откусил банан.
— Мой сын, — махнула мать мужикам, опустив голову.
Тут отворяется дверь спальни и оттуда выруливает обнаженная красавица, с пышными черными кудрявыми волосами, как на голове, так и на лобке.
— Троих за раз обработала, твоя очередь, Нат...
Потом она увидела меня в дверях и окаменела. Руки взметнулись прикрыть грудь и лобок. У меня изо рта падает кусок банана. Моя тётя Лена была очень горячей 38 летней штучкой. Её рост был всего 1, 55, маленькие мощные ножки, крупные мягкие сиськи, под стать своей сестре и попа крепкая, как орех. В ней было цыганское очарование. Но до сегодняшнего дня, она была для меня просто тётей, замужней женщиной, ведущей обычный семейный образ жизни. Но теперь я наблюдал её совсем в ином свете. Следы густой спермы между бёдер на черных волосиках лобка, а также на животе. Она была голая черт возьми. Я впервые видел её голой и раньше мог только догадываться, как она хороша под одеждой.
— Эмм... привет, — промямлила она, бегая глазами от меня к матери и обратно.
Тут я заметил какой-то предмет между её бёдер. Он свисал вниз. Моя мать тоже это заметила.
— Лен, — махнула она головой в сторону её промежности, — у тебя там...
Тётя Лена сразу поняла.
— Ой, — стыдливо воскликнула она и резко вытянула у себя между ног использованный презерватив. Он звонко чавкнул на выходе, придав её лицу ещё более багровый оттенок. На пол упала капля спермы. Тётя сжала в кулаке резинку, не зная куда её деть.
— Я не знала, что он придёт, — начала объясняться мать.
Потом мать повернулась ко мне. Она была также нога, но не прикрывалась в отличии от сестры.
— Несколько недель назад я ей всё рассказала... Ну про наши с тобой, скажем так, доверительные отношения.
— Хм... Здорово, — выпалил я и откусил банан. Я старался не казаться ошарашенным от увиденного, чтобы тётя Лена перестала смущаться. Хотя, как тут перестанешь. Ситуация не из простых бытовых.
— Весёлая семейка, — хихикнул один из мужиков. Я наконец обратил на них внимание. Оба спокойно лежали на диване, лишь накинув на себя одеяло, прикрывая пенисы.
Дверь спальни снова отварилась, и оттуда вышел ещё один голый мужик. Он играючи ухватил тётя Лену за задницу, но она его отпихнула. Тут он заметил меня.
— Это кто?
— Сын мой, — быстро выпалила мать и пошла по направлению к спальне. По дороге она раздавала указания.
— В общем я с ними пошла в спальню, — говорила она сестре. — А ты пока поболтай с племянничком.
Тетя Лена злобно сверкнула глазами на сестру.
— Эй, а мы что будем делать? — запротестовали мужики с дивана.
— За мной, — по-командирски махнула мать.
Она затолкала одного мужика в спальню, а остальные двоя последовали за ними. И вот мы остались с голой тётей вдвоем. Она всё также прикрывала свои достоинства.
— Нам нужно поговорить наверно, — с трудом выдавила она из себя.
— Пойдем на балкон, покурим что ли, — невинно предложил я. Почти всю жизнь я разговаривал с ней на ТЫ.
— Да, хорошо... Только я не курю, ну всё равно пойдем, только я накину что ни будь.
— Не стоит, — улыбнулся я.
Но она всё равно сняла с двери халат и накинула на себя.
Мы вышли на балкон, и я затянулся.
— Я не знаю, что тут можно сказать, — начала она, смотря вниз и переступая с ноги на ногу.
— Да что говорить, я много чего повидал. Мать моя женщина свободная и мужики в этой квартире частые гости.
— Я просто даже представить себе не могла, что ты застанешь меня в такой момент.
— Да ладно тебе, тёть Лен. Мать много раз мне рассказывала про вашу бурную молодость. Конечно я был удивлен сегодняшним зрелищем, но, позволю заметить, приятно удивлен.
— Всё равно мне очень стыдно.
— Да ладно чё ты, — я одной рукой обхватил её за талию и улыбнулся.
Эта фраза порой творит чудеса. По звучанию она небрежная и глупая, но по сути такая простая и понятная. Эти слова разом растворили лёд между нами. Тётя Лена даже улыбнулась уголком рта. Я приобнимал её за талию и чувствовал, сквозь тонкий халатик, тепло её тела. Это было даже не тепло, а настоящий жар. Халатик был короткий и оголял её пышные мощные бёдра.
— Я всегда считал тебя безумно привлекательной для тёти, — начал я. — И это чудовищно не справедливо, что такая женщина является мне просто тётей.
— Вас с матерью это не останавливает, — выпалила она.
— Что что? — удивился я. Я правильно её расслышал? Это что был намёк на то, что у меня есть шанс трахнуть свою тётю?
Тут то она наконец поняла, что ляпнула и начала оправдываться.
— Я не к тому, что со мной тоже можно это...
— Да ладно, всё я правильно расслышал, — засмеялся я и моя рука скользнула вниз ей под халатик и обхватила одну упругую булочку.
— Перестань, — запротестовала она, вяло оттягивая мою руку. — Я не это имела ввиду.
— Ну сама ситуация требует, — настаивал я, с не сходящей с лица пошлой улыбкой.
— Ты ставишь меня в неловкое положение, — отвечала тётя. Моя рука так крепко закрепилась на её попе, что она оставила попытки её оторвать и просто смотрела в окно, положив руки на подоконник. — Я не знаю...
— Задница, что надо, — отвесил я сомнительный комплимент родной тёте.
— Ну спасибо, племянничек, — не поворачиваясь, ответила она.
Я аккуратно пристроился сзади неё и спустил штаны. Когда мой член ударился о её попу, она удивленно повернулась.
— Вот это уже смело, — удивилась тётя. — Настойчивый ты мой, если уж решил оприходовать тётку, то место выбрал не самое удачное. С улицы то всё видно.
— Да нормально всё, — брякнул я. Мне прям понравилось, как у нас легко получилось перейти к делу. А ведь я думал, что будет лишь разговор по душам.
Я потянул тётю на себя, и она сама прогнула спину. Задрав халатик, я увидел её киску. Она была слегка волосатой. Я провел членом по её вульве, и тётя тихо ахнула, на что я ехидно улыбнулся. Все бабы шлюхи, когда доходит до дела. Затем медленно ввёл свой агрегат в её мокрую дырку. Тут то она замурлыкала. Я начал медленно трахать её, держа за бёдра. Я множество раз трахал одну и ту же дырку, пизду своей матери. И привык к её размеру. Теперь я почувствовал совсем иное. Вагина тёти Лены была намного туже, чем у моей матери. И ощущения были намного приятнее. Член гладко скользил внутри её мокрой, сравнительно тугенькой вульвы. Тётя тихо постанывала, всё сильнее прогибая спину. Я не хотел быстро кончать, чтобы не разочаровать её. Когда почувствовал, что сперма уже на подходе, оттянул вниз свои яйца и начала трахать чуть быстрее.
Тётя словно прочитала мои мысли и пропыхтела:
— Только в меня не кончай.
Я реально испугался, что не смогу вовремя остановиться и тогда спросил.
— А в попу можно?
Повисла трехсекундная пауза. Я бросил взгляд на её анальную дырочку и обнаружил, что она уже была сегодня откупорена.
— Можно, — наконец ответила тетя. — Только я не такая мастерица в задницу давать, как твоя мать, так что поаккуратнее, а то мужики те уже поработали над моей попой.
— Это я вижу, — сказал я и медленно начала вставлять член в её тугую попку. Сопротивление при старте, но зато потом член легко скользнул внутрь, и тётя ахнула.
— Он у тебя довольно большой, так что поаккуратнее, — сказала она через плечо.
Я раздвинул её булочки и стал медленно вонзать свой член. Чтобы тётя Лена там не говорила, про то, что в задницу давать она не мастерица, задница у неё была рабочая, далеко не девственная. Член двигался там свободно и легко. Но я уже изрядно потрудился над вагиной, так что силы были на исходе, и спустя секунд сорок, я мощно кончил тёте прямо в прямую кишку. При этом, под конец, так сильно загнал член её в зад, что тётя аж дернулась вперёд, и мой член выскользнул наружу. В момент того, как он резко вырвался на свободу, тётя случайно пукнула и сперма брызнула на пол.
— Оу, прости, — извинилась она за свой курьез.
— Ничего, бывает.
Любой, кто когда-либо занимался анальным сексом, знает, что пуканье во время анального секса, самое обычное дело. Особенно если ебут жестко и быстро.
Я присел на корточки между ног тёти.
— Что ты делаешь? — обернулась она.
— Люблю смотреть, как сперма вытекает из дырочек, — промолвил я, как вдохновленный искусствовед.
Она посмотрела на меня, как на ненормального, но продолжала стоять, с расставленными на ширине плеч ногами. Я оттянул в сторону её полужопия. Сперма медленно вытекала из попки вниз по промежности и каплями обвисала на половых губах. Это было прекрасное, но чудовищно развратное зрелище. Гладкие, мощные ноги тёти Лены так и манили меня, и я не смог сдержаться и лизнул её правую ляжку сзади. Медленно начал гладить её ноги от попы до самых икр. Я был фанат женских икр. У тёти они были, больше чем у матери.
Тут она резко повернулась передом. Я не уверен для чего она это сделала, но в глазах тёти играл дьявольский огонёк. Она буквально ткнула меня лицом себе между ног. Мой язык сразу нырнул в её горячее лоно. Я жадно стал вылизывать её мокрую шмонку. Пары её выделений опьяняли. И именно в этот момент, тётя Лена испытала оргазм. Не такой, как бывает у моей матери, что аж её пизда начинает фонтанировать, другой. Не видный глазу, но не менее мощный. Её ноги задрожали и подогнулись. Она начала сползать вниз и плюхнулась на попу, с закатившимися глазами. Прошло секунд двадцать, прежде чем она сфокусировала взгляд на мне, и тогда она громко засмеялась. Борясь со смехом, она сказала:
— Это было нечто...
Я подключился к её смеху, и мы оба, как пара идиотов сидели на полу балкона и хохотали. Она легонько провела рукой по моему члену.
— Спасибо, — одурманенно промолвила она.
— Да не за что, — промямлил я, глупо улыбаясь.
— Пойдем посмотрим, как твоя мамка там поживает, — сказала она, вставая на ноги и поправляя халат.
Мы вышли с балкона и зашли в спальню. Там творилась сексуальная вакханалия.
В комнате было пятеро мужчин и все, как пчелы на мед, слетелись вокруг матери. Её дуплетом драли двое. Причем драли совершенно беспощадно. Мужики ебали, как звери. Тот, что был сверху, бешено долбил маму в зад. Пот крупными каплями стекал по его волосатой спине. Он пыхтел, как буйвол, как он ещё не порвал ей задницу до крови? Нижний ебырь также интенсивно вводил свой член в её пизду. Обе дырки были в работе, они дымились бы, если б могли. Мать буквально орала от столь безжалостного траха. Но орала она с членом во рту, иначе соседи бы поохреневали. Пока двое трахали её, остальные трое толпились у её лица. Один мужик, в котором я узнал того самого джинсовку, держал материны руки сцепленными у неё над головой, и он же водил членом в её рту. Остальные двоя стояла рядом, надрачивали члены и мяли мать за болтающиеся сиськи.
— Кончаю! — заорал лысоватый мужик, трахающий в задницу. Он издал дикий протяжный стон и вынул член из маминой задницы. Затем он рухнул спиной на кровать, раскинув руки и ноги. Нижний ебырь, резко скинул мать с себя и залез на неё сверху, широко раздвинув ноги. Он начал трахать её в пизду, словно в жопу ужаленный. Столько ярости в сексе я видел, только в порно. Мамина пизда хлюпала на всю комнату, она начала громко стонать. Мужик схватил её обеими руками за горло и начал слегка придушивать. Он трахал и душил минуты две, пока не кончил. На последок он отвесил её звонкую пощечину. Не успела мать поднять головы, как место между её ног занял новый ебырь. Пока двое валялись на кровати, пытаясь отдышаться, остальные по очереди трахали мою мать.
Мы с тётей Леной стояли за дверью, высунув головы. Нас словно никто не замечал. Мужики начали вертеть мать. То раком трахали, то опять бешено в миссионерской. Затем поставили её задницей кверху и начали трахать в жопу. Двое из трех не выдержали и накончали в задницу. Третий начал пристраиваться. Раздвинул булки и присвистнул.
— Вот это дырень...
И действительно, даже от двери я видел огромную красную по краям дырку. Диаметром сантиметров пять. Он не стал трахать туда. Схватил мать за волосы и пристроил ртом к члену. Она, как послушная собачонка, начала ему отсасывать, а он держал в кулаке её волосы. Насытившись её ртом, он откинул её на спину и вставил в пизду. Долго не продержался. Когда кончал, вынул член из дырки и мощно брызнул спермой матери на сиськи и лицо.
— Хороша, шлюха, — пропыхтел он и звонко шлёпнул ей по пизде.
Один мужик, который кончил первый, подорвался с места и встал на ноги. (Специально для) Он начал надрачивать свой член и сперма брызнула вниз на лицо матери.
— Рот открой, сука, — гаркнул лысоватый.
Мать послушно открыла рот, и сперма с члена закапала туда. Вдогонку он смачно плюнул матери на лицо и следом опустил стопу туда же. Мать брыкнулась и отпихнула его ногу. Мужики хором заржали и отвесили матери пару шлепков по заднице.
— Ладно, пойдемте, на сегодня хватит, — скомандовал Джинсовка.
Мужики сползли с кровати и начали одеваться. Двое из них налетели на мать и начали раздвигать её ноги, она противилась. Мы не понимали, что там происходит, так как остальные загородили процесс.
— Ооо, смотрите кто пришёл, — заметил нас Петрович, который оделся быстрее всех.
— Цыганочка, — улыбнулся лысоватый. Он подошёл к ней и прижал к себе. — Извини, дорогуша, все силы вот на ту шлюху ушли.
Он начал засасывать тёту Лену, она пыталась от него оттолкнуться. Рукой он нырнул ей под халатик и начал гладить киску. Тут вмешался я.
— Отстань от неё. Видишь не хочет.
Я оттянул тётя Лену от лысоватого.
— Че ж ты мать свою так не защищал, — ухмыльнулся он. — Мы её сейчас жестко выебали.
— Это да, — подтвердили мужики, шеренгой проходя мимо нас, — мать твоя блядина редкая.
— Не скучай, Натаха, — крикнул последний, уходящий мужик. — Скоро придём, отъебем мама не горюй.
— Прощай, Ленок, — подмигнул он тёти, проходя мимо, и ухитрился ущипнуть её за ляжку.
— Я пойду провожу их, — сказал тетя и пошла следом за мужчинами. Они её слегка потискали и начали выходить в подъезд.
Я подошёл к кровати. Мать в полубессознательном состоянии лежала на спине. Лицо красное, залитое спермой. На сиськах красные следы ладоней. Ноги раздвинуты и из пизды торчит черный резиновый фаллос. Ах вот, что те двое на последок сделали. Я вспомнил смех одного из них: «Закупорили», кричал он.
Простыни были смяты, на них валялись несколько лобковых волос и разводы то ли спермы, то ли материных выделений. Между ног у неё, под попой, была небольшая лужицы. Вытекло из задницы.
Она устало посмотрела на меня и медленно села на край кровати. Вытерла лицо простыней. Только потом она поняла, что в пизде у неё, что-то торчит. Посмотрела вниз и, одарив меня виноватой улыбкой, медленно вытянул длинный, 25 сантиметровый черный фаллос. Сперма тут же полилась из раздолбанного влагалища и стекала по маминым бёдрам. Она приложила простынь себе между ног. Тут в дверях появилась тётя Лена.
— Это было жестко, сестренка...
— Ты ещё не знаешь, что было в деревне, когда вы уехали, — сказал я тёте.
— Да идите вы, — промямлила выебанная женщина и откинулась на спину.
Продолжение следует...
201