Почти весь день я просидел на кровати. Вечером пошёл навестить Машу.
— Я обижена на тебя, Дим, — сказала она, когда я её увидел. Маша была хмурой и непричёсанной.
— Маш, извини, что так вышло. Я принёс пакет с твоими вещами.
— Я сегодня видела его... Он мне рассказал... — сообщила Маша.
— Кто? Дьявол? Он явился тебе? — переспросил я.
— Да, — ответила она.
— Маш, ты выдержишь! А я буду каждый вечер навещать тебя!
Тут в комнату вошёл Василий и посмотрел пакет с Машиными вещами, который я принёс. Среди вещей он нашёл Машкины чёрные стринги.
— Ух ты! — восхитился он. — Завтра будет солнечно, поэтому идём с тобой на пляж на целый день, — обратился он к Маше, — наденешь одни эти трусики!
Я попрощался с Машей и пошёл назад. На душе стало ещё легче, ведь она жива и невредима. «Наденешь одни эти трусики!» — звучала в моей голове фраза; что он имел в виду? Неужели хочет, чтобы она загорала в одних стрингах?
День второй.
С утра я пошёл на пляж посмотреть. Было очень солнечно и не жарко, но людей на пляже утром было мало. Вот я увидел вдалеке Василия и Машу — они уже пришли. Василий сидел на песке, одетый в широкие семейные трусы, рядом с ним на полотенце лежала Маша, одетая в те самые чёрные стринги и какую-то соломенную женскую шляпу с бантиком, — эту шляпу ей, видимо, дал Василий. И больше ничего на ней надето не было. И Маше, наверное, было неловко, что она загорает с голой грудью, поэтому она и лежала на животе, — так груди не видно. А скоро на пляже людей ещё больше будет!... Эх, она всегда мечтала так позагорать! Я пошёл домой. После обеда я пришёл на берег снова, посмотреть. Людей на пляже уже было больше, Василий с Машей всё отдыхали на том же месте. Маша иногда в речку заходила, иногда сидела, потом на спину легла... И её грудь на обозрении, да ещё и — попа в стрингах.... Ну и заставил же её Василий! Думаю, она уже привыкла. Но это-то ладно. Беда в том, что у неё кожа белая — к солнцу не привычная! И вот теперь кожа красной стала — даже издалека видно! Ещё полдня полежит на солнце — сильнее обгорит! Ей нельзя так загорать!... Но что поделать?
Вечером я вновь пришёл к Василию навещать свою подругу. Войдя в дом, услышал доносящиеся из комнаты стоны, — словно Христос стонал перед самим распятием. Вот я увидел Машу — она стояла в комнате, одетая в те самые трусики, и её кожа вся сгорела!... Ну прям как живой рак, которого в кипяток бросили, чтоб сварить! — Маша была с ног до головы красной! И поэтому она и была раздетой — ведь если наденет одежду, ей больно будет. Мы с ней даже и не поговорили.
День третий.
Было прохладнее. Когда вновь увидел Машу, она сказала, что кожа уже болит меньше, но если ходить в одежде, так больнее, ведь кожа соприкасается с одеждой, и поэтому Маша надела лёгкую маячку и трусики из тонкой ткани. Также она сказала, что всю ночь не спала — кожа ныла, и даже лежать не могла. В общем, простояла всю ночь в комнате. Мы вышли во двор. А во дворе пёс Василия, который всё это время сидел в будке на привязи, вдруг сорвался с цепи и кинулся на Машу. Маша побежала — он за ней! И я не мог ничего поделать. Они не долго бегали по двору, как пёс схватил её за трусы на попе и вырвал клок. Потом уже выбежал Василий, усмирив ненормального пса. Маша с порванными трусами, или с голой задницей, если так можно сказать, забежала в дом. Мы даже с ней не попрощались. А её трусы теперь на тряпку сгодятся.
День четвёртый.
Резко похолодало — температура воздуха достигала не выше семнадцати, было пасмурно. Я, надев ветровку, решил прогуляться по дачному городку. Вдруг вижу — впереди идут Маша с Василием. Но Маша... Она ведь с собой не привезла тёплой одежды — в том пакете, что я ей передал, одежда была только летняя! В общем, Маша была одета в своих коротеньких шортиках и какой-то поношенной ветровке, которую ей, видимо, дал Василий. И ей, наверное, неловко было, ведь встречные прохожие одетые идут, а она в шортиках да с голыми ножками..! Кроме этого, Маша ещё и смешно выглядела, ведь ветровка широкая, ей совсем не к лицу! Прохожие на неё смотрят небось..! Я свернул в сторону лесополосы — по лесу захотел пройтись. И вот гулял, гулял, мне люди-ягодники встречались... Потом снова их увидел — Василия с Машей. Они ягоду в лесу собирали. А Маше нужна эта ягода?! Конечно, не нужна — это Василий повёл её с собой! Но пусть уж по лесу гуляют, так как здесь прохожих мало, и Маше будет не так неловко в этих шортиках. Главное, чтоб горло не заболело, а то простынет небось. Меня они не видели.
Вечером опять пошагал навещать Машу. В небе сгущались сумерки, шёл лёгкий дождик. Дверь ограждения была открыта, тот бешеный пёс сидел на привязи. Я заметил, что в окошке летней кухни горела свечка, и пошёл туда. Осторожно заглянул, а там... Моему взору предстала Маша, одетая в одну лишь майку, — она стояла с голой задницей нагнувшись и облокотившись об стул. Сзади неё стоял Василий и ковырялся пальцем в её попе, словно что-то там выискивал. Его штаны были спущены. Вот он потрахал пальцем её попу. Потом стал смазывать мазью свой пенис, и я понял, зачем он это делает. Василий ввёл пенис ей в анус. Я наблюдал, наблюдал...
— Не стесняйся, заходи! — сказал мне Василий, заметив меня.
Я вошёл в летнюю кухню. Василий трахал Машу всё сильнее. Меня она, вроде бы, заметила. Тут Василий резко вынул из её ануса пенис, и Маша громко пукнула! Воздух наполнился Машкиным запахом.
— Ха-ха! — усмехнулся Василий.
Это повлекло его начать трахать её ещё интенсивнее, обнимая Машку за талию и груди. Затем он погладил по обнажённым плечам и, подняв её руки вверх, машинально прощупал подмышки. А там..! У неё под мышками виднелись маленькие коротенькие коричневые волоски. Я возбудился сильнее, ведь такого у неё я ещё ни разу не видел! Да-а, за эти четыре дня, что Машка провела с Василием, она даже подмышки побрить забыла! А я-то считал, что она регулярно сбривает там..! Василий трахал ей попу жёстче и жёстче, после чего снова резко вынул пенис. А дальше... вслед за пенисом вышла небольшая Машкина какашка и упала на пол!!!
— О-о-о! — восхитился Василий, кончив от увиденного.
Бедная Машка посмотрела на свою какашку. Я вышел. Всё это было очень возбуждающе, но я не знал, что мне предстоит увидеть здесь завтра!
День пятый.
Сегодня было теплее, чем вчера, и чуть-чуть душновато. Когда я вошёл во двор Василия, он встретил меня радостный.
— Ты не поверишь, как я её выдрессировал! — с горящими глазами говорил он. — Ты посмотри..! Только посмотри!
И тут...
Дверь дома приоткрылась, и оттуда на четвереньках выбежала Машка. Она была полностью голой, её растрёпанные волосы лезли ей в лицо. Вот она пробежала по двору, на четвереньках.
— Гав! — громко сказала она.
— Ха-ха! — заулыбался Василий.
Я не сразу понял, что это значит.
— Гав! — повторила Машка снова.
— Не-е, это не всё, что она может!
После этих слов Василий подобрал палку и кинул её в сторону, отчего Машка кинулась за палкой, а дальше взяла её в зубы и принесла Василию.
— Ха-ха-ха..!
Блин, да она собакой стала.
— Гав!
Машка присела и поссала. А дальше... Из её попки стала выходить длинная какашка.
— Смотри, смотри..! — говорил Василий, затаив дыхание.
Когда какашка упала на траву, Машка повернулась и обнюхала свою какашку. Затем снова сказала:
— Гав!
— Видишь, как я её выдрессировал!
Интересно, как Василий смог всего этого добиться?!
Василий немного отвлёкся, и Машка посмотрела на меня — посмотрела человеческими глазами. И опять громко повторила:
— Гав!
— Кормить её пора, — сообщил Василий.
Я не стал оставаться и ушёл. И мне было страшно за Машку, и одновременно эта ситуация меня возбуждала.
День шестой.
Всю ночь я плохо спал. Утром, чтоб прийти в себя, решил сходить искупаться. Искупавшись, оделся и пошёл по берегу. В небе выглядывало солнце, люди загорали... Тут я увидел, что впереди лежала и загорала какая-то девушка, она показалась мне очень симпатичной — даже симпатичнее Маши. Она, одетая в раздельном леопардовом купальнике, лежала на животе разведя ноги; её тёмно-русые волосы были длиннее, чем волосы Маши, а фигура — постройнее; её кожа хорошо загорела, — не то что Маша, которая вся обгорела на солнце! Вот мимо неё тощий мужик прошёл, одетый в поношенные семейные трусы, отчего он выглядел в них как в юбке.... У меня возникло сильное возбуждение. На душе стало ещё легче.
Когда вечером пришёл навестить Машу, она сидела с Василием на заднем дворе и лаяла. Я увидел, что у неё были коротко сострижены волосы.
— Чтоб волосы ей не мешались, я решил её подстричь, — пояснил Василий.
Тут Василий отошёл по делам, и мне удалось поговорить с Машей! Она поведала мне ужасную историю — историю о том, как Василий всего этого добился.
Итак, после моего позавчерашнего ухода Василий всю ночь занимался с ней сексом в летней кухне. Маша, разумеется, этого не хотела, но выбора не было. Под утро Василий заставил Машу сосать ему пенис. А ей до того это всё надоело, что она от злости сильно укусила его за половой орган, едва не покалечив его! В итоге, Василий завизжал от боли, потом ещё долго ныл. Тогда он решил наказать Машу: на рассвете он привязал её голую к дереву в кустах во дворе своего дома, в результате чего её тело быстро облепили комары. Так она пролежала в кустах немного времени, и была готова на всё, лишь бы Василий отвязал её! Василий поклялся её отвязать, да и сексом обещал больше с ней не заниматься, но перед этим попросил, чтоб всё оставшееся время проведения с ним она вела себя как настоящая собака, гавкала, бегала на четвереньках и вообще не говорила! И если хоть раз она поведёт себя как человек, то он снова привяжет её к дереву! Маша согласилась, ведь это лучше, чем быть облепленной комарами, и Василий её отвязал. Вот такую вот ужасную историю она мне рассказала. И Василий знает, что останется безнаказанным, поэтому и позволяет такое.... какой же он сволочь!
Маша хотела ещё что-то сказать, как послышались шаги Василия, и Машка резко метнулась в сторону на четвереньках, а потом громко завыла:
— У-у-у-у-у-у.
— Ха-ха-ха! — продолжал восхищаться Василий.
День седьмой.
С утра меня снова что-то потянуло пойти искупаться. К полудню я пришёл на пляж. Сегодня было солнечнее, чем вчера, и поэтому людей на пляже было ещё больше. Я искупался, затем быстро оделся и пошёл босиком по песку, взяв обувь в руки. И вот я снова увидел ту самую девушку с тёмно-русыми волосами — ну, ту, которую видел вчера; она лежала на животе и загорала в своём леопардовом купальнике. Я засмотрелся, у меня опять возникла на неё эрекция. А потом резко почувствовал боль в правой ступне и спонтанно вскрикнул. Чёрт, я наступил на осколок стекла... и прям у неё под носом. Присев, посмотрел на свою раненую ступню, к которой прилип песок. Вот дьявол, что же делать? Но тут она быстро поднялась и подошла ко мне.
— Под ноги надо смотреть! — сказала мне она. — Возьми, это поможет.
Она протянула мне бинт и перекись водорода, и, когда я это взял, я случайно дотронулся до её пальцев.
— А, большое спасибо... — сказал я, растерявшись.
— Я и сама часто режусь, купаясь в воде, поэтому ношу с собой это.
— Ещё раз спасибо, — повторил я, уже собравшись с мыслями.
— Не за что!
До конца дня думал только о ней, вечером, как и обязан, побрёл к Маше. Ну а Маша вовсю прыгала с палкой на заднем дворе: Василий кидал палку, и Машка на четвереньках бросалась за палкой, после чего приносила её обратно. И если раньше её обгоревшая кожа была красной, то теперь она стала перекрашиваться в коричневый загар. Я решил долго не оставаться и ушёл.
День восьмой.
Сегодня было совсем не солнечно и дьявольски душно. Я бы сходил на пляж, ведь вдруг она там снова отдыхает, но раз небо сплошь затянуто облаками, я сегодня вряд ли там её увижу. И всё равно я пошёл. Придя на берег, увидел, что там купались два-три человека, а её не было. Я даже слегка расстроился и подумал, что больше никогда её не увижу. Придётся с этим смириться, ладно. Но я зря переживал, ведь мне предстоит увидеть её ещё не один раз, просто пока не пришло время..!
Посидев два часика на берегу, двинулся обратно. Вдруг увидел её неподалёку от берега. Та самая девушка с длинными каштановыми волосами... Она стояла около турника и делала растяжку. Она была одета в светлом топике и разноцветных легинсах, облегающих её овальные ягодицы. Поскольку было душно, она, наверное, вся вспотела. У меня моментально возникла эрекция.... Вот она села на шпагат... Как я уже замечал, она красивее Маши. И груди её были побольше. Меня она, кажется, заметила. Было бы неловко с ней не поздороваться после вчерашнего.
— Привет, как твоя нога? — поинтересовалась она.
— Нормально! — ответил я, почувствовав, как от неё пахло дезодорантом.
Позже выяснилось, что её звали Дианой, её дачный дом находился неподалёку от берега и она отдыхала со своей старшей сестрой и дядей. Мы с ней очень хорошо поговорили. Она была такой приятной!
Вскоре наступил вечер, и снова Маша. А Маша тем временем терпела понос. Итак...
Когда я пришёл, Василий мне показал её собачье жильё. А держал он её в погребе своего дома, и сейчас она там сидела. Василий поднял дверцу, после чего я спустился туда по деревянной лестнице. Поскольку на улице стояла духота, в погребе было ещё душнее — в два раза. Василий спускаться не стал, так как у него были какие-то дела. Также он почему-то и не подумал, что я могу с ней поговорить в его отсутствии; наверное, он решил, что она, если уж ведёт себя как собака, разговаривать по-человечески разучилась, вот. В небольшом погребе было чисто и просторно, Машка сидела в углу на коврике. И если позавчера Василий обстриг ей коротко волосы, то теперь он сбрил их ей полностью, и Машка была абсолютно лысой! Также он снял с неё серёжки, ведь собаки не носят серьги на ушах. Тело Машки было загорелым, а кожа на голове была белой, ведь туда не попало солнце, и поэтому Машка выглядела смешной. Рядом стояли миски с едой и водой.
— Маш, как ты?
— Дим... — воскликнула она.
— Я знаю, я в этом виноват. Маш, прости..!
Далее Машка сказала, что её еда прокисла от жары, из-за чего у неё возникло расстройство кишечника, и сегодня днём Машка случайно напоносила на пол — Василий был не в духе, убирал это и даже тыкнул её носом. И вот она снова, мученически сдерживая свои выделения, ждёт, когда Василий выведет её во двор. А Василий, наверное, и не думает, что она снова может напоносить!
— Я больше не могу, — с полным страданием проговорила она.
По Машкиной ноге потекла густая коричневая струйка, и Машка растёрла эту струйку по ноге.
— Ты хочешь сильно? — спросил я.
— Да, очень сильно!
Я понял, что надо что-то предпринять.
— Подожди, я сейчас...
После эт
их слов я поднялся наверх и, пока Василий занимался своими делами, стащил маленький полиэтиленовый пакетик, покоившийся среди всякого барахла.
— Давай сюда, только быстро! — Я дал пакет Машке.
Машка подставила пакетик под попку, и из попки потекла поносная жидкость с мочой.
— Маш, пакет может лопнуть — не надо много!!!
Я забрал у Машки пакет, завязал его и спрятал под футболку. Думаю, ей наполовину полегчало, а дальше пускай потерпит. Вскоре послышались шаги Василия, и Машка громко сказала:
— Гав!
— Скоро гулять выводить! — сообщил Василий.
Уйдя от Василия, я быстро выбросил пакет в первый встречный мусорный бак. Вот так вот она терпела понос.
День девятый.
Весь день я провёл в доме у Дианы — она просила там чем-то помочь. Также она познакомила меня со своей старшей сестрой и дядей Витей. А этот дядя был приятным человеком и бывшим охотником — рассказывал, как ходил на кабана, да и о других охотничьих приключениях. Вот он поведал рассказ, как с приятелем наткнулся на медведя в лесу и приятель аж в штаны наложил!... Хотя, может, он и соврал, чёрт его знает..! Кроме этого, их дом украшали разные охотничьи трофеи — бивни кабана, рога оленя... Мне было хорошо в этой компании! Вечером — опять Маша.
Когда я пришёл, она снова сидела в погребе и... давилась фаршем! Да, она пыталась справиться с сырым мясным фаршем, который ей дал Василий, — ведь если она собака, то должна есть и настоящую нечеловеческую еду, — но фарш никак не лез. Вот она съела кусочек, а потом наблевала прям в миску. Машка набралась сил, и слизала эту блевотину. Затем опять принялась за фарш... Отвратительно срыгнула... И всё же справилась с половиной тарелки. В погреб спустился Василий. И если до этого она ела фарш с отвращением, то теперь она стала это делать так, будто ей нравится. Василий поменял ей воды и положил ещё немного фарша.
— Налетай!
Затем Василий мне сообщил, что хочет её испытать вовсю, то есть завтра он собирается дать ей не фаршированное мясо, а мясо, нарезанное ломтиками!!! Только Машка, уплетавшая фарш, этого не слышала. Я ушёл, а она продолжала давиться фаршем.
День десятый.
Весь день я провёл с Дианой на пляже, мы купались и загорали, и в этот раз Диана надела другой купальник — чёрного цвета. Когда настало время, опять пошагал к Машке, и она снова давилась сырым мясом.
Итак, я спустился в душный погреб. В этот раз Машка сидела на привязи — этот гадкий Василий решил её привязать как самую настоящую собаку, оставив ей совсем мало места для передвижения! Перед ней стояли миска с водой и миска с мясом, нарезанным на кусочки. Она с большим отвращением пыталась его разжевать и проглотить, а по её ноге стекала менструальная кровь.
— Маш, осталось совсем немного дней, потерпи.
Вдруг появился дьявол.
— Вижу, выполняете условия сделки. — Он погладил по голове Машку, которая не обратила на него никакого внимания, так как раньше она уже его видела.
Дьявол исчез, а Машка всё ела и ела... Позже в погреб спустился Василий и сообщил мне, что завтра хочет устроить собачьи бои!
— Приходи смотреть!
Я не понял, что это будут за бои. Через пять минут я ушёл, и я не знал, что сегодня разговаривал с нею последний раз — последний раз в жизни!!!... Больше я никогда не услышу её человеческую речь!!!... Но пока что я этого не знал.
Поздно ночью я услышал долгий затяжной вой.
— У-у-у-у-у-у.
Я понял, что это выла Машка, — Василий вывел её во двор. И удивительно, что вой аж доходил до моего дома.
День одиннадцатый.
Я заказал салат, пельмени в бульоне и стакан охлаждённого апельсинового сока, Диана — то же самое. Мы с нею сидели в кафе, куда решили сходить в полдень. Ещё в кафе кондиционер работал — было хорошо. Уходя из кафе, я купил минералку, которую мне вытащили из холодильника, и взял её с собой. Вечером пошёл на собачьи бои.
Бои были назначены на одиннадцать вечера. Когда я подходил к дому Василия, увидел чёрный джип у ворот.
— Здравствуй, проходи на задний двор, — сказал Василий.
А на заднем дворе стояли какие-то незнакомые мне мужчины, их было двое, обоим примерно по тридцать пять лет. По словам Василия, это были его давние приятели, и он хочет им показать Машку.
— Но ведь нельзя никому говорить о сделке! — тихо возразил я, чтоб те не слышали.
— Не волнуйся, я и не говорю о сделке, — успокаивал меня Василий. — Я помню, что если я кому-нибудь расскажу, что Машка живёт у меня согласно твоему договору с дьяволом, то тогда меня ждёт смерть, это я прекрасно помню; и я не зарекусь про договор, а просто скажу, что она мой питомец. Да и ты скажи, что её не знаешь.
— Нет, вы не так поняли: и даже так нельзя говорить про Машку, так велел дьявол!
— Да ты не бойся, мои приятели никому не расскажут, у них самих криминальное прошлое!... люди они бывалые!
Я хотел ещё кое-что сказать, но Василий меня не услышал. И я понимал, что он нарушает условия сделки, ведь никому нельзя говорить, что Машка живёт у него! А если он нарушает условия — он помрёт!
Я прошёл на задний двор, где стояли те мужчины. И вот Василий вывел из дома голую лысую девушку на поводке, передвигающуюся на четвереньках и лаявшую как собака. Василий снял с неё ошейник, после чего я увидел красную полоску на Машкиной шее, — ошейник был завязан до того туго, что оставил после себя красный след. Машка присела и поссала в траву. Василий кинул ей маленький кусочек сырого мяса, и Машка попыталась его поймать на лету. Мясо упало на землю. Машка, подбежав к мясу, быстро его сожрала. А дальше посмотрела в мою сторону.
— Гав, — произнесла она низким голосом и зарычала.
— Я специально не кормил её весь день! — сказал Василий.
Затем он привёл на поводке своего второго пса, который всё то время сидел на привязи в будке.
— Его тоже весь день не кормил... — заявил Василий.
Машка зарычала на пса. И казалось, от неё не осталось ничего человеческого. Я понял, что сейчас последует, — они будут драться.
Василий спустил с поводка своего огромного ненормального пса, и пёс кинулся на Машку, Машка — на него. Завязалась драка. Вот пёс нанёс ей первые укусы. А сколько визгу было! Машка пыталась схватить его зубами, но не могла, ведь пёс был подвижнее.... Да и с его длинной пастью он лидировал. Потом снова то же самое — визги, кровище... «Давай, Машка, давай!» — говорил я в уме. Ей немного удалось зацепить пса за шею, и она вырвала клок шерсти. «Вот, уже чуть получилось!» Но пёс всё равно продолжал лидировать. Тут Машка поймала удобный момент, и резко кинулась на пса. На этот раз она вцепилась в шею надёжнее. Опрокинув противника, она принялась душить его насмерть. Стало точно ясно, кто выйдет победителем! Правда, Василий не желал, чтобы кто-то погиб, и поэтому понял, что нужно прекратить собачью схватку. Он подбежал к Машке, и, схватив её за талию, решил оттащить её в сторону, но, увы, не получалось, ведь она не хотела отпускать горло пса! Василий растерялся, совсем не знал, что делать... Тогда он побежал в дом. А когда вышел, у него в руках был толстый кожаный ремень, потому что срочно нужно прекращать схватку.
Машка продолжала душить бедного пса. Василий стал бить её ремнём по ягодицам, но Машка не отпускала. На её ягодицах появились первые покраснения от ударов. Тогда Василий стал бить её по спине и по чему попало, но Машка всё равно продолжала удерживать горло своей жертвы. Я понял, что мне нужно в это вмешаться, иначе чёрт знает, что будет, и я подбежал к Машке, принявшись оттаскивать её в сторону. Тут она отпустила пса и вцепилась пастью мне в руку.
— А-а-а-а-а-а! — от боли завопил я.
Машка разжала хватку и с лаем кинулась на Василия, который продолжал её избивать. Вскоре Машка совсем иссякла, упав на траву. Василий же всё продолжал избивать ремнём эту выжившую из ума собаку, пока сам не выдохся.
— Помоги занести её в дом, — попросил выдохшийся Василий.
Я взял Машку на руки. Она была вся грязной и потной, на её избитом ремнём теле виднелись красные полосы и раны от клыков, а губы испачкались в крови из горла пса. Она тяжело дышала, её глаза были закрыты... Я спустился в погреб.
— Вон туда, — указал Василий.
Я положил Машку на коврик в углу, после чего к ней подошёл Василий с поводком и ошейником в руках.
— Мне не стоило устраивать эти бои, — с сожалением сказал он. — Я не думал, какими могут быть последствия.
Василий надел на неё ошейник и с помощью поводка привязал Машку к стене. Когда мы оттуда уходили, Василий случайно пнул две пустые миски, валявшиеся на полу. Мы вышли, и Василий закрыл дверь в погреб, оставив Машку одной лежать там. Затем он выпил стакан воды... И мне дал выпить. А те двое мужчин были в восторге от увиденного, ведь Машка была вся голой..!
Всю минувшую ночь я не мог уснуть. Утром, идя в магазин, встретил Василия.
— Как там Маша? — спросил я.
— Слушай, у меня есть предложение! — сказал он, не обратив внимания на мои слова. — Я ею потрясён, и хотел бы выкупить её у тебя!!!
— Что??? — я не сразу понял смысла слов.
— У меня есть деньги, и поэтому могу заплатить тебе большую сумму за неё!... а ты найди себе другую подругу!
— Нет.
— Подумай над предложением, вечером дашь ответ.
После этих слов он ушёл, так и не сказав, как там она. Вот такой он гад — захотел выкупить Машку.
У меня на душе остался осадок после вчерашней душераздирающей сцены, и, чтоб прийти себя, мне надо было повидаться с Дианой. Кстати, мы договорились с ней сходить погулять в лес сегодня, да и не жарко было — погожий летний денёк. После полудня мы с Дианой пошли в лесополосу. Она была одета в жёлтом летнем платье. Вот мы гуляли по лугу среди цветов, потом я обнял её за талию. Наши губы одновременно слились в поцелуе, мне было хорошо с нею. Я опустил свои руки ей на ягодицы. По её глазам было видно, что она была счастлива. Передо мной встал выбор — либо остаться с Дианой, либо остаться с Машкой, и, конечно же, я выберу первое, ведь Машку я больше не люблю... Я люблю другую. Но была проблемка: Машке надо было как-то сказать.... Короче, ей ещё три дня осталось жить у Василия, и когда этот срок закончится, я ей как-нибудь объясню... если, конечно, она не потеряла человеческий разум.... Эх, лучше бы уж собакой стала полностью, ведь в таком случае мне не придётся ей ничего объяснять..! Мысль о Машке меня сильно напрягала, но мысль о Диане радовала и успокаивала. Ничего, как-нибудь объясню.
Вечером, как и всегда, снова пошёл к Маше. Интересно, как там она после вчерашнего? Я вошёл во двор Василия — было пусто. В будке покоилось мёртвое тело того бешеного пса. Я вошёл в дом — тоже никого. Видимо, Василий куда-то ушёл, но почему он не закрыл двери??? Я спустился в погреб, или Машкино жильё. Там висел поводок с ошейником, на полу стояли две миски, в одной из которых лежали кусочки нарезанного сырого засохшего мяса, а вторая, которая, видимо, для воды, была пустой. Ещё на полу виднелись засохшие кровавые пятна от полученных вчера Машкиных ран. И всё. Никого больше не было. Я поднялся и ещё раз заглянул в комнату. В уголке я увидел Машкины вещи — шортики, маячка, топик, нижнее бельё, купальник. На шкафу висела прядь Машкиных, коньячного цвета, волос, которые состриг Василий на шестой день. А на полке лежали Машкины золотые серёжки. Взяв их и положив себе в карман, я вышел на улицу. Я который раз вспомнил, что Василий предлагал выкупить у меня Машку, но я бы ему отказал, это я знал точно. Вдруг я услышал, как кто-то тихо стонал. Стон доносился из летней кухни. Думал, это Машка, но по тембру походит на хозяина. Наверно, они там сидят. Я вошёл в летнюю кухню и увидел лежащего на полу Василия. Он был в штанах и без рубашки. Перед ним стояло ведро с водой.
— Где Маша? — спросил я, не сразу поняв, что с ним.
— Вызови врача, — сказал он мне, не дав ответа на мой вопрос.
— А где Маша? — настойчиво повторил я.
Тут увидел, что на его правой руке была рана, из которой реками сочилась кровь. Василий, пытаясь остановить кровотечение, окунал руку в ведро с водой и вытаскивал, но кровь появлялась снова. Да и по его левому виску стекала струйка крови.
— А Машка-то где..? — снова переспросил я, уже поняв, что произошло.
— Они хотели забрать Машку! — сказал Василий.
— Кто хотел её забрать??? Те двое, которые были здесь вчера???
— Да, да. Я решил помешать им это сделать, и они побили и ранили меня ножом, а потом увезли Машку!
— Куда???
— Да не знаю!!! Они буквально пятнадцать минут назад уехали! Помоги мне!!!
— Кто они такие??? Где живут???
— Я говорил — это мои старые знакомые, у них криминальное прошлое! Я не знаю, где они сейчас живут! Они уехали на той машине — помнишь, вчера у моего дома стоял чёрный джип..?... помоги мне, я умираю!
— Ты слишком жестоко поступил с Машкой, урод! Ты не должен был так делать! Видишь, что теперь вышло?! Да ещё и напердел здесь! Также ты нарушил уговор — ты не должен был её им показывать! А нарушителя ожидает смерть!!!
— Виноват! — У Василия стали слезиться глаза. — Но вызови скорую...
Тут появился дьявол.
— Ты захотел получить большего, и теперь тебя ждёт неминуемая гибель, — сказал дьявол, погладив Василия по голове.
— Скорую! — Василий уже посинел и даже пукнул.
Дьявол обратился ко мне:
— Но а ты, доволен ли ты тем, что получил чего хотел, отдав кое-что взамен??!
— Но я не хотел, чтоб Маша была похищена!!! Мы так не договаривались!!!
— Понимаю. Но я в этом не виноват — в этом виноват он, что нарушил условия, вот события и обернулись таким образом! Но я не отвечаю за последствия событий — я лишь караю нарушителей!
Дьявол исчез, и больше я его никогда не увижу. Но что будет с Машкой??? А умирающий Василий протянул мне свой кошелёк.
— Возьми, это всё, что у меня есть с собой.
— Хорошо, сейчас кого-нибудь позову, но тебя уже не спасти, — сказал я, взяв кошелёк.
Минуту спустя мне встретились мужик и баба, проходившие мимо дома.
— Помогите, в этом доме человека замочили.
Я повёл их за собой. А посиневший Василий уже вылез из летней кухни и пополз по двору, также обосрался и обоссался. Через час туда прибыли врачи и инспекция. Василий скончался от кровопотери на глазах у всех. Ещё выяснилось, что этим утром произошло и ограбление: двое неизвестных напали на какого-то местного алкаша. Судя по описанию пострадавшего, я узнал в них тех двух, которых видел вчера у Василия. Я сообщил об исчезновении Машки; больше ничего про неё не говорил. Было возбуждено уголовное дело по трём статьям: убийство, ограбление и похищение. Позже я узнал, что те двое, ограбившие алкаша и похитившие Машку, давно числятся в розыске, вот. Вечером же я пошёл к Диане, чтоб сбросить негативные мысли, и я уже твёрдо заявил ей, что точно намерен быть с ней вместе.
266