Папа был абсолютно обнажен и его состояние совершенно не оставляло сомнений и двусмысленных толкований. Он подошел к постели, наклонился и поцеловал меня прямо в губки. Я почувствовала у себя во рту его язык, а массивная пятерня отца легла на мою левую грудь. Приподнявшись, я случайно прикоснулась своей голой коленкой к его возбужденному органу. Папа шумно задышал и заерзал, забираясь на кровать. Он до сих пор не воспринимал как должное секс со своей дочкой! Его лицо было красным, неуверенным и даже имело немного вопросительное выражение.
Отпрянув назад, я дала папочке занять место в моей постели. Он встал на колени и выпятил член вперед. Меня не нужно было упрашивать, тело само приняло нужную позу, я удобно уперлась руками и прикоснулась язычком к его дрогнувшему пенису. Посмотрев прямо в глаза отца, я ободряюще улыбнулась и принялась ласкать ротиком пульсирующую плоть, причмокивая и постанывая. Какое же наслаждение, когда ты доставляешь столь сокровенное удовольствие человеку, который ходил с тобой за руку в детский сад, собирал первый раз в школу и был самым близким существом на Земле всю твою жизнь!
Папа был словно в оцепенении, мои движения головой лишь усиливали дрожание его члена. Утренний минет всегда отличался от остальных. Ни я, ни отец еще окончательно не проснулись, мой ротик принимал в себя член все глубже, и я буквально чувствовала теплоту между ножек, еще немного и меня скрутит в экстазе. Отец потихоньку пришел в себя, начал охать и толкаться пенисом в желанном и гостеприимном ротике, освобождая меня от необходимости двигать головой. Он буквально таранил мои губки, сложенные колечком, заполняя всю глубину, входя дальше, чем я смогла бы пустить его, насаживаясь самостоятельно. Было очень приятно ощущать тяжелые толчки где-то у горла, шевелить язычком, ощупывая все детали горячего папиного члена.
Постепенно отец вошел в раж и, надавив на мой затылок, вогнал член максимально — на половину длины. Я громко замычала, чмокая губками и обхватывая непокорный ствол, когда тот резко дернулся и излился вязкой терпкой жидкостью. Я проглотила, но семени было слишком много, оно текло у меня по губкам и подбородку. Наверное, вид был у меня был очень смешной — словно у перепачканной мороженым девочки, неловкой и неаккуратной, но такой милой в своей непосредственности.
Папа восторженно улыбнулся, с чмоканьем вытащил член и пошлепал им меня по щечкам. Я высунула отрый розовый язычок, облизываясь, а затем отец наклонился и принялся целовать мои губки и подбородок, одновременно яростно лаская обнаженную грудь. Он мял ее и пощипывал, а меня дергало в экстазе от каждого его движения...
Словно очнувшись, я подняла голову и посмотрела на часы. Еще немного и опоздаю! Нехотя встав с постели, я на прощание чмокнула папку в губы и бросилась в ванную — привести себя в порядок. Вот наконец, я стою перед зеркалом, в бирюзовом топике и желтой мини-юбке, для похода в ВУЗ — наряд что надо! При сильном наклоне вперед, под юбочкой можно было хорошо разглядеть белые кружевные трусики, которые не могли никого оставить равнодушными.
Схватив сумочку и выскочив за дверь, мне удалось заскочить в уже отправлявшийся лифт. Немолодая семейная пара в кабине с удивлением смотрели на немного растрепанную девушку в откровенном наряде. Путь от подъезда к проезжей части не занял много времени. Стоя на остановке я с восхищением ловила возбужденные взгляды мужчин. Легкий майский ветерок приятно поддувал мне под юбку, а я притворялась смущенной скромницей, кокетливо поправляя интимные детали одежды. Общественный транспорт в этот раз не заставил себя долго ждать.
Автобус гостеприимно распахнул свои двери. Заплатив, я вошла, и тут же оказалась в толпе плотно прижатых друг к другу пассажиров. Некоторые парни смущались и делали попытки отодвинутся от моей оттопыренной попки и высокой груди, впрочем, без особого успеха. Почти полдороги я терлась о промежность какого-то паренька, первое время ощущая дискомфорт из-за его неудачно вставшего члена. Но я изловчилась и так дернулась, что его пенис удобно улегся у меня между ягодиц.
Оборачиваясь, я с наслаждением наблюдала озадаченное и смущенное лицо мальчика, который уже не делал попыток отстраниться, а молча трясся вместе с автобусом на неровной дороге, елозя своим членом по моей попке. Когда он вышел на своей остановке, я проводила его лукавым взглядом и уселась на освободившиеся место. Но скоро все равно нужно было выходить.
К институту я подошла почти опаздывая, но все же сумела занять место в аудитории, рядом с моей сестричкой Викой, которая жаждала услышать подробности сегодняшнего минета.
— Ну, как порезвились, Мариша?
— Неплохо, папа как всегда, у него с утра немного подольше выходит...
— К Аркаше сегодня пойдем?
— Ага, уверена, это будет весело!
Разговорами о предстоящем удовольствии мы заняли все последующие пары. А на большой переменке втихаря убежали в туалет. Вика буквально набросилась на меня. Я ощущала ее возбужденное тело, мяла мягкую девичью грудь и целовала в горячий вожделенный ротик, елозя в нем язычком. Вика не оставалась в долгу, проникая своими пальчиками ко мне под юбку и лаская самые сокровенные места. Сестричка тихо постанывала от поцелуев и увеличивала темп движений, пока я не кончила, чуть было не закричав в голос, но нежная сестрица закрыла мне непослушный ротик своей маленькой ладошкой и вместо крика вышло довольно громкое мычание.
Настал мой черед — я проникла своими пальчиками под Викины трусики специально для. оrg с мультяшками и учинила там настоящий ураган. Яростно натирая ее влажные чертоги наслаждений, я с удовольствием прижималась всем к телом к родной груди, обтянутой белой блузкой. Вика застонала, закатив глаза. Убрав руку, я поднесла ее к лицу и облизала каждый пальчик. После этого мы пошли на последнее занятие.
Отсидев очередную скучную лекцию, мы отправились домой. В этот раз такой давки не было, и нам удалось с комфортом устроиться на заднем сиденье. Доехали без приключений. До прихода отца оставалось еще два часа, поэтому мы приняли душ (конечно, вместе), переоделись и направились к нашему соседу — Аркадию.
***
Я вернулся с работы уставший и опустошенный. Сегодня весь день разбирали старые фонды. Хорошо хоть напарницей была молоденькая девочка, симпатичная и милая. Главной проблемой было то, что я совершенно не знал, как себя вести. Это было тем более удивительно, что вчера мне, наконец, впервые удалось испробовать секс, и это должно было придать уверенности.
Но на практике я краснел, бледнел, бормотал себе под нос ничего не значащие фразы и вызывал лишь добрую улыбку и нежный, словно перезвон колокольчиков, смех Алины. Поэтому дома я оказался не в лучшем расположении духа. А когда прозвучал звонок в дверь, настроение испортилось в конец. «Кого там черти принесли?» — думал я, направляясь в прихожую.
Но когда дверь была открыта, плохое настроение вмиг улетучилось. На пороге стояли два самых милых и очаровательных существа — дочери моего соседа, Анатолия Станиславовича. На
их детских личиках сияла неподдельная улыбка, коротенькие юбочки обнажали стройные ножки в туфельках на высоких каблуках, а под обтягивающими топиками больше ничего не было. Я восторженно произнес:
— Привет!
— Привет, Аркаша. Ты не против, если мы зайдем?
— Ээ, нет. Заходите.
Я пропустил их и прикрыл дверь. Проследовав в комнату, они уселись на диванчик и заняли выжидательную позицию, скрестив ножки и положив руки на колени. Я подошел и, наклонившись чмокнул темноволосую Вику прямо в ее наивные пухлые губки. Поскольку она продолжала сидеть с соблазнительно приоткрытым ротиком, мне не оставалось ничего другого, кроме как расстегнуть брюки, приспустить трусы и достать член.
Девочки сразу оживились. Я сделал шаг вперед и положил одну руку на грудь Марины, а другую — на юные Викины формы. Мариша тряхнула светлой прической и потянулась ротиком к моему пенису, который уже приветствовал девочек своим возбужденным видом. Маришины губки коснулись головки, и меня словно пронзило электрическим током.
Я поспешно одернул нетерпеливую развратницу и поднес член к личику Вики, которая только этого и ждала. Ее горячий влажный ротик казался надежным убежищем для моего скитальца. Но я не мог равнодушно глядеть на ожидающую своей очереди девушку со светлыми волосами и Вике пришлось расстаться на некоторое время с добычей. Марина бережно приняла эстафету и принялась резкими движениями насаживаться на мой пенис.
Я с наслаждением ощущал ее юркий влажный язычок, нежную и теплую глубину ротика и заботливые ласки. Уже находясь на грани, мне удалось вырваться из Марининого плена, и я с восхищением увидел блестящую ниточку слюны, которая тянулась от ротика девочки к моему пенису. Вика отчаянно дернулась и обхватила такой желанный орган своими губками.
Я положил руки ей на затылок и прижал. Она громко зачмокала, поудобнее охватывая член. Теперь уже мои движения определяли скорость и глубину. Через несколько секунд я отпрянул от девушек, которые сидели на диванчике, прижавшись щечками друг к дружке.
Направив член на девочек, я бурно излился прямо на их невинные детские лица. Потом, опустившись на колени, мы стали слизывать семя друг с друга — я с личиков обеих девушек, а Марина и Вика елозили язычками по своим губкам и носикам, запачканным соком любви. С наслаждением и восторгом я мял их упругие юные груди, целовал и прижимался всем телом к таким нежным и чувственным девушкам... Словно не мог насытиться, проникал языком поочередно то в один ротик, то в другой. Осознание, что несколько минут назад эти губки и язычки с удовольствием чмокали моим членом, еще больше возбуждало меня.
Я почувствовал, что входная дверь открылась. «Ведь я забыл ее запереть!» — с досадой подумал я. Но это был ни кто иной, как отец девочек — Анатолий Станиславович. Он зашел в комнату, увидел своих крошек, которые сидели перед стоящим над ними молодым человеком с приспущенными брюками и обнаженным членом. У любого обычного отца первой реакцией было бы смущение и желание удалиться. Но это была необычная семья, и поэтому отец отреагировал совершенно нестандартно. Он начал раздеваться.
— Привет, пап! Ты как раз вовремя, — сказала Вика. Отец подошел к ней и прикоснулся своим возбужденным членом к ее пухлым нежным губкам. Вика преданно посмотрела в глаза своего папочки и плотно обхватила головку, задергав головой взад-вперед. У Анатолия Станиславовича вырвался полувздох-полустон наслаждения, он восторженно посмотрел на меня, а я, в свою очередь, на Марину. Смущенная девочка сидела, плотно сжав ножки и смотрела на меня с выжиданием и интересом.
Я попросил ее залезть на соседнее просторное кресло и принять коленно-локтевую позу. Мариночка быстро соскочила с дивана и вот она уже оказалась на кресле, бросая откровенные взгляды через плечо и оттопыривая попку. Ее соблазнительная белая юбочка приподнялась и открыла вход в запретный чертог наслаждений. Мне представился великолепный вид на ее щелочку.
Подойдя к креслу, мне захотелось наклониться и взять в свои ладони дрожащие груди Мариши. Сначала я мял их сквозь ткань короткого голубого топика, то и дело спускаясь ниже, проводя по голой бархатной коже на животике своей милой симпатичной соседки. Потом ткань стала нам мешать, Мариша подняла руки и я снял с нее верхнюю деталь одежды. Девочка осталась топлес в коротенькой белой юбочке и туфельках на высоких каблуках. Она повернулась лицом и моему взору представились крупные округлые сисечки, которые так и просились приласкать их.
Я бросился целовать сосочки, наминать и теребить грудь пальцами и прижиматься всем телом к юной отзывчивой плоти. Затем, оторвавшись от ее груди, снова попросил перевернуться спиной ко мне на кресле и принялся целовать ее гладкие ножки и попку. Задрав юбочку, мне не составило труда, наклонившись, испробовать на вкус ее соки и раздразнить нежную девичью плоть. Мариша дышала часто-часто, пока я проникал языком в ее самое сокровенное место.
— Еще, еще, — шептала Марина.
Но у меня были другие планы. Я отвлекся от ее щелочки, выпрямился и прижался своим членом к ягодицам в белой юбочке. Было очень приятно чувствовать сквозь тонкую ткань нежные юные формы. Навалившись руками, я прижал Маришу к спинке кресла, так что она охнула и вдавилась своей крупной грудью в обивку. Ее щелочка манила меня. Примерившись, я приставил свой член ко входу во влажную горячую пещерку и надавил.
Мариночка тихо вскрикнула, когда я оказался в ее узком нежном пространстве. Было очень приятно там находиться, а когда я начал двигаться, то удовольствие стало проникать в меня волнами, с каждым новым толчком я ощущал буквально цунами радости. Марише тоже нравилось заниматься любовью в такой позе, она то и дело бросала томные взгляды через плечо и громко постанывала от моих телодвижений. Я положил руки на ее голую спинку и буквально таранил разгоряченное юное тело студентки. Мариша уже не сдерживалась и кричала все громче, а я входил еще глубже и вот уже мои яички шлепались о ее нежную кожу, мокрую от выделений и моей слюны.
Когда я почувствовал, что скоро финиширую, то с хлюпаньем вытащил член из гостеприимного лона и снова попросил Маришу перевернуться. Девочка не заставила себя долго ждать и вот я уже стоял над ее лицом и примеривался, куда бы извергнуться. Внезапно ко мне пришла интересная мысль. Я наклонился и взял в руки ее тяжелую грудь. Подавшись вперед, я ткнулся членом в ее возбужденные сосочки. Мариша поняла все без слов. Она сжала руками свою грудь и мой член оказался в теплой ложбинке. С огромным наслаждением я дернулся и излился на ее грудь и шейку, а затем, наклонившись, принялся слизывать свой сок с ее прекрасного юного тела... Это было великолепно.
После бурного любовного акта, Мариша решила принять душ и потом приготовить нам чего-нибудь поесть. А я удобно устроился на кресле и с радостным любопытством наблюдал за семейными забавами Анатолия Станиславовича и Вики. Черноволосая головка с зажатым в ротике пенисом продолжала двигаться, Вика часто пускала в ход свои нежные пальчики и язычок, а ее отец влюбленно смотрел на свою дочь, наслаждаясь ее ласками и то и дело охая, когда Вике удавалось особенно глубоко, чуть ли не наполовину принять в себя член папочки. Смотреть на эту картину можно было бесконечно.
Тем временем Мариша вышла из душа и вошла в комнату. Она была голенькая, лишь обернулась полотенцем, которое было слишком коротким и не скрывало ее красивых упругих ягодиц. Наклонившись, юная скромница подняла свой топ и удалилась. А я вернулся к созерцанию любовных утех Вики и ее отца. От этого зрелища меня отвлек вопросительный возглас Марины, которая была уже на кухне и собиралась готовить нам ужин. Она спросила, где у меня соль. Я встал с кресла и пошел показать ей...
181