Я после отъезда Алёны был назначен на её место и бригадирской зарплаты мне хватало с лихвой. Ещё и детям помогал. Купив и освоив компьютер, я занялся виртуальным усовершенствованием выпускаемого нами самолёта. И пошло, и поехало. Чем больше я узнавал возможности компа, тем более сложные задачи решал, которые в последствии сыграли огромную роль в моей судьбе. А когда я провёл «Инетернет», то мои возможности резко возросли. Около трёх месяцев я сутками напролёт занимался расчётами, поисками и в конце – концов создал виртуальную аэродинамическую трубу. Это позволило мне ещё более улучшить самолёт, а экономические расчеты, произведенные при помощи экономиста, показали более высокую рентабельность моей модели.
Это всё я делал в не рабочее время, а на работе, кроме руководства бригадой ещё занимался и выклейкой крыльевых шпангоутов. И так как все мои движения отработаны до автоматизма, то мысленно я продолжал развивать новые идеи, чтобы вечером проверить их на компьютере.
Вдруг я почувствовал, что мысли разбежались, словно испуганные тараканы по щелям. Ища причину, я осмотрелся по сторонам в поисках помехи и нашёл.
Посреди цеха стояли оба наши немецкие хозяева, их разговор шёл на немецком языке, даже не разговор, а спор. Прислушавшись, я понял, что судьба нашего завода висит на волоске. Более трёхсот человек могут остаться без работы, а в их числе и я. Но меня это абсолютно не устраивало.
Старший из них доказывал, самолёт устарел и его производство стало не рентабельным. Младший доказывал, что можно ещё года три его выпускать и что в
третьих странах сойдёт и такой.
– Verzeihen Sie die Gott, fur meine Einmischung in Ihr Gesprach, – не выдержав, я обратился к ним по – немецки, – Aber ich ubernehme mich, Ihnen zu beweisen, dass man das Flugzeug bis zum weltweiten Niveau verbessern kann.
Упади в этот момент сверху рояль, немцы вряд ли бы так удивились, как тому, что я сейчас сказал.
– Reheard, do you understood, what this Russian has told? – спросил старший на английском.
Yes, I do. What did he wish to tell words "to improve the plane"? – ответил его более молодой напарник.
The Lord’s, if you not against we can go in a hangar and by the ready plane I will show to you what it is possible to make changes. – перешёл на английский и я.
Молодой немец первым пришёл в себя, – Хорошо. Если ты не возражаешь, Эрик, то я думаю, стоит пройти в ангар и там выслушать и посмотреть что предложит наш работник.
В ангаре я объяснил им, где и какие можно сделать изменения, а также привёл экономические расчёты,
которые показывали целесообразность новшеств.
В конце демонстрации они поинтересовались, откуда у меня такие познания в авиастроении и где я на –
учился языкам.
Пришлось вкратце рассказать о службе в ГСВГ, об учёбе в КуАИ, а также об обучении в ЕШКО. Так –
же сообщил, что все это указано в моём резюме. И что на заводе есть немало авиаспециалистов, с нек –
оторыми из них я был знаком лично.
– Господа, могу ли я пригласить вас к себе домой? Дома на компьютере я покажу ещё более интересные
разработки, касающиеся завода и самолётов.
Немцы очень глубоко задумались, потом переглянулись и, кивнув друг другу головой, дали своё согла –
сие.
– Мария Игоревна, могу ли я попросить вас приготовить ужин, так как вечером у меня будут немецкие
гости, – позвонил соседке после расставания с немцами, – За этот вечер заплачу вам отдельно.
– Ой, что вы, Андрюшенька, о каких деньгах может идти речь, вы и так мне хорошо платите. А насчёт
ужина можете не беспокоиться. Такое приготовлю, что они пальцы пооткусывают.
Вечером немцы ждали меня на своей машине возле проходной. Выезжая, я дал им рукой знак следовать
за мной. Заехав по пути в магазин, я купил по бутылке « Немировской особой» и вино «Мускат», а так –
же парочку безалкогольного «Славутича», лично для себя.
– Андрюша, я немного оконфузилась, – встретила меня Мария Игоревна, – Я не всё успела приготовить.
Если чуть – чуть подождёте, то таким вас угощу, вовек не забудете.
– Ничего страшного, время у вас есть. Мы сейчас поработаем на компьютере и освободимся не ранее
чем через час.
Стоило нам только сесть за комп, как тут же забыли обо всём на свете. Я показывал чертежи самолётов,
расчёты, графики и по ходу объяснял, что к чему, хотя немцы и без этого всё прекрасно понимали. От
моей виртуальной трубы они были в диком восторге. Добил же я их расчётами по перестройке завода.
Всё это время мы беседовали, перескакивая с языка на язык, а то и смешивая все три в одну кучу.
Herrn, ich bitte zum Tisch, – прервала нас на немецком, вошедшая Мария Игоревна.
Ужин прошёл в обсуждении всего того, что я им продемонстрировал. Гости водку пить не стали, сосла –
вшись на завтрашний отлёт, но от вина не отказались. Уже к концу вечера, с обоюдного согласия, мы
перешли на «ты».
– Андрей, мы бы хотели показать твои материалы и разработки на заседании Совета директоров, кото –
рое состоится в конце этой недели. Если, конечно, ты не против доверить нам свои материалы.
Я глубоко задумался.
– А почему бы и нет! – наконец решился, – Вы создаёте впечатление серьёзных людей, ну а если обмане –
те, то это будет на вашей совести.
Через полчаса, провожая немцев, я увидел входящих во двор сына и его невесту. Они терпеливо ожида –
ли, когда я распрощаюсь с гостями.
– Пап, а кто это такие? – подойдя, спросил сын, после того как отъехала машина.
Я ему вкратце рассказал о сегодняшних событиях. Видно было, что Артём слушает меня в пол – уха, занятый своими мыслями.
– Слушай, пап, мы тут с Дашей подали заявление в ЗАГС. Решили пожениться.
Я опешил от такого, хотя, правда, сам настаивал на этом. Мне очень нравилась Дашутка, почти сразу назвавшая меня папой.
– Пап, а что за девушка сидит вон на той скамейке и не сводит с тебя глаз? – Артём показал рукой в сто –
рону соседнего подъезда.
Я посмотрел в том направлении, куда показал сын и увидел сидящую на скамейке, незнакомую девуш –
ку в куртке с капюшоном. Она, заметив мой взгляд резко встала и, накинув капюшон, прихрамывая нап –
равилась к выходу со двора. Что – то в её фигуре и походке мне показалось знакомое.
– Папа, вы скоро станете дедушкой, – после этой Дашиной фразы я моментально забыл о девушке.
– Так чего же мы стоим на улице? А ну, бегом в квартиру, там всё толком расскажете.
Беседа затянулась до полуночи. Отправив детей спать, я сел за комп, чтобы поработать, но вдруг поймал себя на том, что мои мысли заняты девушкой сидевшей на скамейке.
Неделя прошла в обычном рабочем режиме, правда Артём, из каждого Дашиного чиха делал проблему
вселенского масштаба и мне, как опытному отцу, приходилось его успокаивать и объяснять что к чему.
В понедельник, рано утром меня поднял телефонный звонок.
– Андрей, доброе утро. Это Эрик тебя беспокоит. Извини за столь ранний звонок, ты должен встретить меня в Одесском аэропорту, в четырнадцать ноль – ноль. Есть очень хорошие новости. На сегодня ты от работы свободен, ваш директор, уже предупреждён.
При встрече Эрик поднял большой палец вверх и сказал, что поговорим, когда выедем на трассу, чтобы
не отвлекаться в городе.
– Ну, как, догадываешься, почему меня встречаешь ты, а не директор? – спросил он сразу, как только
мы выехали на трассу.
– Смутные догадки есть, но не совсем.
– Рассказываю коротко. На последнем Совете директоров, мы с Рихардом показали твои разработки и
они до такой степени заинтересовали Генерального, что он всё передал для изучения и анализа экспер –
там – авиастроителям. Отзыв был настолько положительным, что вчера вечером было принято решение
назначить тебя новым директором вашего завода. Это – первая новость. А вот и вторая – на реконструк – цию, уже твоего завода, выделено пять миллионов евро, а тебе лично премия – сто тысяч евро.
Новость настолько ошеломила меня, что пришлось съехать на обочину.
– Эрик, а это не шутка? – задал я вопрос, немного успокоившись, – Представляю, какой вой поднимется среди прихвостней старого директора. Ведь среди них много бездельников и откровенных тупиц.
– А ты не бойся, Андрей. Тебе даётся полный карт – бланш в вопросах заводской деятельности. Ой, чуть
было не забыл, Рихард передаёт тебе привет и свои поздравления.
– Спасибо. Когда он приедет?
– Он, не скоро. Тебе теперь придётся работать в основном со мной.
На заводе Эрик дважды представлял меня как директора, первый раз офисным сотрудникам, второй –
трудовому коллективу.
Новость, конечно, была настолько сногосшибательной, что завод в этот день естественно не работал.
Следующий месяц пролетел как одно мгновение, приём – сдача дел, материальных и производственных
ценностей. Уговоры необходимых производству работников, увольнение бездарей и лентяев, всё это отнимало массу времени и нервов. Но постепенно всё встало на свои места и входило в рабочий ритм.
Назначенные мною начальники цехов, мастера и бригадиры, почувствовав свободу инициативы, рабо –
тали с более полной отдачей. Одновременно с кадровыми изменениями я начал подготовительные раб –
оты по реорганизации производственных помещений, а также по строительству новых.
Подходило время отчёта о проделанной мною работе перед Советом директоров, и я попросил секрета –
ря пригласить всех начальников служб в мой кабинет на совещание. Но вместо выполнения моего поручения она принесла заявление об увольнении.
– Это решение окончательное и прошу не отговаривать меня, – произнесла она, высокомерно вскинув голову.
– Даже и не подумаю, – не без ехидства ответил я.
Наши очень натянутые отношения и вовсе испортились после моего назначения. Честно говоря, я считал секретаршу непроходимо глупой, она же винила меня в подсиживании старого директора.
– Светлана Юрьевна, дайте объявление в газету, о вакансии должности офис – менеджера, – дал по теле –
фону поручение своему заму по персоналу.
– Андрей Валентинович, сейчас у меня сидит девушка с очень интересным резюме. Очень хочет работать у нас. Попробую уговорить на эту должность.
– Знаете что, зайдите вместе с девушкой ко мне.
Через минуты две пришла Светлана с документами, – вот её документы. А она сама ждёт в предбаннике.
– Хорошо, даже отлично, – произнёс я после изучения документов, – пригласите девушку ко мне, и можете быть свободными.
В кабинет вошла ошеломительно красивая девушка. И мне показалось, что я видел её где – то.
– Ну, чтож, Ирина Сергеевна, я ознакомился с вашими документами. Вот тут у вас свидетельство пилота
любителя, скажите для чего это вам?
– Мой отец был лётчиком, он и привил мне любовь к авиации.
– Отлично, Ирина Сергеевна, как вы посмотрите на моё предложение, стать офис – менеджером. Мне по –
зарез необходимы работники могущие отличить фюзеляж от шасси, а стабилизатор от фонаря.
Ирина сидела, слегка наклонив в задумчивости голову, и была настолько прекрасной, что я невольно залюбовался ею.
Наконец она подняла голову и тихо, почти шёпотом дала своё согласие, при этом у неё очень странно
блестели глаза и щёки покрывал густой румянец.
– Прекрасно, когда можете приступить к обязанностям?
– Хоть завтра, с утра.
– Ирина Сергеевна, можно задать вам последний вопрос? – после её кивка головой, продолжил, – Мы с
вами когда – либо встречались?
Она ещё гуще покраснела и произнесла что – то совсем невнятное, которое я принял за отрицательный
ответ.
– Итак, жду вас завтра, к восьми утра.
Я проводил её взглядом, и опять возникло чувство, что мы с ней встречались.
Утром следующего дня, войдя в приёмную, увидел, что она сидит за столом и изучает документацию.
– Доброе утро, Ирина Сергеевна, вы уже на рабочем месте.
– Ой, доброе, Андрей Валентинович.
– Ирина, вы не обидитесь, если я буду обращаться к вам по имени и на «ты»?
– Я буду только рада этому, – в её голосе мне послышалось блаженство.
Привыкание к должности у неё заняло не много времени, уже через пару дней она знала всех офисных
работников и всё цеховое руководство.
– Иришенька, предупредите всё руководителей отделов и начальников цехов, что совещанием начнётся в шестнадцать ноль – ноль. А вы сегодня можете часа в три идти домой, отдохнуть после напряжённой
недели.
– Спасибо Андрей Валентинович, но у меня ещё много работы и уйти раньше не получиться. А у вас очень короткая память, – я в изумлении уставился на Ирину, – я разрешила обращаться ко мне на «ты».
– Действительно забыл. Спасибо, Иришка, за напоминание, – перегнувшись через стол, поцеловал её
в щёчку.
Совещались мы до семи вечера, решая самые назревшие проблемы, а второстепенные оставили для решения в рабочем порядке.
– Ириша, – позвал я секретаршу, после того как все разошлись, но тут же вспомнил, что сам отпустил её.
Закрыв все двери, я вышел из офиса. Погода была мерзопакостнейшая, северный, пронизывающий нас –
квозь ветер швырял в лицо холодные и отвратительные иголки дождинок.
Сдав офис под охрану, я сел в машину и выехал с завода. На ближайшей остановке, в павильоне, я уви –
дел сидящую на скамейке женскую фигуру. Подъехав ближе, в свете фар я узнал Ирину.
– Почему ты не уехала, Ирина? – окликнул я девушку.
От неожиданности она подпрыгнула так, словно через неё пропустили высокое напряжение.
– Я немного задержалась и теперь никак не могу уехать, – её зубы от холода выбивали мелкую дробь.
– Садись в машину, я отвезу тебя домой.
– Спасибо, но я как нибудь сама доберусь. Вас дома ждут.
– Во – первых – я вижу, как ты доберёшься. Во – вторых – ты мне очень нужна здоровой. И, наконец, третье
– меня никто не ждёт, я вдовец.
– Извините, – прошептала Ирина и села на переднее сиденье.
– Куда ехать? – спросил я, и снова поймал себя на мысли, что видел её раньше.
Ирина назвала адрес и я, развернув машину, поехал в противоположную, нужной мне, сторону.
Почти всю дорогу мы ехали в полном молчании, Она сидела, низко опустив голову, полностью уйдя в свои мысли. Да и я тоже не был предрасположен к разговору, производственные проблемы забили всю
голову. Вскоре я остановил машину возле её подъезда.
– Ириша, мы уже приехали, – мой голос вернул её к действительности.
– Андрей Валентинович, можно пригласить вас на чай? – пролепетала она, ещё ниже опустив голову.
Я с удивлением посмотрел на неё, и даже в полумраке салона заметил, что лицо Ирины было очень бле –
дным. Поначалу хотел с благодарностью отказаться, но что – то остановило меня.
– А знаешь, я пожалуй приму твоё предложение. Романтическое чаепитие в обществе такой прекрасной девушки. Что ещё нужно холостяку в такую скверную погоду.
Лицо Ирины из бледного стало розовым.
– Можно я возьму вас под руку? – попросила она, когда мы вышли из машины.
– Окажите мне такую честь, – я старался придать голосу шутливый оттенок.
Когда Ирина взяла меня под руку, то почувствовал, что её бьёт озноб.
– Ириночка, что с тобой? Ты заболела?
– Нет, нет. Просто голова закружилась, сейчас пройдёт, – тихим голосом заверила меня.
И тут же, через пару шагов, оступилась. Чтобы Ирина не упала, я обнял её за талию. Даже через куртку
я почувствовал, как она вся напряглась. И как мне показалось, она застонала, но не стоном боли, а бла –
женства.
Квартира Иришки находилась на втором этаже и буквально через пару минут мы были в прихожей.
– Раздевайтесь и проходите в гостинную. Я пойду, переоденусь и приготовлю чай. А чтоб вы не скуча –
ли, поставлю музыку. Что вы любите?
– Очень люблю Фаусто Паппети, и сейчас он был бы как нельзя кстати.
И вскоре комната наполнилась чарующими звуками саксофона.
Осваиваясь, я осмотрел комнату, и она мне показалась очень уютной. Мебели было немного, но подоб –
рана со вкусом и функционально. Всё говорило об изящном вкусе хозяйки. Увлёкшись изучением квартиры, я не заметил, как вошла Ирина, вкатив сервировочный столик. На нём стояло всё необходи –
мое для чая и даже две рюмочки с коньяком. Она была одета в белоснежный с голубой оторочкой атла –
сный халат. И мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что он одет на голое тело. И вдруг таким повеяло теплом, что у меня сердце сжалось от желания женской ласки.
Мой взгляд очень смутил Иришу, и она стала разравнивать не существующие складки.
– Я знаю, что вы не употребляете спиртное, но думаю, что рюмка коньяка сейчас не повредит.
– Так не честно, Радужка. Я и сам хотел попросить что – либо подобное.
– Я вообще – то телепатка. А почему Радужка?
– Потому что «Ирина» с греческого будет « радужная». Ну и за что мы выпьем?
– За сегодняшнюю погоду, благодаря которой вы приняли моё предложение!
– Согласен! За такую прекрасную погоду, до дна.
Коньяк разлился по телу благодатным теплом, и я вдруг почувствовал, что не хочу уходить. Хочу вид –
еть Иришу каждый день, час, минуту. Я понял, что люблю её.
Я пил чай мелкими глотками и не мог отвести взгляда от Иришки, она всё больше очаровывала меня.
От горячего чая и коньяка её лицо приобрело нежно – розовый цвет, который оттенял длинные каштано –
вые волосы, спускавшиеся крупными волнами до поясницы. Её грудь под халатом поднималась и опус –
калась от частого и глубокого дыхания.
– Андрей Валентинович, я могу вас попросить называть меня всегда Радужкой, – и она тряхнула голо –
вой.
Этот кивок я узнал сразу.
– Милая Радужка, твоя просьба для меня приказ. А теперь ты ответь на мой вопрос. Ты сестра – двойня –
шка Алёны?
Она опустила очень низко голову и я увидел как слёзы закапали из её глаз, и она дрожащей рукой пос – тавила чашку на столик.
Она вдруг сорвалась с кресла и, упав на колени, обхватила мои ноги.
– ДА! ДА! ДА! Это я! Я ждала, когда ты узнаешь меня. Я полюбила тебя в тотже день, когда впервые
увидела тебя у Ленки. Она не заслуживала тебя, потому, что не любила тебя. Я приходила на похороны твоей жены. Я приходила в твой двор. Я специально устроилась к тебе на завод. И сегодня я ждала тебя на остановке, зная, что ты остановишься. Андрюша, милый, я очень тебя люблю. Только тебя одного.
Мне никто не нужен, только ты. Андрюша, милый, прошу, молю тебя, дай мне хотя бы одну ночь. Про –
шу тебя как нищенка, подай мне одну ночь. Милый, ну хоть одну. Я не могу так больше. Я уже на гра – ни отчаяния. Если бы ты сегодня не остановился, этот день был бы последним в моей жизни.
Всё это она почти прокричала вперемешку со слезами, обнимая мои ноги.
– Спаси меня, Андрюша. Я жить хочу. Жить с тобой, а если тебя рядом не будет, то для чего тогда вооб –
ще жить.
Иришка медленно встала с колен и положила руки на пояс халата.
– Андрюша, я видела твой взгляд. Да ты прав, под халатом ничего нет. Я хочу тебе отдать самое ценное,
что есть у меня. Я хочу быть твоей. Твоей! И только твоей!
Почти выкрикивая эти слова, она резко дёрнула пояс и сбросила халат на пол. Я смотрел на неё, обвор –
ожительно – прекрасную в своей наготе, и медленно поднимался с кресла.
– Радужка, моя милая, как же я не замечал тебя раньше? Где были мои глаза?
Вдруг Радужка резко побледнела и не подхвати её на руки, рухнула бы в беспамятстве на пол. В спаль –
не, куда отнёс Иришу, я постарался привести её в чувство. Вскоре она открыла глаза, и что – то прошеп –
тала. Я наклонился к её лицу, чтобы услышать, что она говорит.
– Милый мой, возьми меня. Прямо сейчас, – прошептала Радужка и, обняв меня за шею, прильнула ко мне долгим и страстным поцелуем.
– Родная моя, я для тебя всё сделаю, чтобы ты была счастливой.
Когда я входил в неё, то услышал сдержанный стон, но отнёс его к возбуждению Радужки. К реальнос –
ти я вернулся только минут через сорок, когда она, встав, ушла в ванную привести себя в порядок.
Сильно захотелось курить и я, подняв брюки с пола, достал сигареты и зажигалку. Я, сидя на кровати, стал вертеться в поисках своих плавок. И найдя, протянул руку, чтобы их взять, но так и замер с вытян –
утой рукой. На белой простыне расплылось кровавое пятно.
– Андрюша, кури в спальне, Я хочу, чтобы здесь стоял твой запах, – и увидев моё замешательство. – Да
Андрюша, я была девственницей. Милый мой, я берегла её только для тебя. И я очень счастлива, что
подарила её тебе.
– Родная моя, я хотел, было отговорить от того, чтобы ты связала свою судьбу со мной, но не стану этого делать. Ты мне очень нужна. Ты и никто другой.
Она прижалась ко мне в поцелуе. После поцелуя Радужка, опустившись на колени, склонила голову к самому ковру, словно Пятница поставила мою ногу себе на голову.
– О мой повелитель, я твоя рабыня, до конца дней своих. Делай со мной что хочешь, бери меня как по –
желаешь, для тебя одного я буду самой развратной девкой. Для тебя и только для тебя! Но, мой повели –
тель, – тут она встала с колен, – если я увижу, что какая – то стерва будет строить тебе глазки, то я разорву её на мелкие кусочки. А глаза отдам собакам.
Последние слова она произнесла с такой убеждённостью, что мне показалось как блеснули когти в её
нежных и ласковых ручках.
– Моя милая, разъярённая тигрица, спрячь свои коготки, никого рвать не придётся. Потому что я сам
никого к себе не подпущу. Кроме тебя, моя любовь.
– Я верю тебе, мой любимый повелитель, и хочу чтобы ты прямо сейчас доказал свою любовь. Я хочу
твоих шёлковых ласк. Хочу чувствовать, как ты входишь в меня.
Мы упали в кровать, с которой не вставали до самого утра.
Пока Иришка готовила завтрак, я пошёл в ванную, чтобы привести себя в порядок. Выходя из спальни, я нечаянно задел трюмо и его дверца открылась. Лежащий там предмет привлёк моё внимание и я накл –
онился, чтобы разглядеть предмет, это был никелированный «Магнум», а под ним лежала записка. Сна –
чала я прочитал записку, её содержание не оставляло сомнений в серьёзности Иринкиных намерений.
Потом я проверил пистолет, он был заряжен боевыми патронами и полностью в рабочем состоянии.
Приняв ванну, я взял эти предметы и пошёл на кухню.
– Радужка, неужели ты решилась бы на этот поступок?
– Да, мой милый, решилась бы. Я очень люблю тебя. Очень, очень. И без тебя мне жизнь не нужна. Я
прекрасно понимаю, что самоубийство большой грех.
– Вообщем так, пистолет я конфисковываю, а записку….
– Не рви, дай сюда. – Иришка прервала меня и, скомкав листок, бросила его на конфорку, – гори синим
пламенем моя смерть. Мне теперь нельзя умирать. У меня есть любимый, которого столько ждала и
теперь я счастлива. Андрюша, возьми меня прямо сейчас и здесь.
Она подошла ко мне вплотную и, обняв, стала гла
дить мой член. И он практически мгновенно принял
боевую стойку.
– Ирка, – я постарался придать строгость своему голосу, – что ты делаешь? Мы ведь на работу опоздаем.
– Директор не опаздывает, он задерживается, – проворковала Радужка, прижимаясь ко мне всем телом, –
у тебя же есть машина. Мы успеем.
– Согласен, директор не опаздывает, – согласился я, распахивая Иришкин халат, – а вот его секретарь опаздывает.
– Войди в меня, – Жарко прошептала она, – я очень долго ждала тебя и не хочу терять ни одной секунды.
В машине Иринка просто сияла от счастья.
– Радужка, скажи, откуда у тебя сексуальный опыт, ведь ты же никогда не была с мужчинами? – решил –
ся задатьмучивший меня вопрос.
– Любовь, мой милый, любовь и женская интуиция.
Когда до завода осталось совсем немного, Ирина попросила остановить машину.
– Я не хочу, чтобы нас увидели раньше времени. Ты же знаешь, что будут говорить обо мне. Мол, молодая секретуточка подцепила богатенького папика, которого можно доить в полный рост. А то что, полюбила тебя ещё до того, как ты стал директором, это их мало интересует.
Темпы работы и качество продукции выросли почти вдвое. Это стало возможным благодаря тому что
были разогнаны бездари, рвачи и лодыри. Принимал на завод далеко не всех. Были и жалобы, и угрозы,
и откровенный шантаж. Эрик и Рихард поддерживали все мои новшества. Им с большим трудом удал –
ось выбить повышенный фонд зарплаты для моего завода. Этому сильно мешали сторонники и друзья
старого директора. Но и мне не давали спокойно почивать, требования были достаточно жёсткими. На –
ша продукция, благодаря удачной рекламной кампании в разных странах, стала очень востребованной.
И спрос на неё рос как на дрожжах.
Работа, квартира Радужки. Квартира Радужки, работа. Я даже и не заметил, как пролетела неделя. На
звонки я не отвечал по двум причинам; первая – мой личный телефон был отключён и я пользовался заводской безлимиткой, а вторая причина, вечная занятость. И честно говоря, я уже не мог без Радужки.
В один из дней, когда был в городе без своей Радужки, я объехал ювелирные магазины и мастерские,
но всё – таки нашёл золотой гарнитур, состоящий из колье, браслета и перстня. Вечером того же дня я
вручил свой подарок Иришке. Но она отказывалась его надевать.
– Андрюша, я не люблю ни золото, ни бриллианты. Я их надену только один раз.
В пятницу утром, мне позвонили с проходной и сказали, что меня хочет видеть молодой человек. Я вы – шел к проходной и увидел Артёма.
– Папка, ты имеешь совесть? – он сходу накинулся на меня, – Даша места не находит, Мария Игоревна
волнуется. Хоть в розыск подавай. И сам не звонишь и трубку не берёшь.
– Артём, ей – богу сегодня всем позвоню. Честно – честно. Понимаешь, совсем закрутился, даже сплю на заводе, – соврал я без зазрения совести, – Сегодня ещё здесь переночую, а завтра непременно буду дома.
В этот момент зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Эрика. Включив мобилу, я попросил
его минутку подождать.
– Ладно, Артём, мне пора, поцелуй за меня Дарьюшку и скажи, что завтра вечером жду вас в гости.
Проводив сына, я сразу же перезвонил Эрику.
– Здравствуй, ну что нового сообщишь?
– Новость только одна. Совет директоров принял решение об участии корпорации в авиасалоне Ле –
Бурже. Твой самолёт, если успеешь его сделать, будет представлять нашу корпорацию. До салона оста –
лось семь месяцев. Успеешь?
– Я сегодня же создам бригаду из лучших специалистов и рабочих. И если вы подкинете немного день –
жат, то успеем собрать и испытать два самолёта.
– Сколько и зачем тебе деньги?
– Тысяч сто – двести. Имея эти деньги мне гораздо легче будет уговорить людей на сверх урочные раб –
оты.
– Ну, ты и дояр. Мы с Рихардом и так с большим трудом тебя отвоевали. Хорошо, сто тысяч евро, это в
моей компетенции, но больше ты не получишь. Выкручивайся сам как хочешь. Ни цента сверх того не получишь. До встречи.
– Спасибо большое. До свидания.
– Ирина, вызови пожалуйста, главного инженера, – позвал я Радужку, но ответа не дождался.
Я вышел в приёмную, но там никого не было. Кабинет моего зама находился в другом конце коридора
и я отправился к нему. Проходя мимо женского туалета, я услышал разъяренный голос моей Радужки.
И поневоле прислушался к разговору.
– Милочка, если вы ещё раз будете строить глазки директору и крутить перед ним своей задницей, то я
вам эти глазки в вашу задницу и поставлю.
– Силёнок не хватит, секретуточка, – услышал ехидный голос молоденькой бухгалтерши, которая уже не
раз пыталась завлечь меня в свои сети.
Она приходила то мини – юбках экстремальной длины и при каждом её наклоне были видны трусики –
танго. И если честно, то её попочка довольно аппетитная. То вырезы блузок, сорочек и прочих верхних
одежд едва прикрывали груди четвёртого размера.
– Ты так думаешь? – тут раздался короткий ойк, – милочка последнее предупреждение, ещё раз услышу это слово и если не оставишь директора в покое, утоплю в унитазе. Надеюсь, ты меня поняла?
– Да, Ирина Сергеевна. Я всё поняла.
– Вот и прекрасно. А теперь приведи себя в порядок и на рабочее место.
Чтобы меня не увидели, пришлось срочно ретироваться в кабинет. Разговор с замом отложил на завтра.
Радужка для меня на много важнее, чем все проблемы предприятия вместе взятые.
– Ирина Сергеевна, зайдите, – и когда Иришка вошла, – Закройте дверь.
– Иришка, что ты себе позволяешь?
– В каком смысле?
– В прямом. Ты чтоже, будешь топить в унитазе всех женщин, которые будут смотреть на меня.
– Ты всё слышал, – Радужка опустила голову, – Да, всех. Ты мой, только мой и я тебя никому не отдам.
Слышишь, НИ КОМУ! Андрюша, я очень тебя люблю.
– Так вот, во избежание дальнейших эксцессов, – я достал из ящичка стола, купленное после первой но –
чи, обручальное колечко, – Радужка, я тебя тоже очень люблю и предлагаю тебе вполне официально,
будь моей женой.
– Милый, Андрюша, конечно да. Да! Да! Да! Миллион раз ДА! Милый мой, я очень хочу быть твоей
женой.
Она протянула мне правую ручку, и я надел на безымянный пальчик кольцо.
– Подожди меня немного. Я скоро.
Влетев в кабинет зама, я попросил собрать всех сотрудников офиса в конференц – зале.
Андрей, а почему ты не пошлёшь Ирину?
– Борис, она не может, а дело срочное, Оно касается меня и её.
Зам внимательно посмотрел на меня: – Ты кажется заболел.
– Да, Боря, да. И сейчас вы узнаете причину моей болезни.
Он удивлённо пожал плечами и вышел. Я же вернулся в свой кабинет. Радужка сидела на прежнем месте и счастливая разглядывала колечко.
– Милая, идём в конференц – зал. Нас ждут.
– Что случилось?
– Пойдём, там узнаешь.
В зале сидели все сотрудники офиса, спрашивая друг друга о причинах такой срочности. Но никто и не ничего не мог определённого сказать. Все терялись в догадках.
Я не стал ни садиться за стол, ни подходить к трибуне, а просто встал перед людьми и поставил рядом Иришку.
– Уважаемые коллеги, друзья мои, я только что Ирине Сергеевне сделал официальное предложение ру –
ки и сердца и получил её согласие. В связи с этим, позвольте вам представить мою невесту Ирину Сер –
геевну Шмелёву.
Несколько секунд стояла полная тишина, все переваривали сказанное мною. Иришка же стояла совсем
не своя, от такой неожиданности.
– Горько! Горько! – вдруг взорвался зал скандированием.
Мы с Иришкой с удовольствием целовались под аплодисменты сотрудников.
– Друзья, вечером, после работы, собираемся в этом зале, – объявил Борис, – это событие нельзя пускать на самотёк. Не каждый же день у нас женятся директора. Я всё организую. Андрей, можно мне взять
парочку человек в помощь? А сейчас все по местам, ведь рабочий день ещё не закончился. В половину
шестого собираемся все в этом зале.
Импровизированный банкет прошёл просто прекрасно, и только бухгалтерша была поначалу расстро –
енной, но не очень – то долго. Вскоре она подцепила холостого начальника фезюляжного цеха.
После банкета я подошёл к Борису и попросил подменить меня до обеда, так как мы с Иришкой собра –
лись подавать документы в ЗАГС. Он заверил меня, что всё будет хорошо, и что могу не волноваться.
– Андрюша, ты сегодня едь домой, – заявила Радужка в машине.
– Это с какой радости я должен куда – то ехать от жены.
– Ну, во – первых, не от жены, а пока что только невесты. А во – вторых, не куда – то, а к себе домой. Андр –
юша, нам необходимо побыть самим, подумать, взвесить всё.
– Я тебя не понимаю, то ты радуешься моему предложению, то вдруг надо подумать. Ты что не уверена
в себе или во мне?
– Милый, прошу, не обижайся, я в тебе и себе уверена. Родной мой, я настолько тебя люблю, что даже
под страхом смерти не откажусь от тебя. Я хочу побыть со своим счастьем наедине.
Я отвёз Радужку и отправился к себе домой. Возле подъезда меня уже ждали дети. Живот Дарьи был
уже довольно – таки заметный. Увидев, что я ставлю машину на парковку, они не торопливой походкой
направились ко мне.
– Ну, что молодёжь, когда же свадьба?
– В следующее воскресенье.
– А мне раньше сказать не могли?
– Ага, тебе как раз и сообщишь. То дома не бываешь, то не дозвонишься до тебя.
– Ладно, давайте в квартиру и там всё по порядку. В лицах и действиях, как любила говорить мама.
Не успели мы войти в квартиру, как пришла Мария Игоревна и с порога начала укорять меня за исчез – новение.
Я перед ней извинился, сославшись на большую занятость, и пообещал, что больше без предупрежден –
ния исчезать не буду. Пока я беседовал с детьми, она приготовила ужин. За ужином я рассказал о своей
новой работе, о самолётах и только о Радужке ни словом не обмолвился. Потом мы обсуждали ихнюю
предстоящую свадьбу и состовляли список гостей.
– Артём, Дашутка, а Полине вы позвонили?
– Папа, обижаешь, сестрёнке я позвонил прямо из ЗАГСа, и она сказала, что обязательно непременно приедет всей семьёй.
Беседа длилась недолго, ребятам завтра на работу и им необходимо выспаться. Я отвёз их на машине,
не ехать же им на общественном транспорте. На обратном пути я заехал в круглосуточный супермарк –
ет. Там я купил бутылку коньяка немного сладостей и фруктов. Очень хотелось порадовать мою Радуж –
ку. Честно говоря, с её появлением в моей жизни, я больше ни о чём не думал, только о ней. Вот и сей –
час, выруливая между ухабами полуосвещённых улиц, я вновь думал о ней. И словно читая мои мысли,
зазвучала песня Рашида Бейбутова «Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза». Этот
рингтон я специально разыскал в Интернете для моей Радужки.
– Слушаю, милая.
– Андрюшенька, приезжай, мне без тебя очень грустно. Я очень – очень соскучилась.
– Сейчас буду у тебя.
– А ты где? И как скоро будешь?
– Минуты через четыре буду.
Я резко развернул машину и пересёк двойную сплошную линию. Хорошо, что ГАИшников не было, а
то идти бы мне пешком. Чтобы успеть к сроку, я гнал машину, нарушая все мыслимые и немыслимые правила. Сколько матов раздавалось вслед, я конечно не слышал, да и слушать вовсе не собирался. ОНА
ждала меня. И она была для меня наивысшим правилом.
Мы стояли в коридоре и никак не могли нацеловаться. Если бы кто глянул со стороны, сказал бы что
мы не виделись целый век. Хотя прошло всего пять часов.
Мы снова не спали всю ночь. Мы были голодны на секс и не могли насытиться друг другом. С утра
приняв душ и позавтракав, мы поехали в ЗАГС и подали заявление. Правда, пришлось осадить не в ме –
ру охамевшую особу, посмевшую давать советы, кто на ком, и в каком возрасте должен жениться. И если бы Иришка не остановила меня, то этот доморощенный психолог узнала о себе много нового и интересного. После ЗАГСа мы поехали в церковь и согласовали со священником дату венчания. Правда
пришлось ответить на пару не очень приятных вопросов, но нашими ответами он остался доволен.
И в ЗАГСе и в церкви, ссылаясь на большую занятость, нам дали два месяца на раздумье, и мы согласи –
лись. Хотя прекрасно понимали, что дело не в загруженности, а в большой возрастной разнице.
Мне пришлось некоторое время жить на два дома. Я никак не мог решиться рассказать Артёму об Ири –
не, хотя прекрасно понимал, что рано или поздно придётся это сделать.
На свадьбу Артёма и Даши она не пошла, сославшись на болезнь и страх перед моим сыном. Я её прек –
расно понимал, потому что и сам не знал, как он отнесётся к нашей женитьбе. В конце концов, я сделал
решительный шаг.
После работы, когда мы с Иришкой ехали в машине, я сказал что едем ко мне, а перед этим позвонил
сыну и попросил прийти вместе с Дашей, для серьёзного разговора.
Подъезжая к дому, я понял, что они ещё не пришли и у меня немного отлегло от сердца. Не успели войти в квартиру, как вошла Мария Игоревна и мне пришлось представить ей Ирину. Поблагодарив
соседку за беспокойство сказал, что жду сына для очень серьезного разговора. Только ушла соседка,
опять в прихожей раздался звонок. Пришли Артём и Даша, Иришка спряталась в спальне.
– Что случилось? Почему такая срочность?
– Ничего страшного. Будет очень серьёзный разговор, проходите в залу. Не здесь же разговаривать.
Мы прошли в комнату и я обоих посадил на диван, а сам начал ходить по комнате, не зная с чего начать.
– Пап, может хватит маячить туда – сюда. Ты скажешь, наконец, зачем нас позвал, или так и будем вертеть головами за тобой, пока не отвалятся.
Я остановился и, набравшись духу, выпалил, – Артём, Даша, Я надумал жениться. Что вы думаете по
этому поводу?
Они смотрели на меня с таким видом, будто их стукнули пыльным мешком по голове.
– Не понял. Что ты сказал? – переспросил Артём.
– Я. Надумал. Жениться. – По словам повторил.
Минут пять стояла гробовая тишина. Дети переваривали сказанное мною.
– Папка, мы уже думали, что произошло что – то экстраординарное. Отец, я тебя понимаю. Тебе даже
словом перекинуться не си кем. Мамы уже два года как нет. Я не против, да и Полинка не будет сильно возражать. Кстати, ты ей сообщал?
– Нет ещё, ждал твоего слова. Завтра позвоню.
– Вообще – то, ты правильно поступаешь. Нашёл себе старушку, вроде твоей соседки, будете друг другу
рассказывать о болячках и обсуждать сериалы.
– Во – первых, ты же знаешь, я сериалы ненавижу, а во – вторых, она не старушка.
– И когда ты познакомишь нас с «не старушкой».
– Прямо сейчас, – и обернувшись к спальне, позвал, – Ириша, зайди.
В залу, едва переставляя ноги, вошла Ирина. Она была бледнее мела
Немой сцене, последовавшей за этим, позавидовал бы и сам Николай Васильевич Гоголь.
– Ирка, ты? – в один голос воскликнули, немного очухавшись, дети.
– А вы откуда её знаете? – в свою очередь удивился я.
– Ирка сестра Дашиной соседки, уехавшей в Испанию.
И тут Артём словно с цепи сорвался. Я даже не думал, что он так будет кричать на меня, своего отца.
– Ты что, старый козёл, надумал? Молоденькую тебе подавай? У тебя, что совсем крыша потекла? Так
я тебе сейчас быстро шифером покрою. А тебе Ирка, что богатенького Буратино, подавай, да?
– Я ни кому не позволю обижать Ирину. Даже тебе. И если ты скажешь о ней ещё какую – либо гадость,
то я не посмотрю на то, что ты мой сын и, причём единственный. И пусть потом меня посадят.
Я посмотрел на Иришку. В её глазах стояли слезы, и она держалась из последних сил.
– Артём, если ты сейчас не извинишься перед отцом и Ириной, – вдруг раздался тихий, но с такой ста –
лью, голос Дарьи, – то предупреждаю, что я с тобой разведусь, и ребёнка ты не увидишь. Это я тебе серьёзно говорю. Вы папа, внука или внучку будете видеть, когда захотите.
– Дашутка, ты что, сговорилась с ними?
– Нет, не сговорилась. Но ты не в праве такое говорить ни Ирине, ни тем более отцу. Или ты перед ни –
ми извиняешься, или мы расстаёмся. Выбор за тобой.
Артём обхватил голову руками и так сидел несколько долгих минут. Потом поднял голову и покачал ею.
– Господи, да с вами у самого крыша съедет, честное слово.
Некоторое время мы сидели в полном молчании. Дети на диване, я на стуле возле стола, а Радужка сидела возле двери.
Артёмка долго смотрел то на меня, то на Иришку.
– Папа, Иришка, простите меня, пожалуйста. Я даже сам не могу понять, что на меня нашло. Всё так не –
ожиданно, что в голове ролики за шарики закатились.
– Сынок, то что ты меня обидел, бог с ним, я уже забыл. Но ты оскорбил Иришу. Простит ли она тебя,
не знаю.
Радужка встала со стула и подошла к Артёму.
– Артёмка, я полюбила твоего отца ещё до того, как он стал директором. И к богатству я абсолютно
равнодушна. Мне нужен только он и никто другой. Пойми, прошу тебя, я его очень люблю.
С этими словами она ушла в спальню и вскоре вернулась с коробочкой в руке.
– Я пообещала Андрею, уступая его просьбе, надеть их только на свадьбу. Дашутка, сразу после неё я
отдам эти драгоценности тебе.
– Ира, я не могу принять такой ценный подарок. Даренное не дарят.
– Ладно, с драгоценностями разберёмся потом, а сейчас я предлагаю выпить мировую. Радужка, так ты и не сказала, прощаешь ли Артёма.
– Конечно милый, прощаю и не сержусь. Его тоже можно понять.
– Ну тогда, девчата накрывайте стол, а я пойду приглашу Марию Игоревну, Без её помощи я был как без рук.
За разговорами мы не заметили как пролетело время. В половине первого ночи мы отвезли детей домой
Сын успокоился полностью только, словно невзначай поинтересовался, когда поедем на могилу мате –
ри.
– Артёмчик, на прошлой недели мы были там.
– А чего же нас не взяли?
– Просто нам хотелось побыть там вдвоём. Без кого – либо. Иришка беседовала с мамой. Если хотите, по –
сле венчания поедем все вместе. Согласны?
– Договорились.
Домой мы вернулись в два часа ночи. Сон пропал, сексом после всего что произошло, тоже не сильно
тянуло. Я лёжа на кровати, наблюдал как Радужка проводит свои косметические процедуры.
– Опаньки! Радужка, я смотрю, что от хорошей жизни, начала откладывать жирок, – прикололся я, заме –
тив, что её животик не такой плоский, как был раньше.
– С тобой любимый и таким сексом, как раз отложишь жирок. То, что моя фигура портиться, виновен ты, мой милый.
– Здрасьте! А я – то причём?
– Боже мой! Вы мужики, иногда непроходимо тупы. Милый мой, это не жир, это растёт наш ребёнок.
Я смотрел на Радужку во все глаза, словно видел её впервые. По мере того как доходило до меня сказ –
анное, я поднимался с кровати. Наконец до меня полностью дошёл смысл Иришкиных слов.
В следующее мгновение я с Иришкой на руках носился по комнатам, как сайгак по кукурузе.
– Андрей, я от такой твоей буйной радости могу потерять ребёнка.
Слова Радужки подействовали на меня охлаждающим душем, и я с большой осторожностью посадил её на кресло. И целовал её, целовал, целовал.
Утром, на заводе, меня ждал пакет из Германии. Вскрыв его, я обнаружил там приглашение принять
участие в заседании Совета директоров и в совещании акционеров корпорации. Я должен выступить с
отчётом о работе и перспективах развития завода. Не успел дочитать письмо, как зазвонил телефон.
Звонил Эрик.
– Андрей, ты письмо получил? Прочитал? Успеешь подготовиться? – он засыпал меня вопросами.
– Я готов хоть сейчас отчитаться. У меня всё готово, только слегка подправить.
Андрей, сообщаю большой секрет. В некоторых странах перепрофилируют четыре завода, и тебе нап –
равят часть освободившихся средств и оборудования.
– Ух, ты! Ну, спасибо за такую отличную новость. Теперь я развернусь, первым делом выкуплю у аэро –
порта ангар и кусок территории.
– Не понял, а это ещё зачем?
– Это для того, чтобы самолёты собирать не на заводе, а в ангаре. И там сразу их испытывать. Эрик, как
поживает Рихард ? Вы могли бы приехать хотя бы на пару дней?
– Можем, а что случилось?
– Ничего страшного, если не считать того, что я женюсь. Я хотел бы, чтобы вы были свидетелями на
моей свадьбе.
– Прими мои поздравления. Рихарду я передам твоё приглашение. Он, я думаю, не откажется.
– Через неделю вы получите официальное приглашение.
Они оба приехали на свадьбу и вручили нам подарок от корпорации новенький «Порше – 911ДЖИТИ2».
Наш свадебный кортеж, руководимый моим замом, проследовал сначала в ЗАГС. Оттуда мы направил –
ись на завод. Мы въехали в широко распахнутые ворота. Во дворе нас встречал почти весь коллектив.
Борис махнул рукой, зазвучал марш, и ворота ангара медленно разъехались в стороны. Там стояли два
готовых красавца самолёта, сделанных по моему проекту. Они были украшены шарами, и лентами и
на капоте у каждого была кукла в свадебном наряде. Но самое главное было то, что на борту у них бы –
ли личные имена: «Андрей» и «Ирина». Причём надписи были на русском и английских языках и были
внесены в сертификаты испытаний.
Поблагодарив сотрудников, мы сели в машину и отправились в церковь. Там нас уже ждали. Таинство
венчания подошло к концу, и мы встали с колен. Священник, проводивший обряд начал читать пропов –
едь о семейной жизни. Радужка не сводила глаз со статуи Пресвятой Богородицы. Она легонько дёрну –
ла за рукав.
– Андрюша, ты не будешь возражать? – спросила она, когда я слегка склонил голову.
– Радужка, это принадлежит тебе. Только ты можешь принимать такое решение, – я даже не спрашивал,
что она имела ввиду.
– Святой Отец, извините, что перебиваю вас. Но мне хотелось бы сделать подарок Пресвятой Богороди –
це.
Священник в изумлении замолчал, такое было впервые за всю его многолетнюю службу.
Радужка подошла к статуе, – Пресвятая Мать Богородица, прошу тебя принять мой подарок. Не считай,
что это от излишества. Этот дар от чистого сердца.
Она сняла с себя ювелирные украшения и возложила к ногам статуи и сделала шаг назад.
Только Иришка встала рядом со мной, как в тоже мгновение церковь озарилась прекраснейшим светом.
На том месте, где была статуя, стояла сама Богородица. Все присутствующие, кроме меня и Радужки,
упали на колени.
– Дочь моя! Я благодарна тебе за твой дар. Не часто люди делают дары от чистого сердца. С этого мом –
ента, ты должна называться тем именем, которым тебя назвал муж. И никакого другого, кроме Радуж –
ки. Ещё, что хочу вам сказать, дети мои. Ваш брак благословляют: Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух. Вас ждёт долгая и счастливая жизнь.
С этими словами Пресвятая Богородица исчезла, а на статуи появились Радужкины украшения.
Первым из оцепенения вышел священник, – что я могу вам сказать, дети мои, любые слова излишни, после таких благословений.
А в этоже время в иномарке, с испанскими номерами, стоявшей напротив церкви, плакала молодая
женщина.
– Андрюша, милый, ну зачем ты на ней женился? Я же тебя очень люблю. Я сама тебя оттолкнула. Сама тебя отдала.
125