— Любишь рис?
— Люблю, — протянул я.
Вот что значит с мужиком путешествовать. Сам все решит, закажет, сделает. Расслабься и получай удовольствие, Рохан. И я бы не сказал, что это неприятное ощущение. Да чего уж там — с ним я кайфовал, как никогда и ни с кем раньше. Мы подошли друг другу: Майк привык быть лидером, а я полностью принял его главенство в нашей странной паре.Доели, принялись за пиво. Майк рассказывал байку из морского прошлого, а я слушал и смеялся, иногда бросая взгляды на него. Как же он все-таки притягателен! Мощная шея, широкие плечи и могучие мускулистые руки. Я сам не заметил, как на меня накатила волна возбуждения, такая же, как при первой нашей встрече. Кровь ударила в голову, дыхание участилось. Я вдруг подумал, что если он вот сейчас положит руку мне на коленку, я не отодвинусь и не сброшу его ладонь. Просто не хватит силы воли. Да и почему я вообще должен отодвигаться? Потому что он мужик? Ну да, он мужик. Ну и что? Где сказано, что трахаться с мужиками плохо? Общество говорит? К черту общество, я буду делать то, что хочу. Ну вот, я уже и трахаться готов. Быстро же я в педика превратился. Нет, еще раз: к черту все. Пусть все идет как идет, а педик или не педик — кому какая разница, в конце концов?
Мы болтали, пока не осушили по три кружки пива. Я слегка закосел, а у Майка ни в одном глазу. Еще бы, с такой массой ему полтора литра пива — что слону дробина.
— Ну что, пойдем в отель?
— Ага, погнали, — согласился я.
Мы шли по вечерней улице, шутили, разглядывали встречных. Отличный день остался позади, а следующие обещали быть такими же, и даже лучше. Я впервые за долгое время чувствовал себя в мире с самим собой, а рядом шел классный парень — любой бы позавидовал такому другу.
— Блин, как же хорошо, — сказал я, посмотрев на него. Он встретил мой взгляд и, помолчав пару секунд, сверкнул своей обычной улыбкой:
— Мне тоже.
Открыв дверь номера, Майк сказал:
— Ну что, давай в душ и спать.
— Давай, ты первый иди.
Пока он мылся, я сидел в кресле, лениво прикидывая, что завтра неплохо бы снять байк и съездить за город. Особенно меня занимала мысль о том, как приятно будет сидеть на байке за его широченной спиной и глазеть по сторонам.
— Эй, Ро, ты не заснул тут?
Я и не заметил, как он вышел. Полотенце, повязанное на пояс, и голый торс, покрытый капельками воды. Воплощенная мужественность.
— Из последних сил держусь, — ухмыльнулся я и проскользнул в душ.
Через десять минут, свежий и чистый, я так же повязал полотенце на пояс. Я чуть-чуть стеснялся показываться Майку полуголым: очень уж мое и без того хрупкое телосложение субтильно выглядело на фоне его мышц. «Интересно, что это значит, если парень стесняется парня?» — подумал я и шагнул в комнату. Он, все еще в том же прикиде, сидел на кровати и что-то читал в телефоне. Услышав меня, поднял глаза и присмотрелся. Очень внимательно присмотрелся, как мне показалось.
— Такой ты худенький. Прям мальчик, — сказал он. Как ни странно, это совершенно не звучало агрессивно или унизительно, наверное, из-за голоса и улыбки.
— Ну не всем же такими как ты быть, — ответил я. Потом добавил, непроизвольно потупившись, — ты-то вон какой здоровый. — Майк встал и поднял согнутые в локтях руки:
— Ну да, есть такое.
Он поиграл мускулами, ловя мой заинтересованный, если не сказать — восхищенный взгляд, и вдруг сказал:
— Потрогай.
Я сначала подумал, что ослышался, и вопросительно уставился на него, но он после паузы продолжил:
— Ну, не бойся.
Не ослышался. Я медленно, как во сне, приблизился и коснулся его бицепса. Твердый такой. Как камень.
— Смелей, Ро, я же вижу, как тебе интересно.
Да уж. Интересно — не то слово. Я обеими руками взялся за его плечо, как бы пытаясь обхватить. Куда там. Такой бицепс руками не обхватишь, пусть даже и двумя. Сантиметров сорок пять, не меньше.
Какое-то время я увлеченно щупал руки и плечи Майка. Потом, не говоря ни слова, мы встретились глазами. Что он увидел в моих — не знаю, но он все понял. Понял и решил за нас обоих. Как обычно. Мужчина, что тут скажешь.
Его взгляд пробрал меня до печенок. Стало ясно: вот сейчас что-то будет. Не успел я сообразить, что именно, как он сгреб меня за задницу и притянул к себе. Я уперся ладошками в его грудь, пытаясь отстраниться. Ага, щас. Проще стену
подвинуть.
— Майк, что ты делаешь... Не надо, Майк...
Только вот прозвучало это не строго и решительно, а нежно и протяжно. Точно так, как говорят девочки, будучи на моем месте. И Майк поступил так, как если бы на моем месте была девочка: не обращая внимания на протесты, поцеловал взасос.
Я закрыл глаза и податливо приоткрыл губы, пропуская внутрь его язык. Уже знакомая волна накрыла меня и унесла в мир наслаждения, куда только она и знает путь. Мы сосались не меньше минуты, а когда поцелуй закончился, я уставился на спокойного, улыбающегося Майка. Судя по всему, видок у меня был ошалелый.
— Майк, что это было? — Дрожащим голосом спросил я.
— То, чего мы оба хотим, — ответил он, не выпуская из рук мою попу.
Никогда не думал, что буду целоваться с мужиком, а вот поди ж ты. Оказалось, очень даже приятно, хоть и щетина колется.
От второго поцелуя я, что называется, поплыл: глаза закатились, а ноги подкосились, и если бы Майк меня не держал, я бы упал. Но он держал, еще как держал. Он просто оторвал меня от пола и продолжил целовать, держа на весу. Я обхатил руками его бычью шею, а ногами — талию, и с еще большим наслаждением принялся сосать его язык.
Если бы я тогда мог думать, я подумал бы, что это и есть блаженство: когда я в руках сильного мужика, который мне нравится. Он меня без труда вертит, как хочет, и все что хочет со мной делает, и нет того, что бы я ему не позволил.
Майк опустил меня на кровать, сорвал с себя полотенце — мое уже давно свалилось — и устроился сверху. Не прижал всем весом, но я и так ощутил его тяжесть и мощь. Мои ноги были раскинуты, а ладошки бродили по его спине, бокам, ягодицам. Об ляжку терлось что-то твердое и горячее. Он лапал меня со всех сторон, а я томно постанывал от удовольствия.
Когда он слез с меня, я, наконец, увидел его член и чуть не ахнул: толстый, увитый венами ствол гордо вздымался вверх, где его завершала великолепная мясистая головка. Ниже располагались внушительные шары яиц.
— Вот это да! — Прошептал я, восторженно таращась на агрегат.
— Нравится? — Ухмыльнулся Майк.
— Еще бы, — сглотнув, подтвердил я. Моя среднестатистическая писька рядом с хуем этого самца выглядела примерно как я сам рядом с ним. Взяв в руку эту дубину, я испытал нечто вроде удара током. До этого я даже не видел вживую стоячий мужской член, а сейчас... Горячий, твердый, живой, он пульсировал у меня в руке, вызывая во мне восхищенную дрожь.
Такой толстый, что пальцы одной руки на стволе не сошлись. Меня потряхивало от возбуждения, я нежно подрачивал его, медленно приближаясь губами к головке. Майк не торопил меня, только чаще задышал, когда я коснулся его сокровища язычком. Ощущение члена во рту не похоже ни на что: он в тебе, и в то же время живет своей жизнью, реагирует на движения твоего языка и губ. Такой огромный аппарат заглотить нелегко, особенно когда ты берешь в рот впервые в жизни. Поэтому я взял только головку — рот уже и так пришлось на всю ширину раскрыть — и стал обрабатывать, сладко причмокивая. Долго это не продлилось — Майк тоже сильно возбудился. Его член запульсировал, и я успел сообразить, что сейчас он кончит.
Тугая соленая струя ударила мне в небо, я глотнул, но сперма и не думала заканчиваться. Он сливал и сливал, а я даже не пытался глотать. Сок мужчины вытекал из моего рта и капал на постель. Когда он закончил, я посмотрел ему в глаза и облизнулся.
— Бля, как мне охуенно, — прорычал Майк. Какие же сладкие это звуки — удовлетворенный рык моего мужчины!
Он посмотрел на мою торчащую колом письку, развернул меня спиной к себе и обнял сзади, плотно прижавшись. Одной рукой накрыл член и яички и начал легонько мять. Мне много не надо было: секунд через десять писюн брызнул фонтанчиком спермы и обмяк. После еще одного долгого поцелуя я спросил:
— Майк, что ты со мной сделал?
— Судя по всему, что-то хорошее, — ответил он. — Видел бы ты, как у тебя глаза блестят.
— Майк, я же не гей... Я же ни разу до этого с парнями...
— Да я тоже не очень-то гей, хоть сегодня и не впервые.
— Зато теперь я твой, делай со мной все, что захочешь. — Он усмехнулся:
— Давай спать, а то всю ночь проговорим.
Я был не против.
Он обнял меня сзади, уперся вновь вставшим членом мне в попку и вскоре мерно засопел. Я же долго еще лежал и прокручивал в голове события дня, вновь то замирая от предвкушения, то улетая на седьмое небо от кайфа. Кайфа принадлежать мужчине.
145