Снова её – УУУУЙЙЙ. Не надо так, не надо, тишееее, тишеее не спешиии. ААААЙЙЙ мамочкииии кууудааа же он вошёл весь. Остановись. Остановись. Дай привыкнуть к нему. Не надо до конца больнооо, больнооо.
Он полежал на ней не двигаясь, войдя в неё до конца несколько минут, просто крутя им в ней. Вот его задница, начала всё быстрее двигаться между её ног. Ялда выходила на половину выворачивая что – то красное и проваливалась во в внутрь неизвестно куда. Она тихо вскрикивала каждый раз, когда он полностью входил в неё. Вот она начала мотать головой в разные стороны. Вцепилась в его спину ногтями так, что он вскрикнул. Стиснула, его бёдрами, дёргаясь под ним всем телом. Громко взвыла ЫЫЫЫЫЙЙЙ.
– Что ж ты со мной деееелаааешьь. Остановииись. Остановииись. И снова ЫЫЫЫЫЙЙЙ. И замерла.
Диван начал всё сильнее предательски скрипеть под их телами. Хватаясь, за последнюю соломинку она прошептала. Встань, встань. Я так не могу больше. Диван скрипит, перебудим всех в доме. Пойдём на пол.
Он встал. – Подожди постели одеяло, а сверху простынь.
Пока он стелил одеяло, она скрылась в спальне.
Он, открыв двери – Лен ну ты и сучка. Что со мной делаешь, что делаешь. У меня сейчас яйца лопнут от напряга вместе с залупой.
– Дурак, иди в ввану подрачи, полегчает – и тихо захихикала.
Он, тихо, матерясь, ушёл в ванну.
Когда я встал утром, они втроём завтракали. Отец шутил. Юрий цеплял мать, говоря, как она вчера с большим вкусом была одета и сексуально выглядела. Все мужики забыли про своих жён и танцевали Ленуль только тебя. – Смотри Серёж за ней глаз да глаз нужен. А то уведут твою кралю.
Мать – Поздно уводить. Была Ленулечка лет n назад. Молодость птицей пролетела. А сейчас уже сороковник скоро стукнет. Сыну в декабре Восемнадцать. Девок по кустам таскает. Того и гляди бабкой сделает.
– Ты себя недооцениваешь. Хоть Бальзак и воспел тридцатилетнюю, а я бы женщину лет под сорок. Как говорит поэт – она блестит красою летней, а взгляд уже осеннее зорок.
Твоём возрасте тётки прожили весну с половодьем чувств и знойное лето. Набрались опыта. А входя в золотую раннюю осень, трезво смотрят на все перипетии жизни. Стремясь, получить от неё всё чего не хватало за прожитые годы. А для мужиков ваш возраст ценен тем, что вы так чувственны в постели, а если ещё и любите, то вам вообще нет цены.
Мать – Ты при сыне такие вещи постеснялся бы говорить.
– А здесь ни какой тайны нет для него. Ему скоро Восемнадцать взрослый мужичок. Он уже со своими корешами стольких тёток с девками в садике перетрахал, о чём мы только могли мечтать в его годы. Другое поколение выросло. Как говорят на волне сексуальной революции. Он уже всю азбуку этих порнофильмов, которые вы смотрите, выучил назубок.
– Отец да он у нас тихоня. Застенчивый парень. Видишь, у него от твоих разговоров уши покраснели.
Я поел и ушёл к себе заниматься. Слышу из кухни отец – Лен, а у нас водяры больше нет. А то голова трещит после вчерашнего.
– Да откуда всё выпили до последней капли.
– Ладно, я сбегаю сейчас. В гараж. Там у меня энзе.
– Да хватит пить завтра на работу. Выпей кофейку и всё пройдёт.
– Да, нет я мигом – и хлопнула входная дверь.
– Лен ты меня вчера так кинула, как пацана. Сама кончила пару раз, а я порожняком приехал. Давай исправим твой кидок.
Упал стул. Мать – Отстань. Отстань. Дурак. Муж сейчас прибежит. Сын может войти.
– Ой, ой заскулила. Думаешь, для сына это будет новостью. Я видел, как он подглядывал вчера за нами. Ты так орала в голос подомной, что только твой пьяный муж не слышал как я тебя еб@л.
– Перестань, я тебя прошу. Отпустииии. ОООООЙЙЙЙ. Зачем так грубоооо. Дурак, смажь маслом мне больно.
Я не выдержал и вышел в коридор. Мать, держалась руками за подоконник, крутила головой и задницей, не давая ему войти. Умоляла его не вставлять так глубоко как ночью.
– Прогнись дурра. И он положил ей свою ладонь, ей на спину. Вот так и задницу оттопырь ноги шире, и он шлёпнул ей по заднице ладонью. Теперь при дневном свете отчётливо было видно, как раздвинулись половые губы, как синея залупа точно с гусиное яйцо по смазке съехала ко входу во влагалище, задержалась протискиваясь в него, с трудом раздвинула…мышцы.. и половые губу с хлюпоньем сомкнулись проглотив её. Мать почувствовав, горячий мужской орган протискивающийся в неё растягивающий её плоть, вдруг запричитала, как девчонка, которой рвут целку. Поняв, что её опять еб@т.
Вот он резко втолкнул в нее весь х@й по самые яйца, она захрипела, замерла, но вдруг громко вскрикнула, всхлипнула, а затем:
– Ой, мамочка! Ой… ма – моч – ка. Ой, ма – моч – ка. ООООЁЁЁЙЙЙ, чтоо, чтоо, этоо во мнее. ООО мамочка родная, что он там делает. Не надоо, не надооо так пожалуйййстааа. УУУУЫЫЫЫЙЙЙ маааамочкиии.
– Перестань скулить. Это тебе не с пацанами еб@ться. Сейчас привыкнешь.
Его задница ритмично стала долбить её чрево. Не прошло и трёх минут
и вот этот её крик, до ужаса знакомый, но не как всегда, а гортанный хрип – АААУУУЮЮЮЙЙ маааамочкиии, что же этоооо ЫЫЫЫЫЙЙЙ.
Закрытые глаза прокусанные в кровь губы, пальцы рук, судорожно схватившие подоконник, болтающаяся в разные стороны голова. Мокрое от слёз лицо. Но тело бьётся в экстазном оргазме. Закрутила задницей, выгибая спину. Замотала головой, разбрасывая по сторонам мокрые волосы. Её молочно
белые сиськи, размахивая сосками, запрыгали, закачались от его толчков. Она то немного успокаивалась, то вновь начинала крутить задницей, стонать и кричать.
Почувствовав его ещё сильнее, раздувшуюся залупу, и одеревеневший член она запричитала
– Только не в меня. Только не в меня. Прошууу
Но он не выдернул член, а скорчив страшную гримасу, начал кончать крутя задницей. Мать ещё сильней задёргалась насаживаясь на его ялду, вскрикивая.
– Что жееееееты скотина длаааешшшьь. Просила жеее.
Он вынул член. Он пульсируя у него в руке выстреливал остатками спермы, струя за струёй. Крупные сгустки мутными пятнами шлёпалась ей на спину и стекала по ягодицам. Она затихла на мгновение.
– Всё пусти дурак. Муж сейчас придёт.
И точно в дверь раздался звонок. Я взял и нарочно вышел. Мать стояла с растрёпанными волосами, заплаканными глазами, в распахнутом халатике, груди её налились, отвердев, волосы пи@ды были в крупных соплях спермы, половые губы надувшись красным валиком от притока крови были раскрыты из влагалища стекала уже жидкая сперма.. У меня от одного её вида член стал колом.
– Ма, что с тобой – прикинувшись, идиотом спросил я.
Она молча бросилась в ванну.
Юрка – Не спеши открывать. Не смей отцу говорить, что я её вы@б. Так всем будет лучше. А в следующий раз я тебя положу на неё. Вот будет скулить… Или ты её поёб@ваешь. ААА.
– О чём вы? Дядь Юр. Как я могу свою мать.
– Что ты затвердил как попугай мать, мать. Смотри на неё как на тёлку, которой можно сливать гормоны каждый день. Зря ты ночью не пришёл. Тогда бы она не дёргалась уже. И сейчас мы бы на пару её оприходовали на твоей кровати.
– Иди к себе расставь шахматы и включи музыку. Я открою отцу и приду.
Отец – Чёрт забыл ключи от гаража. Сейчас я мигом. Проходя мимо раскрытых дверей в мою комнату, он увидел шахматы. Правильно развлеки пока Юру. Мы сели играть. Хлопнула входная дверь он опять ушёл.
Юрка, я пожалуй пойду. Поеду домой надо отдохнуть.
– Чудак иди к ней в ванну. Она голая разогретая. Вмаж ей еще раз раком. Это так захватывает до дрожи, лучшего порно фильма я не видел.
– А что если двери не закрыла, почему бы и нет. Если сынуля просит. Он отрыл двери. Она стояла голая, вытираясь полотенцем. Увидев нас, прикрылась полотенцем.
– Пропусти, я пойду оденусь. Он взял её на руки. Положил на мою кровать.
– Что ты делаешь, Что делаешь. Сын не смотриии. Не смотриии. Закрой двери. А он быстро скинул штаны и уже устоял на коленях между её ног. Её пизд@нка видно уже попривыкла к его члену. Когда он вставил ей, она только слегка ойкнула. – Сын уйди. Уйдиии. Закрой двериии. Прошууу выйди. Не смооотрриии…
Юрка – Она правда, уйди сынок, уйди не смущай её. Она обхватила его руками, высоко задрав ноги, и уже через минуту заметалась под ним, подмахивая в такт его вхождения. Я обалдевал от её экстаза, в котором она металась, как в бреду, уже несколько раз кончала, замирая на несколько мгновений. Опять спешила получить этот запредельный оргазм, разрывающий душу и затмевающий разум. Её ЫЫЫЫЙЙЙ сменилось подвыванием и вдруг – Давай, давай ещё. Ещёёёё. Сильнеее. Сильнеее. Бееей, бееей в неееё. Она забилась под ним в истерии, двигая часто часто тазом навстречу его члену
– АААА мамочка рожаюююю, рожаааююю и отключилась. Он тоже часто часто задвигал жопой задвинув ей по яйца. Вливая в неё с полминуты свой детородный материал. Он встал, сгустки спермы струйкой стекали из развороченного влагалища. Она лежала с закрытыми глазами, держась за живот и постанывая. Он – Бабы дурры не понимают, что вся прелесть в еб@е, когда начинаешь ей сливать во влагалище. Оно так начинает сокращаться, обнимая член, а твоя мать еще и начинает орать в голос. Напугала меня. Дура. А прерванный половой акт. Не то не сё. Одно расстройство. Проще дроча самому без бабы спустить…. Пожалуй, пойду.
Я – Отнеси её в спальню и накрой одеялом. Я скажу отцу, что у ней заболела голова, и она просила её не беспокоить.
Минут через пять пришёл отец. – А где народ.
– Юрка уехал. Вспомнил, что у него встреча с тёлкой. Мать лежит в спальне у неё разболелась голова. Она встала к ужину долго мылась в ванне. Отец смотрел хоккей. Она зашла ко мне в комнату. Села рядом со мной. Обняла. Ты прости меня сынок. Видит бог, я не хотела с ним. Он такой здоровый мужик. Я ничего не смогла сделать. Он взял меня силой. У него такой, такой, сразу входит под гланды. Насаживает на свою дубину и уже ни куда не деться. Ты ведь никому не расскажешь. Правда. И она поцеловала меня тем проникновенным поцелуем любящей женщины.
Опять потекли серые будни. Юрка никак не проявлял себя. На ноябрьские праздники выпало четыре дня выходных.
Отец собрался на рыбалку по первому ледоставу. На улице уже неделю стояла морозная погода до мину десяти по ночам.
Они решили ехать в шестером на двух машинах. Сидели у нас и долго спорили куда лучше поехать. Выпили литра два водяры.
В одиннадцать часов решили куда поедут и выехать в шесть утра. К Пашкиному отцу ушли ночевать двое и у нас остался Юрка с Василием. Ваське было лет тридцать, здоровый мужик под стать Юрке.
Мать уже спала, когда они наконец улеглись. Отец сразу захрапел. Он всегда спал мёртвым сном часов до пяти.
В столовой слышался негромкий разговор. Я приоткрыл дверь. Юркин голос – Тебе как его тёлка понравилась.
– Да видная женщина. С такой жить не соскучишься за ней глаз да глаз нужен. На такую красавицу с такой жопкой и ножками много желающих найдётся.
Юрка – Давай её выебим на пару. Ты не против?
Он – Да неудобно как то. Жена друга всё – таки. Да и как, когда она с ним в одной койке спит.
– Да очень просто давай подождём может она встанет поссать. Она же не знает, что мы здесь не спим. Пойдёт мимо, в чём мать родила. Мы её на обратном путь сонную и оприходуем.
– Можно на скандал нарваться. Если её мужик проснётся или сын.
– Да небзди. Кто не рискует, не пьёт шампанское.
Я заснул, проснулся от возни в столовой и матеренного взволнованного тихого голоса с придыхом.
– Ребятки. Ребятки. Вы чтооо. Чтооо. Зачееем. Отпустииите. Прошууу. И тишина.
Я встал на полу в столовой на простыне её разложили крепкие руки мужиков. Васька мял её груди и целовал в засос. Юрка уже стоял между её ног раздвигая пальцами губы её влагалища и ииии она замычала крутя головой, задёргалась. Васька еле удержал её.
Юрка склонился над ней и его задница размеренно не спеша стала поднимать целину её влагалища. Я не трахал её с неделю, как то было не до неё. Потом, когда мне приспичило, у неё начались менсы. Прошло дня четыре. Если и кончились то не совсем.
Васька уже отлип от её губ в и целовал её груди.
– Дурак ты Юрка у меня менсы не кончились. Сейчас перепачкаешься, противно будет.
– Да я понял, потому как мой проскочил сходу в твою огненную ваганину. Ничего ты компенсируешь нам этот дискомфорт …. Своими экстазами. Сейчас проверим. Говорят женщины в этот период чувственней в несколько раз. Кончают без остановок.
Она с первых минут нач
ала постанывать. И вдруг обхватив его руками стала кататься под ним ничего не соображая. Вскрикивая, задрав ноги – Чтооо, Чтооо этооо О божееее Остановииись. Остановииись. Серде. Сердце. Сейчас остановится.
Он замер на пол минуты покручивая в ней членом. Она пришла в себя – и стала опять часто часто подаваться навстречу его ялде.
– Дааавай. Дааа ВАААЙ. Сучонок ты. Сучонок. ЫЫЫЫЙЙЙ что же ты делаешь во мнеее ОООЙЙЙЙ как она сокращается, Как сокращается. Боже ЫЫЫЫЙЙЙ Рожаююююю. Мааамочка Родная….
Васька испуганно смотрел, как она металась под ним голося, а Юрка еб@л её без остановок. Наконец он затряс часто – часто задницей, и стал кончать в неё. Выстреливая кипяток спермы залпами. Она ещё сильнее задёргалась под ним и затихла.
Юрка – Правда перепачкала сучка. Но зато не представляешь, какой кайф поймал. Как её ваганина сокращалась, как сокращалась, обнимая мой хер. И кончить дала в неё. Залупа просто лопнула в её огненном озере.
Пойду, помоюсь. Потом отнесу её подмыть, ЕСЛИ САМА НЕ ВСТАНЕТ. Они по очереди подмылись. Мать хотела пойти лечь к себе. Её опять опустили на пол и Васька встал между её ног.
Она заскулила. Как не стыдно. Как не стыдно. Двое мужиков на старую женщину. Да брось скулить. Ты в самом соку и трёх пропустишь раз пять. Они уже трахали её по третьему разу
– Мальчики, я устала. Мне неудобно на спине, – низким, срывающимся от глубокого дыхания голосом пролепетала она. Они тут же перевернули её на живот. Васька коленом раздвинул ей ноги, запустил руку вниз ей между ног и, упёршись ладонью в лобок, рывком поставил её раком. и резко вошёл в неё.
– О – о – ох! –выдохнув со стоном, она упала на локти. Васька как заведённый, быстро быстро задвигался, прижимаясь к её ягодицам.
– Ох! –Ох! –опять застонала она, забилась всем телом. Задвигала своими бёдрами, пятясь назад и пытаясь плотнее насадить себя на его член. А он двигался всё быстрее и быстрее. Она рвалась из стороны в сторону. Её сиськи беспорядочно болтались, шлёпаясь между собой. Васька и не собирался униматься. Она уже кончала несколько раз Из её горла уже слышалось несканчаемое ЫЫЫЫЙЙЙ. Наконец, и он задергалась, сливая в неё свою сперму. Вышел из неё
– Ну, просто супер. Не баба а машина для еб@и. О такой пи@де можно только мечтать.
Она, приходя в себя – Как не стыдно такое говорить. Как не стыдно, тяжело дыша сказала она, продолжая стоять раком с широко расставленными ногами и заплакала. Из её раскрытого влагалища вытекала сперма.
Юрка стал успокаивать её целуя и лаская её тело. – Не слушай этого дурака. Я так люблю тебя. Лег рядом с ней. Приподнял её и положил на себя. Подкинул своими бёдрами и она встала на колени между его ног. Его ялда с хлюпньем вошла в неё. Она забилась, выгибая спину. Замотала головой, разбрасывая по сторонам мокрые волосы. Её молочно белые сиськи, размахивая сосками, запрыгали. Она то немного успокаивалась, то вновь начинала метаться, стонать и кричать. Потом просто села на его ялду и стала прыгать на ней, каждый раз вскрикивая. Она скакала на нём как загнанная лошадь в бешенном аллюре. Вся мокрая, пот капал с её лба, слипшиеся волосы, раскачивающиеся колоколами груди, искусанные в кровь распухшие губы. Оргазм видно шел как волны на море волнами, а насыщения и разрядки не наступало. Силы оставляли её и громко продолжительно вскрикнув она упала на его грудь лишившись чувств.
Отец приехал на следующий день вечером и спросил меня: – Юрка давно уехал?
Да когда я проснулся в девять часов, он спал на диване. Он что не поехал с Вами?
Да он сказал, что сердце прихватило и поедет домой. Я дал ему ключи. Он не хотел их брать говорит, что неудобно без меня в моём доме с моей женой ночевать. Я поспишь до восьми и уедешь. Куда ты по морозу в такую рань попрёшься.
Он к матери не приставал, не видел?
– Да не слышал, я спал.
Я конечно не сказал, что в спальне на полу, когда я встал, валялась простыня вся в кровяных подтёках, другая лежала в баке для грязного белья. Я видно проспал этот безумный секс матери с ним в течении двух часов.
Юрка ушёл в десять часов. Прощаясь сказал: – Ты не говори отцу об этом. Если что не так извини. Она сама хотела этого. Поверь мне. Ей не хватает секса с здоровыми мужиками, вроде меня, чтобы еб@ли до слёз, до потери сознания. Такой секс не забывается не бабой ни мужиком. Теперь она сама будет бегать за мной, вот увидишь.
Она спала, свернувшись калачиком, всхлипывая во сне вздрагивая и хватаясь за живот.
Мать и правду стала пропадать по суббота, говоря, что поехала в Москву к матери, которая болеет, то к подругам.
Приезжала уставшая. Вся помятая что ли. С неестественным блеском в глазах хорошо отъ@банной сучки. Потом отсыпалась полдня, вскакивая во сне и хватаясь за живот.
Она с кем – то разговаривала по телефону. Я снял трубку параллейного телефона. Она – Да дурра я, дурра. Но не могу ничего с собой сделать. Он так унижает меня. Ухожу от него вся измятая, как половая тряпка. Вся в слезах… Думаю всё, всё больше не приеду к нему никогда. Но подходит суббота и меня ноги сами несут к нему. Я уже не могу отказаться от этого сумасшедшего чувства разрывающего мне душу. Ты не представляешь, что он делает со мной в кровати. Я хожу потом неделю ели переставляя ноги. Всё болит в нутрии. Но как мазахистка опять ложусь под него.
– Дура ты он сделает из тебя инвалидку. Раздолбив тебе всё внутренности. Ты уже не девочка.
– Я решила вот сделаю аборт и больше не поеду к нему.
– Заезжай завтра вечером за рецептом. Тебе надо будет сделать три укола с интервалом в час между ними. Для полного гарантированного эффекта, желательно, что бы в эти интервалы тебя хорошо трахали. Тебе есть кому сделать уколы и остальное… Вон мой петух услышал, говорит пусть твоя подруга приезжает. Он всё устроит в лучшем виде.
– Тебе хорошо шутить.
– Да какие шутки. Для лучшей подруги, чем не пожертвуешь.
– Да не удобно. При тебе он меня будет иметь. Я не готова так сходу к этому.
– Да брось комплексовать. Ты ему давно нравишься. Выпьешь полезное с приятным в одном флаконе. Давай до завтра. Да возьми ваты побольше, и прокладок. А то польётся из тебя…. сама понимаешь.
Подошёл новый год. Родители отмечали его с соседями. Я ушёл к ребятам. Когда пришёл утром в пять часов. Обалдел. В гостиной мать спала с Пашкиным отцом. Его голые ноги выглядывали из – под одеяла, а материна голая задница так заманчиво привлекала своими гениталиями в засохшей сперме. Мой отец как всегда храпел в спальне.
В шесть раздался телефонный звонок. Звонила его жена тётя Оля. Поздравили друг друга с новым 1995 годом. Она спросила каким – то странным голосом с придыхом. Как будто бежала по лестнице: – Там мой мужик не протрезвел. Как проспится гоните его домой. Вчера нажрался на ногах не стоял и остался у вас ночевать.
– Да нет спит как сурок. Ну и хорошо пусть еще пару часочков подрыхнет, в сладких объятиях Елены. В трубке был слышен тихий мужской смех. Она тоже рассмеялась и положила трубку.
Похоже не только мы перетрахали наших девочек. Но и наши родители не отстали от нас. Интересно с кем она сейчас в постели. А раз знает, что её благоверный спит с Ленкой. Значит, они поменялись жёнами. Отец вы@б Оленьку – пухленькую, жопастую шатенку и уснул. А её муженек заснул на матери.
Я ушёл к себе. В гостиной послышалась возня. – Материн недовольный голос. – Отстань, отстань. Слезь с меня дурень. Привстань, задавил. Сколько можно трахаться достал уже. Посмотри сколько времени. Муж рядом. Дурак. Услышит
– и её легкое ААААЙЙЙ и поскрипывание дивана в такт их еб@и.
Вот даёт мужик. Интересно когда она кончает под ним, дёргаясь в экстазе – видит сына или отца. А может в объятиях сына думает, что с отцом…
Он ушёл в восемь часов. Мать мыла посуду. Отец ещё спал. Я прижал её на кухне, целуя, поздравляя с новым годом. Руки опустились в её промежность. – Отстань, Отец Может проснуться. Я не слушая её развернул задом. – Прогнись мамочка и вогнал ей по самые яйца в хлюпающею ваганину. Под её очередное ЫЫЫЫЙЙ слил накопившейся за неделю заряд спермы. Почувствовав, как сперма обливает её матку, напряглась, закрутила, задницей, и из её горла вырвался громкий стон.
На восьмое марта поехали на лыжах к Протве. Двумя семействами. Жарили шашлыки, хорошо выпили. Пели песни. Подъехал мужик поздоровался. Я сразу узнал его. Ольга – познакомьтесь это наш хирург с медсанчасти. Отец налил ему стакан первача. Продолжили веселье. Он как бы невзначай прижал мать. Она ему тихо – Сума сошёл при муже.
Часам к трём пошли домой. Цепочка растянулась от реки по оврагу. На верху склона остановились. Ольга – А где Ленка? Стоим, ждём. Пашка говорит родителям – Вы езжайте домой, а мы с Колей спустимся, вниз посмотрим. Может лыжу сломала….
Спускаемся вниз никого. У погасшего костра тоже никого. Слышим в метрах пяти за ёлками материн голос – Пустиии, пустиии. Хватит. Сколько можно. Тыы пьяный. Пьяныыый. Она сидела у него на коленях, широко раскинув ноги. Он только придерживал её за голые ягодицы, насаживая на свой член.
– Пустии, могут вернуться. Муж тебя прибьёт. Пустиии. Дурак. Он снял её со своих колен и поставив её на колени пригнул её голову к своему члену. Она закрутила головой
– Неет, нееет. Мнее противно.
Его пальцы нажали ей на щёки, и член вошёл в её ротик. Хлюпая, задвигался в нём. Через пару минут он вогнал ей его под корень в горло и только крутил задницей. Она мычала, крутя головой. Вот он вышел из её. Она выплёвывая сперму закашлялась, захлебнувшись ей. И уткнувшись, лицом в снег стала блевать. Подняла лицо полное слёз и вытирая снегом губы.
Подъехал Пашка, поднял её прижав к себе. Мать тихо – Паш не надо, не надо здесь Мне плохо. Мы прицепили её палки к своим и потащили вверх по склону домой.
Пришла весна. На майские праздники выпало четыре выходных. Отец опять с друзьями собрался на рыбалку. А его друзья как я понял на ебалку. Всё повторилась но сточностью на оборот.
– Мать сказала, чтобы Пашкин отец (Михаил) забрал к себе ночевать Юрку и Ваську. Дмитрий с сыном пусть останутся у нас. Светало рано, и они собрались уезжать в пять утра на три дня.
Утром часов в девять позвонила тётя Оля. Я подслушал их разговор. – У тебя прошлый раз, помнишь, зимой ночевал Юрка с другом. Они к тебе не приставали? Я не ожидал такого откровения от матери. – Приставали не то слово. Отодрали меня ночью вдвоём под храп моего мужика, как последнюю блядь.
Ольга – Да они кобели ещё те особенно Юрка. Я под ним визжала как девочка. Просто стыдно теперь самой.
Генка принёс порно фильм. У него дома толклась бабка. У Толяна не было видака и они пристали ко мне – Пойдём после уроков на часик у тебя никого днём не будет. На кассете было три фильма на первом красивые тётки лет по тридцать трахались по очереди с мужиками на яхте, а потом купались в море. На втором три пацана прижали училку в кабинете. Она слабо отбивалась от них. Её повалили и стащив на половину колготки один ученик вставил ей. Другой – водил по губам членом, но она не давала ему в рот.
В этот момент хлопнула входная дверь. Я вздрогнул. Парни переглянулись. Из кухни недовольный её голос – Коль опять не купил в магазине ни черта. Давай бери список и бегом в магазин и заглянула в гостиную. – Фу какую вы мерзость смотрите. Главное ведь одно и тоже, как не надоест. Когда же вы повзрослеете. И опять её голос из уже из спальни Коль давай быстрее. Они потом тебе расскажут, чем всё кончилось.
Я пришёл минут через сорок. Навстречу по лестнице, чуть не сбив меня с ног пробежал красный как кумач Генка за ним Толька. Когда я вошёл мать выходила из гостиной с заплаканными глазами, размазанным макияжем. Платком, вытирая рот. На чёрной расстегнутой блузке видны белые следы спермы. На её голых грудях возбуждённо торчали соски. Чулки были приспущены. На ляшках и волосах промежности белыми соплями повисла сперма. Она побежала в ванну.
Генка с Толькой на следующий день когда шли из школы – Никогда бы не подумал, что так просто можно выебать твою мать.
Не поверишь сразу дала Тольке, а потом мне. Только расплакалась. Два раза кончила под ним. Ты нам вчера такой праздник устроил. …. Я молча ударил его ключом под четвёртую пуговицу, как учил отец. Он согнулся, судорожно глотая воздух. Затем ногой в пах по яйцам. Ещё раз подойдёшь к ней или разинешь рот отец повесит вас на суку за яйца на ваших шнурках от ботинок. Толька пятясь – Ты что, Ты что.
Я стукнул его костяшкой правой руки в висок. Левой в челюсть и ещё раз правой. Он упал на колени, и получив ногой по голове завалился на бок. Мимо шли тётки и заорали – Хулиган.
– Да пошли вы суки…. И ушёл. Больше мы не дружили. Они сторонились меня.
147