– Братва! Только не поддавайтесь! Никаких уступок! Никаких компромиссов с буржуями-паразитами! Мэрия – с нами! Ждём Грязнова! Ждём Ивана Васильевича! Он во всём разберётся! Он всем ворам пистонов понавставляет по самые гланды!!!
Протестующие оставались пассивными и молчаливыми. Устало и растерянно оглядывались по сторонам, не понимая, что делать дальше.
У многих уже витали в голове мысли бросить всё и разойтись по домам. Подумаешь – месяц без зарплаты! Бывало и похуже!
– Хватит быть покорным скотом! Натерпелись! Давить их надо, буржуев-кровососов! – не унимались «спортсмены». – Только не сдаваться, мужики! Носы не вешать!..
Директор сидел у себя в кабинете, трясущийся, бледный, испуганный и злой. А мэр, которого так ждали собравшиеся, давно уже приехал на место ЧП, но почему-то не пожелал к ним выйти. Он возбуждённо ходил вокруг директорского стола и время от времени тыкал пальцем в окно:
– Слышите, а? Вы этого хотели?! Этого?! Как вас только угораздило попасть на работу к такой... к такой шалаве?!
– Выбирайте выражения, Иван Васильевич!
– Как-как? Выбирать? – язвительно ухмыльнулся градоначальник. – Все понимают, каким местом она заслужила своё нынешнее положение. Полюбуйтесь, до чего эта тварь довела народ! Нет уж, хватит с нас! Воровка должна гнить в каземате, а не разъезжать по нашему городу и корчить из себя хозяйку жизни! В каземате! И если нет официального повода для её посадки, пусть испытает на своей шкуре весь накопившийся гнев народных масс!
– Анархии хотите?
– Нет, я как раз хочу порядка! Стабильности! Спокойствия! А они невозможны у нас в городе, пока эта мразь будет здесь воду мутить со своими прожектами! Предпочитаю три дня погромов бессрочной кабале у бандитской потаскушки! Пусть народ получит возможность выплеснуть гнев наружу! Пусть у этой мелкой стервы поджилки затрясутся от страха! Пусть она впредь знает своё место! И вот это, – ткнул он пальцем в окно на всё ещё гудящий заводской двор, – только начало! Она ещё у меня поплачет, паскуда малолетняя! Захлебнётся в слезах! Сполна мне ответит за все оскорбления и унижения!..
В это время та, о которой шла речь, направлялась к выходу из офисного здания, на ходу бросив в трубку:
– Уже перевели? Спасибо за оперативность! Мою машину – к подъезду!
Бывший бухгалтер, тяжело дыша, ковылял следом с такой горестной миной, что, наверно, разжалобил бы даже убийцу-маньяка. Больше не решаясь открывать рот, молча утирал слёзы. А навстречу им бежал встревоженный начальник службы безопасности.
– Виолетта Викторовна! Не волнуйтесь! Всё обойдётся! Гарантирую! Я связался с УВД, нам обещали помощь. Подтянем спецназ, и всё будет в ажуре!.. – быстро затараторил он.
– Ишь ты: УВД, спецназ! – презрительно ухмыльнулась Виолетта. – Что ж так мелко-то, Максим Петрович? Звоните командующему военным округом! Подключайте артиллерию, авиацию, танки. Да, и парочку стратегических ракет не забудьте подвезти! Лучше всего – класса «земля-земля»!
– Вам смешно? – вскрикнул бравый отставной вояка. – Боюсь, вы не понимаете всей серьёзности...
– По-моему, это вы её преувеличиваете.
– Ну, знаете! Предоставьте профессионалам оценку ситуации!.. Витя! – окликнул он помощника. – Что там полиция говорит?
– Маловато у них силёнок, – отозвался Витя, крепкий подвижный малый с беспрестанно бегающими глазами. – С такой толпой справиться будет проблемно. Хотя чего там справляться? Подогнать десяток пожарных машинок и освежить это быдло из брандспойтов!
Директриса метнула в его сторону возмущённый взгляд.
– С завтрашнего дня уволен, – бросила она твёрдым, непререкаемым тоном.
– За что?!! – вздрогнул тот.
– За «быдло». Моя машина здесь?
– Возле подъезда. Что вы собираетесь делать?
– Подробности – в афишах!
Жестом приказала обоим
церберам убраться с дороги и быстро зашагала к выходу. Все трое спутников поспешно бросились следом за ней. Один – взволнованный и резкий, второй – огорошенный внезапным увольнением и настроенный добиться его отмены, третий – до крайности растерянный, перепуганный, но не решающийся нарушить директорское приказание и отстать от начальницы.
Серебристый красавец «Лексус» уже ждал свою хозяйку у парадного подъезда. Молодой шофёр задумчиво похаживал вокруг, осматривал шины, поправлял зеркала...
– Здравствуйте! – кивнул он всем четверым. – Куда едем?
– Типографская, восемь, – резко бросила в ответ директриса. –
И побыстрее!
– Это... Это туда, где...
– Да, это туда, где! – с сердитой насмешкой кивнула Виолетта, давая понять, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов.
«Лексус» мелодично загудел и плавно тронулся с места, постепенно набирая скорость. Водитель и пассажиры молчали, хотя один из них – Максим Петрович, сидевший рядом с водителем, – с огромным трудом удерживал язык за зубами. И наконец не вытерпел.
– Может, всё-таки соизволите объяснить, – резко повернулся он к хозяйке, – что вы намерены делать?!
Она лишь загадочно и дерзко улыбнулась в ответ.
– Виолетта Викторовна, я не узнаю вас. Вы всегда были умной и рассудительной...
– Я такой и осталась...
– Я не понимаю цели вашей поездки.
– Просто хочу поговорить с протестующими.
– Поговорить?!! Вы это серьёзно?!! Вы представляете себе, что такое пятьсот разъярённых мужиков?!!
– Если честно, то не очень. Вот как раз и будет возможность узнать, что это такое, – всё так же дерзко и невозмутимо улыбнулась директриса.
– Я вас туда не пущу!
– А я вас и спрашивать не стану.
– Я... Я вас сейчас наручниками пристегну! Андрей, разворачивайся!
– Андрей, езжайте прямо. И не слушайте никого, кроме меня.
– Я вас всё-таки туда не пущу!
– А я вас завтра уволю.
– А я... Я...
– Без выходного пособия!.. Кажется, мы приехали. Ну, джентльмены, кто составит мне компанию в этой прогулке?
– Виолетта Викторовна, одумайтесь! В последний раз прошу! Это не шуточки!
– А я и не шучу, – в третий раз улыбнулась шефиня.
– Я не прощу себе, если с вами хоть что-то случится!
– Бог не выдаст, свинья не съест.
– Мне что, на колени перед вами упасть?!!
– Не стоит. Только зря брюки испачкаете.
В очередной раз дерзко ухмыльнулась, вышла из авто и направилась к заводскому двору. Все три спутника выскочили следом.
– Виолетта Викторовна! Не смейте! Даже не думайте! Виоле... Ви... Ви... Сумасшедшая! – обессиленно вздохнул главный цербер. – Чокнутая, ей-Богу!
«Чокнутая» неспешным, но уверенным шагом шла к месту протеста и почему-то... улыбалась!
– Белинская! Белинская! – прокатилось по толпе. – Ты глянь: одна, без охраны! А говорили: она без своих папиков-покровителей шагу не ступит!
Это было зрелище не для слабонервных! Хрупкая двадцатидвухлетняя девчонка в элегантном деловом костюмчике спокойно и неторопливо шла навстречу бушующей толпе. И при этом ещё смела дерзко ухмыляться!
– Ей жить надоело?! Самоубийца?!! Камикадзе, чи шо?!! - зарокотали недоумевающие забастовщики.
– И эта молокососка хочет весь наш город под каблуком держать?!! А вот хрен ей в глотку! Дави её, сучку мелкую!!! – заорал один из «спортсменов», что-то с силой швырнув в подошедшую. Увесистый кусок арматуры со звоном упал в метре от неё. Она вздрогнула, но не сбавила шаг.
– Дави её! – завопил всё тот же «смельчак». Однако никто не поддержал этот призыв. Наоборот – нестройный гул вскоре затих, а крикун поспешил спрятаться в толпе. Толпа безмолвствовала и бездействовала. «Народные массы» молча таращились на приближающуюся к ним «эксплуататоршу», поражаясь её неслыханной то ли смелости, то ли наглости.
(Продолжение следует)
663