И с удивлением обнаружила, что экс-шеф ещё не уехал. Он сидел в кабинете своей бывшей сотрудницы, задумчиво и неторопливо попивая свежезаваренный кофеёк. Позади его кресла стояли двое телохранителей, здоровенных, суровых и хмурых, как живые каменные глыбы-големы.
При виде вошедшей директрисы, Валентин Павлович даже не шевельнулся. Лишь едва заметно повёл бровью, и обе «глыбы» тяжело выкатились за дверь. Виолетта уселась в кресло и вопросительно уставилась на своего бывшего (или всё ещё действующего?) руководителя. Значит их разговор не окончен?
– Ну вот, официальная часть передачи полномочий – позади. А реальная ещё не начиналась, – мрачно процедил он.
Виолетта не знала, что сказать в ответ. Каким-то шестым чувством улавливала, что за этот руководящий пост, за отправку в «свободное плавание» она пока что не до конца расплатилась. Чего же ещё соизволит пожелать от неё господин президент? Может, интима с молоденькой захотелось хрычу седому?! Ну уж чёрта с два! Не на ту напал! Мало ему, что она вкалывала на него, как проклятая, надорвала здоровье по вине его родственничка-шалопая и чуть не попрощалась с жизнью?!!..
Испуганно вздрогнула – показалось, что Валентин Павлович читает её мысли и насмехается над ошибочными догадками и опасениями экс-подчинённой.
– Итак, вы приняли окончательное решение? Остаётесь на директорском посту? – заговорил он наконец.
Растерянно кивнула в ответ, предчувствуя, что сейчас ей будет поставлено главное условие. И оно будет каким-то страшным!
И не ошиблась.
– Думаю, мне не надо долго объяснять, что, даже подарив вам один из своих филиалов, я был и буду полновластным хозяином и в этом городке, и во всём крае. Меня слишком долго била и трепала судьба в молодости, когда я только начинал вести коммерцию. Но я благодарен ей за этот урок. Потому что понял и прочувствовал на собственной шкуре одну истину: или ты хозяин, или холоп. Понял, что в этой жизни и в этом обществе можно достичь успехов только силой, идя по трупам и не обращая внимания на остающуюся на тебе чужую кровь. Так я поступал и буду поступать впредь. И того же требую от моих подчинённых и партнёров, ведущих (с моего позволения!) бизнес в нашей области.
Виолетта побледнела. Перед ней сидел сейчас не успешный крупный бизнесмен, а какой-то... мафиози, киношный крёстный отец!
– А как же официальная местная власть? – робко спросила она.
Президент презрительно усмехнулся:
– Что мне местная власть, если у меня на счетах уже сотни миллионов «зелёных», а в кармане партбилет самой крупной партии в стране? Да, настоящие руководители этого края – мы, – продолжал он. – Сиречь я и двое моих компаньонов (не буду называть фамилий – вы и так их хорошо знаете). Забери мы отсюда свои капиталы, и три сотни городов, сёл и посёлков просто исчезнут с карты. А местные администрации – лишь чернорабочие. Их удел – разгребать помойки, а не распределять реальную власть и большие денежные потоки. Вы сейчас становитесь в один ряд с нами, фактическими распорядителями полномочий, финансов, льгот и прочих земных благ. А посему я должен быть твёрдо уверен, что мой знаменский филиал, официально ставший независимой компанией, перешёл в действительно надёжные и сильные руки. Что Виолетта Викторовна Белинская не только не уронит его высокого престижа в профессиональной сфере, но ещё и упрочит свой уже приобретённый авторитет в городе. Поймите правильно: мы никоим образом не действуем вразрез с законом и не нарушаем ни единой его буквы. Мы не преступление совершаем, отбирая у здешних мэров-недоумков властные функции. Мы спасаем этот убогий край от разорения чинушами-казнокрадами и делаем это вполне успешно. Этим уже занимаетесь и вы. Вспомните-ка, сколько палок в колёса вставляло вам чиновное ворьё, когда вы только-только возглавили местный филиал! И преодолели-таки – не без моей помощи – все вставшие перед вами преграды. Знаменцы с недавних пор смотрят на вас, как на сошедшую с неба богиню-благодетельницу. Так не лишайте их этой приятной иллюзии. Все местные бразды правления отныне переходят к вам. Постарайтесь держать их достаточно крепко. Продолжайте развивать и модернизировать этот городок по собственному усмотрению, но никогда не забывайте, кому вы обязаны своим положением. Я буду неотступно держать руку на пульсе здешних событий, контролировать и корректировать ваши стратегические планы. Со здешней администрацией держите себя пожёстче – эти дармоеды чересчур часто разевают рты на вкусные куски с моего, а теперь и с вашего, барского стола. Пусть не привыкают к беззаботной сладкой жизни. А если кто-то из них посмеет пикнуть или взбрыкнуть, сообщайте мне. Я успокою такого бунтаря – быстро, эффективно и надолго. Всего лишь одним-двумя звонками нужным людям. Вам – с такой безупречной репутацией и с моей поддержкой – здесь бояться некого и нечего.
– А я надеялась... – с грустной задумчивостью произнесла новоиспечённая хозяйка города.
–... и впредь трудиться на благо общества, – с лёгкой иронией договорил за неё собеседник. – Вы и будете это делать в дальнейшем – тащить сей убогий городишко из совкового болота, учить местных жителей работать и жить в новых реалиях. Или надеялись обрести полную свободу? Увы, её мы получаем только после отделения души от тела... Извините!
Валентин Павлович вынул внезапно заигравший смартфон.
– Да! – властным басом рыкнул он в трубку. – Нет, к сожалению, госпожа Белинская ещё не дала твёрдого и окончательного согласия. Ах, они надеются её упросить? Ну-ну! Посмотрим!
– Ну вот, хозяюшка, &ndas
h; улыбнулся он Виолетте. – К вам уже рвутся на приём первые челобитчики – всё местное руководство во главе с мэром. Помните, что я вам говорил об этой шайке-лейке. И держитесь с ними пожёстче. А мне пора ехать. Засиделся я здесь. Удачи вам, Виолетточка! Я верю в вас! Можете и впредь рассчитывать на мою поддержку в любое время и при любых обстоятельствах!
Он важно поднялся с места и вышел за дверь.
Виолетта всё ещё не могла прийти в себя после всего услышанного. Неофициальная (то есть настоящая) правительница Знаменска! Крёстная мама! Удельная княгиня, чёрт побери! Не слишком ли это много для вчерашней студенточки? Не тяжела ли такая «шапка Мономаха» для столь юной головки?
Тем более, что сейчас юная головка впервые за долгое время пошла кругом от растерянности. За что ей всё это? Зачем ей всё это?!!
Путанные раздумья прервал сигнал селектора. Нажала кнопку и услышала бас охранника, дежурившего у входа:
– Виолетта Викторовна, к вам – делегация из горадминистрации. Прикажете пропустить?
– Да, пусть заходят. Проводите их сюда, – каким-то чужим, нерешительным голосом пробормотала она, всё сильнее чувствуя себя не в своей тарелке.
Семеро гостей из мэрии (сам градоначальник и его замы) тихо вошли в директорский кабинет и почтительно остановились у порога, не расслышав (или сделав вид, что не расслышали?) приглашение присесть.
– Уважаемая Виолетта Викторовна... Госпожа Белинская, – сбивчиво замямлил мэр, робея перед хмурым взглядом хозяйки. – Простите, что мы осмелились украсть немного Вашего драгоценного времени и явились сюда без Вашего... вызова. Узнав о Вашем окончательном назначении на этот ответственный пост, наша команда сочла своим долгом засвидетельствовать Вам своё почтение и готовность служить... то есть тесно и плодотворно сотрудничать с Вами в надежде на (у него чуть было не вырвалось: «На крупные дивиденды и бонусы»!)... На новые блестящие успехи в развитии и окультуривании нашего скромного городка.
– Я ещё не приняла окончательного решения, – скупо процедила директриса новой-«старой» компании.
– Мы очень просим Вас принять его как можно скорее и дать положительный ответ. Уверяем, что Вам никогда не придётся жалеть об этом. Горожане уже давно убедились, что без Вас, без Ваших мудрых инициатив, Знаменск просто зачахнет и деградирует. Мы будем несказанно счастливы помогать Вам во всех начинаниях. Нижайше умоляем простить нас за все прошлые... недоразумения! Считайте нас... просто своими покорными слугами!
И, не найдя, чем подкрепить свой спич, опустился на колени перед ней – двадцатидвухлетней девчушкой, вчерашней студенточкой, которая когда-то и мечтать не могла о таком триумфе. В своё время ей доводилось часто и подолгу обивать пороги местечковых власть имущих с просьбами о материальной помощи и поражаться чванству и хамству «слуг народа». И вот сейчас точно такая же зарвавшаяся чиновничья шобла – у её ног! Как там у Драйзера? «И этот город, добыча и раб завоевательницы, будет лежать покорно распростёртый под женской туфелькой»!
Наверно, любая её ровесница несказанно обрадовалась бы такому успеху. Но Виолетта слишком много пережила и перетерпела за последнее время, чтобы впечатлиться увиденным. С нескрываемым презрением взирала сверху вниз на своих коленопреклонённых «слуг» и не чувствовала ничего, кроме отвращения к семерым тупым зажравшимся чинушам, ни черта не умеющим и не понимающим, наделённым лишь одним неоспоримым «талантом» – быстро и ловко «осваивать» бюджетные средства и инвестиции по своим бездонным карманам. Жаль, очень жаль знаменцев, наивных, недалёких, запуганных, постоянно обкрадываемых и обманываемых этой бандой! Но ничего! Она теперь найдёт способы окончательно прижать обнаглевших «власть имущих» при первом же подвернувшемся случае!
– Так Вы... Вы согласны? – робко пролепетал городской глава, глядя на неё глазами преданного пса.
– Да, – почти не скрывая полного пренебрежения, ответила Виолетта.
Толстая физиономия мэра расплылась в угодливой улыбке, маленькие серые глазки налились фальшивыми слезами.
– Мы... Мы все необычайно рады! Мы счастливы! – воскликнул он с деланным театральным пафосом. – Позвольте поцеловать Вашу прекрасную ручку!
Он неуклюже подполз к её креслу и потянулся губами к нежным наманикюренным пальчикам. Но директриса с отвращением убрала руку с подлокотника, и неловкий "слуга" звучно стукнулся о него подбородком. Глупо ухмыльнулся – будто прося прощения за свою неловкость. И, не придумав, как ещё изъявить «искреннюю радость», склонился к полу и бросился осыпать пылкими поцелуями... её туфельки. Остальные не замедлили последовать этому примеру, по-собачьи тычась губами и носами в хозяйские ножки. Прикажи она им сейчас лечь подстилками под её подошвы, избить друг друга за право вылизать паркет вокруг её башмачков – не замешкались бы ни на миг.
Казалось бы, можно праздновать полную и окончательную победу. Но Виолетту начало тошнить от этой насквозь фальшивой сцены поклонения, и она быстро прекратила тошнотворные проявления "радости и преданности". Решительным тоном попрощалась с нежеланными «высокими» гостями, приказав им впредь поменьше беспокоить её и со всеми возникшими вопросами обращаться к заму по связям с общественностью...
С огромным облегчением вздохнула, оставшись наконец одна. Нажала на кнопку селектора, чтобы вызвать секретаршу и заказать для себя чашку чая. Потом вспомнила, что отпустила внезапно занедужившую Инну домой. Пришлось временно "включить режим самообслуживания". Связалась с начальниками отделов, справилась о текущем положении дел и, убедившись, что работа по-прежнему движется без сучка и задоринки, откинулась на высокую спинку кресла, отхлебнула сладкого чайку и погрузилась в размышления. Ей было о чём подумать после всего произошедшего лишь за одно необычное утро.
(Продолжение следует)
312